Сравнить со зверями эллинов в сём нельзя, напраслиной было бы то на зверя.

Многочуден лик эллина, как басни Геродотовы о скифах...

В том интервью журналу «Огонёк», которое я уже цитировал, академик Д. С. Лихачёв, кроме всего прочего, сказал: «Тогда Василий II (император Византии. – А. И.) отдал свою сестру за Владимира I, и в династическом плане Русь поднялась на невиданную высоту. И Владимир Мономах был потомком византийских императоров...»

Мне не хотелось бы и дальше продолжать полемику с нашим академиком, но уж больно его утверждения противоречат исторической правде, хотя обычно часть правды в них есть, но, к сожалению, лишь часть, а не правда и только правда. Это вдвойне огорчительно, что, будучи в отличие от академика Б. А. Рыбакова действительно специалистом по истории и литературе Древней Руси, Дмитрий Сергеевич, конечно же, знает, что ставить в один ряд Владимира I и Владимира Мономаха никак невозможно, поскольку по своему отношению к Руси эти личности прямо противоположные. Как и то, что династические связи с Византией были важны для Владимира I, но вовсе не для Мономаха.

Женившись на византийской царевне Анне и крестившись в крымском Корсуне в христианскую веру, Владимир I тем самым хотел, скорее всего, показать свою приверженность великой княгине Ольге и хоть этим как-то оправдать свой захват золотого стола в Киеве, так как за сына Светослава Игоревича на Руси его никто, естественно, не принимал. С другой стороны, он, сын иудейской блудницы, воспитанный среди разбойных варяжских шаек, понятное дело, нуждался в укреплении своего авторитета. Что же касается самой Руси, то никакого престижа ей этот брак не прибавлял. Имей Светослав Игоревич относительно Византии такие же намерения, как против Великой Хазарии, он без особых усилий уничтожил бы эту кичливую империю ещё во время своего первого похода на Дунай: четыре дня пути оставалось ему до Цареграда, когда синкель Феофил, ближайший советник византийского патриарха, пал перед ним на колени, запросив мира на любых условиях. И действительно Цареград платил потом дань Руси огромную.

Стало быть, не Византия, а Русь была самой могущественной державой мира. Причём нужно знать всю внутреннюю иерархию Византии, чтобы понять, в какое унизительное положение была поставлена эта империя, если перед Светославом пал на колени не простой посол, а второе лицо в государстве после патриарха. Императоры в Византии менялись, как перчатки, нередко будучи самого низкого происхождения. От патриарха зависела судьба претендентов на императорский престол, и потому он, патриарх, был самым могущественным человеком в государстве, а после него – синкель, в руках которого император был лишь послушным орудием.

А зная это, можно ли говорить, что какой-то там династический брак с византийской царевной поднял Русь «на невиданную высоту»? Кто она по сравнению с валявшимся в ногах великого князя Руси синкелем? Это только подтверждает, что с помощью одних варягов Владимир I не мог удержаться на золотом столе в Киеве. Поэтому, кроме личного престижа ему нужна была также поддержка Византии.

И ещё один важный момент, который тоже говорит очень о многом.

И в первом, и во втором походах на Дунай Светослав довольствовался всего десятью тысячами дружинников против стотысячной армии Византии. И побеждал.

Да, конечно, он был гениальным полководцем. Но, хоть мало-мальски разбираясь в военном деле, можно ли себе вообразить, чтобы десять тысяч варваров, то есть полудикарей, будь у них и сверхискусный предводитель, побеждали вдесятеро превосходившую их по численности цивилизованную армию? Никакой гений не в состоянии вести в подобной ситуации победоносную войну, если его войско не превосходит во столько же раз противника силой оружия и умения им владеть. Вот здесь и к месту припомнить фразу Прокопия Кесарийского: «Железо звонкое и такое, что наш меч может рубить, но само не зазубрится». Написано же это было за четыреста лет до Светослава. Византия знала тогда только железо, а россичи варили уже высокоуглеродистую сталь. Византиец по уровню своего интеллекта ни в VI веке, ни в X веке и понять не мог, что это такое, как наш академик Б. А. Рыбаков, публикуя в своей книге «Киевская Русь и русские княжества XII-XIII веков» фотографию мечей русов, ограничился лишь краткой подписью: «Мечи середины X в., найденные в днепровских порогах на месте гибели князя Светослава и его дружины». Очевидно, и ему, современному академику, не пришло в голову подумать, почему мечи эти пролежали в речном иле тысячу лет и не тронуты коррозией, а найденные там же сделанные из лучшей в мире, как теперь считается, рурской легированной стали штыки гитлеровцев съела ржавчина.

Вопрос между тем не пустяшный. Качество стали, которую невозможно варить кустарным способом, говорит об уровне металлургии, а уровень металлургии, в свою очередь, если иметь в виду развитие материальной культуры, более всего свидетельствует о достижениях науки, ставшей производительной силой. Там же, где наука стала производительной силой, фундаментальные познания, как нам известно, непременно должны опережать прикладные, то есть то, что уже применяется на практике. Таков непреложный закон эволюции любой цивилизации.

Академики Б. А. Рыбаков и Д. С. Лихачев могут игнорировать наши «языческие» летописи или не знать их вообще, но что в нынешних условиях мешает сделать химический анализ стали русских мечей середины X века? Ведь это как раз предметно и покажет нам, какими знаниями владела дохристианская Русь хотя бы в одной их этих областей. Но мы-то понимаем, что значит, скажем, создать и запустить на Луну один космический корабль, какая для этого нужна интеллектуальная и материальная база.

Разумеется, космический корабль и высокоуглеродистая сталь – вещи не совсем сопоставимые, но не будем забывать и тысячу лет, отделяющих во времени одно от другого.

Примечательна и выкованная на одном из мечей надпись, говорящая о его назначении: ДЛЯ ЗАЩИТЫ СВОБОДНЫХ ОТ СУЕВЕРИИ ЖИЗНИ И ПОЗНАНИЙ ОТЕЧЕСТВА И ЕГО ГРЯДУЩЕГО. Очень сомнительно, чтобы во всей мировой археологии сыскалось ещё что-нибудь подобное. В этой надписи, между прочим, заключён и ответ на вопрос, почему Светослав внял мольбам синкеля Феофила. Обильная всеми жизненными ресурсами и почитавшая выше всего труд и познания Русь в отличие от своих соседей не стремилась ни к захвату чужих территорий, ни к порабощению других народов. Увы, за своё благородство ей и приходилось нередко расплачиваться слишком дорого. Роковую ошибку допустил Светослав в тот день, когда в лице синкеля Феофила проявил милость к его хищной и коварной империи. И, будучи ясновидцем, предвидя грозящие Руси многие беды, он всё же не мог поступить вопреки благородству своей души. Должно быть, такова уж особенность подлинно благородных натур: не способны они переступить черту, за которой начинается безнравственность...

На этом можно было бы и закончить наш разговор о «варварской державе на краю света», как определил дохристианскую Русь академик Д. С. Лихачёв, если бы не то действительное варварство, в которое она была ввергнута при Владимире I.

* * *

Долгие годы, копаясь во множестве различных исторических источников, ещё и ещё раз внимательно вчитываясь в наши «языческие» и христианские летописи, я мучительно искал объективные причины той катастрофы, которую пережила Русь после гибели величайшего из своих сынов – Светослава Игоревича. На целых сто тридцать три года, не считая шестилетнего княжения неизвестных кровей Ярополка и двухлетнего междувластия, словно какая-то вязкая, мутная пучина поглотила самую могущественную, самую высокоинтеллектуальную державу мира. Менее чем за полтора века была уничтожена целая цивилизация, для созиданья коей понадобились тысячелетия. Как, кем и с какой целью она уничтожалась, в «языческих» летописях описано с беспощадной правдивостью, но ответа на свой вопрос я и в них не нашёл.

Впрочем, причины глобального характера, погибельно сказавшиеся на Руси, мне ясны, как ясно видел ожидавшие Европу и в том числе нашу страну потрясения Миклухо-Маклай, составлявший прогноз развития нашей цивилизации в 1866 году и уже тогда безошибочно определивший, что нам суждено было пережить в 1980 году. Но прогноз Маклая подтвердила последовавшая затем хроника событий. Я же могу говорить лишь о том, что современная наука может проверить экспериментальным путём или на что есть возможность сослаться, ибо не существует пока такой машины, которая показала бы на каком-то экране всю сумму познаний человека, а верить в его добросовестность и самоответственность перед Отечеством мы давно разучились. Поэтому даже один из моих друзей, знающий меня более тридцати лет, прочитав эту еще не законченную рукопись, высказал своё мнение о ней в том плане, что она нуждается в соответствующей экспертизе. Хотел бы я, однако, знать, кто из нынешних официальных учёных способен в данном случае выступить в роли более-менее квалифицированного эксперта, если самыми авторитетными специалистами по истории Древней Руси у нас почитаются сейчас такие академики, как Б. А. Рыбаков и Д. С. Лихачёв, а двухполярный, схоластический в самой своей основе диалектический материализм считается серьёзной наукой?

В 1939 году в Нью-Йорке проходил Международный конгресс по биологической физике и биологической космологии, который избрал своим президентом Александра Леонидовича Чижевского и принял в этой связи специальный документ – «Меморандум о научных трудах профессора доктора А. Л. Чижевского», в котором в частности говорилось: «Профессору А. Л. Чижевскому принадлежит приоритет ряда капитальных открытий в биофизике, электрофизиологии, медицине и других областях естествознания. Эти открытия имеют для человечества первостепенное практическое значение и развёртывают широкие горизонты в науках о жизни. Профессор Чижевский смело перебрасывает мосты между явлениями природы и вскрывает закономерности, мимо которых проходили тысячи естествоиспытателей... «

А ведь одно из главных прозрений А. Л. Чижевского как раз в том и заключалось, что он ясно осознал несостоятельность диалектического материализма и так называемых законов общественного развития, что недвусмысленно можно понять, внимательно прочитав переведённую на многие языки мира его докторскую диссертацию «Исследование периодичности всемирно-исторического процесса» (Москва, 1918 г.). Но самой ужасной его крамолой посчитали ревностные последователи академика М. Н. Покровского то, что он попытался установить закономерную связь между вспышками на Солнце и социальными потрясениями на Земле, войнами и революциями, а затем, казалось бы, ничем не объяснимой общественной апатией.

Собственно, А. Л. Чижевский заново открыл то, что хорошо было известно нашим пращурам во времена Светослава Игоревича и что положил в основу своих расчётов развития нашей цивилизации Миклухо-Маклай. Именно за это Александра Леонидовича и постигла такая же учесть, как академика Н. И. Вавилова. А разве не страшной ересью ещё совсем недавно считалось учение академика В. И. Вернадскго о Ноосфере? Похоже, однако, клеймо спецхрана снято с него только для того, чтобы, прикрываясь авторитетом Вернадского, досужими, а чаще просто абсурдными рассуждениями о Ноосфере оправдать такие явления, как шаман-психотерапевт с выпученными глазами на телеэкране, который со страниц тридца-тимиллионнотиражной газеты, ничуть не смущаясь, заявляет, что он-де «досконально изучил психологию толпы» и, пользуясь телевидением, а также другими массовыми аудиториями, даёт ей свои «установки», то есть управляет поведением населения всей нашей громадной страны, будто бы не калечит психику доверчивых людей, а снимает с них, так сказать, эмоциональные перегрузки. В ответ же ему вместо смирительной рубашки – овации. Полагают, очевидно, что прежде, чем вперить глаза в телекамеру, сей последователь Зигмунда Фрейда прошёл соответствующую экспертизу, и шаманство его получило одобрение никак не меньшей научной инстанции, как Высшая аттестационная комиссия. Не приходится поэтому удивляться, что и последователь Хаима-Нахама Бялика протрубил уже шабашную «РАПСОДИЮ РАСПАДА».

Я вышел из сада. Из сада

Плыла в окна фасада

Рапсодия распада,

В деревьях полуночных,

В незыблемых громадах

Наращивала мощность

рапсодия распада...