Глава 3. Либеральные демократии и либерализм в целом

Аналитика толерантности.

Глава 1. Толерантность, как аксиома современной общественно-политической жизни.

Для начала, я приведу термин, представляющий собой соборное понимание толерантности, крайне простой, но, в то же время, достаточно четко проясняющий ее суть.

Толерантность, в современной социологии определяется, как терпимость, в широком ее понимании, к какому либо явлению в поле человеческой деятельности.

Как видно из определения, оно изначально противоречиво, поскольку человеческая деятельность из глубины веков делится на приемлемую и неприемлемую, которая в свою очередь подразделяется на порицаемую и наказуемую.

В этом случае само понимание толерантности нуждается конкретизации, но термин остается абстрактным, и причины этого мы разберем в дальнейшем.

В продолжении темы, - если рассматривать толерантность, как терпимость к приемлемому, то создается вопрос к тому, что же является приемлемым. В итоге, мы приходим к пониманию, что границы приемлемого крайне размыты, и в отдельных регионах земного шара приемлемое может кардинально отличаться, и даже противопоставляться друг другу, а в иных случаях такое же может происходить даже в рамках одного региона.

Само понимание толерантности ныне еще не теряет своей значимости только благодаря изначальным установкам, вложенным в него в последней структурообразующей для всего мира точке - установлению Ялтинско-Потсдамской системы. Именно эта система последний раз распространила на весь мир некие мировоззренческие основания – аксиоматический запрет на ряд деструктивных явлений в общественно-политическом развитии мировой цивилизации, такие как фашизм и нацизм, антисемитизм и ряд других компонентов, коие я перечислять не буду, ввиду того что они не относятся к теме исследованию. Эта доктрина действовала в биполярном мире, и именно поэтому всеобщий консенсус был достигнут по столь ограниченному ряду вопросов. Толерантность изначально выступала как идеологический институт, навсегда закрепивший этот консенсус.

Когда то, данных установок вполне хватало, чтобы объяснить глобальные мировоззренческие основы, практически любого человека на земном шаре. И действительно, что может быть проще, чем объяснить толерантность, как недопущение дискриминации по национальному признаку(прежде всего). Но мир изменился, и эта самая толерантность менялась вместе с ним, - она менялась с развитием либеральных настроений в Западном мире, то есть в зоне интересов США, в одном из полюсов биполярного мира. В то же время оно никак не менялось на востоке. А когда СССР пал, пал и изначальный консенсус, в то время как нового консенсуса достигнуто не было.

Получается, что обзорное понимание данного явления превращается в социологическую кашу, у которой есть начало(изначальные установки, заложенные консенсусом биполярной системы) и нет конца(нового консенсуса), и которое распространяется в условиях кризиса либерализма на Западе, и полного его непринятия на востоке. Это приводит к неоднозначности и неопределенности, а они, в свою очередь, создают платформу для широчайших манипуляций м злоупотреблений. Следствием сего является недовольство среди людей, вызванное мощнейшим когнитивным диссонансом. И это идейное, смысловое противостояние яростно конвульсирует сегодня в целом ряде явлений, непосредственно, или опосредовано связанных с толерантностью.

Глава 2. Явления, связанные с толерантностью непосредственно, и опосредовано.

Круг глобальных явлений, через призму которых нужно рассматривать сущность толерантности, очень широк, и, как я уже говорил, это связано с огромным простором для злоупотреблений данным идеологическим конструктом, и человеческим недовольством.

Если подводить общий список тем, то в него обязательно войдут, такие явления, как: современный либерализм, международная политика, глобализация, радикализация, цивилизационность, и так далее.

Все это я постараюсь разобрать самым подробным образом.

Глава 3. Либеральные демократии и либерализм в целом.

На сегодняшний день можно отметить, что именно с развитием либерализма на западе сформировалось западная модель толерантности. Именно победа либерализма, обусловила мировоззренческий кризис, который мы сегодня имеем в глобальных масштабах.

На сегодня мы имеем ультралиберальные правительства, многие из которых маскируются под социал-демократов, зеленых, и так далее. Особенно цинично это проявляется в отношении социалистов и социал-демократов, которые под видом социально ориентированных реформ проводят откровенно фашистские и антидемократические пропагандистские кампании, направленные на принудительное разрушение традиционных институтов, такие как семья, нация, церковь, образование.

Исторически с либерализмом в той, или иной мере можно связать все проблемы 20 века, все мировые конфликты(в начале 20 века), и социо-культурные кризисы. Возьмем ту же Вторую Мировую Войну, корни которой таятся в результатах ПМВ. В отличие от консерваторов времен наполеоновских войн, которые создали Венский Конгресс – прочный межъевропейский орган коллективной безопасности, которые не стали грабить Францию, а помогли ей восстановиться, которые прогностически смотрели на перспективы развития Европы, либеральные правительства Антанты( а все они, в той, или иной мере, были либералами) создали в Германии благоприятную ситуацию для радикалов, и более того, декларируя новый цивилизованный мировой порядок, где никто никому ничего не обязан – передрались друг с другом из-за территорий, озлобив Японию и Италию, а единственную дельную затею – с Лигой Наций превратили в ни на что не способный орган, единственной санкцией к агрессорам со стороны которого было осуждение. Либералы, трактовавшие цивилизацию, как свободу всех и вся, обратили послевоенный мир в анархию, и тем самым обрекли на гибель миллионы человек, в том числе в России. Именно либеральная политика ночного сторожа допустила Мировой финансовый кризис 1929 года, именно либеральные главы правительств Франции и Великобритании участвовали в Мюнхенском Сговоре. И то, что по окончанию ВМВ уже консервативные правительства не допустили новой радикализации, только убеждают меня в том, что либерализм, в том понимании, в котором он существует на Западе – это зло.

Коротко поясню о ситуации с либерализмом в США. После Великой Депрессии, США постепенно отходит от первичного либерализма, в пользу консервативных настроений. Являясь основным игроком биполярного мира, штаты обязаны были поддерживать консервативные настроения, на которых собственно и держалась экспансивная политика. Политика большого игрока нуждалась в проверенных институтах управления, мировоззренческих основаниях. Двухпартийная система, сложившаяся в США исторически, еще во времена полновластья консерватизма, не позволяла либеральным силам добраться до власти. Более менее, либеральные настроения отражала политика демократической партии, но она уравновешивалась очень популярной в народе партии республиканской, стоявшей на традиционалистской политики сдерживания и силы. Однако, все это не помешало либеральным настроениям проникать в общественную жизнь страны, где протестные настроения не просто вторили Европе, но, порой, были авангардом либеральной идеологии. Чего стоит только культура «хиппи», популярная в США в третьей четверти 20 века, и сохранившая значительные корни до сих пор. Постепенно и в США либералы лоббируют либеральные законы, пользуясь черными дырами американского законодательства, и прецедентный характер, сложившейся судебной системы. Авангардом сопротивления либеральной заразе в данное время являются консервативные штаты юга, где местные настроения выдерживают напор либерализма.

Касательно Европы. Чтобы объединиться в жизнеспособный альянс, который мог бы противостоять «коммунистической угрозе», возникла мысль о ЕС, сперва в экономическом, а затем и политическом плане. Эту идею быстро подхватили либералы, как шанс покончить с подлинной демократией в отдельных государствах, провозглашая либерализм на общеевропейском уровне. А чтобы ослабить позиции традиционных институтов, которые могли бы в будущем помешать их планам, они способствовали брожению идей в обществе среди молодежи, потворствовав, и направляя, небезызвестную «сексуальную революцию». Тем самым, они взрастили поколение полуфранцузов, полунемцев, полуитальянцев, и прочих получеловечков, которые в свою очередь вырастили уже чистых европейцев, для коих родная культура постепенно приобретала значимость чего-то потерявшего свою актуальность, устаревшего, и нужного лишь из научных побуждений. Сейчас мы видим третье поколение либропейцев, которых воспитывают ненавидеть свою национальную принадлежность, свои корни, свою веру и свою культурную идентичность. Она уже не нечто устаревшее, а атавизм, что то, что следует удалить хирургическим путем.

Но что же делать с сопротивлением среди населения? «А давайте ка мы легализуем всяческие извращения, давайте ка мы разбавим их мигрантами, давайте уничтожим все, что может помешать нашему извращенному пониманию цивилизации»: - «так нынешние либералы и думают», - скажет человек, не посвященный во все ужасы происходящего. Отсюда возникают и теории заговора, и антисемитизм. На самом деле все намного страшнее – они сами не знают чего хотят. Никакого заговора не существует, либерализм подобен лавине, маленький снежок смуты превращается в огромное движение к анархии, в самые низменные человеческие глубины.

В стремлении к цивилизации либералы вовсе не модернизировали свою философию, они все больше, лавинообразно сползали вниз, и сейчас просто летят в пропасть. Они, словно героиновые наркоманы, гонятся за своим фантомом цивилизации, и, увеличивая дозу, из раза в раз, уже покрылись язвами, но, не признавая этого, вновь и вновь ее увеличивают. В поисках цивилизации, либерализм по уровню цивилизованности скатился до скотства и мракобесия, а по методом достижения своих целей обратился в странное больное дитя варвара и нациста, единственной целью которого ныне является подчинение своей сумасшедшей воле здоровых цивилизаций, и, при этом, не осознавая тот факт, что жить ему осталось считанные мгновения.

Одним из фашистских методов установления либерализма в прочем мире, и утверждения его у себя дома, гейлибропейцы пользуются толерантностью. Институт, призванный бороться с фашизмом, стал не только его инструментом, но, что намного страшнее - его селекционером…