Церемонии, ритуалы и верования

На самом верху социальной лестницы стоял правитель – менсей. После него шла знать – архименсеи, которая оправдывала свой статус через семейные связи с правителем. Далее шли чичикичос (cichiciquitzos) – средний класс и потом ачикасна (achicaxna) – плебеи. Вся земля и все стада принадлежали менсею, который ежегодно распределял их среди знати в соответствии с заслугами каждой семьи. Поэтому менсей играл ещё и экономическую роль перераспределения богатств, учитывая тот факт, что все народные празднества и церемонии устраивались за его счёт.

На Тенерифе, похоже, не было класса священнослужителей, и их функции выполнял правитель. Однако у них был Гуаньяменье (Guanamene) – кто-то, вроде пророка или предсказателя, который пользовался большим уважением и почитанием. Важные решения, которые затрагивали весь менсеят, принимались на совете старейшин. Они проводились в специальном месте, около священных камней или деревьев, где по кругу были расставлены каменные кресла. Одним из таких деревьев была драцена – драконово дерево, которое живёт несколько сотен лет, а его сок обладает лечебными свойствами.

Гуанчи верили в существование верховного бога – Солнца, который, однако, имел несколько имён:Achaman (Небеса), Achuhuran Achahucanac (Великий Бог), Achguayaxerax Achoron Achaman (Держатель Неба и Земли). Они также поклонялись Богине-Матери – Achmayex Achguayaxerax Achoron Achaman (Мать Держателя Неба и Земли) или Achguayaxiraxi (Сохраняющая Закон Жизни). Это её христиане так быстро переквалифицировали в Деву Марию, придумав сказку о нахождении деревянной статуи аборигенами. Также у гуанчей был бог зла – Guayota, которого христиане, естественно, окрестили дьяволом. Он жил на вершине горы Тейде и мог превращаться в собаку по ночам. Встреча с ним считалась опасной.

В дополнение к поклонению этим главным богам гуанчи практиковали природный политеизм. Они оставляли подношения духам природы на камнях и в пещерах, и на других открытых пространствах, чтобы их задобрить или попросить помощи. В каждой семье были глинянные фигурки-идолы, которым поклонялись члены семьи, прося плодрородного урожая и здоровья мужчинам и животным. Также на всех островах были священные места, такие как горы и камни, которые, как считали гуанчи, держали небо и землю в равновесии. На Тенерифе, гора Тейде всегда имела первостепенное значение в этом культе. До сих пор в удалённых уголках Национального парка Тейде находят гуанчские подношения – глиняные сосуды и разные инструменты. Также на острове был распространён культ предков, который выражался в мумификации умерших и хранении их в пещерах-некрополях...

У гуанчей острова Тенерифе было 4 основных главных церемонии: церемония провозглашения нового менсея, ритуал, осуществляемый во время засухи, а два других были обрядами, которые были ежегодными. Это были праздники встречи нового года весной и большой праздник урожая.

Провозглашение нового менсея.

Об этом ритуале «благословления» нового правителя костью предка, а также о сложной системе наследования мы рассказывали выше.

Ритуал вызова дождя

Во время засухи вся деревня постилась и воздерживалась от танцев и других развлечений. Они организовывали процессии с домашним скотом и шли на возвышенности. Там они отделяли козлят и ягнят от матерей. Все плакали и кричали, в то время как обезумевшие животные блеяли. Они полагали, что при этом боги сжалятся над людьми и их домашним скотом и пошлют дождь. Некоторые из этих возвышенностей всё ещё называют Bailadero или Baladero, от испанского глагола «balar» – блеять.

Новогодний праздник

Гуанчи использовали лунный календарь. Их год начинался в конце апреля – начале мая и совпадал с весенними празднествами, когда новое поголовье домашнего скота входило в полную силу. Новый год встречали застольями, танцами и спортивными соревнованиями.

Праздник урожая

Самым большим ежегодным праздником был праздник урожая, который праздновался между июлем и августом. Все войны и конфликты между различными менсеятами прекращались, и священное перемирие вступало в силу, чтобы люди могли свободно посещать застолья, танцы и соревнования. Менсей выполнял роль перераспределителя богатства, выделяя продовольствие для всех во время празднеств.

Во время праздника люди украшали себя и деревни цветами, листьями и ветками. Проводился важный спортивный конкурс для проверки физических навыков. Мужчины соревновались в беге, прыжках, лазанию по скалам, броскам и уворачиванию от копий; в рукопашном бое с кольями и т.д. Они практиковали форму борьбы, подобную той, которая широко известна как греко-римская, и которая, несколько веков спустя, всё ещё жива на островах и известна как канарская борьба (lucha Canaria). Она состоит в броске противника на землю или за пределы определённого участка, заставляя его потерять равновесие.

Живы до сих пор и удивительные навыки гуанчских пастухов. На Канарах до сих пор практикуется, уже как просто физическое упражнение, так называемый прыжок пастуха (el salto del pastor). Гуанчи использовали его для преодоления трудных или опасных участков – оврагов, ущельев или крутых склонов. Для этого им нужно было иметь надёжный шест длиной 3-4 метра с заострённыи концом и тренированное тело. Техника прыжка была проста. Острым концом шеста они упирались в то место, куда намеревались прыгнуть, держали шест перпендикулярно и медленно скользили по нему на землю.

У гуанчей было немного музыкальных инструментов: палочки, которые они посткуивали одна об другую, раковины, маленькие камешки в глиняной фляге и их руки. Однако они любили петь и танцевать. Один гуанчский танец, который всё ещё танцуют на Канарах, называется Тахарасте (Tajaraste). Другой гуанчский танец стал известным в 16 веке, когда усовершенствованная версия его стала модной во всех европейских дворах под именем «Эль Канарио» (El Canario).

Когда гуанч умирал, особенно если он был знатного рода, начинался длительный период траура и подготовки к загробной жизни. В сообщениях летописцев говорится, что они полагали, что была другая жизнь после смерти, и что дух злых людей жил в горе Тейде, в то время как духи хороших людей жили в области Агере(Aguere), райской долине, которая находится на месте современного города Ла Лагуна (La Laguna). Однако, эти истории уже окрашены христианским видением загробной жизни.

Гуанчи подверглись медленному процессу идеологической обработки христианскими миссионерами, которая началась, по крайней мере, за век до того, как этот народ был, наконец, завоёван. Древний ритуал состоял в удалении внутренних органов из тела мёртвого менсея и размещения их в корзине. Молодой доброволец тогда бросался с вершины утёса в море с корзиной. Прежде, чем совершить ритуальное самоубийство, юноше было поручено передать сообщения для мёртвых: новости о каждой семье, о том, насколько увеличился домашний скот, о здоровье друзей и родственников. Этот молодой человек был посыльным между миром живых и миром мёртвых. Несмотря на то, что о представлениях собственно гуанчей о смерти ничего не известно, нет никаких сомнений в том, что они имели своё уникальное и, без сомнения, хорошо сформированное понятие о загробной жизни, к которой они тщательно готовили тела своих мёртвых.

Когда гуанч умирал, его тело тщательно мыли, вскрывали, вынимали внутренности, промывали изнутри солёной водой и натирали день за днём мазью, приготовленной из различных растений и минералов, точный рецепт которых сейчас неизвестен, но известно, что туда входили овечий жир, сосновая смола и измельчённая пемза, а также сок драконового дерева, который обладает консервирующими свойствами. Тело помещалось на солнце в течение нескольких недель, пока полностью не высушивалось, таким образом становясь мумией. В течение этого долгого процесса семья и друзья мёртвых продолжали траур. После того, как подготовленная мумия был обернута в овечьи шкуры, покрашенные или помеченные таким образом, чтобы позже их можно было идентифицировать. Шкуры сшивалисть так, чтобы сформировать тесный кожух. Наконец тело помещалось в пещеру, которая служила семейной могилой, на поднятых досках. Рядом с телом ставились подношения: украшения (ожерелья их глиняных бусинок и зубов свиней), глиняные сосуды, ракушки и копья. Если мертвец был менсеем, его хоронили с его скипетром, который символизировал его верховную власть.

Благодаря тому, что в пещерах держалась постоянная температура, мумии хорошо сохранились до наших дней. Они доступны для обозрения в Музее природы и человека на Тенерифе и в Национальном музее антропологии в Мадриде. Эта загадка гуанчей так никогда не была разгадана. Откуда белые люди, отрезанные от всего света огромными океанскими пространствами, получили знания о мумификации, которыми обладали только инки и египтяне?

Но можно сделать одно предположение, выяснив, что общего между египтянами и инками. А общее у них то, что и те и другие были наследниками более древней цивилизации – цивилизации империи Антов. Значит и гуанчи были её наследниками, хоть и основательно одичавшими.

Ещё одной загадкой являются пирамиды гуанчей. Они расположены на острове Тенерифе в городке Гуимар. Сейчас сохранилось шесть пирамид из девяти. Эту загадку пытался разгадать знаменитый норвежский путешественник и учёный-антрополог Тур Хейердал. Он начал раскопки и выяснил, что пирамиды ориентированы строго по солнцу. Одна линия пирамид совпадает с линией зимнего солнцестояния, а другая – летнего. Также его стараниями был открыт этнографический парк «Пирамиды Гуимар». Но это и всё, что он мог сделать. Загадку гуанчских пирамид он так и не разгадал, хотя и был уверен, что гуанчи происходили из неизвестной высокоразвитой древней цивилизации.

Завоевание

Как известно, знакомство гуанчей с европейцами закончилось для первых весьма печально. Они исчезли с лица земли. Европейцы действовали медленно, но настойчиво. У аборигенов островов не было шанса. Против них работала вся европейская «цивилизация» в лице Испании и Португалии, ну и католической церкви, конечно, куда же без неё, со всем накопленным опытом покорения и уничтожения народов, применяя старые, веками проверенные способы, как то: использование христианской религии, как социального оружия; метод «разделяй и властвуй»; вооружённая интервенция и пр.

Дорожку на Канары протоптал в 1312 году генуэзский капитан Ланцеротто Малочелло, когда искал братьев Вандино и Уголино Вивальди, которые были на Канарских островах в 1291 году на пути в Индию. Это ему приписывают переоткрытие Канар. Братьев не нашёл, зато остался на острове Titerogakat, который впоследствии стал носить его имя – Лансароте, почти на 20 лет. Что и как он там делал, неизвестно, но аборигены острова восстали, и он был выдворен ими с острова.

Через 30 лет, в 1341 г, к Канарам организовали экспедицию флорентийцы, и её вроде бы финансировал португальский король Афонсу IV, что, впоследствии стало основой для претензий португальцев на Канарские острова. Флорентийцы почти пол-года исследовали архрипелаг и, прихватив с собой 4 аборигенов, вернулись в Европу. Через год, в 1342 г, из Майорки на Канары отправилось ещё 2 экспедиции, на сей раз на острова поехали испанские купцы.

Католическая церковь встрепенулась и тоже решила наложить руку на острова. В 1344 году Луис де ла Серда (граф Клермона, адмирал Франции), служивший тогда французским посланником при папском дворе в Авиньоне, предложил папе Клименту VI захватить острова и обратить аборигенов в христианство. Папа тут же издал буллу, в которой даровал острова де ла Серде, а в 1345 году ещё одну, в кторой придавал планирующемуся походу статус крестового и выдавал всем участникам индульгенцию. Профинансировать и подготовить его он милостиво разрешил иберийским монахам, которые это дело спустили на тормозах. А тут ещё и португальцы заволновались о своём «первородстве» на Канары. В общем, крестовый поход на гуанчей тогда не состоялся.

Тем не менее, коммерческие набеги на Канары испанских купцов, которым, кроме ценного красителя канарских островов – лишайника орсель (Rocella tinctoria), позволяющего получать стойкий и глубокий пурпурный цвет и другого красителя – смолы драконового дерева (Dracaena draco), нужны были рабы для европейского рынка (оказывается, в Средневековой Европе тогда были и такие рынки!), следовали с завидной регулярностью. Были снаряжены экспедиции в 1346, 1352 и 1366 годах.

Церковники тоже желали приобщиться. В 1351 году папа Климент VI собирался организовать экспедицию для доставки на Канарские острова францисканских миссионеров и 12 крещёных аборигенов. Удалось ли ему это, неизвестно. Как и неизвестно, удалось ли епископам Барселоны и Тортосы отправить священников отправлять службы на Канарах на местных языках, как папа Урбан V наказывал в своей булле в 1369 году. Однако точно известно, что 13 христианских священников, которых послал папа Урбан VI на деньги Педро IV Арагонского, проповедовали на Канарах в течение 7 лет и были уничтожены в ходе восстания аборигенов 1391 года. Всего с 1352 по 1386 годы состоялось (или, по крайней мере, планировалось) по меньшей мере, пять миссионерских экспедиций.

Португальцы тоже желали получить острова себе. Проигнорировав буллу 1344 года, в 1370 году король Португалии Фернанду I даровал острова Лансароте и Гомера некоему «Ланкароте да Франкиа», который попытался захватить острова, и сражался там «с гуанче и кастильцами». Но это была так, подготовка и информационная обработка аборигенов, которая, кстати, даром не пропала. Были отравленные христианством гуанчи, которые стояли в стороне, когда их родину, остров за островом, медленно, но верно – с 1402 по 1496 гг., подминали под себя пришлецы из Европы.

В 1402 году французский барон Жан де Бетанкур – владелец текстильных и краскодельных мануфактур, исспросив у кастильского короля Энрике III разрешение на завоевание Канарских островов в обмен на принесение вассальной присяги, высадился на Лансароте. Воджь махос – так называли себя аборигены этого острова – Гадарфия не смог победить захватчиков и в 1404 году остров был в руках нормандцев. Используя Лансароте в качестве опорной базы, Бетанкур начал завоевание следующего острова – Фуэртевентуры, который был завоёван в 1405 году. Тогда же был захвачени остров Иерро. Населявшие его аборигены – бимбачес – не оказали сопротивления, и были проданы в качестве рабов, а остров был заселён переселенцами из Кастилии и Нормандии.

В 1412 году Жан де Бетанкур навсегда вернулся в Нормандию, а вместо себя оставил главным своего родственника Масио де Бетанкура, который продал свои владения и право на завоевание оставшихся островов испанцу Энрике Пересу де Гусману. Тот их тоже перепродал. В итоге, права на острова и их завоевание, что самое интересное, сменили несколько владельцев. Заметим, что незавоёванными остались ещё три острова, причём самых больших – Гран Канария, Тенерифе и Ла Пальма, а шкурой неубитого медведя, то есть правом на их завоевание, просвещённые европейцы торговали вовсю, как минимум, за 50 лет до их завоевания. Что поделать, библейское воспитание сказывалось. Видимо, пример бога, который пообещал выбранному им народу землю, на которой жили и трудились другие люди, страшно вдохновлял европейских «сверхчеловеков», стремившихся пополнить невольничьи рынки свежим, высоким, светловолосым и голубоглазым товаром.

В конечном итоге, права на завоевание этих трёх островов отошли к королю Кастилии. И тогда начался второй этап завоевания Канар – королевский, в отличие от первого – дворянского, поскольку за дело взялись царственные особы – так называемые католические короли – Фернандо II Арагонский и Изабелла I Кастильская...

В 1474 году на трон королевства Кастилия взошла Изабелла. Ей было 23 года, 5 из которых она была замужем за своим троюродным братом, наследником королевства Арагон, Фернандо II. Это та Изабелла, которая учредила в 1478 году Инквизицию и, будучи ярой католичкой, гордилась тем, что мылась два раза в жизни: в день рождения и в день свадьбы. Несмотря на молодость, Изабелла якобы бодро взялась подминать под себя другие испанские королевства (провинции) и довела до конца почти 800 летнюю Реконкисту – отвоевание Иберийского полуострова у мавров. В 1492 году пал их последний оплот – Гранадский эмират. Параллельно с завоеваниями на материке, уже через четыре года после восшествия на трон, Изабелла отправляла вооружённые экспедиции на Канарские острова с 1478 по 1496 гг., полностью взяв на себя финансирование их захвата.

Причина, по которой Изабелла так настойчиво, в течение почти 20 лет, завоёвывала три оставшихся острова Канарского архипелага, называется следующая. Она планировала создать ещё одну базу для завоевания Марокко, на которое, она и её муж, принц-консорт считали, имели право, как наследники вестготской империи, которая, в свою очередь, была как бы наследницей римской. Первой базой для завоевания Морокко был Гибралтар. Высадившись, на другом его берегу и на берегу, противоположном Канарским островам, они планировали «взять Марокко в клещи». Зачем Изабелле нужен был северо-запад Африки, в частности Морокко? Предполагают, что она хотела решить несколько задач:

· историческую – вернуть себе господство над территориями, которые когда-то подчинялись вестготским королям;

· cтратегическую – обеспечить безопасность всего Иберийского полуострова;

· религиозную – восстановить в бывших христианских землях, оказавшихся под влиянием ислама, католическую веру;

· политическую – утвердить господство Кастилии над западным Средиземноморьем и Северной Африкой.

И историки всячески стараются нас убедить в том, что всё это планов громадьё умещалось в голове 27-летней женщины, которую никогда и не рассматривали как наследницу, поскольку кроме неё было ещё 2 брата. Своё детство она провела вдали от двора, и, поскольку её не готовили царствовать, она получила довольно слабое образование – умела читать и писать, и была страстной и искусной вышивальшицей. Говорят, что впоследствие она усиленно занималась самообразованием, чтобы восполнить пробелы в образовании. Возможно. Но, что бы нам ни говорили, а кухарка, в данном случае, вышивальщица, вряд ли сможет самостоятельно управлять государством, разрабатывать долгосрочные планы по консолидации земель, военным вторжениям и захватам территорий для решения нескольких глобальных задач. Значит, за ней были силы и личности, широкой публике не известные, которые и разрабатывали все эти стратегические планы. Наподобие Джона Ди – советника английской королевы Елизаветы I, алхимика, астронома, каббалиста, «агента ангелов» и автора концепции «зелёной империи», включающей Англию, Северную Америку и Россию. (Получить достаточно внятное представление об этих «силах» можно в весьма любопытном фильме «Страшный суд» (Day of Wrath)).

Тогда и основные причины захвата Канарского архипелага могут быть совсем иными. Не будем забывать, что это 15-й век – середина Ночи Сварога. Иберийский полуостров – это самая окраинная часть огромнойСлавяно-Арийской империи и, значит, он первым подвергся захвату Тёмных Сил, которые медленно, но верно продвигались на Восток, потихоньку откусывая от неё небольшие кусочки. И хистианская церковь, во главе которой всегда стояли чёрные маги и колдуны, была мозгом и основной движущей силой этого процесса.