Лилит и Адам: противостояние

Факт сильного противостояния между Лилит и Адамом был не известен ранней аггадической традиции, то есть, не был отражён в ранней повествовательной иудейской литературе. Первое упоминание о нём можно найти в Алфавите Бен-Сиры, в котором их борьба описана наиболее захватывающе.

Происхождение этой истории уходит корнями в Книгу Бытия, где можно найти два, отличающихся друг от друга, упоминания о сотворении женщины, по-видимому, из разных источников.

Как известно, современная критическая библеистика со времён Гердера, Жана Астрюка, Вильгельма де Ветте и Юлиуса Велльхаузена различает несколько источников библейской литературы, которые были написаны в разное время и различными авторами.

Самый древний источник Ветхого Завета - это так называемый Яхвист (Я), которого изучали такие учёные как Элиас Ауэрбах,Б. Дум,Э. Селлин и другие. Все они отождествляли его с первосвященником Авиафаром, жившим приблизительно в 950 году до н.э., которого царь Соломон отстранил от богослужения.За ним последовал Элохист (Э), живший двумя веками позже в Северном царстве Израиля, после него был Второзаконник (В), который жил около 620 года до н.э. в период правления царя Иосии, и, затем во время первосвященства Ездры около 440 года до н.э. бы написан Жреческий Кодекс (Ж), который часто называют Писанием Священника. В завершении, эти четыре источника были собраны воедино неизвестным редактором (Р), и превратились в более или менее цельное Писание (ЯЭВЖР).

Согласно утверждению Яхвиста, Ева была сотворена из ребра Адама.[1]

Однако если верить Жреческому Кодексу, первая человеческая пара была сотворена в одно и то же время, на шестой день.² Несоответствие между этими двумя источниками, кажется, до недавнего времени не особо волновало комментаторов Священного Писания, а те, кто обращали на него внимание, были не способны это объяснить.

Только после того, как был опубликован текст Бен-Сиры, раввины решились согласовать эти два источника, применив версию Яхвиста к Адаму и Еве, а Жреческий Кодекс к Адаму и Лилит. Именно поэтому Книга Разиэля, которая считается написанной значительно позже, чем Мидраш Бен-Сиры, упоминает о Лилит как о "первой Еве". Заметим, что термин "вторая Лилит" никогда не использовался в отношении Евы.

С самого начала между супругами вспыхивает жестокая ссора. Но что в действительности стало причиной этой ссоры? Она была вызвана разногласиями в позиции партнёров во время их брачных соитий.

Лилит наотрез отказалась занять "более низкое положение", тогда как Адам настаивал, что он будет сверху, объясняя своё требование библейским высказыванием: "...и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою." Бытие (3:16)[2]

На фоне этого, Лилит мотивировала своё собственное требование другим стихом из Библии, в котором говорится, что они оба сотворены из праха земного в одно и то же время. Она считала, что наделена теми же самыми правами, что и её муж, и вправе действовать самостоятельно и независимо от него; поэтому она отказала ему и не позволила "лежать сверху".

Лилит совершенно не устраивало то, что Адам точно знает, что он хочет, и может к тому же доказать свою правоту. Она же, напротив, не объясняла ему, чего она хочет, ведь этого, на самом деле, нет в Писании.

Ева, напротив, создаёт впечатление полностью зависимого создания, которое без колебаний исполняет все пожелания Адама. Она согласна принять любую позицию, позволяя собой манипулировать.

Это не совпадает с исторически более ранней версией Яхвиста, отражающей преимущественно патриархальные взгляды, тогда как Жреческий Кодекс уже спустя пять веков признаёт несомненное равенство полов.

В дальнейшем аггадическая традиция снова склоняется к версии Яхвиста, поскольку пытается противостоять мнению о равенстве партнёров.

Итак, приведём лишь один пример: Ялкут Рубени, толкование на Пятикнижие Моисея, которое датируется XVII веком, утверждает, что Адам и Ева были сотворены вместе из праха земного, но при этом уточняется, что для Адама Бог использовал чистую землю, а Лилит сотворил исключительно из пыли и грязи.

Ссора между Адамом и Лилит - это отражение старой как мир борьбы полов, борьбы мужского патриархального мировоззрения с претензиями женщин на равенство и независимость.

Одной из отправных точек для возникновения международного женского движения эмансипации послужил Мидраш. В результате, проблема, которая не играла особой роли ни в Классический период, ни в период Средневековья стала животрепещущей темой для дискуссий в последние несколько веков.

Взгляды современной здравомыслящей женщины больше не основаны на родовой традиции и не принимают патриархат как единственный и предопределённый уклад жизни в стремлении всё больше и больше освободиться от контроля мужа, чтобы стать самодостаточной и независимой.

Читая книгу Бен-Сиры, современный, сложный в психологическом плане человек, пытается понять причину ссоры между двумя партнёрами с точки зрения современной глубинной психологии и найти сознательные и бессознательный мотивы, послужившие причиной для этой вражды.

Во-первых, может показаться неуместным рассматривать фигуры Адама и Лилит с точки зрения семейного психотерапевта или психоаналитика. Однако, если рассматривать эти фигуры как наделённые неким мифологическим характером, становится ясно, что они отражают некий универсальный вневременной поведенческий паттерн, который зиждется на архетипической проблеме, которая, без сомнения, затрагивает современного человека.

По этой причине, мы имеем полное право рассматривать Адама и Лилит как современную семейную пару, подвергнув их конфликт психологической экспертизе. И тут мы сталкиваемся с вопросом: насколько правильным с психологической точки зрения было их поведение во время ссоры, и было ли возможно найти выход из сложившийся конфликтной ситуации, который был бы более уместен в данном случае?

Три известных психолога:Левандовски, Фогельзанг и Ленхерр-Баумгартнер ранее исследовали этот вопрос, и каждая из них, руководствуясь своим собственным методом, попыталась дать на него ответ.

Левандовски была первой, кто в своих исследованиях вплотную подошла к конфликту Адама и Лилит. Она приняла осторожное и вместе с тем консервативное мнение, считая, что Адам вёл себя правильно, когда претендовал "быть сверху" во время брачных соитий.

Лилит, напротив, вела себя плохо, потому что отказалась исполнить пожелания Адама; она действовала как женщина, ведомая самонадеянным анимусом, то есть слишком "поспешно и необдуманно".

Если бы она осознавала этот вопрос с психологической точки зрения, то соитие должно было быть её работой, ведь она могла бы забеременеть, находясь в позиции под мужем, подобно тому, как небеса орошают землю дождём, если смотреть на это символически.

То, что она покинула Адама, также свидетельствует о "типичной манере анимуса: раздувать скандал из пустяка и вызывать тем самым сочувствие окружающих"²

Левандовски подытожила, что ответственность за конфликт лежит исключительно на Лилит, отказавшийся занять требуемую позицию. Её вина в том, что она отказалась сделать это.

Фогельзанг занимает прямо противоположную точку зрения, открыто разделяя взгляды феминисток. В этом состоит её вклад в эмансипацию и помощь современному феминистическому движению, поэтому её взгляды часто осуждают.

Она утверждает, что на Адаме лежит первоначальная вина за разногласие между партнёрами, потому что, как она утверждает: "сначала он попытался утвердить своё превосходство над ней, спекулируя своей силой как это свойственно мужчинам".

Но Фогельзанг также подчёркивает: "важно принять во внимание, что она не пыталась подчинить его себе. Она лишь отстаивала его права". Поскольку Лилит не могла обосновать своё требование, она произнесла имя Божье и ускользнула от Адама посредством "волшебного полёта".

Ленхерр-Баумгартнер видит в Лилит и Еве прежде всего два разных женских типа, которые противостоят друг-другу.¹ Она придерживается мнения, что требование Адама быть сверху можно объяснить согласно эволюции, как несомненный мужской страх перед равной ему женщиной.

Как и её предшественница, она также интерпретирует причины "волшебного полёта" Лилит. Кроме того, она рассматривает конфликт между партнёрами, как катастрофу, после которой мужчина и женщина навсегда оказались отделены друг от друга.Я хотел бы напомнить моим читателям об этом месте в Мидраше Бен-Сиры, который был написан неизвестным мужчиной и для мужчины. В этом-то мне кажется, и кроится основная проблема, потому что одна лишь мужская психе не способна в полной мере понять женщину.

В действительности текст Мидраша не может быть правильно истолкован, если мы не будем принимать во внимание время написания этой книги и нравы тогдашнего общества, в котором царил патриархат.

Книга Бен-Сиры была написана почти тысячу лет назад, и вполне может быть основана на более ранних устных традициях. Из этого следует, что мы желаем слишком многого, когда требуем от Адама и Лилит простой и понятной для людей XX века истории.

1. В проповеди, основанной на результатах этого исследования, один американский раввин-реформатор говорит о двух типах женщин: женщинах-Евах и женщинах-Лилит. Хотя, было бы правильнее говорить об аниме-Еве и аниме-Лилит.

Есть и другая проблема: женские претензии на равенство и автономию должны показаться угрожающими для пассивного мужского сознания и патриархальных культурных канонов века сего, но мужское самосознание пока ещё не достаточно консолидировано на фоне преобладающего матриархального мировоззрения. Ленхерр-Баумгартнер в точности сформулировала это правило, сказав, что:[3]“только в том случае, если рассматривать возникновение сознания, как его постепенное развитие из бессознательного, которое находилось под постоянной угрозой, быть поглощённым им снова, то лишь тогда мы сможем понять тот эволюционный фон, который повлиял на точку зрения Адама (а именно, мужской страх перед равной ему женщиной).”[4]

Между прочим, этот патриархальный "декор" считается не только подобающим для сознания еврейского человека, но также является типичным для всей западной культуры Классического периода, Средневековья и частично для Нового времени. Патриархальное мировоззрение в равной степени благообразно для Христианского мира, Иудаизма и Ислама. В церковной литературе можно найти множество примеров, подтверждающих это.

Отцы Церкви, начиная со святого Иеронима, Иоанна Златоуста, Клемента Александрийского, Блаженного Августина и Фомы Аквинского, возлагали на женщину ответственность за возникновение всего зла в мире. Притом, что вопреки ярко выраженному патриархальному мировоззрению, ни Иудаизм, ни Ислам не проявляют такого осуждения по отношению к женщине.

Преобладание патриархальных взглядов у мужчин по отношению к женщинам, в основе своей, есть не что иное, как проявление глубоко укоренившихся страхов и недоверия к женской части общества. В тоже время, за этими страхами скрывается определённое очарование.

Страх перед непонятным и неизведанным часто приводит к весьма специфическим защитным реакциям, которые возникают в попытке избежать этого, что часто приводит к желанию доминировать над неизведанным и подавлять его.

В этой связи, ряд животрепещущих вопросов был поднят уже упомянутыми нами психологами: Фогельзанг и Ленхерр-Баумгартнер.

Что в действительности представлял собой полёт Лилит, который современные исследователи мифов часто называют "волшебным"? Был ли этот полёт на самом деле? И наконец, как мы должны интерпретировать тот отрывок, в котором Лилит произнесла тайное имя Бога, чтобы улететь?

Прежде чем я попробую ответить на эти вопросы, я хотел бы указать на то, что в течении всей интерпретации необходимо максимально точно, слово-в-слово следовать тексту Бен-Сиры. Это не разновидность "талмудической головоломки" или дотошности, в которых часто обвиняют евреев. В научном исследовании точность заключается в уважении и ответственности к печатному слову.

Таким образом, давайте спросим себя для начала: был ли на самом деле в этой истории "волшебный полёт"? Ведь если вы внимательно читали текст Бен-Сиры, то наверняка заметили, что там нет ни одного упоминания о "волшебном полёте ". Наиболее компетентный исследователь и переводчик сказок Мария-Луиза фон Франц проводила исследование сибирской сказки "Девочка и Злой Дух", в течении которого она описывала все особенности волшебного полёта. Предпосылкой для этого всегда служит длительный период одиночества со стороны жертвы. Более того, характерно, что жертва оставляет множество предметов позади себя, спасаясь бегством. Эти предметы нужны для того, чтобы задобрить преследователя или задержать его на некоторое время. Оставленные предметы представляют собой своего рода жертвенное подношение. "Предметы, которыми пожертвовала преследуемая, становятся препятствиями для преследователя". Например, в упомянутой сказке девочка бросает позади себя гребень и красный носовой платок, которые превращаются в лес и пламя. Но в нашем тексте нет ничего общего с этой сказкой.

Поэтому нас интересует вопрос: спасалась ли она "обычным" бегством, или же имел место волшебный полёт?

Необходимо отметить, что в Мидраше Бен-Сиры нет ни одного упоминания о полёте Лилит. Насколько мне известно, ни в одном тексте, где есть упоминание об этом, нет глагола "улететь ". В оригинале используется еврейское слово "пэй-рэйш-цади", которое означает "вырваться". Однако оно может иметь в том числе и значение "улететь". Если два вышеупомянутых автора употребляли глагол "вырваться" (פרץ) в значении "улететь", то интерпретация была неправильной. Мог ли автор текста Бен-Сиры вместо нужного еврейского глагола использовать похожий глагол, который был ему известен, одно из значений которого "вырваться"?

1. M.-L. von Franz:An Introduction to the Psychology of Fairy Tales. Zurich / New York, 1970, p. 132

Полёт не представляет особой проблемы, если учесть, что он всегда предполагает определённую опасную ситуацию, например, когда преследователь может гнаться за жертвой вплоть до самого моря. Однако в нашем тексте не упоминается о преследовании Лилит Адамом.

Но даже в этом случае, не трудно понять, почему Ленхерр-Баумгартнер говорит именно о преследовании. Её мнение основано на книге Роберта фон Ранке Грейвза и Рафаэля Патая , которые утверждают что: "поскольку Адам попытался силой добиться повиновения от Лилит, она разгневалась, произнесла тайное имя Бога и покинула его".[5]

Следует подчеркнуть, что эти два автора ничего не говорят о полёте, и отнюдь не безосновательно, хотя от них и такое можно ожидать. Ни в одном из вариантов текста Бен-Сиры, дошедшем до нас благодаря Лейденскому папирусу, на котором эти два автора основывают свои выводы, не упоминается о произнесённом в ярости тайного имени Бога. Тем более, в нём нет никаких свидетельств о попытке Адама изнасиловать Лилит. Надо предполагать, что эти два автора перевели текст Бен-Сиры чрезвычайно неточно, или вовсе превратили его в традиционный приукрашенный народный рассказ. Очевидно, что такой перевод не может иметь никакой научной ценности. Тем не менее, остаётся открытым вопрос: что на самом деле означало произнесение имени Бога в данном случае?

Существует множество сказок, в которых божество, демона или добрый дух вызывают, произнося его имя. Обычно это объясняют тем, что подразумевается, что произнесение тайного имени приравнивается своего рода к магическому ритуалу, во время которого происходит проникновение сверхъестественных сил, к которым можно обратиться. С этой идеей связано представление о том, что если знать имя духа, к которому обращаешься, можно заполучить власть над ним (мотив Румпельштильцхена).

Фогельзанг очевидно нравятся подобные мотивы в сказках, потому что она комментирует текст Бен-Сиры следующим образом: "очевидно, что произнесение особого имени Бога дало ей власть сбежать от Адама".

Это был магический акт, в процессе которого сверхъестественные знания были использованы для того, чтобы вызвать силы, которые можно использовать в собственных целях.[6]Она также требует поддержать свой тезис о том, что прежде чем сыны Израиля принялись переходить через Красное море, "Моисей призвал сакральное имя Бога и тем самым разделил воды Красного моря".[7]

Так этот стих выглядит в Библии: "И простер Моисей руку свою на море, и гнал Господь (ЯХВЕ) море сильным восточным ветром всю ночь и сделал море сушею, и расступились воды." Исход (14:21), Синодальный перевод.

ויטמשה את ידו על הים ויולךיהוה את הים ברוח קדים עזה כל הלילה וישם את הים לחרבה ויבקעו המים׃ Exodus (14:21)[8]

Ленхерр-Баумгартнер считает точно также и о Лилит: “Впрочем, Лилит использовала это имя для достижения своих личных целей, которые сравнимы со злоупотреблением магией и собственной гордыней”.[9]

К сожалению, я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть этот тезис. Но в любом случае, произнесение имени Бога может интерпретироваться по-разному.

Некорректно приравнивать к магическим заклинаниям произнесение имени Бога на ежегодном богослужении в День Искупления, когда первосвященник входил в Святое Святых иерусалимского Храма и произносил имя Бога "(ha)shem ha'mephorash" (השם המפרש). Ворожба и разного рода магические практики строго воспрещались в библейские и талмудические времена. Всякий раз, когда в них время от времени уличали обычных людей, наказание следовало незамедлительно.

Поэтому, выглядит просто немыслимо, что иудейский первосвященник мог использовать магический ритуал, и тем более добиться с помощью него присутствие ЯХВЕ. Ведь Бог, без сомнения, постоянно присутствует в своём священном Храме.

Поэтому меня интересует вопрос: возможно ли, что произнесение имени Бога могло иметь другое предназначение, которое больше бы соответствовало смыслу рассматриваемой нами истории?

Мне кажется, что когда первосвященник произносил имя Бога, он тем самым "подавал знак" Богу. Было бы нелепо считать, что он желал "подать знак", о том, что освободил себя и всех людей от бремени грехов в тот день, после того, как сам достиг примирения с Богом.

Мне кажется, что в данном случае, произнесение имени Бога не имеет ни магического , ни символического значения, потому что оно, как правило, проявляется лишь в полубессознательном состоянии. С другой стороны, семиотическое значение этого знака является общеизвестным и может быть воспринято сознанием. Данный тезис о семиотическом значении подтверждается двумя примерами. Параллель с христианской культурной группой прослеживается в акте жертвы во время литургии. Когда священнослужитель, наделённый саном, произносит слова литургии, жертвенное подношение превращается в Святые Дары, и присутствие Христа гарантируется eo ipso (тем самым). Однако, здесь никоим образом не затронут магический ритуал, посредством которого происходит чудесное превращение и ощущается присутствие Христа. Во все времена особо подчёркивали, что священник - лишь инструмент в священнодействии. Слова сами по-себе не создают никаких превращений и не могут вызывать присутствие Сына Божьего, которое является непосредственным актом милосердия со стороны Самого Бога. Произнося слова литургии, священник, тем самым, подаёт Богу знак, чтобы Он совершил это таинство; превратил хлеб и вино в плоть и кровь Христову.

В истории содержатся похожие точки соприкосновения, которые дополнят наше исследование. В середине XVII века в рамках Иудаизма вспыхивает мессианское движение, связанное с именем Шабтая Цви. Этот молодой каббалист был глубоко убеждён в своей мессианской богоизбранности. Когда ему исполнилось всего двадцать два года, он посмел произнести тайное имя Бога "shem ha'mephorash" во время богослужения в синагоге родного города Смирны. В этом также не было никакого символического действия, о чём я говорил раньше. Скорее всего, своим поступком он попытался подать знак, о том, что время искупления настало, и что он является тем самым обещанным Мессией. Трагические последствия не заставили себя ждать. Я хочу сказать, что когда Лилит произнесла имя Бога перед тем, как покинула Адама, она сознательно "подавала знак". Делая это, она желала заявить, что не готова согласиться с патриархальным превосходством своего мужа.

Возможно, тот факт, что Лилит покинула Адама, являлся результатом её реализации, поскольку дальнейшее сопротивление было бессмысленным. Следовательно, я не хочу дальше выяснять; был ли этот поступок вызван безвыходной ситуацией или же это решение было тщательно обдумано, так как у меня нет возможности обосновать свои выводы. Будет лучше, если я оставлю здесь простор для размышлений... Хотел бы особо подчеркнуть, что эти выводы являются чистой воды предположениями и не выходят за границы текста.

Что в действительности означает утверждение о том, что Лилит "поднялась в воздух"? Можно совершенно определённо сказать, что таким образом она потеряла связь с Адамом и исключила возможность дальнейшей ссоры. Возможна и другая интерпретация: полёт Лилит - это своего рода раскрепощение от материального; так как, взлетев, она перестала быть земным созданием. Но я хотел бы воздержаться от дальнейших предположений и придерживаться текста.

После этого Лилит достигла, по одним источникам: Красного моря, по другим: пустыни. Но нам не достаточно исследовать символический характер этих двух мест. Мы должны для начала понять: что Красное море и пустыня значат для самосознания еврея? Ведь автор текста Бен-Сиры был евреем и обращался к еврейским читателям.

Прежде всего, мы должны сказать, что Красное море и его окрестности - пейзаж исключительной красоты. Исход сынов Израиля происходил через Красное море, а именно, через ту его часть, которую называют Тростниковым морем,которое в то время было связано с Суэцким заливом в районе озёр.

Красное море для евреев неразрывно связано с историческим событием, которое произошло примерно 1200 лет до н.э., когда еврейские племена, спасались от притеснения жестокого фараона Рамсеса II, и оказались в опасной для жизни ситуации.

За ними гнались египетские войска, а перед ними были воды Красного моря. Здесь сыны Израиля ощутили чудо спасения, которого так жаждали, и о котором поётся в израильской "Песне Победы". Следуя контексту, Красное море имеет двойственный характер: это одновременно и место опасности, и место, где произошло благословенное чудо, которое спасло людей.

То же самое касается и пустыни . Вынужденное пребывание в ней, будь то в Иудее, Синае или пустыни вокруг Падуа Хилл в Калифорнии, может о многом поведать наблюдателю.

К тому же пустыня подсознательно напоминает еврею о месте, откуда родом его предки. Пребывание в пустыни в значительной степени отразилось на религиозных обычаях кочевых семитских племён Израиля. Правда, они всегда мечтали о плодородной пахотной земле на западе. Но в тоже время, они презирали земледельцев ханаан за их привязанность к земле и оседлость.

Принимая во внимание частые случаи браков между евреями и ханаанами в северном царстве Израиля, кочевой идеал сохранился преимущественно в Иудее.

Пустыня также ассоциируется с моментом, когда угроза миражаи потери себя достигает наивысшей точки. Это связано с длительным пребыванием израильских племён в пустыне, которых Моисей вёл за собой, внемля голосу Бога, Который являлся ему у Неопалимой Купины и на горе Синай.В более поздние времена жили пророки, которые превозносили образ пустыни, уважали простой, прямой и благородный характер тех, кто жил там. Секта рекабитов, к примеру, пошла ещё дальше, доведя свой образ жизни до образа жизни кочевников.

1. Исход 15 глава

Пустыня, также как и Красное море, имеет двойственный характер, представляя собой родину предков и одновременно место, откуда хочется сбежать. Она символизирует бессознательное с его неоднозначным смыслом.

Как наказание за неповиновение ЯХВЕ, Лилит теряет каждый день по сотне своих детей; это наказание патриархального Бога Отца, который не готов согласиться женской независимостью. Как мы видели, поведение партнёров: Адама и Лилит было по-разному охарактеризовано тремя психологами, однако, этого недостаточно для вынесения всесторонней оценки. Я считаю наиболее важным попытаться понять причины такого поведения Адама и Лилит.

В наши дни семейный психолог наверняка бы попробовал уговорить обе стороны конфликта принять компромиссное решение этого спора, предложив бы по-очереди менять позиции во время соития, либо вовсе рассмотреть возможность альтернативных поз.

Но такие варианты решения проблемы не устраивают ни Адама, ни Лилит. Адам отстаивает своё исключительное право «быть сверху», в то время как Лилит требует безоговорочного соблюдения её права на равенство. Эта ссора не может быть разрешена путём взаимной договорённости, поскольку они оба не слушают друг-друга.

Меня могут обвинить в защите патриархального мировоззрения, но, тем не менее, я считаю, что Адам не должен сдаваться, если уверен, что его мужественность поставлена под угрозу. Поведение Лилит тоже легко понять; её запросы бесспорно опережают своё время. В первую очередь, она требует независимости и пытается покончить с традиционным превосходством мужчин. Поскольку в те времена такие требования были обречены на провал, ей остаётся только два выхода: возвратиться к Адаму, который полностью поработил бы её, либо уходить. Это означает, что конфликт будет, прежде всего, вытеснен в бессознательное.

Ленхерр-Баумгартнер считает, что разделение мужского и женского явилось катастрофой, потому что «надменное отношение Адама к женскому было столь же гибельно как и последующий отказ Лилит вернуться к нему.»[10]

Но я не могу с этим согласиться. В психологическом плане было бы разумнее отложить рассмотрение этого конфликта, который в настоящее время является неразрешимым; это лучше, чем любой ценой пытаться разобраться в нём. В таких случаях всегда есть надежда, что в ходе длительного процесса развития, конфликт может быть решён позднее и с меньшими усилиями, или вовсе потеряет свою актуальность, поскольку на первый план выйдут другие проблемы. Сегодня Лилит стала символом борьбы за женскую независимость в всём мире, благодаря попытке добиться независимости для самой себя. Фактически, она отражает взгляды современной женщины, которая хочет внести изменения в понимании роли мужчин и женщин в обществе. В настоящее время сознательные и дальновидные мужчины также начинают замечать эту несправедливость и вполне серьёзно обсуждать этот вопрос.

Непрерывно растёт число женщин, столкнувшихся с данной проблемой. В свете этого, Джудит Пласков, Н. Гольденберг и их единомышленницы придумали новую историю, в которой Лилит и Ева встречаются и мирятся друг с другом. Я считаю очень ценным, когда неравнодушные мужчины и женщины берутся за творческое решение данного вопроса, активно используя своё воображение, либо участвуя в открытых дискуссиях. Следует ожидать, что рано или поздно сны тоже будут вынесены на обсуждение.

Но это не должно быть воспринято движением эмансипации, как оправдание своей деятельности. Мне кажется, что любая попытка установить своего рода матриархат в наши дни, вместо трещащего по швам патриархата, с точки зрения психологии, будет представлять собой негативный регресс в сторону давно устаревшей схемы социальных взаимоотношений. Следует надеяться, что в результате прогрессивного развития самосознания женщин и мужчин и растущей реализация законных требований женщин, ожесточённые дискуссии при обсуждение вопроса о равенстве полов, принимающие форму открытого противостояния, будут встречаться всё реже.

Глава 4

Страх и очарование

В начале этой главы я хотел бы напомнить, что реакция пациента на появление Лилит была пассивной и нерешительной, потому что он был очарован её образом и одновременно до смерти напуган им. Неприятности личного характера, перенесённые пациентом, были не единственной причиной для этого. Такое двойственное восприятие реальности характерно не только для людей древности, но и для современных детей. Они воспринимают окружающий мир как нечто могучее и опасное, порой представляющее угрозу для жизни. Слабое, неокрепшее эго часто чувствует себя беззащитным, сталкиваясь лицом к лицу с внутренним миром бессознательного, которое изобилует ужасающими образами и опасностями. Ощущение постоянной угрозы особенно часто встречается у замкнутых в себе людей, которым отчётливо запомнилось их детство. Ощущение внутренней или внешней угрозы, а также угрозы с обеих сторон одновременно можно преодолеть только тогда, когда эго, то есть сознательное пациента, будет укреплено, и он обретёт мужскую зрелость, которая укорениться в нём.

Но даже в таком случае, первобытные страхи всё равно будут время от времени всплывать на поверхность. Они имеют тенденцию манифестировать себя в боязни по отношению к женщине и бессознательному, который персонифицируется в матери и аниме соответственно. Проблема мужского страха перед женщиной была детально исследована Карен Хорни ,[11]которая первоначально была последовательницей фрейдийской школы. Она попыталась найти корень этого страха в детстве мальчика. Но Хорни , в отличии от Фрейда , в гораздо меньшей степени рассматривала страх кастрации (то есть, страх подростка по отношению к своему отцу, который препятствует его преступному инцесту с собственной матерью), а уделяла внимание преимущественно страху как "реакции на угрозу чувству собственного достоинства". Самоотверженная забота матери может обернуться угрозой для мужающего подростка, внушающей ему неверие в собственные силы и таким образом, задевать его чувство мужского достоинства.

Однако, мне кажется, что Хорни намеренно избегает ряда интересных подходов к этой проблеме, рассматривая её в весьма узком смысле, насколько ей позволяет собственный взгляд на вещи. Во многих своих работах Юнг [12]обращается к архетипу матери, который существует в бессознательном как в позитивном, так и в негативном аспектах. Откуда следует, что в подобные состояния охватывают собой не только собственную мать мальчика, но в гораздо большей степени, всё, что символизирует мать для растущего ребёнка.

Развивая идеи Юнга, Нойман провёл дальнейшие исследования по изучению причин возникновения страха по отношению к женщинам. Он различает между собой два вида страха: мальчишеский страх по отношению к женщине, имеющим "элементарный характер", то есть аспект матери, и страх, имеющий "видоизменяемый характер", то есть аспект анимы. Причиной для возникновения перечисленных страхов может послужить нарушение нормальных родственных отношений между ребёнком и его матерью, которая в то же самое время представляет собой воплощение материнского архетипа для ребёнка

Следующей причиной нарушения нормального развития может явиться переход от матриархата к патриархальному периоду. На более поздней стадии, возникают такие страхи, как страх анимы, который в связке с опасением "лететь против дракона",может стать предпосылкой для освобождения анимы от архетипа матери.

Рискну предположить, что собственная мать вызывает гораздо меньше страхов у мальчика по сравнению с превосходящим по воздействию архетипом матери. Поэтому в ребёнке, также как в первобытном человеке, страх при нормальных условиях является вполне естественным явлением. Такого рода страх представляет собой защитную реакцию слабого неокрепшего эго по отношению к ассимилирующему его бессознательному. По этой причине замкнутый в себе мужчина начинает создавать целую систему барьеров и защитных механизмов, как замечательно доказал Альфред Адлер .

Даже современный человек, чьё сознание развито и в значительной мере сконцентрировано, часто становится жертвой первобытных страхов. Однако, согласноНойману , эти страхи являются: "стимулом ... к такому развитию [сознания].

1. E. Neumann: "Die Angst vor dem Weiblichen" inDie Angst. Stu-dien aus dem C.G. Jung Institut, Zurich.Zurich, 1958/59, Vol. X, p. 81ff

Формирование эго в процессе эволюции сознательного происходит за счёт возрастания в нём жизненных компонентов, таких как культура, религия, искусство и наука. Стимулом для такого формирования служит преодоление страха, задающее ему необходимый вектор.

Поэтому было бы неправильным сводить факторы, участвующие в формировании эго, до личностного или фактора окружающей среды, и таким образом стараться избегать фактора страха.[13]

Получается, что страх перед женщиной, встреченной в реальности, или же внутренняя боязнь собственной анимы и архетипа матери, безусловно, не лишёны оснований. На бессознательном интуитивном уровне, такие эмоции как дикость, страсть и несдержанность, зачастую воспринимаются как преимущественно женские качества; в мужчине заложено такое восприятие. Следовательно, становится понятна причина подсознательного страха быть порабощённым женщиной, или анимой матери.

Но не будем забывать про очарование; ведь страх и очарование - это две стороны одной медали. Мужчине очень трудно избежать женского очарования, которое может не только приходить из вне, от реальной женщины, но даже от образа матери или анимы, что, впрочем, справедливо для любого архетипа. Так что, страх и очарование постепенно налаживают отношения между мужчиной и женщиной, хотя и с большим трудом. Это проиллюстрировано рассказом пациента, который процитирован ранее.

В зависимости от того, какое чувство преобладает, складываются определённые реакции и типы поведения. Если страх берёт верх над очарованием, то начинается подавление внутренней или внешней причины страха, которое в конечно счёте, может привести к её отделению, в нашем случае - к внутреннему отделению архетипа.

Для мужчины такая изоляция от женского, особенно длительная, чревата серьёзными психологическими расстройствами, потому что, таким образом, он остаётся оторванным от жизни, лишёным собственного Эроса и эмоций. Чем больше это будет затрагивать аниму, тем больше этот архетип будет концентрироваться и самоутверждаться благодаря собственной внутренней интенсивности и динамике, что и произошло в случаи с нашим пациентом.

Если человек ничего не подозревает о таком развитии, то он рискует быть захваченным своей собственной анимой и стать жертвой своих же эмоций. При расстройствах такого типа мужчина становится нервным, раздражительным, или чрезмерно взыскательным, а в худших случаях - женоподобным. Согласно Юнгу :

«... бессознательная анима - это фигура, лишённая каких-либо связей и обладающая автономной эротичностью, единственная цель которой - полностью завладеть индивидуумом. Когда ей удаётся подчинить себе мужчину, он становится странным и женоподобным.»[14]

Ещё одна проблема связана с проекциями анимы, которые причиняют мужчине различные неприятности в личной жизни и трудности в отношениях. Если такая проекция попадёт на женщину, подобную Лилит, как в нашем случае, то рано или поздно мужчина столкнётся с её соблазнительной стороной, или что гораздо опаснее - с её порабощающей силой. В этом конфликте он может потерпеть неудачу, а может наоборот духовно вырасти; это зависит от того, поддастся ли он ей, или будет пытаться самоутвердиться, развивая в себе мужественность. Но самоутверждение и самозащита не должны дойти до отрицания уместных достоинств женского.

Напротив, только тот мужчина, который осознанно