Жаргоны деклассированных

Жаргоны деклассированных употребляются в сферах людей, принадлежащих к уголовному миру, обычно отбывающих срок наказания в тюрьмах, лагерях и т. п. или занимающихся преступной деятельностью на свободе. Несмотря на наличие территориальных разновидностей, этот жаргон обладает относительным единством. По своей специфике он резко отличается от групповых, или корпоративных, жаргонов. Поэтому есть основание рассматривать его отдельно.

Воровской жаргон имеет некоторые общие черты с профессиональными лексическими системами. В нем довольно богато представлена терминология, выражающая различные воровские специальности, например: ширмач 'карманный вор', мойщик 'магазинный вор', майданщик'поездной вор', скокарь или домушник 'вор по квартирам', голубятник 'вор белья', мокрушник 'вор<484>-убийца', кассир или медвежатник'взломщик несгораемых шкафов', стопарь 'вор-грабитель', клюкушник 'грабитель церквей', банщик 'вокзальный вор' и т. д. Довольно разветвленную синонимику имеет глагол воровать, украсть, например: торговать, работать, стырить, купить, сбондить, стибрить и т. д.; много глаголов, обозначающих неудачную кражу: завалиться, засыпаться, сгореть, зашухариться и т. д. Богато представлена синонимика, связанная со словом деньги: сара, сарочка, сармак, сарга, рыжье и т. д.; особые названия существуют для рубля, тысячи, трех копеек, десяти копеек и т. д. Несколько названий имеет воровской притон: гоп, шалман, хевра, хаза, малина и т. д. Существует несколько названий для кошелька и портмоне: кожа, шмель, висячка и т. д. Развернутой синонимикой обладает глагол доносить или донести: лягнуть, хапать, продать, барнаулить и др.

развита терминология, относящаяся к воровскому быту. Много слов, связанных с ругательствами, например: легавый, сука, кобёл, шкет, пацан, шпана и т. п., много синонимов имеет слово проститутка: шмара, маруха, баруля, малява, бикса, мигнетка, броха и т. п. Не скупится преступный мир и на пренебрежительные названия для своих постоянных врагов — представителей органов милиции, уголовного розыска, суда и т. д., ср. название милиционера: легавый, легаш, мент, мильтон и т. д., работники Московского уголовного розыска имеют прозвище мурки, ср. также другие названия для работников уголовного розыска — жабы, лягушки и т. п.

Воровской жаргон богат образными идиоматическими выражениями типа ширму крыть 'заниматься карманными кражами' (от словаширма 'кашне, которым прикрывают руки при совершении карманных краж'), сару коцать, букв. „бить деньги" в том же значении, нарезать винта 'убежать из места заключения', стукнуть шпалерам 'убить кого-либо из револьвера ', брать на перетырку 'организовать быструю передачу по рукам украденной вещи', стоять на стреме 'караулить' и др.

Лексике воровского жаргона нередко присущ циничный и грубый эвфемизм, стремящийся прикрыть обычными по внешней форме словами различные преступные действия: 'украсть' выражается глаголом купить, 'ударить кого-либо ножом' — поцарапать пером, 'заниматься карманными кражами' — крыть ширму, 'воровать' — работать или торговать и т. д. Удачная кража называется чистой работой, медвежатник или кассир означает 'взломщик сейфов'; человек, принадлежащий к уголовному миру, называется просто свой или своя; 'убивать с целью ограбления' выражается внешне безобидным глаголом мокрить и т. д.

В этом цинизме ярко отражена особая психология людей уголовного мира, презрение к нормам и правилам человеческого об<485>щежития, напускная бравада и грубость. «Ирония и юмор, насмешка и презрение к существующему, — замечает В. М. Жирмунский, —порождаются не столько положительным социальным идеалом, сколько нигилистическим отрицанием всех общезначимых социальных ценностей, анархическим бунтарством и циническим аморализмом» [32, 163].

Типология воровского жаргона имеет смешанный характер. В нем содержатся и некоторые признаки корпоративных жаргонов, и отдельные элементы условных языков, существующих на базе своеобразного воровского просторечия.

1.3. Условные языки ремесленников-отходников, торговцев и
близких к ним социальных групп

Условные языки ремесленников-отходников, торговцев и т. д. были широко распространены в царской России. Наибольшей известностью среди них пользовались так называемые офени — крестьяне Вязниковского, Ковровского и частью Шуйского уездов Владимирской губернии, которые, торгуя разными мелочными товарами, ежегодно со своими подвижными лавочками-коробьями отправлялись во все концы России вплоть до самых отдаленных областей Сибири [64, 22].

Условные языки существовали также у странствующих ремесленников — Шаповалов, портных, глинотоповит. д. Существуют сведения о распространении тайных языков среди нищих и т. д.

Лексико-семантическая система искусственных языков-жаргонов этого типа свободна от узкой профессиональной специализации. По наблюдениям В. Д. Бондалетова, их словарь включает в себя обозначения главнейших явлений и предметов природы, пищи, жилища, утвари, одежды и обуви, человека, животных и растений, типичных действий и качеств и т. д., т. е. всего того, с чем приходилось иметь дело ремесленникам и торговцам как на стороне, так и у себя дома. Доля собственно профессиональной лексики в арго не превышает 5% словарного фонда и включает обозначения лишь важнейших предметов и понятий соответствующей профессии [15, 11].

Наиболее характерной особенностью условных языков странствующих ремесленников, торговцев и т. п. является их ярко выраженный криптолалический характер, выражающийся в стремлении употреблять специально изобретенные или искусственно деформированные слова, совершенно непонятные для окружающих. Их значение известно только узкому кругу лиц, пользующихся этим языком. Ниже приводятся образцы слов из условного языка офеней: баш 'грош', брысить 'весить', бурьмеха 'шуба' вербухи 'глаза', вершеть 'видеть', висляк 'огурец', воскарь 'лес', вохра 'кровь', вячо 'много', дряба 'вода', дулик 'огонь', елтуха<486> 'жена', жуль 'ножик', качуха 'тюрьма', костер 'город', куреха 'деревня',ламиха 'полтина', лох 'мужик', мурлять 'варить, печь', мурляло 'повар', пащонок 'дитя, ребенок', прилеш 'приказчик', пулец 'купец', стоден'богат', троить 'есть', феро 'сено', хирки 'руки', широго 'дорого', шур 'вор', щедреха 'свеча', яжжуха 'брюхо' [64, 25—27]. Примеры из условного языка мелких торговцев г. Кашина: бусать 'пить', вершать 'знать', дуль 'мужик', елкас 'картуз', зонить 'нести', керить 'пить', маз 'товарищ', мара'девица', тарить 'курить', шамно 'дешево' и т. д. [60, 11—18].

Общее назначение этой криптоглоссии понятно. Фразы, составленные из подобных слов, были непонятны для окружающих. Тайный язык давал возможность боящимся конкуренции ремесленникам скрыть секреты своего ремесла.

Торговцам часто было необходимо договориться друг с другом о совместном обмане покупателя, о заключении какой-нибудь темной сделки и т. п. Наличие непонятного для окружающих жаргона лучше всего способствовало достижению этих целей, ср., например, фразу:Обтыривай, маз, чапцов-то клёвее: неёла не ухлят 'обделывай, друг, покупателей-то ловчее: ничего не смыслят' [60, 24] или Дуль меркулит у ловяка, шовар на громах в скумеше, немель никово: зонь сюды скумеш-то. 'Мужик спит у лошади, товар на телеге в мешке (а) нет никого: волоки сюда мешок-то' [60, 22].

В. Д. Бондалетов утверждает, что условные языки занимают промежуточное положение между подлинно искусственными, сознательно конструируемыми семиотическими системами (секретными кодами, а также языками типа эсперанто, новиаль) и природными, или естественными, языками, поскольку практическое функционирование условных языков в значительной мере напоминает жизнь и функционирование обыкновенных языков [15, 10— 11].

По своему типу условные языки не принадлежат к искусственным языкам жаргонного характера. В. М. Жирмунский относил их к категории жаргонов [32, 119]. М. Н. Петерсон сближал их С воровским жаргоном [49, 15]. Однако от искусственных языков они отличаются тем, что не имеют искусственно созданной грамматической системы и существуют на базе разговорной речи. Именно это свойство и придавало им особую гибкость и маневренность.

35. Термин «языковая личность»(ЯЛ) с 80-х гг. и до сегодняшнего времени относится к числу «модных» и наиболее употребительных в современной русистике. Термин «языковая личность» ввел в обиход лингвистики Ю. Н. Караулов. По словам исследователя, языковая личность предстает как «многослойный и многокомпонентный набор языковых способностей, умений, готовностей к осуществлению речевых поступков разной степени сложности, поступков, которые классифицируются, с одной стороны, по видам речевой деятельности (аудирование, говорение, чтение, письмо), а с другой –по уровням языка [1987]. Ю. Н. Караулов предложил структуру языковой личности, состоящую из трех уровней:

1) вербально-семантического,предполагающего для носителя нормальное владение естественным языком, а для исследователя традиционное
описание формальных средств выражения определенных значений;

2) когнитивного,единицами которого являются понятия, идеи, концепты, складывающиеся у каждой языковой индивидуальности в более или менее
упорядоченную, более или менее систематизированную «картину мира»,
отражающую его иерархию ценностей. Когнитивный уровень устройства ЯЛ
и ее анализа предполагает расширение значения и переход к знаниям, а
значит, охватывает интеллектуальную сферу личности, давая исследователю
выход через язык, через процессы говорения и понимания к знанию,
сознанию, процессам познания человека;

3) прагматического,включающего цели, мотивы, интересы, установки; этот уровень обеспечивает в анализе ЯЛ закономерный и обусловленный переход от оценок ее речевой деятельности к осмыслению реальной
действительности.

Л. П. Клобукова предлагает рассматривать ЯЛ как «многослойную и
многокомпонентную парадигму речевых личностей.В целях преподавания
русского языка как иностранного (РКИ) (и, вероятно, в целях преподавания
любого иностранного языка –Н.С.) различные языковые личности могут дифференцироваться, во-первых, по уровню языковых знаний, во-вторых, по степени владения видами речевой деятельности, а в-третьих, –по тем темам, сферам и коммуникативным ситуациям, в рамках которых происходит речевое общение» [Клобукова, 1997, с. 29]. Языковая личность с позиций лингводидактики трактуется как многокомпонентная парадигма речевых личностей.

Таким образом, речевая личность –это языковая личность в общении. На уровне речевой личности проявляются как национально-культурная специфика ЯЛ, так и национально-культурная специфика самого общения. В полном объёме овладение всеми вариантами речевых личностей, т. e. образование ЯЛ, происходит в случае нахождения этой личности в реальных условиях деятельности данной этнической личности, т. е., к примеру, в условиях русского языкового коллектива [Прохоров, 1996, с. 61].

Типы языковых личностей Типология языковых личностей может строиться на различных основаниях.С позиций этнокультурной лингвистики можно выделить типы носителейбазовой и маргинальной культур для соответствующего общества. Здесь действует оппозиция «свой — чужой».

В условиях межкультурного общениярелевантным оказывается дифференциация чужих по признаку реальности,естественности общения. Условно можно разграничить следующие типыязыковых личностей: 1) человек, для которого общение на родном языке являетсяестественным в его коммуникативной среде; 2) человек, для которогоестественным является общение на чужом языке в его коммуникативной среде,здесь мы говорим о ксенолекте, т.е. той разновидности языка, которойпользуются, например, эмигранты, либо

люди, длительно живущие в чужойстране, либо люди, пользующиеся языком международного общения в целяхестественной коммуникации, например, ученые, выступающие по-английски наконференции в Японии; 3) человек, который говорит на чужом языке с учебнымицелями, не относящимися к характеристикам естественной среды общения.С позиций психолингвистики уместно противопоставить типы личностей,выделяемые в психологии, и рассмотреть языковые и речевые способыпроявления соответствующих личностей.

Такая типология окажется весьмадробной. Детальная классификация психологических типов языковой личностиразработана в исследовании С.С.Сухих (1998). Автор выделяет экспонентный,субстанциональный и интенциональный уровни измерения языковой личности, напервом уровне знаковая деятельность коммуниканта может быть активной,созерцательной, убеждающей, сомневающейся, голословной, на втором уровне –конкретно или абстрактно вербализующей опыт, на третьем уровне –проявляющей себя юмористично или буквально, конфликтно или кооперативно,директивно

или интегративно, центрированно или децентрированно (Сухих, 1998,с.17). Можно также анализировать специфику речевого поведения экстравертов иинтровертов (примером может послужить статья М.В.Ляпон (1995), гдепредпринята попытка дать психологическую интерпретацию прозаических текстовМ.Цветаевой), доминирующих и подчиняющихся, романтичных и прозаичных,невротичных и усредненно нормальных людей и т.д. Широко известнатрансактная модель общения, по

Э.Берну, где противопоставляются условныеличности Взрослого, Ребенка и Родителя. Весьма интересна концепцияК.Ф.Седова, который выделяет три типа языковой личности — инвективный,рационально-эвристический и куртуазный (Горелов, Седов, 1997, с.133).С позиций социокультурной лингвистики выделяются типы языковых личностейпо объективным статусным признакам — возраст, пол, уровень образования,стиль жизни и т.д.