Церковь как установление Иисуса Христа

К постановке вопроса

В этом разделе мы, не забывая и не отодвигая на задний план только что высказанных принципиальных характеристик нашего метода, кратко поговорим все же о том, почему и в какой мере церковь (подразумевается церковь, предше­ствующая различным христианским церквам и конфессиям) есть установление исторического, воскресшего Христа. Нам хотелось бы бросить хотя бы краткий взгляд на то, как церковь связана с самим Иисусом Христом. Конечно, ситуация с этой проблемой очень часто и быстро изменялась на протяжении XIX-XX столетий. Мало кто из серьезных богословов всех христианских конфессий сегодня отстаи­вает ту точку зрения, что церковь есть просто абстрактно понимаемое духовное сообщество верующих в весть, прине­сенную Иисусом, в такую весть, которая сама не является вестью в том числе и о церкви. В противном случае совре-

4448}-

ХРИСТИАНСТВО КАК ЦЕРКОВЬ

менные христиане не могли бы ставить и вопрос об экуме­низме, то есть вопрос о единстве церкви или церквей, к которому необходимо стремиться. Тогда следовало бы сказать, что везде, где есть вера в прощающую и откры­вающую нам самого Бога весть Иисуса Христа, есть и христианство, и больше ничего не нужно. Таким образом, сегодня сложился новый консенсус, состоящий в признании того, что идущая от Христа церковь существует или должна существовать в качестве реальной величины.

Это, разумеется, еще не устраняет спорных богословских вопросов. Ведь вопрос, намеревался ли основать и основал ли сам исторический Иисус зримую, оформленную, универ­сальную церковь, - этот вопрос остался и даже обострился, а с другой стороны, возник еще и вопрос, мог ли Он вообще в согласии со своей эсхатологической, обращенной к Израилю вестью основать такую церковь как постоянную величину. Если мы утверждаем, что Он воспринимал себя как последнего пророка, последнего, кто предупреждал людей о грядущем сейчас, в Его время пришествии Бога в суде и милости (или лучше: через милость), если Он, таким обра­зом, построил бы всю свою весть на абсолютном, хроно­логически понятом ожидании близкого конца, если бы Он не знал абсолютно никакого времени, которое можно бы было назвать промежуточным, тогда, конечно, такой возможности основания церкви изначально не могло существовать в горизонте проповеди Иисуса.

Однако в современной экклезиологии всех христианских конфессий более или менее общепризнано, что вскоре после Пасхи произошло некое основание церкви. При этом серьезно различаются взгляды на тогдашнее, первохрис-тианское ее понимание, на ее единство, на достаточно медленный - с эмпирической точки зрения - приход церкви в языческий мир. Особенно сильны расхождения (поскольку это непосредственно затрагивает спорные экклезиоло-гические вопросы) во взглядах на конкретное устройство церкви в том виде, в каком можно возводить его к Иисусу: о

4449]-

ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ

первенстве апостола Петра, о положении Двенадцати и об апостольском преемстве, о котором утверждают либо, что эта коллегия двенадцати имеет свое продолжение в коллегии епископов, а служение Петра - в римском папстве, являю­щемся преемственным по отношению к служению, учрежден­ному Христом, либо что неверно ссылаться на общину, основанную самим Иисусом.

В некатолическом богословии это различие во мнениях еще усложняется тем, что некоторыми оспаривается вообще какое-либо общее понимание церкви послепасхальными общинами, называвшими себя христианскими. Те, кто стоит на этой позиции, утверждают, что уже в новозаветную эпоху существовали рядом друг с другом различные концепции церкви и разные формы церковного устройства; из этого делается вывод, что заявление, будто какая-то определенная община есть именно та церковь, которую имел в виду Хрис­тос, и только она есть церковь iuris divinfi⁶, противоречит историческим фактам.

Предпосылки деятельности Христа по «учреждению церкви»

Если мы начнем теперь с предпосылок, которые должны осознать для того, чтобы вообще каким-то образом пред­ставить себе некое основание церкви в пространстве исторического Иисуса, то нужно сначала напомнить о следующем: Иисус проповедует не общие религиозные идеи (которые могли бы преподноситься им как-то особенно оригинально и привлекательно, но в принципе оставались бы мыслимыми и постижимыми в любом месте и в любое время) - Он обращается к Израилю с эсхатологической вестью. Он проповедует историческое событие, которое дается лишь теперь, когда есть Он, через Него. Он говорит, что пришла «Басилейя», Царство Божье, оно пришло в Нем и в Его личности, и оно предъявляет совершенно новые,

'' По божественному праву (лат.)

-[450]-

ХРИСТИАНСТВО КАК ЦЕРКОВЬ

радикальные требования. Разумеется, к этому Царству принадлежит и народ спасения, народ Божий, образующий это Царство, ибо оно есть событие, реализующее волю Бога к спасению в том, что Он собирает народ верующих. И соответственно, мы видим, что Иисус собирает вокруг себя людей, ожидающих спасения, ибо они были прежде лишен­ными истинного водительства, «погибшими» овцами дома Израилева.

Но в противоположность другим религиозным группам того времени - фарисеям, ессеям и т.д. - Иисус обещает спасение всем, в том числе и грешникам, если они примут Евангелие, радостную весть о пришествии Царства Божьего, и исполнят его нравственные требования. Важно под­черкнуть это, ибо отсюда следует, что Иисус в действи­тельности не имел намерения создавать внутри еврейской синагоги особую группу, своего рода орден, некую органи­зацию святого остатка. Он обращался подлинно ко всем, Он желал призвать всех. Но этим уже заранее задается та ситуация, что либо Израиль, к которому Иисус вначале обращает свою весть, должен превратиться как целое, как религиозная институция, в эту общину последователей Христа, в эту общину, которая есть представитель Царства Божьего, либо Иисус должен основать эту общину верных ему последователей не внутри, а вне Израиля. Таким обра­зом, отвержение вести Иисуса большей частью еврейского народа приводит к вопросу, каким образом Бог осуществляет свой план спасения вопреки неверию иудеев. При этом нам ясно видно, что Иисус также и эмпирически сознает необхо­димость своей смерти и раскрывает ее также и своим ученикам, по меньшей мере постольку, поскольку он убежден в том, что Его смерть не перечеркивает вести о победоносно грядущем Царстве Божьем, но что через Его смерть как раз и исполняется окончательно это обетование. Его искупи­тельная смерть становится основанием нового, данного Богом благодатного порядка, основанием нового завета. Иисус видит, что между Его смертью и пришествием совер-

4451]-

ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ

шейного Царства Божьего должно пройти время. Это не просто какое-то время ожидания, это и время собирания и приготовления созидаемого на новом основании народа Божьего. То, что эти предпосылки были в наличии у Иисуса, может быть оспорено только в том случае, если отказаться видеть у Иисуса ясные желания и осмысленные действия вплоть до Его смерти включительно. С Ним является новый народ Божий; Он собирает этот народ, то есть должен решать вопрос, что же произойдет с этими Его последо­вателями, собравшимися вокруг Него, если народ Израиля отвергнет предложение войти в этот новый народ Божий и стать как бы его основой.

Тезис и связанные с ним проблемы

Иисус «основал» свою церковь. В этом состоит общее убеждение христианских церквей, если отвлечься пока от вопроса, что же конкретно означает «основание» и какое из толкований, даваемых этому понятию в богословиях хрис­тианских церквей, является правильным. Там, где наличе­ствует церковное христианство, оно обладает убеждением, что оно происходит от Иисуса, что оно не автономно, само по себе устанавливает свое отношение с Иисусом, но что такое отношение происходит от самого Распятого и Воскрес­шего и установлено Им, что оно есть дело Иисуса, а не (первично) самой церкви. Если это верно, то тем самым уже даны основополагающий смысл и оправдание для утвержде­ния, что церковь учреждена Иисусом. Но при этом многие вопросы еще остаются темными и открытыми, и так же темен смысл самого слова «основание», «учреждение» в основном тезисе, сформулированном нами.

Возникающие здесь вопросы известны. Назовем их еще раз: мог ли Иисус, имея ожидание близкого конца, думать о каком-то «времени церкви»? Мог ли Он эксплицитно пони­мать, что узкий круг его учеников - Двенадцать - получит впоследствии продолжение в том, чем стали позднее для

4452]-

ХРИСТИАНСТВО КАК ЦЕРКОВЬ

церкви епископы и коллегия епископов, причем их функции оставались бы принципиально теми же самыми, как и у Двенадцати, и мог ли Он желать этого? Можно ли, оставаясь на позициях историзма, всерьез держаться того мнения, что сам Иисус предвидел уже определенную правовую органи­зацию отдельной общины, принимающей и исповедующей Его весть о близости Царства Божьего (а в этой вести - о Нем самом), или даже объединения таких общин? Можно ли с таких позиций представлять себе дело так, будто Он сам представлял себе первенствующее положение, которое Он назначил в кругу Двенадцати Кифе, в качестве постоянной институции для Его церкви на все грядущие времена?

Попытка ответа: принципиальные рассуждения

Если поначалу (с той оговоркой, что многое, вероятно, может быть затем сказано об основании церкви Иисусом вполне позитивно, с исторической вероятностью) нет склонности к тому, чтобы отвечать на этот и подобные ему вопросы не терпящим возражений «да», - особенно при учете того, насколько после Пасхи и во всю апостольскую эпоху церковная организация еще находится в процессе становления и изменений, и как неотчетливы еще социаль­ные контуры общин и всей церкви, - тогда, вероятно, будет правильным применить уже сейчас косвенный метод для ответа на вопрос (даже если он будет пока минималистским), в какой мере хотя бы можно вообще говорить об «осно­вании» церкви Иисусом. Поэтому мы должны сказать следующее.

А) Основание церкви состоит в первую очередь в том, что Иисус - это тот, в качестве кого Он становится известен верующим как абсолютный Спаситель, как исторически необратимое самообращение Бога к людям в исторической осязаемости, а также в том, что Он не был бы тем, кто Он есть, если бы данное в Нем самообращение Бога не остава­лось бы постоянно присутствующим в мире, исходя из самого

4453}-

ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ

этого самообращения, в исторически осязаемом испове­дании и вере в Иисуса. Постоянно пребывающая вера в Иисуса есть внутренний конститутивный элемент ставшего в нем необратимым самообращения Бога, как мы уже раньше сказали, что в этом смысле - в позитивном, но не эксклю­зивном смысле - Иисус необходимо воскрес в вере своих учеников на все времена. Поскольку эта вера происходит от Иисуса Христа, церковь как сообщество таких верующих также происходит от Иисуса. Вера, а тем самым и церковь не могут рассматриваться просто как абсолютно новая и авто­номная реакция людей на этого Распятого и Воскресшего.

Б) Эту веру нельзя изначально рассматривать и как событие личной внутренней жизни отдельных людей. Если бы эта вера была такой, она никогда не могла бы стать постоянством исторического самообращения Бога в Иисусе. Напротив, эта вера должна быть открытой для людей, она должна быть исповеданием, верой общества. Таким образом, церковь происходит от Иисуса потому, что вера как открытое, обще­ственное исповедание Его происходит от Него самого.

В) Вера, которая является в этом смысле церквеобразую-щей, а значит, и сама эта церковь должны иметь историю, потому что существует история спасения, потому что вера в Иисуса в последующих поколениях всегда бывает обусловлена в том числе и традицией предшествующего поколения, а не возникает всякий раз абсолютно заново через некое исконное пра-свидетельство. Но эта историчность веры и церкви в подлинном изменении и постоянной тождественности (и то, и другое относится к подлинной истории) включает ведь в себя следующее: всякая последующая эпоха такой истории остается постоянно происходящей от предшествующей, пусть она ее и изменяет. Но это означает, что историческая амбивалентность (широта возможностей исторических решений) прежней эпохи не должно просто переходить и на последующую эпоху. Если континуальность, тождественность сохраняются в сущем, имеющим историческую сущность, то неизбежно получается так, что на более ранней стадии этого исторического сущего

4454]-

ХРИСТИАНСТВО КАК ЦЕРКОВЬ

принимаются свободные решения, образующие необратимую норму для последующих эпох. Так или не так это будет в определенном случае, и могут ли, таким образом, эти решения вновь пересматриваться и заменяться новыми, зависит, с одной стороны, от глубины и абсолютности решения, принятого в более раннюю эпоху, а с другой стороны, от того, насколько верной остается последующая эпоха такому решению предше­ствующей эпохи, насколько она тем самым сохраняет тожде­ственность исторического. Во всяком случае - если действи­тельно исторически мыслить одновременное существование изменения и тождественности исторического и принимать всерьез однолинейность истории (теряющей в результате свободно принятых решений те возможности, которые были прежде), - ясно, что и в становлении церкви как свободно исторического явления не всегда и сейчас еще возможно и должно быть возможно всё то, что когда-то (согласно истори­ческому суждению наших дней, которое само по себе еще находится под вопросом) существовало в ней как возможность решения. Для того чтобы историческое решение, принятое в одну эпоху, было обязательным для другой, более поздней, для сохранения исторической непрерывности, требуется всерьез лишь одно - чтобы это решение находилось в рамках настоящих возможностей источника и не противоречило ему, а не то, чтобы это решение было единственно возможным и единствен­ное данным в исходной точке. Подлинное - пусть и не обяза­тельное в самом своем истоке - решение исторического характера, обязательное для последующей истории, где это историческое сохраняло бы при изменении свой характер, может считать себя вполне легитимированным своим истоком, считать себя происходящим от него, «основанным» им.

Преемственность между Иисусом и церковью в применении к поставленной проблеме

Если мы примем как условие эти (только вкратце обрисо­ванные) принципы исторического и при этом свободного

4455]-

ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ

сущего, которое изменяется и одновременно сохраняет свою тождественность, и если мы примем как условие также и то, что община верующих в Иисуса есть такое историческое и проявляющее себя в свободе сущее, - тогда получается следующее:

А) Происхождение от Иисуса и в этом смысле основанность Иисусом присутствует и в том случае, если эта община в исторических решениях создает, развиваясь, такие структуры, которые выбираются из более широкого круга подлинных возможностей, данных реально и абстрактно, но все же обладают необратимостью и обязательностью для грядущих эпох. С этой точки зрения такие структуры (например, единовластно-епископальное устройство и постоянное служе­ние апостола Петра) могут быть поняты как происходящие iuris divini*¹ от Иисуса (даже если в апостольское время они возникли как нечто однократное, потому что этой эпохой, как показы­вает, например, формирование канона Нового Завета, еще не завершается история общественного откровения), даже если их невозможно возвести к собственному и для нас однозначно исторически осязаемому учреждающему слову Иисуса, при том только условии возможности объяснить, что такие решения (такие конституирующие акты церкви) находились в рамках подлинных возможностей, данных Иисусом и верой в Него. Также и такие акты могут быть для позднейших поколений при уже названных предпосылках необратимо обязывающими и в этом смысле iuris divini.

Б) С этой точки зрения нет никакой принципиальной необходимости (в смысле нашего гипотетически минимали­стского метода), чтобы мы должны были возводить наши конкретные структуры устройства (Католической) церкви, которые она сейчас объявляет навсегда обязательными для нее, к историческому эксплицитно-учреждающему слову Иисуса, если хотим понять устроенную таким образом церковь как происходящую от Иисуса и основанную Им.

⁷ По божественному праву (лат.)

4456]-

ХРИСТИАНСТВО КАК ЦЕРКОВЬ

Такими и только такими предпосылками следует руковод­ствоваться при истолковании того, что еще предстоит позитивно высказать об отдельных моментах взаимо­отношений первоначальной (и позднейшей) церкви в ее конкретных структурах с историческим Иисусом. Мы можем (не подчеркивая уже этого каждый раз специально) не смущаясь признать историческую проблематичность таких высказываний. Если сказанное до сих пор верно, то в конечном счете уже не имеет существенного значения, может быть тот или этот момент церкви, формировавшейся в апостольские времена, возведен более или менее непосред­ственно к историческому Иисусу, или в нем следует видеть историческое - но необратимое и находящееся в рамках подлинных возможностей изначальной церкви - решение этой церкви. Если существует церковь, творимая силою Духа и веры в Иисуса Воскресшего, и таким образом происхо­дящая от Иисуса, «основанная» Им, тогда нужно признать за нею право не только на возможность свободных акциден-тальных изменений в соответствии с конкретной ситуацией, в которой церковь находится, - этого никто и не оспаривает, -но и право на становление от этого истока к достижению полной своей сущности.

Деяния Иисуса, направленные на создание церкви

В двух последующих разделах нам предстоит резюмировать также и некоторые экзегетические выводы. Поскольку для нашей цели не нужна и невозможна дискуссия о состоянии экзегетических изысканий, мы будем ориентироваться на сводные труды - прежде всего Рудольфа Шнакенбурга (Rudolf Schnackenburg, Art. Kirchels LThK² VI, 167-172 и Die Kirche im Neuen Testament, Freiburg i. Br.³,1966), которые, однако, используются нами «на свой страх и риск» и поэтому здесь отдельному разбору не подлежат.

Некоторые деяния и слова Иисуса носят характер учреж­дения церкви, причем, разумеется, степень эта различается

4457}-

ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ

в зависимости от их положения в истории спасения. Данный тезис будет разъяснен впоследствии.

Прежде всего, нет сомнений в том, что Иисус собирал вокруг себя учеников, чтобы таким путем объединить вокруг себя народ Божий - поначалу в качестве такового рассматри­вался Израиль. Образование такого круга Двенадцати имеет значение, которое едва ли можно подвергнуть сомнению с исторических позиций. Иисус, таким образом, открывает свое притязание всему Израилю; поэтому исторически уже неверно полагать, будто Иисус хотя и собирал вокруг себя какой-то кружок, но он воспринимался Иисусом как своего рода орден внутри Израиля и ко всему народу Иисус не обращался. Ведь само число «двенадцать» уже должно было символически указывать на то, что эти ученики представ­ляют весь Израиль - эсхатологический Израиль, тот, который был нужен Иисусу. С этим связано, что Иисус отправляет их странствовать и проповедовать, принимая участие в тех Его целительных чудесах, которые являются для Него именно знаком того, что с Ним вступает в действие эсхатологическая «Басилейя» как приходящая теперь и реальная величина.

То, что эта постановка вопроса о деяниях Иисуса, служа­щих «учреждению церкви», оправданна, проявляется также и в том, что сообщество учеников сохраняется и после того как большая часть еврейского народа отвергает Иисуса; призна­ние их избранности Богом, раскрытие им тайны Его страс­тей, наставление о грядущих гонениях и т.п. показывают, что Иисус остается привержен мысли о спасительной общине, объединяющейся вокруг Него и призывающих принципи­ально всех людей к метанойе⁴⁸ - обращению и вере. Исходя из этого следует толковать и Тайную вечерю с учреждением евхаристии как направленную на новый спасительный порядок, новый завет. Также слова, обращенные к Симону (Лк 22:31 ел.), ясно свидетельствуют о том, что община

⁴⁸ Покаяние, обращение (греч.)

4458}-

ХРИСТИАНСТВО КАК ЦЕРКОВЬ

учеников должна будет существовать и впредь. Сюда же относится и провозвестие эсхатологического исполнения в Царстве Божьем того, что было совершено в таинстве здесь (Лк 22:16, 20, ЗОа).

Наконец, следует указать еще на «экклезиологическое поручение Воскресшего» (А.Фёгтле), ибо в нем Иисус окончательно препоручает ученикам данные им силы для продолжения Его деятельности в мире (ср. Мф 28 и ел.).

В стихах Мф 16:18 ел. уже непосредственно высказы­вается воля Иисуса к основанию церкви. Прежде всего нужно сказать здесь, что эти слова о Симоне как камне, скале, на которой будет создана церковь, как ключаре церкви Иисуса, вооруженного силой связывать и развязывать, действи­тельно были уже в древнейшем церковном Евангелии. Подлинность их подтверждается семитским ритмом и характером языкового выражения, кумранскими паралле­лями, а особенно теснейшим образом связанным с этим текстом преданием о Кифе, возникновение которого (когда из прозвища, данного по физическому предмету, возникает имя) в противном случае труднообъяснимо. В древней общине Симона все время называют Кифой или Петром. И эта перемена имени едва ли может быть объяснена как причина появления того имени Симона, которым пользо­валась древняя община, иначе как через происхождение ее, этой перемены, от слов Иисуса о Кифе в Мф 16:18. По-настоящему оспорить подлинность этих слов было бы возможно только в том случае, если бы кто-то оказался в состоянии доказать, что таких слов в устах Иисуса не могло быть. Но это как раз не так, потому что нельзя утверждать, будто ожидание близкого конца и проповедь грядущего, уже наступающего в Иисусе Царства Божьего никак не остав­ляют места для мысли о церкви в пространстве, в мышлении богослова, в самоинтерпретации Иисуса. (Конечно, мы не должны в связи с этим ломать голову над тем, насколько далеко смотрел в будущее исторический Иисус и как кон­кретно он это делал, если он замышлял каким-то образом все

4459]-

ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ

же институционализированную общину верующих в Его весть и в Него самого и ожидающих окончательного и уже неостановимого прихода Царства Божьего). Тогда не было бы уже по-настоящему понятно и то, почему и как Иеруса­лимская первообщина сама смогла создать такой продукт творческого богословия, которого явно никак не мог создать Иисус. Где именно следует исторически локализовать в жизни допасхального Иисуса эти слова, которые мы находим в Мф 16:18, должны решать экзегеты, ибо это в конечном счете не имеет решающего значения для наших рассуж­дений. Даже если придерживаться того мнения, что Матфей поместил их в жизни Иисуса в таком месте, где их перво­начально исторически быть не могло, для нашего вопроса из такого суждения ничего не следует. Также и сравнение с текстом Лк 22:31 ел. - местом, которое не внушает никаких подозрений, - показывает, что допасхальный Иисус, во всяком случае, непосредственно перед своими страстями, мог произнести такую фразу. Смысл этой фразы в том, что Иисус желает основать свою спасительную общину на Симоне, на его личности как на скале, и Он, таким образом, внушает этой своей экклесии уверенность в несокрушимости ее перед лицом сил смерти, «врат ада», уверенность, необходимую для того, чтобы она могла противостоять фарисеям. Вручение ключей, которое символизирует не привратника, а домо-управителя, дает Симону полномочия впускать в грядущую «Басилейю» (что становится еще яснее в сопоставлении с на­правленным против «книжников и фарисеев» стихом Мф 23:13). Это основное полномочие Симон как «негра», скала в новом Божьем строительстве, которое ясно обособляется как церковь Его, Иисуса, от прежнего народа Божьего Израиля, с еще большей определенностью разъясняется через образ «связывания и развязывания», причем пока для нас опять-таки безразлично, что конкретно обозначает эта власть связывать и развязывать (данная ведь в Мф 18 также и Двенадцати, то есть и другим апостолам) внутри отдельной общины и всей церкви. Нам будет достаточно - в соответ-

-[460]-

ХРИСТИАНСТВО КАК ЦЕРКОВЬ

ствии с предназначением исторически косвенной, но экзистенциально непосредственной аргументации - уста­новить, что Иисус явно желал, чтобы у Него была своя церковь, что Он дает ей некое фундаментальное устройство, определяя Симону место скалы и ключаря и наделяя его полномочием связывать и развязывать. Таким образом Он дает ей основополагающее устройство, хотя в дальнейшем оно должно еще развиваться. Это фундаментальное («пет-рово») положение, данное апостолу Петру (Мф 16:18), подтверждается как преимущественное положение в кругу братьев стихом Лк 22:31 ел., а в Ин 21:15 ел. его власть руко­водителя, поставленного над стадом Христовым, высказы­вается Иисусом после Пасхи. Остальные Двенадцать, правда, также получают эту власть связывать и развязывать; при этом и в здесь для нас не имеет непосредственного значения то, как относится эта власть к власти связывать и развязы­вать в том виде, в каком она будет дана затем в послеапос-тольской общине. Следует, наконец, указать и на Ин 20:22 ел., где (в тексте, исследовать который мы сейчас также не намерены) Воскресший возвещает апостолам полномочие, аналогичное власти связывать и развязывать. Определенно можно утверждать и обратное: Иисус предоставил все, выходящее за пределы того основного, что было Им преду­смотрено, обещанному Им Духу и руководимой Духом истории церкви, прежде всего, конечно, истории перво­начальной церкви, поскольку в этой древлеапостольской церкви первого поколения конкретизировалась и укре­пилась эта принципиальная основа, оставшаяся определяю­щей для церкви последующих эпох. Если, наконец, возник­нет еще вопрос, видел ли (и в какой степени) сам Иисус организацию своей общины вокруг Кифы как действитель­ную для всех времен - о которых он, насколько можно понять, вообще не мог иметь конкретного предвидения, -тогда в ответ на это, как нам представляется, можно просто указать, что уже было сказано нами выше о становлении сущности исторически существующего.

ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ