И рассыпьтесь в народах, и всё в проклятом их доме
Отравите удушьем угара;
И каждый да сеет по нивам их семя распада,
Повсюду, где ступит и станет.
Если тенью коснётесь чистейшей из лилий их сада –
Почернеет она и завянет...
А здесь сатанинский замысел уже как бы свершился:
Я вышел из сада. Из сада
плыла в окна фасада рапсодия распада...
Раненько затрубили, любезные, ой, раненько. История, как известно, имеет свойство повторяться. Тут-то и в самый раз вернуться к Владимиру Мономаху – «русичу в согласии с Русью». Но здесь нам опять не обойтись без очередного отступления.
* * *
В 1944 году – решающем для Второй мировой войны и судеб мира – шестидесятилетний и уже тяжело и опасно больной Николай Константинович Рерих из далёкой горной долины Кулу в Индии обратился с посланием к народам нашей страны, в котором в частности говорилось:
«Повелительно скажем: любите Родину! Скажем словами великого Гоголя. Они были произнесены ровно сто лет назад. Не устарела мысль Гоголя. Не устарел его полнозвучный язык. Народ чтит Гоголя, и нет такого угла в русских просторах, где бы молодое сердце не внимало заветам любимого мыслителя. Слушаем: «Для русского теперь открывается этот путь, и этот путь сама Россия. Если только возлюбит русский Россию, возлюбит и всё, что ни есть в России... Но прямой любви ещё не слышно ни в ком, – её нет также у вас. Вы ещё не любите Россию: вы умеете только печалиться да раздражаться слухами обо всём дурном, что в ней ни делается, в вас всё это производит только одну чёрствую досаду да уныние. Нет, это ещё не любовь, далеко вам до любви, это разве только одно слишком ещё отдалённое её предвестие. Нет, если вы действительно полюбите Россию, у вас пропадёт тогда сама собой та близорукая мысль, которая зародилась теперь у многих честных и даже умных людей, то есть будто в теперешнее время они уже ничего не могут сделать для России, и будто они ей уже не нужны совсем; напротив, тогда только во всей силе вы почувствуете, что любовь всемогуща и что с ней возможно всё сделать. Нет, если вы действительно полюбите Россию, вы будете рваться служить ей; не в губернаторы, но в капитан-исправники пойдёте, – последнее место, какое ни отыщется в ней, возьмёте, предпочитая одну крупицу деятельности на нём всей вашей нынешней бездейственной и праздной жизни. Нет, вы ещё не любите России. А не полюбивши России, не полюбить вам своих братьев...». «Русь, куда ж несёшься ты, даёт ответ? Не даёт ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо всё, что ни есть на земле, и, косясь, постараниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».
И через сто лет Русь дала ответ: «Вперёд, вперёд, вперёд! Во благо человечеству!»
Ещё раз повторяю, я не могу утверждать, что Николай Константинович и его мужественная и столь же мудрая супруга Елена Ивановна в годы, когда в России бушевала революция, отважились на невообразимо трудное, с риском для жизни путешествие в индийские Гималаи потому, что после крещения Руси, спасая от инквизиторских костров крестителей свои книги, туда ушли многие из лучших умов русичей, зная, что среди родственных нам браминов они найдут взаимопонимание и с братской их помощью не дадут угаснуть светильнику тех познаний Природы, который освещал жизнь наших пращуров по меньшей мере три предшествующих тысячелетия. Говорю, не могу утверждать, поскольку никогда не встречался с Рерихами и не знаю, что они сказали бы в ответ на мой вопрос. Но когда я читаю рассуждения о том, будто Рерих задался целью найти «тот ГИПОТЕТИЧЕСКИЙ источник, из которого когда-то, тысячи лет назад, возникли индийская и славянская культуры», слово «гипотетический», то есть предположительный и вообще маловероятный, вынуждает меня ещё и ещё раз зримо воспроизводить в памяти и сравнивать важнейшие тексты раннесанскритских летописей браминов и наших древнейших дохристианских (те и другие вернее было бы назвать сводами мировоззренческих понятий) и, несмотря на постепенно изменявшуюся у браминов графику письменности, я не вижу разницы в философии смысловой символики и не нахожу существенных отличий в системе мышления и в самом содержании большинства понятий. Источник определённо один, тот, на который указывают сами брамины: «Отцы наши пришли из Зелёного Края, от горы Ирийской, где семь рек, одолев с севера великую браму гор этих».
Ясно, что Зелёный Край, где семь рек, – Семиречье, лишь в 6 веке н.э. занятое кочевыми тюркскими народами, образовавшими на территории теперешнего Казахстана свой Восточный каганат, а гора Ирийская, то есть благодатная для жизни, где много воды и растительности, – скорее всего Заилийский Алатау. И в этом нет ничего удивительного, если учесть, что памятники слов'янской культуры археологи находят теперь на Алтае и берегах Енисея, да и держава Аттилы, как мы помним, простиралась от Енисея до Лабы (Эльбы). О том же, что Аттила был слов'янином, убедительно свидетельствует Приск Панийский.
Затем я сравниваю свои познания, полученные от моих русских Учителей на Памире, с тем, что вобрали в себя книги «Живой этики», созданные в Гималаях, анализирую жизнь Рериха, озаренную подвижнической любовью к Родине, и у меня пропадают всякие сомнения относительно того, что только осознанное, с глубоким пониманием взятой на себя миссии, стремление вернуть Отечеству изначальный свет его Разума привело Николая Константиновича и Елену Ивановну в Гималаи, а вовсе не романтические мечтания найти нечто гипотетическое. Они твердо знали, где и что конкретно должны найти, когда преодолевали все опасности на пути через громадную, озверевшую в пожарищах гражданской войны страну, безводные каменистые пустыни и горы. Нет, от революции они не уходили, наоборот, именно ради революции совершали свой подвиг, ибо неколебимо верили: «Эволюция мира складывается из революций и взрывов материи. Каждая революция имеет поступательное движение вверх. Каждый взрыв в конструкции своей действует спирально. Поэтому и каждая революция в своей природе подвержена законам спирали. Потому правы те, кто заботится о движении завоеваний революции».
Как невозможно приостановить эволюцию мира, так невозможно предотвратить ту или иную социальную революцию:
«Оглянемся на страницы истории. Пришло время освобождения мысли, и запылали костры, но мысль потекла. Пришло время народоправства, и загремели расстрелы, но воспряли народы. Пришло время развития техники – ужаснулись стародумы, но двинулись машины, пульсируя с темпом эволюции. Теперь пришло время психической энергии. Все инквизиторы, реакционеры и невежды могут ужасаться, но возможность новых достижений человечества созрела во всех неисчислимых возможностях мощи. Инквизиторы и реакционеры могут строить тюрьмы и сумасшедшие дома, которые пригодятся для них же, в виде рабочих колоний. Но созревшую ступень эволюции отодвинуть нельзя...»
Читая слова Рериха, я отчетливо слышу голос моего Учителя старца Зорана, ибо о многом он говорил почти так же:
«Может ли быть потоп, смывающий целые области? Может ли быть землетрясение, разрушающее целые страны? Может ли быть вихрь, сметающий города? Может ли быть падение громадных метеоров? Всё может быть, и скорость качания маятника может увеличиться. А имеет ли значение качество человеческой мысли? Кто хотел бы получить ответ на этот вопрос, пусть подумает о сущности вещей. Она очень близка по своим свойствам к мысли, и много мыслей устремлено из разных миров...
Из всех энергий тончайшая есть мысль. Можно истинно утверждать, что мысль переживёт всё. Мысль бессмертна и живёт, создавая новые сочетания...
Мысль нерушима, и она вибрирует в пространстве...
... наука о передаче мысли на расстояние – достижение, суждённое человечеству. Но она должна быть подлинной наукой и вызывать достойное уважение. Недопустимо, чтобы лкади более почитали сделанный их руками аппарат, нежели великую энергию, заключённую в них самих...
Тончайшей, но и величайшей из энергий является энергия, рождающая и несущая в себе мысль. Но не надо подразумевать под понятием «мысль» всё, что приходит человеку в голову, часто праздную и не способную к подлинному мышлению. Подлинное мышление-сложнейший энергетический процесс, преобразующий один вид тончайшей психической энергии в другой, такой же тончайший, но качественно иной, обогащённый новыми идеями, новым познанием...
Так называемое четвёртое измерение есть свойство психической энергии. Углублённое познание свойств психической энергии неизмеримо расширит круг всех понятий... пора от изучения грубых слоёв материи перейти также к исследованию тончайших энергий...
Дух человеческий мы ставим в ряд высшего понимания явлений Космоса...
Человек – часть космической энергии, часть Разума, часть высшей материи...
Господство духа и сердца – великий космический закон...
Законы Космоса у современного человечества пока остаются почти за гранью понимания. Поэтому все жизненные устройства идут вразрез с Космосом. Человечество принимает ничтожное количество видимых следствий, но не может и отказывается принять великое сокровище Космоса...
Пусть учёные найдут в себе мужество не отрешаться оттого, что в настоящее время им неизвестно..... знание приходит только с готовностью духа...
В творчестве духа воплощается вся эволюция... Мысль, лишённая вибрации духа, мертва. Только вибрация духа может созидать.
Лишь дух не знает границ, и Учение будущего будет основано на завоеваниях духа... Мир един созвучием духа... Умение правильно воспринимать значение нравственных понятий относится к области науки. Нельзя легкомысленно делить науку на материальную и духовную, такого разграничения не существует...
Рост духа не терпит насилия. Этим объясняется медленное течение эволюции человечества...Самый большой урон расширению познания наносили и наносят те, кто противопоставлял и противопоставляет дух материи, а материю-духу...
Суть всякой инквизиции в преследовании необычного, в догматизме, нетерпимости и невежестве...
Часто повторяют слово «эволюция», но ещё чаще совершенно не представляют, что это такое в действительности. Много рас- суждали о новом устройстве человеческого общества, но всегда полагали, что оно живёт в чём-то неподвижном, законченном. Историю Потопа и Ледникового периода воспринимают как нечто почти символическое. Об Атлантиде не принято даже говорить всерьёз, несмотря на всё написанное о ней греческими писателями и, несомненно, заслуживающее внимания. Можно видеть, как человеческое сознание не принимает ничего, что не согласуется с установившимися представлениями и благополучием. Так и понятие эволюции становится отвлечённым и нисколько не волнует окаменевшее сердце. Но разве каждый небосклон не вызывает мысли о вечном движении? Только через эти эволюционные процессы можно понять и принять красоту земного пути, как дороги, зовущей к восхождению...
... человечество представляет собою словно бы цемент планеты, удерживающий её части от распада и хаоса. Мир не населённый легко разрушается. Но человечество не должно гордиться такой своей миссией, а чувствовать себя стражем в дозоре...
Никто никакими запретами не прервёт эволюции. Но невежды могут создавать судороги в познании, восстания и разрушения. Именно запретами они и вызывают волны хаоса...
Осмотрев карту Мира, нетрудно убедиться, что разложение предшествует расцвету, который осуществляется только обновлением духа... лишь это даёт прочный фундамент для нового созидания. В нём человечество найдёт своё великое назначение и своё место в Космосе. Истинно, воскресение духа будет творчеством Новой Эпохи...
Дух, обременённый останками вчерашнего дня, нагружен громадами, с которыми не взойти на Гору, не пройти через Врата Света...
Не разрушайте чужой храм, если на его месте не можете сразу воздвигнуть новую храмину. Место храма не должно оставаться пустым...
Наступает время, когда потребуется согласие учёных из самых разных областей науки. Предстоит соединить достижения новых и древних культур с наблюдениями механическими и физическими. Отыщутся скелеты великанов также с предметами различных наблюдений.
Станут необходимыми знания небосвода древних, чтобы объяснить «странные» перемены, происшедшие и происходящие с нашей планетой. Нужно доброе согласие, чтобы распахнуть шире горизонт новых наблюдений и познания...
Каждый век несёт свою весть человечеству. Грядёт эра психической энергии. Её назначение – помочь человечеству в разрешении самых трудных из стоящих перед ним проблем... Психическая энергия в руках человека может стать страшным оружием... нужно понять единство энергии, иначе невежды могут отнести её только к человеку... С психической энергией необходимо обращаться осторожно и бдительно, сознавая её значение и мощь... ... энергия, излучаемая человечеством, нужна для правильного движения планеты. Если же эта энергия становится отравленной, она ослабляет заградительную сеть в Космосе и тем нарушает равновесие многих светил...
... человечество не имеет права отравлять атмосферу Земли – оно ответственно за гигиену планеты...
Не будем успокаивать себя тем, что будто бы какие-то умы за всех что-то придумают. Человечество обязано мыслить, оно должно сообща стремиться к новым достижениям. Нельзя, чтобы хаос невежества в пышных одеждах вторгался и глумился над познанием...
Весь мир разделяет граница между личным и Общим Благом. Если мы, движимые искренними помыслами, отдадим предпочтение Общему Благу, – за нами весь резервуар космических накоплений...
Правы: прекрасная Истина – в Космосе. На этой формуле Космос утверждает и продвигает вперёд эволюцию. Космос направляет мир к овладению красотою...
Светлая всепобеждающая мысль будет вполне соответствовать условиям грядущей новой Эры сотрудничества...»
* * *
Большую часть рассеянных по разным книгам из серии «Живая этика» и приведённых здесь отрывков из высказываний Н. К. Рериха (чтобы иметь возможность сослаться на общедоступный источник, я специально подобрал в основном те из них, которые публиковались в журнале «Огонёк», №43 за 1989 г, но должен предупредить читателя, что в журнальной интерпретации почти все они подаются неточно и так разбросаны среди других тем, что стержневая мысль автора либо «размывается», либо он вообще воспринимается порой не энциклопедически образованным материалистом, а едва ли не мистиком) в том или ином виде можно найти в нашей древней дохристианской книге «Сварожье и мышление», последняя редакция которой относится к IX веку н.э. И это лишний раз убеждает меня, что в 1918 году Николай Константинович со своей супругой Еленой Ивановной отправились в индийские Гималаи именно с намерением найти у браминов и вернуть Отечеству те материалистические знания наших пращуров, которые варварски начала уничтожать христианская церковь сразу после насильственного крещения Руси при Владимире Малкинде, которого дочь любеческого раввина Малка якобы зачала от тринадцатилетнего Светослава Игоревича.
Есть у меня и другие доказательства в пользу моего предположения о гималайской миссии Рерихов.
Летом 1955 года, будучи корреспондентом Всесоюзного радио по Средней Азии, я получил из Москвы задание взять для «Пионерской зорьки» интервью у прибывшего в Ташкент премьер-министра Индии Джавахарлала Неру. С большим трудом удалось пробиться к нему с условием, что я отниму у него не более 10 минут. Наша беседа, однако, к обоюдному, как можно было судить, интересу продлилась около шести часов. Надеюсь, когда-нибудь я напишу о ней отдельно, а здесь остановлюсь лишь на одном из своих вопросов премьер-министру, благодаря которому, собственно, моё короткое, как заранее оговаривалось, интервью и закончилось против ожидания продолжительной беседой.
Зная, что Неру считал себя учеником не только Махатмы Ганди, но и Николая Рериха, которого называл махариши, я быстро написал в блокноте нашей дохристианской азбукой слово «культура»- и спросил его, знакома ли ему такая азбука.
Маленький, щупленький, в своей неизменной белой пилоточке, он глянул на меня с сияющим изумлением и с такой же лучистой радостью теперь к моему удивлению прочитал по-древнерусски без акцента:
– Корень Зори несомый любовью твоей в движении родов наших к Истине. – Оказалось, в порядке импровизации я затронул тему, мигом снявшую с него всю его официальность главы правительства крупнейшей из мировых держав. – Замечательно глубокое определение, не правда ли, Ири?
Скромно сидевшая с нами за круглым столом Индира Ганди, ещё совсем молодая, с чёрной в смоль причёской и в нежно- розовом сари, в знак согласия кивнула головой и краешками губ тоже улыбнулась.
Все трое мы словно вдруг породнились. Никогда не забуду ту одну из самых счастливых минут в моей жизни. Из простого журналиста я превратился в равноправного собеседника великого человека, которого с ликованием встречали Москва и Ташкент.
Махариш Рерих, – сказал он, – думал, что другим людям это ваше древнее слово трудно осмыслить, потому по созвучию с латинским «култус» и нашим «ура» переводил его обычно как «поклонение Свету». Но вы, наверное, имели в виду книгу «Культура»? Она Вам известна?
Полагают, её первую редакцию брамины принесли в Пенджаб четыре-пять тысяч лет назад, а окончательный вариант попал к нам, вероятно, где-то в середине одиннадцатого века, когда в Индию пришла новая волна учёных русов. Можно сказать, это наша общая книга, но в мире она получила распространение в переводах с санскрита под названием «Панчатантра, или пять книг житейской мудрости». И весь колорит, конечно, давно стал чисто индийским, в стиле наших народных притч. «Панчатантра», пожалуй, вдвое древнее Пятикнижия Моисея и отличается от Библии целомудрием и здравым смыслом, ничего сверхъестественного в ней нет, всё человеческое, хотя действующими лицами часто выступают птицы и звери. Махараши Рерих не терял надежды найти у нас её списки на древнерусском языке. Сказать, что он очень любил Россию значило бы сказать слишком мало. В Индии он много трудился для неё, восстанавливая по древним манускриптам наши общие познания, но в России потом с ним, к сожалению... Возможно, его не поняли. В 1926 году, когда он вернулся домой, ему не дали советский паспорт, а затем, уже незадолго до своей смерти, он просил разрешения приехать в Советский Союз, но почему-то опять не разрешили, не знаю, какая могла быть причина. Он только хотел привезти в Россию свои книги, некоторые картины и, видимо, имел желание умереть на родной земле. Это так естественно...
В то лето 1955 года начиналась, как теперь говорят, весна хрущёвской «оттепели», и Неру, понятно, был осведомлён о положении в нашей стране, но как искренний друг Советского Союза и мудрый государственный деятель при всей своей непринуждённости он не мог позволить себе заходить в своих откровениях чересчур далеко, тем более, что наша беседа записывалась на магнитофонную плёнку. Но и сказанного для меня было достаточно, чтобы провести параллель между Рерихом и моими Учителями. А сейчас, когда я основательно поработал в архивах, прочитаны книги «Живой этики» и многое другое из литературного наследия Николая Константиновича, а также всё ещё не опубликованные у нас дневники и письма академика В. И. Вернадского, уже можно сделать и соответствующие выводы.
Но мы вряд ли поймём до конца Рериха, если не разберёмся сначала в том, почему он, материалист, отвергавший всякую теологию, вместе с тем одно из своих самых замечательных живописных полотен посвятил Сергию Радонежскому, который держит в ладонях не своё детище – Троице-Сергиевую лавру, а в общем-то как будто не сыгравший никакой особой роли в истории русской церкви маленький храм Покрова на Нерли.
Картина названа «Святой Сергий», но главные каноны христианской живописи на эту тему в ней нарушены. Лик Христа нарисован не над Сергием, а поставлен на землю в правом нижнем углу картины и по своей высоте достигает лишь колен Сергия. Над ним же, над вогнутыми вниз дугообразными облаками, – крупный глаз в центре геометрически правильной туманности – равностороннего треугольника. Нимб у Сергия светлый, излучающий сияние, идущее от головы на одинаковое расстояние по всей окружности. У Христа он притемнён и над верхушкой головы прочерчен лишь узкой полоской, намного уже, чем со стороны правого уха, а левая часть головы и нимба Иисуса вовсе остаются за рамками картины. Позади Сергия, как бы за холмом, – Кремль с церквями, тоже излучающими сияние, но бирюзовое. Оно поднимается над ними тремя волнами, но так, что вершины их не касаются той части церковной кровли, на которой укрепляется основание для креста.
Каждая деталь в этой картине, все цвета и линии имеют символическое значение и наглядно показывают ту новую русскую идею, которую начал воплощать в жизнь Владимир Мономах, реформировав насаждённое на Руси греко-римское христианство в православие, коренным образом отличное от византийского.
Вот мы и подошли к Мономаху, но чтобы, в свою очередь, понять смысл его идеологических реформ, а значит, и философское содержание картины Н. К. Рериха «Святой Сергий», мы должны снова вернуться к тем знаниям, которыми владела дохристианская Русь, помня, что уровень познаний определяет уровень цивилизации.
В этой связи меня очень огорчило опубликованное в двенадцатом номере журнала «Слово» за 1989 г. интервью академика Никиты Ильича Толстого, где он говорит:
«Язык Кирилла и Мефодия выполнял роль надэтнического, общеславянского языка общения; единой была культура, литература».
Не стоило бы печалиться, если бы это сказал академик Б. А. Рыбаков или его коллега Д. С. Лихачёв. Кто внимательно читал сочинения первого и так же внимательно следит за выступлениями в печати второго, тому понятно, как и кому они служат, особенно последний, взявший на себя роль чуть ли не духовного патриарха всея Руси. Всё сладкозвучно поёт о ней, но в то же время везде оказывается правофланговым в командах тех, кто смотрит на Россию глазами скандально нашумевшего Абрама Терца – «Россия – сука»...
Огорчило упомянутое интервью потому, что в сыновней любви к Отечеству Никиты Ильича Толстого, правнука Льва Николаевича Толстого, сомневаться не приходится. Но вот ведь сказал и смутил душу, и не могу не спросить: что понимаете Вы, Никита Ильич, под словами «общий язык», «единая культура, литература»? Какая культура – теология или общий интеллект? Литература богословская или также научная, художественная? Или Вы имеете в виду только созданную Кириллом азбуку?
Что ж, давайте рассмотрим все эти вопросы. Кстати, замечу, что в этом смысле я значительно облегчил бы себе задачу, если бы, не опасаясь губительных последствий, мог указать адреса хранилищ тех познаний, которые накапливались нашими пращурами тысячелетиями и которые бережно сохраняют, по силе возможности развивая их дальше, немногочисленные подвижники в наши дни. Но не то сейчас время. Слишком сильны пока служители современной лженауки, готовые ради собственного мыльнопузырьного престижа и алчного своекорыстия пойти на любые преступления. Захватив в свои руки академические учреждения, все институции просвещения и почти все средства массовой информации, они, в который раз обнажившие своё банкротство в слове и деле, нагнетают в стране психоз вроде бы не ими же сотворённого всеобщего кризиса и, уповая, как видно, на всеобщее же помрачение в умах, опять труб- но суесловят о будущем, прожектируя нам златые горы, однако, меньше всего в тех прожектах рачительной заботы о завтрашнем дне Руси. Напротив, прекрасно сознавая, что она всё ещё остаётся становым хребтом шестой части мира, прилагают все усилия, чтобы хребет этот разломать на куски и по кускам либо пустить с молотка, либо превратить во враждующие между собой «регионы».
Убедившись, что грубым насилием, подобным кровавому шабашу гражданской войны и всем последующим репрессиям, Русь уничтожить невозможно, теперь, кажется, до краёв преисполнены, главным образом надеждами на невежество. Они не глупцы и знают историю. Она же красноречиво свидетельствует, что и самые могущественные цивилизации гибли, увлекая в пучину небытия величайшие из народов, когда их развращали корыстолюбием и на фоне этого разврата начинала торжествовать демагогия кликуш и краснобаев, вознесённых над оболваненной толпой.
И именно так можно объяснить то, что происходит ныне в нашей стране. И даже более. Трудно, если вообще мыслимо представить себе ситуацию, при которой греки со всей их экзальтированной жаждой неограниченной свободы и демократии, узрев Герострата в тоге академика после того, как он сжёг храм Артемиды, возликовали до такой степени, что избрали бы его в витии народные и поручили бы ему возглавить важнейший из институтов народоправства – Институт общественного мнения, как это сделала наша самая массовая организация трудящихся – профессиональные союзы, поставившие во главе Всесоюзного центра по изучению общественного мнения Т. И. Заславскую после того, как Академия наук СССР избрала её своим действительным членом за инструкции по уничтожению тысяч русских деревень.
Лишившись храма Артемиды, своего седьмого чуда света, Греция понесла урон невосполнимый, но всё же не пошла по миру с протянутой рукой. Однако само имя Герострата заклеймила навек. Наши же доморощенные Геростраты вкупе с Заславской, этой новоявленной библейской Юдифь, оттяпавшей голову в пьяном благодушии уснувшему полководцу Навуходоносора Олоферну, целыми академическими сонмами, наглые, сытые, вальяжные, законодательствуют в Кремле, иезуитствуя от имени народа на глазах у всего народа, не имея большей частью к нему никакого отношения, но обрекая его на голодный мор.
Возможно ли ещё в каком-нибудь цивилизованном государстве, чтобы трясущийся старик, но академик и законодатель, сегодня призывал к всеобщей политической забастовке, что в современных условиях равнозначно самоуничтожению, неизбежным десяткам Чернобылей, которые рассеяли бы смертоносный стронций по всему миру, а завтра у его гроба ему воздавали бы почести как великому гуманисту, вовремя не опознанному и не понятому нами, сирыми, Мессии, и этим славословиям скорбно внимали бы первые руководители государства? Не думаю, во всяком ином цивилизованном государстве судьба таких руководителей была бы решена посуровее судьбы бывшего президента США Ричарда Никсона.
На весьма и весьма серьёзные размышления наводит сия Сахарониада, тем более, что он, Сахаров, без тени смущения провозглашается нынче русским Мессией... Перекреститься бы надо православным, услышав апостолов сего Мессии, или триады плюнуть через левое плечо, как поступали в подобных случаях наши пращуры. Но заразителен пример руководителей государства, народ, за долгие десятилетия приученный взирать наверх, не смея мыслить самостоятельно, тоже растерянно внемлет, слушая «Совесть советской интеллигенции», то бишь моднейшего из теперешних академиков Д. С. Лихачёва:
«... Мы собрались здесь для того, чтобы почтить память величайшего человека человечества, гражданина не только нашей страны, но и всего мира. Человека, в общем-то, двадцать первого века. Такого, каким должен быть человек в будущем. Потому и не поняли его в этом веке. Многие.
Он был настоящий пророк. Пророк в древнем, исконном смысле этого слова, то есть человек, призывавший своих современников к нравственному обновлению ради будущего. И, как всякий пророк, он был не понят...»
Народ в своей массе не знает, отчего и почему благовестит так Дмитрий Сергеевич. Он не читал его откровений в статье «Воспитать в себе гражданина мира», опубликованной в пятом номере журнала «Проблемы мира и социализма» за 1987 год, где наш академик, толкуя об интернациональном и национальном в духовной сфере, настолько явственно ратует за отречение от всего патриотического, что возмутились даже западные философы: австрийский профессор Герхард Кофлер и профессор Кембриджского университета Алан Тейд, в том же журнале пять месяцев спустя обвинившие советского академика в элементарном непонимании истории общества и человека. Но профессора Герхард Кофлер и Алан Тейд не обратили, очевидно, внимания на интервью Д. С. Лихачёва французской «Нувель обсерватёр» (1987, 8–14 мая) и варшавской «Форум» за 11 июня того же 1987 года, в которых он, позабыв всякие правила приличия, гневно клеймит русских советских писателей Виктора Астафьева и Валентина Пикуля за их любовь к Родине и своему народу. Если бы уважаемые профессора прочитали эти интервью, они бы прекрасно поняли, каких «граждан мира» боготворит вроде бы русский академик Д. С. Лихачёв.
Мало, однако, пророка, «великого гуманиста» и «русского Мессии», он, Сахаров, как представляет нам его ещё журнал «Октябрь», и «великий русский интеллигент». Очевидно, в подтверждение этому здесь же, в «Октябре» (1990, №1), публикуется его нобелевская лекция. О чём она? О надвигающемся истощении ресурсов Земли, угрозе перенаселения, внеземных цивилизациях, необходимости наращивать развитие атомной энергетики, о поляризованном мире, в котором «тоталитарные страны благодаря детанту (ослаблению напряжённости) приобрели возможность своеобразного интеллектуального паразитизма», о «страхе демократических стран перед их тоталитарными соседями», в особенности таким «жутким соседом», как Советский Союз, и многом-многом другом, в том числе и правах человека, как он их понимал. Тут, разумеется, прежде всего «свобода выбора страны проживания» и, конечно же, «еврейский вопрос»:
«Я очень высоко оцениваю возможную и необходимую роль ООН, считая её одной из главных надежд человечества на лучшее будущее. Последние годы – трудные, критические для этой организации. Я писал об этом в книге «О стране и мире», уже после её выхода в свет заслуживающим сожаления событием было принятие Генеральной Ассамблеей (причём почти без обсуждения по существу) резолюции, объявившей сионизм формой расизма и расовой дискриминации (в действительности перед принятием этой резолюции 10 ноября 1975 года свободная дискуссия по существу вопроса на XXX сессии Генеральной ассамблеи ООН продолжалась несколько дней. – А. И.). Все беспристрастные люди знают, что сионизм – это идеология национального возрождения еврейского народа после 2 тысяч лет рассеяния и что эта идеология не направлена против других народов. Принятие подобной резолюции, по моему мнению, нанесло удар по престижу ООН. Несмотря на подобные факты, часто порождаемые отсутствием чувства ответственности перед человечеством у руководителей некоторых более молодых членов ООН, я всё же верю, что рано или поздно ООН сумеет играть в жизни человечества достойную роль...»
Надо полагать, под человечеством Сахаров понимал мировое еврейство и в зависимости от него ставил престиж Организации Объединённых Наций, ибо вся идеология сионизма построена на иудаизме, а сточки зрения иудаизма, как гласят уже знакомые вам цитаты из Талмуда, все остальные народы, кроме евреев, акумы и гои, то есть не люди. Только в этом смысле, зная о проводимом Израилем геноциде против арабского народа Палестины, Ливана и Сирии, а немногим раньше и против Египта, можно утверждать, не испытывая угрызений совести, что «сионизм – это идеология возрождения еврейского народа... и... эта идеология не направлена против других народов».
Приведу выдержку из книги Ю. Иванова «Осторожно: сионизм!» (Политиздат, 1971 г.), в которой на конкретных примерах показано, как воспитывается в духе сионизма подрастающее поколение Государства Израиль:
«Сравнительно недавно американский учёный Г. Тамарин, долгое время работавший в Израиле, поставил эксперимент, принесший красноречивые и многозначительные результаты.
Тамарин сопоставил 1066 анкет одинакового содержания, на которые ему письменно ответили 563 мальчика и 503 девочки из разных израильских школ. Анкета касалась библейской «Книги Иисуса Навина», которую в израильской школе изучают с 4 по 8 класс:
«Тебе хорошо известны следующие отрывки из «Книги Иисуса Навина»: «Народ воскликнул, и затрубили трубами. Как только услышал народ голос трубы, воскликнул народ (весь вместе) громким (и сильным) голосом; и обрушилась (вся) стена (города) до своего основания, и (весь) народ пошёл в город, каждый с своей стороны, и взяли город. И предали закланию всё, что в городе, и мужей и жён, и молодых и старых, и волов и овец, и ослов, (всё) истребили (6; 19–20). В тот же день взял Иисус Макед, и поразил (его) мечом и царя его, и предал закланию их и всё дышащее, что находилось в нём; никого не оставил, кто бы уцелел (и бежал). И поступил с царём Македским также, как поступил с царём Иерихонским. И пошёл Иисус и все израильтяне с ним из Македа к Ливне, и воевал против Ливны. И предал Господь и её в руки Израиля, (и взяли её) и царя её, и истребил её Иисус мечом, и всё дышащее, что находилось в ней; никого не оставил в ней, кто бы уцелел (и бежал). И поступил с царём её так же, как поступил с царём Иерихонским...»(10; 28–30).
Ответь, пожалуйста, на два вопроса:
Считаешь ли ты, что Иисус Навин и израильтяне поступили правильно или неправильно? Объясни, почему у тебя такое мнение.
Допустим, что во время войны израильская армия захватила арабскую деревню. Хорошо или плохо поступить с жителями этой деревни так, как Иисус поступил с народом Иерихона... Объясни почему?
«Геноцид, который осуществлял Навин, не единственный пример подобного рода в Библии, – писал Г. Тамарин. – Я избрал его просто потому, что «Книга Иисуса Навина» занимает особое место в израильской системе образования...».
Приведём некоторые ответы. Ученик из школы города Шарона писал: «Цель войны заключалась в том, чтобы завоевать страну для израильтян. Поэтому израильтяне поступали хорошо, завоёвывая города и убивая их население. Нежелательно, чтобы в Израиле был чуждый элемент. Люди разных религий могли оказывать ненужное влияние на израильтян».
Девочка из кибуца Меучад писала: «Иисус Навин поступил хорошо, убив всех людей в Иерихоне, так как у него не было времени заниматься пленными».
Таких ответов было получено от 66 до 95 процентов, в зависимости от конкретной школы, кибуца или города.
На вопрос, возможно ли ликвидировать в наше время всё население захваченной арабской деревни, 30 процентов учеников ответило категорически: «Да!»
Вот что писали дети: «Я считаю, что всё было сделано правильно, так как мы хотели покорить своих врагов и расширить наши границы, и мы бы так же убивали арабов, как Иисус Навин и израильтяне» (7 класс).
Ученик 8 класса: «По моему мнению, в арабской деревне наша армия должна поступать так же, как Иисус Навин, так как арабы – наши враги, и поэтому даже в плену они будут выискивать возможность расправиться со своей стражей»...
Вспомним: устами младенца глаголет истина.
Для желающих познакомиться с более полным текстом социологического исследования Г. Тамарина даю ссылку: «New Outlook», Tel-Aviv, January, 1966, p.49–58.
Это и есть та самая идеология сионизма, которая, по Сахарову, «не направлена против других народов». Добавлю, что по израильским законам евреем и заведомо гражданином государства Израиль считается каждый, рождённый от еврейки, независимо от национальности отца и места, то есть страны рождения и своего дальнейшего проживания, за что все евреи мира обязаны вносить в фонд государства Израиль определённую долю от всех своих доходов. Так было решено ещё задолго до создания самого этого государства – в августе 1897 года в Базеле (Швейцария) на первом съезде Всемирной сионистской организации (ВСО), вдохновителем и идейным руководителем которой был румынский еврей Теодор Герцль, автор вышедшей в 1896 году в Санкт-Петербурге книги «Еврейское государство», которая и явилась, собственно, проектом будущего Государства Израиль. Но звать туда евреев со всего света ни Теодор Герцль, ни его последователи вовсе не собирались. Один из видных теоретиков сионизма Ахад Гаам писал, что «еврейское государство» необходимо лишь как моральный фактор, что «наше национальное «я» нуждается в духовном и культурном центре