О царех, бывших в Великой орде по Батые, и о Темир-Аксаке 25 страница

Но Амурат султан зделал такую же диру в те же погребы от другия страны палат у, идеже мужеск пол живет, и тамо сохранял казны собрание в штуках златых, тако своих печатей, яко и иных королей. И хождаше тамо четырежды годом, и поведают, яко полагал тамо на всякой год по три милиона червонных золотых.

л. 326об.

Отсюду познати мощно, яко чрез толикия лета есть тамо неисповедимое сокровище злата. Ибо тамо, яко начаша полагати, еще не взимаху оттуду ни единою ни на какую нужду денежную, изволяющи заимывати у купцов и пашей разных, той же соблюдают конечныя ради нужды. ||

Глава 9

* Книгохранителница

О вертоградех и библиотеке * султанской

Кроме онаго вертаграда, еже есть среди двора жилищь султанских, суть иныя вертограды велми утешны, яко бы позади тех жилищ, идеже мужие, и оных идеже жены пребывают, даже до самых стен на обе страны к морю. А на обоих стъронах ф к морю посреди тех вертоградов в коемждо зделаты покойцы малые велми обрасцоваты.

л. 327

Паче же един на шесть граней, на столпех мрамурных верх свой поставлен имеющий; между теми же столпами дщицы кришталные сверху резаны, тако составлены с собою, яко бы все стены были зделаны из единой доски кристалной. На них же свод есть дивнаго художества, сверху покрыто оловом. На том своде поставлена латерна 2* и покрыта такожде оловом. Внутрь же все сребрено и позлащено, с чеканными цветами. Латерны же сея столбики зделаны из резнаго || кришталя, королками нарезаны, яко и лиштвы в самых полатах или камзáнс наверху резных столбов. {299}

* Зрельница

Сия станца * толико есть пресветла, ибо егда солнце сквозь ее проницает, тогда зрение человеку погубляет лучами своими, яко последи на много время ничтоже не видит. И тако, яко та станца или зрелница высочае иных зданий, и того ради зрение из ея на все вертограды около сквозь оный кришталь зело утешное. Яко дивно исповедати тому, кто перспективы 2* уподобити может.

2* Малярство подобное сущему

Недалеко от тех жилищ, по правой стороне от жилищ женских есть сокровище драгих вещей султанских, в дивных воистинну соблюдениих расположены. Особно же паче вещи изрядныя видети есть наряды на кони и прочия устроения от велми драгих бисеров и каменей честных соделанныя.

Другия такия же полаты, блиско жилищ юношеских соделанныя, идеже такожде вещи драгия соблюдают, которыя уже ко украшению самому султану, яко пéрстени, зáпаны, сабли и различныя ношения.

л. 327об.
3*Книгохранителницы

На левую же сторону, идеже мужеский пол сул-||тану служат, есть великия две библиотеки 3*, еже есть едина обща позади жилищ юношей его и покоевых, иже и ходят в нее; вторая тайная, яко бы позади тоя общия, блиско жилищ самаго султана поставленая, в ней же шафы при обеих стенах от края до края протяжены [ибо долговаты суть], имеющия дверцы кришталныя резныя дорого оправлены. А х во всяком шафе дватцать четыре книги, единако оправлены х, единако и краи подписано имеют, дивным воистинну художеством, в них же точию чтет сам султан.

л. 328
4* Денежном дворе

А яко оныя шафы нискии суть, того ради султан, по своему турецкому обычаю седящи на земли на возглавии, сквозе кришталь оный купно все книги видит и не востающи от земли вземлет куюждо ко прочитанию. А над теми шафами в которых книги лежат — другия вышния шафы, иным художеством соделаны и оттворени, ибо не имеют никаких дверей. В те шафы во всякой вторник полагают || по три мешечка денег: во едином червонныя золотыя, а в двух денги новыя и недавно кованыя в его миниции 4*. Ис тех мешков раздает султан тем, кто ему угоден явится: часть смехотворцем своим, часть глухим оным, такожде и карлом, часть же в разныя милостыни.

В первой книгохранителнице общей, в ню же входят читати ближние ево юноши, есть книги различных языков, все писаные, а наиболши по гречески. Междо {300} ими же есть сто двадесять книг долготою по два локти, а на пол ц локтя ц точию широких, еще царя Константина Великаго, изрядно украшенных и зело на тонком паргамине писаны, яко видети мнится тафта тонкая.

л. 328об.

В них же писан старый и новый закон, и жития святых, и различныя истории, а все златыми буквами. Во оправе суть все сребр<ен>ой и позлащеной, бисером и камением драгим украшенной. И того ради не дают их никому чести, паче же и посмотрети, разве сами ближныя оныя отверзают я, егда кому показуют их великаго ради прошения. ||

Глава 10

О аптеке султана турецкаго

Аптека султана турецкаго вещь есть достойная удивлению. Не того ради точию, яко велика и долга есть, но того ради, яко различныя и драгия вещи в себе имеет и многобогатна. Ибо тамо коеждо масла по тридесяти зелно великих и изрядно устроенных сосудов стоит. Такоде коежде сыропу, коеждо водки, и всякой предражайшей материи, и балсамов по тридесяти сосудов всегда полных стоят. А егда которой ч материи ч которой сосуд испразнится, то вскоре свежей на то место положат, дабы никако праздный сосуд обретался.

* Согревателное
2* Проносное

Сие же не токмо о ликтворах * или елексирах2* разумеется, но и о мастех, и составах различных, и драгостех всяких, и запахах, их же такожде по тридесяти сосудов стоит. Вси бо сии сосуды дорого и изрядно велми под един цвет зделаны, яко есть чему подивитися, во всякую полату пришедши. ||

л. 329

В той аптеке всегда работают триста аптекарей, осмьнадесять алхимистов и четыре суть началные над ними, иже благочиния дозирают, их же называют приорами. В той же аптеке строят различныя сорбеты в питие султану и пашам его, а болшую часть делают его из соку лимоннаго и из лучших сахаров.

На сие паче изо всех сахаров сок вытиснут есть, ибо его свежей еще на тростях от всея Кандии на султана закупают, и все лимоны из Кании — сей град обретается тамо же в Кандии, к западу на конец острова стоящий, ибо той град взял турок лета от Рождества Христова 1645-го, по том и всю Кандию обладает усилует прияв от венециян; но убо и облада ею вскоре повелевши {301} церковником христианским и епископом выехати оттуду и взяти с собою образы святых и вся одежды церковныя, ибо церкви вскоре в мосхеи преврати; и пашу своего тамо новаго с титлом всеа Кандии постави; и поведают, яко несть во всем государстве турецком лучши канейских лимонов.

л. 329об.

Соделавши убо из них онаго сорбет<у>, блюдут от году || в великих сосудех порцелляновых, на то учиненных, к потребе самому султану. Сего сорбету взяв едину ложку и положи в чарку растворяют водою: учиняет вкус и запах неисповедимой изрядный. Ибо сам тот сок мало густоват, наподобие алкермéсу, а егда его роспустят водою бывает питие тако цветно, аки вино стоялое. Чарки ж ш, в них же тот сок про султана распускают, едини кришталные, иные ентарные, иные стекла кришталнаго и иныя златые, но все драгими каменьми украшены.

Исходит того сорбету на всякой день многое число, ибо дают его не точию пашам елико им годно, но иным чиновником великим, иже в сарае султанском пребывают. Убогим же и работником дают худейшей сорбет, уксусом его распустивши.

л. 330

По правой стороне той аптеки суть великия четыре полаты, в них же преисполнено вещей заморских, до аптеки належащих, иже дрогериами называют. А по левой стороне той же аптеки такожде четыре полаты великия, || в них же сидят различныя водки.

Там же в сарае, где живет сам султан, суть две божницы или мосхеи, одна блиско тех жилищах, где мужеской пол живет, другая при оных, идеже женский. Но яко по обычаю си не имеют никаких колоколов, того ради и у часов нет их; и на тех божницах двух имеют щ различныя часы, иже подáны во дни и в нощи указуют. Аще же повредятся, то их евнухи султанския починивают, ибо тому изучени суть.

л. 330об.

В жилищах же самаго султана есть часы пересыпные изрядно украшены, малыя и великия, едини от времяни до времяни идут, и в нощи познавают их, которой час идет. При их же четверти, и потом получасы пересыпныя, и на целый час, иже не треба обращати, ибо сами вращаются, зане художеством тако учинены суть. || {302}

Глава 11

О трапезе и поварне султанской

Стол, на нем же ест султан турецкий, зделан сребряной кругло, имеющи около себе крáнец, на два перста толстый. Его же поставляют на ногах ниских четвероуголных, такожде сребряных, яко бы седящи на подушке толстой могл с него ясти [аще и всегда на трех подушках обыче сидети, тут же аще и на единой, обаче толстой].

Тот стол около по краям покрывают скатерми изрядными, а средину непокровену оставляют, ничтоже полагающи. И дабы далече руки не протягал ядей ради, которая ему употрéбится, того ради стол обращается, егда его двигнет. Ибо никому же достоит приступати, ниже прикасатися, егда он вкушает, до стола его, дондеже насытится.

л. 331

В праздники же нарочитыя, иже дважды годом бывают, ест на столе золотом, честными камении украшенном, таковым же художеством, яко и сребряной оный, || точию ноги его наподобие винограднаго древа суть учинены. И той превращается такожде на среднем шрýбе.

Ествы на стол подают на блюдах глиняных, и<з> изрядной глины деланых. Еств всех вкупе тридесять поставляют яко на обед, так и на вечерю. Которыя блюда с езвами все презрев, султан изберет себе одну точию еству, а двадесять и девять повелит отнести э к султяном своим, с которыми живет и общается. Иногда же велит ествы те раздать смехотворцом, иногда глухим, иногда карлом своим и лекарю любимому своему.

* Град сей во области Внфинии; Ботер, часть 1, лист 207.

Хлеб для него единаго делают из муки дважды сеяные из пшеницы, на едином точию раждающейся месте, иже есть во Анатолии близ града Бурсии *, идеже пшеница родится великая, бело имущая зерно. От сея убо муки елико может быти лучши сеяной пекут его ради на всякой день по двадесяти хлебцов, четыре фунта весу в коеждо.

л. 331об.

А месят хлеб той на молоке козьем. И козы того ради блюдут особныя в леску едином тамо же меж стен в сарае и кормят их доволно. И сего хлеба || не дают никому, точию тем, иже любими суть султаном, то есть везирю великому, лекарю и ближним его вернейшим, их же называют агалляры. {303}

Поварен девять обретается в сарае султанском. В них же шесть есть общих, в которых про мужей двора его есть варят, три тайных, в них же про самаго султана, и жен его, и ближних любимых. В поварнях самаго султана повинни суть имети варения и мяса всегда готовыя, такожде и жареное с розными вкушении, дабы того же часа даваны были, ничим же отлагающи, во дни и в нощи, егда у жен будущи вопросит есть, дабы давано ему было, воежебы жены своя удоволити возмог.

л. 332

Тако же и всякая султяня имеет свою особную поварню, идеже себе ради и детей, их же имеет с султаном, велит рабыням своим готовить по своей воли и укусу. Для сих султян ведено шафаром давать на их расходы на всякой день ю сто баранов, осмьсот куров, двести птиц || разных во времени года, ибо сим султаном не дают никогда есть говяжья мяса.

Сих, иже ествы носят в жилища султанския, есть 150, которых называют салян-гилер. В дверех же последняго жилища емлют те яствы евнухи ево и ставят на стол султанский прежде, нежели за стол сядет.

л. 332об.

Всех оных мужей, которыя ядят хлеб султанской, есть обще в сарае тринадесять тысящ четыреста человек. Жен же и со служебницами несть болши осмисот, евнухов толико же. Есть еще тамо множае тысящи человек, иже готовят единых каплунов и кур в поварню султанскую: от них едини иже их скупают, иныя иже их кормят и стрегут, иныя иже их готовят и режут, прочия иже из деревень носят их на себе или на ослицах. ||

Глава 12

О конюшни и вертоградех, которые за градом

По правой стороне сарая за стеною на брегу морском обретаются конюшни султанския, яко бы на полтрети версты длиною, в них же едины блиско учинены от стены сарайския, другия я от воды противу тех, посреди же их площадь долговатая. В первых стоят аргамаки лучшия к езжению; въезде те обои конюшни от полунощи изрядныя врата имеющии. Посреди конюшен есть проезд в сараи султанския замкнут, откуду коня султану выводят, егда камо ехать имать утешения ради.

л. 333

При конце тех конюшен со стены самаго сарая выявляются въверх покойце, в которых ближния люди {304} султанския живут, имеющая видение на море. Между которыми есть четыре покоя султанския изрядныя, из них же смотрит на море. Сии покои называют хиотры, то есть теремки, их же во время султана Амурата зделал || Синан-паша; ибо аще и инде где с великим иждивением, обаче и там есть един теремок, иже ценится сто пятдесят тысяч цекинов веницыйских.

Иныя конюшни, в них же коней на войну блюдут, суть за градом на брегу морском. Числом их двенадесять, а во всякой обретается множае дву тысящ коней. Стоят те конюшни от Константинаграда осмьнадесять миль италийских, тож и верст наших российских. Конюхов, иже в тех конюшнях работают, есть три тысящи, называют их адзянгулр. К тому есть еще тамо кавалкáторы, иже коней оных учат; такожде и конюшие, от них же каждой своей конюшни дозирает.

* Чердак или зрелна
л. 333об.

От сих конюшен при мори ко граду идущи обретаются вертограды султанския, такожде и з другую сторону града, велми утешныя. Их же числом обретается осмьнадесять, кроме тех вертоградов, иже суть в сарае. Стенами каменными кийждо от них изрядно огражден. И каждый имать в себе полатки, и алтану *, и иныя утешителныя различныя вещи. Сих же, <иже> а вертограды надзирают и || работают в них непрестанно, обретается три тысящи человек, их же своим языком называют бустанглер.

Глава 13

О цейкаузе и припасах воинских водных

Междо иными вещми, видения достойными, в Константинограде есть цекауз или арсенал султанский [то есть двор различных припасов], в нем же яко на море, так и на землю воинский вещи готовят. Паче же то вещь изряднейшая видети — есть бо сто осмьнадесять палат, яко врата великия высоко зело зделаны над брегом морским, под которыя своды галеры с моря в цекауз входят. Те полаты таковы широки и высоки, яко в коейждо могут три галеры вкупе стати.

л. 334

Что же еще б, то место, под которым || покровом вси суды морския обычно сохраняют, посреди самога цейгауза. Идеже вкупе есть и баня на пленников, дабы в ней после работы нощию измывалися. Никогда тамо не бывает менши трех тысящей пленников, иже художни-{305}ком работати и тяжкия вещи подъимати помогают. Сии и в сарай работать ходят тайными проходы между стенами.

Точию сии вси на галерах не работают, ибо тамо иныя суть пленники, яко близ града в пристанищи, тако и на море, их же толикое бывает множество, яко преходят времянем число тридесят тысящ, яко бяше их во время Амурата султана сполна тридесят две тысящи на галерах точию, кроме цекауза.

л. 334об.

В цекаузех художников и капитанов или приставников над ними, такоже и иженеров, и учителей художеств различных, клюшников в разныя храмины, и воинов стрегущих есть числом тридесять шесть тысящ, которыя за плату себе на всякой месяц из казны емлют всякой по своему чину, ов болши, ов менши. Вси же суть мало не вси или множайша их часть || христиане потурчени или дети их.

Особно есть четырнатцать тысящ художников, иже в ручное оружие делают в сарае непрестанно, и повинни суть чистить то в палатах во всякую неделю, дабы ничтоже ржаваго обреталося, егда сам султан смотрить имать. Сих художников в называют гобéи, иже и в войну с султаном ходят вместо пехоты. Иныя же суть туффек, то есть стрелцы с пищалми, иже на войну ходят г и пищали делают непрестанно, ибо на то емлют деньги; есть тех седмь тысящ.

По них суть топéи или пушкари, их же числом осмь тысящ, из них же болшая часть художников, иже и льют пушки болшия, и верховыя, и полковыя, на оной стране где Галата во едином дворе каменном великом названном Тофама, идеже есть пушек множество неисчетное д, болши же христианских, яже иманы в розных государствах христианских, яко мощно познати из гербов и подписаний.

л. 335

Такожде и янчары, их же есть непрестанно тридесять шесть тысящ, в дву дворех, яко выше описахом, учатся оружия различнаго делать, дабы не празновали и не купили себе в лавках оружий потребных, но сами бы себе во время покою готовили непрестанно.

Есть еще в сарае придверников до дву тысящ, иже та || кожде на войну с султаном ходят. Сих уряд есть казнити злодеев, егда везирь повелит им, ибо тамо несть особнаго спекулатора. Обаче же, яко числятся они междо юношами султанскими, яко и прочия служивыя его, {306} того ради имеют на то мужей худейших, дабы сами таковым поносным делом не осквернялися.

И оныя мужи в их место сотворяют то, разве аще прилучится казнити какова честнаго мужа или пашу яковаго, то уже сами повинни исходити, зане началныя спекулатори суть. И такожде егда началника некоего, или пашу, или яковаго инаго знаменитаго чиновника яковы ради вины измещут из чину его, тогда они же ходят оному возвещати немилость султанскую.

л. 336об.

Паче же егда имать султан везиря изметати из началства, тогда призывают его в полату к султану и един от тех, приступив к нему, отъемлет печать султанскую с руки ево, и закрывает ему пол лица бумагою хлопчатою, и махнет е нань рукою [ибо не достоит им говорити при султане], дабы шел за двери ис полат || султанских; и от того времяни бывает своего токмо дому владетель.

Есть еще комнатных султанских две тысящи, их же солях называют. Те ходят около султана, носяще лук его и стрелы. Сами же и луки делают и во время войны в саадаках на коней садятся.

Чаýшей в Константинограде непрестанно четыре тысящи обретается. Их же чин посылаемых быти в посланниках во окрестные государства ж, такожде и ко владетелем в государстве турецком, иже началствуют над городами и областьми. Всякий от сих чаушéй яковый ни есть художник, особно же паче они наметы на войну делают.

Сии ставятся по чину своему у врат третиея стены сарая, ожидающи, камо кто послан будет. Сей их чин прибыточен им, имеют бо от тех, к ним же посыланы бывают, немалой прибыток. Еще же и ис казны корм им дается, егда куды посылают.

л. 337

Они же вся чины и уряды, егда кого чем султан пожаловать изволит, оным объявляют, || аще той в Константинограде или где во иной стране обретается. Ибо егда султан раздает великия властелства, иже имеют своя великия доходы, тогда грамоту, написанную на властельство назначеному, дает в руки каморнаго своего, дабы той послал ее. Тут же есть и указ написан, елико тому властелю велено дати каморному оному.

Камерный же посылает грамоту с чаушем, ибо сами каморныя из сарая не выходят. Той же властель з сверх того, еже посылает каморному по указу, дает еще и чаушу дары, даст же ему и каморный, егда принесет {307} указные дары за грамоту. И таким образом обогащает султан каморных своих, дабы могли по достоинству убратися, егда самому коему на каком властельстве повелит быти.

л. 336об.

К тому есть еще четыреста мужей султанских, их же турки называют пех. От сих чина всегда ходят при коне султанском по четыре человека, егда куды ехать изволит. Имеют шапки на главах своих зделаны ис чистаго злата, наподобие епископской шапки, точию не раздвоени [яко у римских || бископ]. Сии имеют повеление приимати челобитные у общаго народа и отдают их султану. Мало же не вси умеют художество златницкое.

Есть обаче и особных златарей и алмазников числом до пятисот, их же зовут гнусх, то есть златари, и дзиордар — тии иже зáпаны делают и камения познавают. Вси сии во едином доме пребывают и непрестанно делают в сараи различныя вещи, яко жен ради его, тако и для всего двора его, елицы с ним в самом замкнении пребывают. Всем сим ис казны платят за работу. И есть един началной над ними, но подобает тому дом свой богатой имети во граде.

л. 337

Оных же работников, иже древеса привозят из лесу в цекауз и в сараи на различныя потребы, такожде и тех иже доски пилами и режут, с ними же считаются древодели, плотники, столяры, бочкари, иже в поварни и в конюшни различныя сосуды делают же, и во граде пашам и чиновником градским, паче же везирю — есть же таковых || до осми тысящ человек, их же называют белтаг.

Художников иже на весь двор султанской и на янчаров шьют платье есть числом две тысящи пятьсот, называют их фестилцр. Те все живут во едином доме, в нем же при греческом владении жили причетники святыя Софии, близ церкви тоя.

В конце же сарая султанскаго, идеже кончается, клином входящи в море, и надвое разделяет течение воды, из Чорнаго моря текущия немалою быстротою, ея же едина часть называется проливою великою и течет в Белое море, вторая часть идет в проливу, яже есть между Константиноградом и Галатою и называется уским протоком.

л. 337об.

Егда же приходят тамо суды морския: карабли, или галеры, или иныя какия купецкия струги с товары, того ради тамо приставлен есть бустанги-паша, иже начал-{308}ник над огородниками, дабы он с людми на то учиненными стрегл непрестанно, и уже толстыми судно увязав, препровождал мимо то опасное место, дабы не разбилося о клин или рог полат тех, оттягивающи судно елико мощно, || паче же егда ветр на море, ибо тамо вода женéт судно велми быстро.

Судна же того началник, его же по-турецку зовут рас, повинен за то уставленную цену оному бустанги-паше дать, елико от какова судна достоит.

От того клина сарайскаго в неколикодесять статиах есть на мори един холм каменной из моря являющийся [а в том месте наиглубочайше есть место моря], на нем же зделана башня круглая, юже называют Хискуляти, то есть башня девичья. Ибо поведают, яко ту башню дщи некоего царя греческаго повелела зделать и сама в ней пребывала, житие девственное до смерти провождающи. И есть в ней внизу три жилищечка изрядные, зрение веселое на вся страны имеющи. Ныне тут непрестанно четыре воина пребывают на страже и имеют три пушки с собою.

л. 337 А

Из среди тоя башни из онаго холма, на нем же та башня зделана, источник здравыя воды истекает. Яже вода летом велми бывает студена, яко пити ю невоз-||можно, донеле же пригреется от солнца. Подле того источника есть масличное древо, безпрестанно зеленеющеся и плод на коеждое лето издающее. Егда султан повелит кого утопити, тогда того тамо приводят и связав руки и ноги сверху тоя башни мещут в море.

А на толико великий двор султанский и на воинов его, дабы всегда была осторожность готова приключения яковаго ради, есть в самом Константинограде [особно же во едином углу Галаты] несколко сот хлебных житниц полных с различным хлебом на разных местех, все же крыты свинцом досчатым и у всех врата железныя. Те житницы по-турецку называют амбар.

Те все запасы во всякую три лета переменяют. Толико же их доволство имеют, яко на многа лет могут войска султанския препитати.

* Крупы просяныя
л. 337 А об.

Оныя же амбары, яже на Галате, ничего инаго в себе не имеют, точию яглы *. И во время Амурата султана продаваны быша оныя яглы, им же поведают соблюдатися осмьнадесять лет, обаче тако быша свежи, яко || бы единаго лета, ни единыя худости в себе имевшыя. Аше то соблюдение воздухом тамошних стран учиняется или каковою тайною вещию, того не вемы.

Елико же о порохах, без которых то водное собрание {309} воинское ничто есть, тех не держат в цекаузе, ниже где блиско моря. Но есть зело крепкия башни за Галатою над морем, тамо все порохи кладут и соблюдают, егда привозят их ис Каира — ибо тамо лучшие порохи делают и селитры доволство имеют.

Глава 14

О денежном дворе и рудах султанских

Султан турецкий един точию денежной двор во всем государстве своем имеет, который есть в Константинограде среди града поставлен. Идеже куют денги златыя и сребряныя, болшия и мелкия противо требования общаго народа.

л. 338

Денежной мастер не может || быти иного народа, точию грек. Ибо на сие жалованные грамоты греки имеют, от многих султанов подтверженныя. Сие же того ради, ибо султан не имеет нигде в Европе руд, точию в государстве Греческом, около их же греки работают. Турки бо под землю опущатися не хотят и труждатися такими труды не обыкли.

Двора того держатель дает откупу с него на кийждо год седмьнадесять карик; кийждо карик, яко выше описахом, 1633 червонных содержит. И уже в казне ни о чем не пекутся, ни о работниках, ни о рудах. Работников тамо бывает четыреста человек.

Держатель дому того повинен стрещи, дабы в денгах мера была добрая по уставу к султанскому. Аще же той держатель присвидетельствует на кого, иже бы деньги полживил или обрезал, таковый всяк смертию казнен бывает, имения же его возмутся половина на султана, а другая держателю двора денежнаго.

л. 338об.

Повинен преждереченный держатель в кийждо день первый месяца принести своей работы цекинов [или || червонных золотых] л к началнику сарая султанскаго [м или по нашему к казначею двора его] и две тысящи денег серебреных. Ибо всегда в сараи дворовым султанским дают новыми денгами, иже ново ис-под молота выдут.

Той же держатель, дабы могл удовольствовати денгами на росходы двору султанскому, и имеет власть дати повеление: аще бы кто имел каковыя чуждоземския денги — дабы приносил их к нему и пременял на султанския. {310}

Сие же точию о сребряных денгах, ибо червонные золотыя всякие тамо емлют, медных же и мешаных с серебром, паче же добрых, никто не привозит тамо [под казнию отъятия всего имения, еже имать, аще бы в три дни от общаго его волнаго писания з денгами во дворе денежном не явился].

л. 339

Той же денежнаго двора властель сребряники чуждоземския прекует в султанския денги. Такожде и денги обрезанные, их же в вес приимет и аспры турецкия отдает вместо их. К нему ж отдают все злато и сребро из гор || султанских в вес же, а он кует то в денги и отдает в казну, вычитающи себе за работу.

Но сие точию от тех гор, которыя в Грецыи, ибо во иных государствах, где злато и сребро копают, тамо тогда и в денги переделают. Сие же и в Греческих странах волно султану делать, аще изволит, ибо сего в даной грамоте держателю двора денежнаго не пишется, дабы все злато и сребро к нему отдавано было, но токмо султан доволства ради великаго не велит в Грецыи иных денежных дворов делать, понеже един той константиноградский доволство ему учиняет и все сребро, еже от гор привозят, без мешкоты раздаянию дворовому во время потребства выковать может.

л. 339об.

Горы же златыя в государстве Греческом имеет султан в Македонии, в горе Святой названной, близ града реченнаго Цыдрокапс, другия в венгрех у предел Болгарских. Сребряные же горы имать в самой Греции в трех местех велми доволныя, и художников немало, иже около их работают, яко же назнаменах выше, вси же суть грекове. ||

Глава 15

О утешениях и проездех султана турецкого

Султан турецкий, егда несть его в войне, непрестанно живет в великом сарае в Константинограде, о нем же писахом, иногда проездами утешающися, иногда в дому своем з женами объщающися, иногда же делами государственными промышляющи и с везирем о них советующи.

Еже речется о проездех, ими же часто обыче люду общему являтися, дабы ведали о государе си и не умышляли бунтов в граде, и того ради или на коне проезжается, или в стругу по морю. Единою тихо с малым воинством, дабы дворян своих и воинство туне зря не трудил, овогда же с можностию великою, дабы подданным и чужеземцам великомощство свое показал, и видел бы {311} готовность воинства своего, и не дал им в праздности лежати.

л. 340

Егда убо попросту идет утехи ради и не хощет имети около себе многих воинов, || то сице познавается. Исходит бо из покоя своего в завое малом, в нем же вседневно ходит, такожде и в ризах, их же в дому употребляет. И тогда точию одне ближния его каморники с ним выходят, евнухи с капитанами двороваго воинства.

Наши рекомендации