Iii. с точки зрения фермера 6 страница

То же самое с удобрениями и химикатам!.. Вместо того, чтобы созда­вать удобрения с учетом потребностей фермера, удобрение делают для производства чего-нибудь нового, чтобы делать деньги. После того, как специалисты уходят с работы в Испытательных Центрах, они переводят­ся на работу прямо в большие химические компании. Недавно я разгова­ривал с м-ром Асада, чиновником из Министерства Сельского хозяйства и Лесоводства, и он рассказал мне интересную историю. Узнав, что бак­лажаны, поступившие в продажу зимой, лишены витаминов, а огурцы - вкуса, он исследовал это явление и нашел причину: часть солнечных лучей не может проникнуть через виниловое и стеклянное покрытие, под которым выращивают овощи. Его исследования говорят в пользу по­мещения осветительной системы внутрь теплицы

Здесь возникает основной вопрос: необходимо ли человеку есть зи­мой баклажаны и огурцы. Единственная причина, по которой эти овощи выращиваются зимой, это то, что они могут быть проданы за хоро­шую цену. Кто-то разрабатывает систему их выращивания, а через некоторое время обнаруживается, что эти овощи не имеют никакой питательной ценности. Специалист думает, что если питательные ве­щества потеряны, то надо найти способ предотвратить эту потерю. Поскольку считают, что причина в системе освещения, он начинает исследовать свет. Он думает, что все будет в порядке, если он сможет выращивать тепличные баклажаны, содержащие витамины. Мне го­ворили, что есть специалисты, которые всю свою жизнь посвятили ис­следованиям такого рода.

Конечно, если такие громадные усилия и ресурсы направлены на производство тепличных баклажан и объявлено, что эти овощи обла­дают высокой питательной ценностью, то они имеют более высокую цену и хорошо продаются. "Если это прибыльно, и если вы можете продать это, то в этом не может быть ничего плохого".

Как бы люди ни старались, они не могут улучшить качества выра­щенных натуральным способом овощей и фруктов. Продукты, выра­щенные неестественным способом, удовлетворяют только мимолет­ные желания людей, но ослабляют тело и изменяют химию тела так, что оно начинает зависеть от такой пищи. Когда это происходит, то становятся необходимыми витаминные добавки и лекарства. Эта си­туация создает только трудности для фермера и страдания для потре­бителей.

ЧТО ТАКОЕ ПИЩА ЧЕЛОВЕКА?

Однажды кто-то с телевидения пришел ко мне и попросил сказать что-нибудь о вкусе натуральной пищи. Мы поговорили, а потом я предложил ему сравнить яйца, отложенные курами в курятнике, с яйцами от кур, свободно живущих в саду. Он увидел, что желток у яиц от кур типичного птицеводческого хозяйства, мягкий и водяни­стый и имеет светло-желтую окраску. А желток у яиц тех кур, которые жили на горе, плотный, упругий и светло-оранжевого цвета. Когда ста­рик, который держит ресторан "суши" в городе, попробовал одно из натуральных яиц, он сказал: "Вот это настоящее яйцо, такое же, как в старые дни" и он наслаждался этим яйцом, как будто это было какое-то редкое сокровище.

В мандариновом саду наверху среди сорняков и клевера растет много разных овощей. Репа, лопух, огурцы и тыквы, арахис, морковь, картофель, съедобные хризантемы, лук, листовая горчица, капуста, различные виды бобов и многие другие травы и овощи растут все вме­сте. Мы обсуждали, имеют ли эти овощи, выращенные как полудикие растения, лучший вкус, чем те, которые выращены на домашнем ого­роде или в полях с помощью химических удобрений. Когда мы срав­нивали их, вкус был совершенно различен, и мы пришли к выводу, что "дикие" овощи имеют более "богатый" вкус.

Я сказал репортеру, что когда овощи выращивают на вспаханном поле с использованием химических удобрений, в почву вносят азот, фосфор и калий. Но когда овощи растут среди естественной расти­тельности на почве, богатой естественным органическим веществом, они получают более сбалансированное питание. Большое разнообра­зие сорняков и трав означает, что в почве содержатся разнообразные доступные овощным растениям элементы и микроэлементы питания. Растения, выращенные на такой сбалансированной почве, обладают более тонким вкусом.

Съедобные травы и дикие овощи, растения, выросшие на склоне горы или на лугу, обладают высокой питательной ценностью и могут быть использованы как лекарства. Пища и лекарства - это не совсем две разные вещи: это две стороны одной медали. Химически выращен­ные овощи можно съесть как пищу, но их нельзя использовать как ле­карства.

Если вы собираете и съедаете семь весенних трав (водный кресс, пастушья сумка, дикая репа, сушеница, мокричник, дикая редька, пикульник), ваша душа смягча­ется. А если вы съедаете побеги папоротника-орляка, осмунды и пас­тушьей сумки, вы станете спокойны. Пастушья сумка - лучшее средст­во, чтобы успокоить нетерпение и тревогу. Говорят, что если маленькие дети едят пастушью сумку, почки ивы или насекомых, живущих на де­ревьях, они становятся спокойнее и меньше плачут. И поэтому в преж­ние времена детям давали их есть. Дайкон (японская редька) имеет в качестве предка растение, называемое "назуна" (пастушья сумка), и слово "назуна" родственно слову "нагома", что значит "быть смягчен­ным". Дайкон - это растение, "которое смягчает нрав".

Говоря о естественной пище, часто забывают насекомых. Во время войны, когда я работал в Опытном центре, мне было поручено изу­чить какие насекомые в Южной Азии могут служить пищей. Когда я занялся исследованием этого вопроса, я был поражен, обнаружив, что почти каждое насекомое съедобно.

Например, никто не думает, что вши и блохи могут иметь какое-то употребление. Но вши, размолотые и съеденные с зерном, являются средством от эпилепсии, а блохи - лекарство от обморожения. Все личинки насекомых довольно съедобны, но они должны быть съедены живыми. Изучая старые тексты, я нашел истории о "деликатесах", приготовленных из личинок, и вкус обычного шелковичного червя был назван "изысканным сверх всякого сравнения". Даже бабочки, ес­ли вы стряхнете с них пыльцу, очень вкусны.

Так с точки зрения вкуса или здоровья, многие вещи, которые люди считают омерзительными, на самом деле довольно вкусны и полезны.

Овощи, которые биологически наиболее близки своим диким пред­кам, имеют самый лучший вкус и пищевую ценность. Например, в се­мействе лилейных, которые включают чеснок, китайский лук, лук-порей, лук на перо, перламутровый лук, "нира", репчатый лук, "нира" и лук-порей наиболее питательны, используются как лекарство и как тонизирующее средство. Для большинства людей, однако, более при­вычны лук на перо и репчатый лук, которые считаются самыми вкус­ными. По каким-то причинам современные люди любят вкус овощей, который не похож на вкус их диких предков.

Те же вкусовые предпочтения наблюдаются в отношении живо­тной пищи. Дикие птицы гораздо полезнее, чем домашние куры и ут­ки, и все же домашние птицы, выращенные в условиях очень далеких от естественных, считаются вкусными и продаются по высоким це­нам. Козье молоко намного питательнее, чем коровье, но именно на коровье молоко установился наибольший спрос. Продукты питания, которые получены с помощью химикатов или в совершенно неестест­венных условиях, нарушают химический баланс тела. Чем более разбалансировано тело, тем более сильной становится потребность в не­естественной пище. Эта ситуация опасна для здоровья.

Говорить, что питание человека - это только вопрос вкуса - зна­чит обманывать себя, потому что спрос на неестественную или экзо­тическую пищу создает трудности и для фермера и для рыбака. Чем больше желаний, тем больше требуется работы, чтобы их удовлетво­рить. Некоторые рыбы, как например популярный тунец и желтохвост ловятся только в отдаленных водах, но сардины, морской лещ, камбала и другие мелкие рыбы в изобилии водятся во Внутреннем Море. С точки зрения питания, животные, обитающие в пресной воде рек и ручьев, как сазан, прудовая улитка, речной рак, болотные кра­бы и так далее полезнее для здоровья, чем животные соленых вод. Среди морских животных на первом месте по питательности стоят мелководные обитатели, за ними - рыбы глубоководных морей. Пи­ща, которая рядом, для человека полезнее, а те продукты, которые добываются с большим трудом, оказываются наименее ценными. Ко­роче говоря, та пища, которая всегда под руками, всегда полезна. Ес­ли фермер, который живет в деревне, ест только ту пищу, которая мо­жет быть выращена или собрана на месте, он не ошибется. А кто-то, подобно молодым людям, живущим в хижинах в моем саду, сочтет са­мым простым есть неполированный рис, неотшлифованный ячмень, просо и гречиху вместе с соответствующими сезону полудикими ово­щами. Это будет самая лучшая пища. Она будет иметь хороший вкус и будет полезна для тела. Если собирать 5,85 ц риса и 5,85 ц озимых зерновых с поля размером 0,1 га, то такое поле может снабжать пита­нием 5-10 человек, причем каждый человек будет затрачивать на вы­ращивание этого урожая меньше одного часа работы в день. А если поле будет отведено под пастбище или если зерно скармливать скоту, то на обработку 0,1 га потребуется всего 1 человек. Мясо становится предметом роскоши, если на его производство требуется земля, кото­рая могла бы непосредственно производить пищу для потребления че­ловека (хотя большая часть мяса в Северной Америке производится путем скармливания скоту зерна полевых культур: пшеницы, ячменя, кукурузы и сои, есть также большие площади земли, которые можно использовать только как пастбища или сенокосы. В Японии такой земли почти нет. Почти все мясо должно ввозиться из-за рубежа).

Это нужно сказать ясно и определено. Каждый человек должен серьезно взвесить, сколько затруднений он создает, отдавая предпоч­тение пище, получаемой такой дорогой ценой.

Мясо и другие импортируемые продукты - это предметы роскоши, так как они требуют больше энергии и ресурсов, чем традиционные овощи и зерно, производимые на месте. Из этого следует, что люди, которые ограничивают себя простой местной пищей, должны меньше работать и им требуется меньше земли, чем тем, у кого разгорается аппетит на деликатесы.

Если люди будут продолжать есть мясо и импортировать продукты питания еще в течение 10 лет, то можно с уверенностью сказать, что в Японии начнется пищевой кризис. В течение 30 лет произойдет очень сильное снижение производства продуктов. Откуда-то в страну про­никла абсурдная идея, что замена в питании риса хлебом означает по­вышение уровня жизни японского народа. На самом деле это не так. Неполированный рис и овощи могут показаться грубой пищей, но это наиболее питательная пища, и она делает человека способным жить просто и естественно.

Если у нас разразится пищевой кризис, он разразится не от недо­статка естественных производительных сил, а от непомерных челове­ческих желаний.

МИЛОСЕРДНЫЙ КОНЕЦ ЯЧМЕНЯ

Сорок лет назад в результате усиления политической вражды меж­ду США и Японией прекратился ввоз пшеницы из Америки. По всей стране возникло движение за выращивание пшеницы своими силами. Американские сорта пшеницы требуют длинного вегетационного пе­риода и в Японии созревание зерна приходится на середину сезона дождей. После того, как фермер потратит столько труда для выращива­ния культуры, зерно часто сгнивает во время уборки. Эти сорта доказали свою непригодность и высокую чувствительность к болезням, по­этому фермеры не хотели выращивать пшеницу. Размолотая и поджа­ренная традиционным способом, она имела такой отвратительный вкус, что ее невозможно было есть.

Традиционные сорта ржи и ячменя могут быть убраны в мае, до начала дождей, поэтому они более надежны. Возделывание пшеницы было навязано фермерам без всякого смысла. Хотя все смеялись и го­ворили, что нет ничего хуже, чем выращивание пшеницы, но тем не менее фермеры терпеливо следовали государственной политике.

После войны американская пшеница снова импортировалась в больших количествах, что вызвало падение цен на пшеницу, выра­щенную в Японии. Это добавило ко многим другим еще одну причину для прекращения выращивания пшеницы. "Покончим с пшеницей! Покончим с пшеницей!" - таков был лозунг, пропагандируемый по всей стране государственными сельскохозяйственными лидерами, и фермеры с радостью следовали ему. В то же самое время из-за низких цен на импортируемую пшеницу государство поощряло фермеров прекратить выращивание традиционных озимых зерновых ржи и яч­меня. Эта политика привела к тому, что поля в Японии оставляли под паром на всю зиму.

Приблизительно десять лет назад я был выбран представлять пре­фектуру Эхиме в телевизионном конкурсе "Лучший фермер года". В это время член отборочного комитета спросил меня: "М-р Фукуока, почему вы не прекратили выращивание ржи и ячменя?" Я ответил:

"Рожь и ячмень легко выращивать, и чередуя их с посевами риса вы можете получить с японских полей самое большое количество кало­рий. Вот почему я не прекратил их выращивать."

Мне дали понять, что тот, кто упрямо идет против воли Министер­ства Сельского хозяйства, не может быть назван "Лучшим ферме­ром", и тогда я сказал: "Если это может помешать получить звание "Лучшего фермера", лучше я останусь без этого звания". Один из чле­нов отборочной комиссии позже сказал мне: "Если бы я бросил уни­верситет и стал фермером, я, возможно, вел бы хозяйство, как вы, и выращивал рис летом, а рожь и ячмень зимой, каждый год, как до войны".

Вскоре после этого эпизода я участвовал в телевизионной програм­ме в дискуссии с различными университетскими профессорами и меня снова спросили: "Почему вы не прекратили выращивать рожь и яч­мень?" Я снова очень четко объяснил, что я не мог этого сделать по любой из дюжины веских причин. Приблизительно в это время лозунг о прекращении возделывания озимых зерновых призывал к "Мило­сердному концу". Это значило, что практика выращивания озимых зерновых и риса должна тихо скончаться. Но "милосердный конец" - это слишком нежный термин. Министерство Сельского хозяйства, действительно, хотело похоронить его в могиле. Когда мне стало ясно, что основная цель программы - ускорить конец выращивания ози­мых зерновых, оставив их, так сказать, "умирать на обочине дороги", я взорвался от возмущения.

Сорок лет назад был призыв выращивать пшеницу, выращивать чуждую зерновую культуру, бесполезную и неудобную в наших усло­виях. Затем было сказано, что японские сорта ржи и ячменя не имеют такой высокой питательной ценности, как американская пшеница. И фермеры с сожалением прекратили выращивание этих традиционных культур. Поскольку жизненный стандарт рос очень быстро, люди на­чали есть мясо, есть яйца, пить молоко и вместо риса стали есть хлеб. Кукуруза, соя и пшеница ввозились во все больших количествах. Американская пшеница была дешевой, поэтому выращивание мест­ных культур - ржи и ячменя - было прекращено. Японское сельское хозяйство освоило те приемы, которые заставляли фермеров часть времени работать в городе, чтобы они могли покупать те продукты, которые им было ведено не выращивать.

А теперь возникло новое представление о недостатке пищевых ре­сурсов. Снова начали пропагандировать самообеспечение производст­вом ржи и ячменя. Говорят, что это будет даже субсидироваться. Но нельзя выращивать традиционные озимые зерновые пару лет, а затем снова отказаться от них. Должна быть выработана здоровая сельско­хозяйственная политика. Поскольку Министерство Сельского хозяй­ства не имеет ясного представления о том, что нужно выращивать в первую очередь, и поскольку оно не понимает, какая связь существу­ет между тем, что выращивается в полях, и питанием, устойчивая сельскохозяйственная политика остается недосягаемой.

Если работники Министерства пошли бы в горы и на луга, собрали бы семь весенних трав и семь осенних трав (китайский колокольчик, маранта (кудзу), посконник, валериана, леспедеца, смолевка и японская пампасная трава) и попробовали их на вкус, они бы узнали, каков источник питания человека. Если бы они захо­тели узнать больше, они увидели бы, что вы можете очень хорошо жить, питаясь традиционными домашними культурами: рисом, ячме­нем, рожью, гречихой и овощами и они могли бы просто решить, что это все, что нужно выращивать японскому сельскому хозяйству. Если это все, что должен выращивать фермер, то земледелие становится очень легким делом.

До сих пор среди современных экономистов господствует мнений, что мелкие, сами себя обеспечивающие фермы не нужны, что это примитивный тип сельского хозяйства, который должен быть уничто­жен как можно скорее. Было установлено, что площадь каждого поля должна быть увеличена, чтобы обеспечить переход к крупномасштаб­ному, сельскому хозяйству американского типа. Этот тип мышления относится не только к сельскому хозяйству - развитие всех областей жизни идет в том же направлении.

Цель заключается в том, чтобы в земледелии осталась только не­большая часть населения. Сельскохозяйственные авторитеты говорят, что меньшее количество людей, используя большие сельскохозяйст­венные машины, может получить больший урожай с той же самой площади. Так понимают прогресс в сельском хозяйстве.

После войны 70-80% населения Японии были фермерами. Это ко­личество быстро снизилось до 50%, затем 30%, 20% и теперь эта цифра составляет около 14%. Намерение Министерства Сельского хо­зяйства состоит в том, чтобы достигнуть того же уровня, что в Европе и Америке, оставив в сельском хозяйстве меньше 10% населения.

По моему мнению, если бы 100% населения были бы фермерами, это было бы идеально. На одного человека в Японии приходится как раз 0,1 га пахотной земли. Если каждому человеку дать по 0,1 га, это составит 0,5 га на семью из пяти человек, этого будет более, чем до­статочно, чтобы кормить семью в течение целого года. Если будет вве­дено натуральное земледелие, то фермер будет иметь также достаточ­но времени для отдыха и социальной активности в деревенской общи­не. Я думаю, что это наиболее прямой путь, чтобы превратить страну в счастливую процветающую землю.

ПРОСТО СЛЕДУЙ ПРИРОДЕ, И ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО

Преувеличенность желаний - это основная причина, которая привела мир к кризисному состоянию. Быстро лучше, чем медленно; больше лучше, чем меньше - это внешние черты так называемого "развития". Они непосредственно связаны с надвигающейся катастро­фой нашего общества. Человечество должно прекратить удовлетво­рять свое желание материального обладания и личной выгоды и вме­сто этого начать двигаться по пути духовного знания.

Сельское хозяйство должно перейти от больших механизирован­ных хозяйств к маленьким фермам, производящим только необходи­мое для их жизни. Материальная жизнь и питание должны занять свое соответствующее место. Если это будет сделано, работа станет удовольствием и духовная жизнь станет полной.

Чем более фермер разворачивает масштабы своих операций, тем больше его тело и душа растрачиваются зря и тем дальше он уходит от духовно удовлетворяющей жизни. Жизнь маленькой фермы может показаться примитивной, но такая жизнь делает возможным созерца­ние Великого Пути (путь духовного осознания, который включает внимание и заботу об обычной повседневной деятельности). Я думаю, что если человек сумеет глубоко про­никнуть в жизнь своего собственного окружения и мир повседневных забот, в котором он живет, то ему откроется величайший из миров.

В давние времена в конце года фермер проводил январь, февраль и март, охотясь на кроликов на холмах. И хотя он был бедным крестья­нином, он все же имел эту степень свободы. Новогодние каникулы продолжались около трех месяцев. Постепенно свободное время со­кратилось до двух месяцев, одного месяца, и теперь Новогодние праз­дники свелись к трем дням.

Уменьшение Новогодних каникул говорит о том, насколько более занят стал фермер и насколько потерял свое физическое и духовное благополучие. В современном сельском хозяйстве фермер не имеет времени, чтобы писать стихи или сочинять песни.

Однажды, когда я чистил маленькую деревенскую часовню, я был удивлен, увидев висящие на стенах маленькие дощечки. Счистив пыль и разглядывая смутные и выгоревшие буквы, я смог обнаружить дюжину стихов "хайку". Даже в такой маленькой деревне, как эта, двадцать или тридцать человек сочиняли "хайку" и дарили их как приношения. Это говорит о том, как много свободного времени было у людей в их жизни в старые времена. Возраст некоторых стихов дол­жен был составлять несколько столетий. Поскольку это было так дав­но, авторы этих стихов, очевидно, были бедные крестьяне, но они все же имели время, чтобы писать "хайку".

Теперь в этой деревне нет ни одного человека, который имел бы достаточно времени, чтобы заниматься поэзией. В течение холодных зимних месяцев только некоторые жители деревни могут найти время выбраться на день или два для охоты на кроликов. Во время отдыха теперь в центре внимания находится телевизор и совсем нет времени для простых развлечений, которые разнообразят и обогащают жизнь фермера. Вот что я имею в виду, когда говорю, что сельская жизнь становится бедной и слабой духовно, она становится заполненной только материальными заботами. Лао Цзы, таоистский мудрец, гово­рит, что полная и упорядоченная жизнь может быть только в малень­кой деревне. Бодхидхарма, основатель философии Дзен, прожил де­вять лет в уединении в пещере. Заботы о делании денег, расширении, развитии, выращивании коммерческих культур и продаже их - это не дело фермера. Быть здесь, заботиться о маленьком поле, в совер­шенном обладании свободой и полнотой каждого дня - таков должен быть самобытный уклад жизни в деревне.

Разбить жизненный опыт пополам и назвать одну сторону физиче­ской, а другую духовной - это слишком узко и неясно. Жизнь чело­века не зависит от пищи. В конечном счете, мы не знаем, что такое пища. Было бы лучше, если бы люди перестали вообще думать о пи­ще. Было бы также хорошо, если бы люди перестали заботиться об от­крытии "истинного смысла жизни". Мы никогда не узнаем ответа на "вечные" духовные вопросы, но было бы хорошо "ничего не пони­мать". Мы были рождены и живем на земле, чтобы лицом к лицу про­тивостоять реальности жизни.

Жизнь - не больше, чем результат того, что ты рожден. Что бы люди ни ели, чтобы жить - все это ничего более, чем что-то приду­манное ими. Мир существует таким образом, что если люди откажут­ся от своей воли и доверятся природе, нет причин ожидать голода.

Жить здесь и теперь - это настоящая основа человеческой жизни. Когда наивное научное знание становится основой человеческой жиз­ни, люди начинают жить так, как будто они зависят только от крах­мала, жиров и белков, а растения - от азота, фосфора и калия.

И ученые, независимо от того, как долго они исследуют природу, независимо от того, как далеко они продвинулись в исследованиях в конце концов приходят только к осознанию того, как совершенна и таинственна природа. Думать, что путем исследований и открытий человечество может создать что-то лучшее, чем природа, - это ил­люзия. Я думаю, что люди борются только за то, чтобы узнать, что они могут называть громадной непостижимостью природы.

То же самое относится к фермеру и его работе: следуй природе, и все будет хорошо. Земледелие всегда считалось священной работой. Когда человечество удалилось от этого идеала, возникло современное коммерческое земледелие. Когда фермер начал выращивать культу­ры, чтобы делать деньги, он забыл настоящие источники земледелия.

Конечно, коммерсанты играют определенную роль в обществе, но прославление коммерческой активности уводит людей в сторону от осознания истинного источника жизни. Земледелие, как занятие, свя­занное с природой, тесно связано с этим источником.

Многие фермеры не знают природы, даже живя и работая в окру­жении природы, но мне кажется, что земледелие представляет много возможностей для более глубокого постижения жизни.

"Принесет ли ветер осень и дождь, но сегодня я буду работать в по­лях". Это слова старой народной песни. Они выражают правду сель­ского труда как способа жизни. Не имеет значения, каким будет уро­жай, будет или нет достаточно пищи, радость в том, чтобы просто се­ять семена и заботливо выращивать растения.

РАЗЛИЧНЫЕ ШКОЛЫ НАТУРАЛЬНОГО ЗЕМЛЕДЕЛИЯ

Я не особенно люблю слово "работа". Человеческие существа - единственные животные, которые должны работать. Я думаю, что это наиболее бессмысленная вещь в мире. Другие животные просто живут в жизни, но люди работают как сумасшедшие, думая, что они должны это делать, чтобы остаться живыми. Чем больше труд, чем сложнее задача, тем прекраснее, считают они. Было бы хорошо отказаться от такого образа мыслей и жить легкой удобной жизнью, имея много сво­бодного времени. Я думаю, что образ жизни животных в тропиках, когда утром и вечером они выходят в поисках еды, а все послеполу­денное время проводят в дремоте, - я думаю, что это чудесная жизнь.

Для человека такая простая жизнь была бы возможна, если бы он работал ровно столько, сколько надо, чтобы удовлетворить его еже­дневные потребности. В такой жизни работа - это не та работа, кото­рую люди обычно подразумевают под этим словом, но это просто ис­полнение того, что должно быть сделано.

Моя цель - обеспечить движение в этом направлении. Это также цель семи или восьми молодых людей, которые живут коммуной в хи­жинах на горе и помогают делать ежедневную фермерскую работу. Эти молодые люди хотят стать фермерами, чтобы основать новые де­ревни и коммуны, и попробовать вести этот образ жизни. Они пришли на мою ферму, чтобы научиться фермерскому мастерству, которое им понадобится, чтобы выполнить этот план.

В последнее время в стране возникло несколько коммун. Некото­рые называют их сборищем хиппи. Хорошо, их можно рассматривать и с такой точки зрения тоже. Но, живя и работая вместе, пытаясь най­ти путь назад к природе, они служат моделью "нового фермера". Они понимают, что прочно укорениться означает жить урожаем своей соб­ственной земли. Коммуны, которые не в состоянии обеспечить себя пищей, долго не протянут.

Многие из этих молодых людей едут в Индию или во французскую Ганди Виллидж, живут в кибутцах в Израиле, или посещают комму­ны в горах и пустынях Американского Запада. Среди них есть такие, как группа на острове Суванозе в цепи Тохарских островов в Южной Японии, которые пробуют новые формы семейной жизни и испытыва­ют возможность тесного племенного образа жизни. Я думаю, что дви­жение этой горстки людей - это путь к лучшим временам. Именно среди этих людей натуральное земледелие стало быстро распростра­няться и набирать силу.

Кроме того, различные религиозные группы начали перенимать методы натурального земледелия. В поисках фундаментальной осно­вы природы человека, независимо от того, каким путем вы идете, вы должны начать с проблемы здоровья. Путь, ведущий к правильному пониманию, включает проживание каждого дня просто и открыто и питание здоровой натуральной пищей. Отсюда следует, что натураль­ное земледелие для многих людей - это лучшее начало пути.

Я сам не принадлежу ни к какой религиозной группе и могу сво­бодно обсуждать свои взгляды с любым человеком. Я не придаю большого значения различиям между христианами, буддистами, шинтоистами и другими религиозными группами, но мне интерес­но, что моя ферма привлекает людей с глубокими религиозными убеждениями. Я думаю, причина в том, что натуральное земледе­лие в отличие от других типов земледелия, основано на философии, которая простирается значительно дальше представлений о почвен­ных анализах, рН и урожае.

Не так давно один молодой человек из Парижского Центра Орга­нического земледелия поднялся на гору и мы целый день проговорили с ним. Я слышал о делах во Франции и знал, что они планируют меж­дународную конференцию по органическому земледелию и, готовясь к этой конференции, этот француз посещал органические и натураль­ные фермы во всем мире. Я показал ему сад, и затем мы сидели за чашкой полынного чая и обсуждали некоторые из моих наблюдений, сделанные за прошедшие тридцать лет.

Во-первых, я сказал, что если вы рассмотрите принципы органиче­ского земледелия, популярного на Западе, вы обнаружите, что они мало отличаются от традиционного Восточного земледелия, практикуемого в Китае, Корее и Японии в течение многих веков. Все японские фермеры использовали этот тип земледелия еще в период Эры Мейджи и Тайшо (1868-1962гг.) и до конца Второй Мировой войны. Это была система, в которой боль­шую роль играл компост и утилизация человеческих и животных отхо­дов. Это было интенсивное земледелие, и оно включало такие приемы, как ротацию культур, совместные посевы разных культур и зеленое удобрение. Поскольку площадь была ограничена, поля никогда не ос­тавались пустыми и чередование посевов и уборок соблюдалось с боль­шой точностью. Все органические остатки шли в компост и возвраща­лись на поля. Использование компоста официально поощрялось, и сельскохозяйственные исследования касались, главным образом, орга­нического удобрения и техники компостирования.

Таким образом, животные, растения и человек слились в сельском хозяйстве в единое тело, составлявшее основу японского земледелия вплоть до нашего времени. Можно сказать, что органическое земледе­лие в том виде, в каком оно существует на Западе, имеет своей от­правной точкой традиционное земледелие Востока.

Далее я сказал, что среди методов натурального земледелия можно выделить два типа: трансцендентальное натуральное земледелие и ог­раниченное натуральное земледелие относительного мира (это мир в том виде, в котором его представляет себе интеллект). Если бы мне пришлось говорить об этом в терминах буддизма, я назвал бы эти два типа соответственно натуральное земледелие Махаяна и Хинаяна.

Натуральное земледелие Махаяна возникает само по себе там, где существует единство между человеком и природой. Оно приспособле­но к природе, как она есть, и к разуму, как он есть. Оно возникло из убеждения, что если человек временно откажется от своей воли и по­зволит природе руководить собой, то в ответ природа обеспечит его всем необходимым. Можно пояснить это на простой аналогии: в трансцендентном натуральном земледелии отношения между челове­ком и природой можно сравнить с отношением между мужем и женой, соединившихся в совершенном браке. Брак не подарен и не получен от кого-то, совершенная пара создает сама себя.

С другой стороны, ограниченное натуральное земледелие также следует путем природы, это осознанные попытки органического и других методов соответствовать законам природы. Хотя земледелец по-настоящему любит природу и всерьез полагается на нее, отноше­ния между ними все же не очень прочные.

Узкий взгляд на натуральное земледелие говорит, что для фермера хорошо вносить органическое удобрение в почву и что хорошо выра­щивать животных и что это лучший и наиболее эффективный способ использования природы. С точки зрения личной практики, это пре­красно, но если сохранится только такой подход, то дух истинного на­турального земледелия умрет. Этот тип ограниченного натурального земледелия аналогичен школе фехтования, известной как "Школа од­ного удара", которая учит побеждать благодаря высокому мастерству и благодаря осознанному применению техники. Современное индуст­риальное земледелие подобно "Школе одного удара", оно верит, что победа может быть выиграна путем возведения мощного заграждения из ударов меча.

Чистое натуральное земледелие, наоборот, "Школа без удара", ко­торая не стремится к победе. Претворение в практику принципа "ничего-не-делания" - это единственная цель, к которой должен стре­миться фермер. Лао Цзы говорил о неактивной природе. Я думаю, что если бы он был фермером, он наверняка занимался бы натуральным земледелием. Я думаю, что путь Ганди - этот "метод без метода", действующий в состоянии сознания не побеждающего, не протестующего, близок натуральному земледелию. Если люди поймут, что они теряют радость и счастье в попытках овладеть ими, то они осознают также основу натурального земледелия. Единственная истинная цель земледелия - не выращивание растений, а культивирование и совершенствование человека (в этом параграфе м-р Фукуока рисует различие между техническими приёмами, которые возникают спонтанно, как выражение гармонии личности и природы, в процессе его повседневных дел, свободно от волевого давления интеллекта.