Елена уайт как исследователь-первооткрыватель
В конце восемнадцатого века люди почти ничего не знали о континентальной Австралии. Однако к 1862 году бесстрашные первопроходцы нанесли на географические карты горы, равнины и пустыни этой страны. Но вы едва ли смогли бы воспользоваться этими картами, чтобы найти дорогу к центру Сиднея, или проехать по известному автомобильному маршруту через Голубые горы в Новый Южный Уэльс, или же отыскать всемирно известный монолит Улуру в Северных Территориях. И все же, без помощи этих первооткрывателей, распространение цивилизации в этой стране было бы значительно замедлено, или даже вовсе невозможно.
В течение первых семидесяти лет своего существования Церковь Адвентистов Седьмого дня получила неоценимую помощь и поддержку благодаря пророческому дару Елены Уайт. Впрочем, ее сочинения будут жить среди нас до конца времен[88], хотя с течением времени нам будет все сложней конструктивно применять их для решения новых проблем, возникающих в нашем духовном странствии. И тогда давайте помнить о важности главных выводов, сделанных в конце первой части настоящей работы, а также общих выводов нашего исследования, так как в дальнейшем они будут иметь непреходящее значение для самоопределения Церкви и ее миссии.
Есть и другой способ актуализации трудов Елены Уайт в символическом смысле. Елена Уайт лучше, чем кто-либо другой, подходит на роль «матери» нашей Церкви. Нам следует признать, что провидением Божьим мы обязаны ей слишком многим, и что мы никогда не перерастем тех ценностей, которые она заложила в основу нашего самосознания. Ее сочинения действительно не могут служить полной, всеохватывающей и универсальной энциклопедией мысли и жизни адвентистов седьмого дня. Но это означает, что мы призваны проявить духовную зрелость, которая будет лишь возрастать с отдалением от исторических реалий ее семидесятилетнего служения. Такая зрелая позиция включает в себя личную ответственность и мудрое использование ее трудов, а также других духовных даров, присутствующих сегодня в Церкви. Только тогда мы правильно оценим значение Елены Уайт в качестве первопроходца нашего движения, вестницы, избранной Богом для того, чтобы указать основные направления, в которых нам следует двигаться в нашем духовном путешествии на заключительном этапе земной истории. Данная метафора прекрасно согласуется с представлением о Елене Уайт как о матери адвентизма седьмого дня.
Как уже было сказано, родители моей матери были друзьями и соседями Елены Уайт. Они смогли дать моей матери примерно такое же образование, какое получила Елена Уайт. Моя мать очень любила меня и решительно направила по длинному пути образования. В результате я окончил начальную школу (которую не смогла окончить мать), затем были старшие классы школы, академические программы в Авондейле и еще четырех учебных заведениях. Со временем мы с матерью стали по-разному понимать многие вещи[89]. Однако это не помешало нам по-прежнему любить и уважать друг друга. Часто именно верность духу, в котором воспитывала меня мать, требовала от меня радикального пересмотра того, чему она меня учила и во что до сих пор верила сама. Я никогда не смогу освободиться от ее влияния на мою судьбу, однако я не смогу сохранить верность заветам матери, продолжая мыслить в тех же категориях, что и она. В случае Елены Уайт и Церкви подобная аналогия с духовным материнством напрашивается сама собой. Жизнь христианина подобна (согласно Пр. 4:18) светилу, «которое более и более светлеет до полного дня», когда (согласно 1Кор. 13) мы оставим младенческое и избавимся от всех тусклых стекол этой жизни[90].
Некоторым адвентистам будет удобней считать, что миссия Елены Уайт была в передаче «масштабного видения важнейших реалий в век исследований земного духовного ландшафта»[91]. Другим приятней думать о ней как о духовной матери нашей Церкви[92]. По сути, каждому из нас было бы полезно придать ее образу свой, индивидуальный смысл, ведь никто не сможет транслировать нам свое восприятие в силу ограниченности нашего знания друг о друге.
Существует еще одна метафора, которая требует некоторого осмысления. Отсылая нас к удобному понятию парадигмы, Клер Монод Кэссиди использует метафору, которая, по ее словам, стала популярной в 1940-е годы: «Карта – это еще не маршрут»[93]. Елена Уайт нарисовала для нас схематическую карту духовного ландшафта, лежащего перед адвентистским движением. Однако, в Своей мудрости, Бог не дал нам дорогу, также как Он не дал нам контурную карту, содержащую все подробности, которых мы так жаждем. Он дал нам важнейшую карту. В конце двадцатого века нам не следует ни преувеличивать, ни принижать значимость подобной карты.