Панченко А.А. О точках зрения на соотношение сил, ход и итоги сражения под Прейсиш-Эйлау 8 февраля 1807 г.

В изучении истории войн и сражений XIX в. исследователь часто сталкивается с различными, порой противоположными, точками зрения на события прошлого. В таких случаях необходим критический подход к имеющимся данным и поиск новых наиболее достоверных источников.

Как известно, значительная часть официальной информации по истории войн и сражений выполняет, прежде всего, политическую задачу.

История сражения при Прейсиш-Эйлау 8 февраля 1807 г. не является исключением, а скорее, наоборот, подтверждает это правило. Явный победитель в сражении не выявился, и обе стороны, Россия и Франция, были заинтересованы в собственной трактовке события.

В известной фразе Наполеона, произнесенной в 1809 г. А.Чернышеву, мы видим явно не случайные слова: «Я назвал себя победителем при Эйлау, лишь потому, что вы изволили отступить»(1). Император Франции взвешенно подобрал слова: я назвал себя победителем вместо выиграл, вы изволили отступить вместо бежали. Эта фраза Наполеона как бы подчеркивает его неуверенность в оценке итогов сражения.

В настоящее время в российской, французской, а также немецкой историографии имеется широкий спектр оценок одного из крупных сражений франко-русско-прусской войны 1806-1807 гг. В связи с этим нам представляется интересным рассмотрение точек зрения на соотношение сил, ход и итоги сражения при Прейсиш-Эйлау 8 февраля 1807 г. с целью более объективного подхода к истории события.

Как известно, после объявления Россией войны Франции 16 ноября 1806 г. на театр боевых действий к Висле была направлена русская армия. В её составе было два корпуса общей численностью 100 тыс.(2) (по другим данным - 120 тыс.(3)) человек при 492 орудиях. Расчёты английского историка Д.Чандлера определяют численность этой армии в 90 тыс. человек(4). Наполеон, в свою очередь, вёл армию численностью по А. Михайловскому-Данилевскому свыше 150 тыс. человек(5), но в походе в Восточную Пруссию могли участвовать около 105 тыс. человек.(6)

До Эйлау обе армии, естественно, понесли определенные потери на маршах и в боях и, таким образом, соотношение сил непосредственно перед сражением 8 февраля 1807 г. было следующим. В распоряжении русского командующего Л.Беннигсена было «от 78 до 80 тысяч человек при 430 орудиях»(7). Эти цифры приводит в своих воспоминаниях о сражении его участник Д.Давыдов. Сам же генерал Л.Беннигсен в своих «Записках» писал, что в составе его армии «оставалось до дня великаго побоища (сражения при Прейсиш-Эйлау.-А.П.) едва 60 000 человек строевых и нестроевых»(8). Во второй половине дня на поле сражения появился корпус под командованием прусского генерала Лестока численностью, как почти единодушно указывают во всех публикациях, в 8-9 тыс. человек. Только вот в рапорте самого Лестока указывается 5584 человек.(9) Возможно, что прусский генерал в рапорте сообщает число только прусских солдат. Ведь известно, что в этом корпусе были и русские подразделения, например, Выборгский и Калужский пехотные полки, а также казачьи отряды. Или же генерал желал подчеркнуть значимость его роли в сражении, а также мужество прусских солдат. К данным, которые называются в российской историографии, близка численность русской армии, указанная французским историком XIX века А.Тьером - 72 тыс. человек(10) и немецким исследователем Х. Шульцем - 75 тыс. человек(11). Упомянутый выше Д.Чандлер определяет численность армии Л.Беннигсена в 69 тыс. человек, подчёркивая преимущество русской артиллерии (460 орудий)(12).

Анализируя предложенные данные, можно предположить, что общая численность русской армии (включая корпус Лестока), противостоящей армии Наполеона при Прейсиш-Эйлау, могла составлять от 70 до 75 тыс. человек при более 400 орудиях.

Наполеон утром 8 февраля 1807 г. имел в своём распоряжении два пехотных корпуса маршалов Сульта и Ожеро, кавалерию маршала Мюрата и гвардию. Как указывает Д Чандлер, всего около 45 тыс. человек при 200 орудиях(13). Это примерно вдвое меньше числа указанного самим Л. Беннигсеном. По его предположению «французская армия в сражении при Прейсиш-Эйлау должна была иметь не менее ста тысяч человек»(14). С приходом корпуса маршала Даву армия французского императора при Эйлау могла увеличиться на 30 тыс.(15)(Л. Беннигсен), на 25 тыс.(16) (Д. Давыдов) или на 15 тыс. человек (17) (А. Тьер).

Таким образом, с французской стороны в сражении могли принимать участие от 60 до 75 тыс. человек при около 200 орудиях. Возможно, что это так. Ведь с Наполеоном в сражении при Прейсиш-Эйлау 8 февраля 1807 г. не было корпусов маршалов Нея и Бернадота, в оккупированных городах император оставлял гарнизоны, что также сокращало численность его действующей армии.

В российских публикациях чаще всего численность армии Наполеона при Эйлау определяют в 70 тыс. солдат при 450 орудиях(18), т.е. завышают численность артиллерии и, таким образом, уравнивают силы противников.

Как известно, Наполеон, преследуя русскую армию, догнал её во второй половине дня 7 февраля 1807 г. на дороге из Ландсберга (Гурово-Илавецки, Польша) к Прейсиш-Эйлау. В результате упорного боя на подступах к городу и кровопролитных схваток на его улицах поздней ночью Пройсиш-Эйлау достался французской армии. Потеряв город, русский главнокомандующий всё же готовился к генеральному сражению. Возможно, это решение подсказывал осмотр местности у города или стечение обстоятельств, дававшее численное превосходство русской армии.

А что же Наполеон? По мнению Д.Давыдова император Франции только утром понял, что 8 февраля придется иметь дело не с арьергардом, но со всей русской армией. «Не может быть, чтобы в эту минуту великий полководец не упрекнул себя в удалении корпусов Нея и Даву, пишет Д.Давыдов. - ... и не подосадовал на судьбу, лишившую его в такой решительный день содействия корпуса Бернадота. Гонцы полетели к Даву и к Нею с приказаниями немедленно обратиться им к Эйлау».(19) Может быть, это и так, но нам представляется, что Наполеон, остановясь в Эйлау, знал, что русские не уходят после потери города, а делать это утром - предприятие, грозящее разгромом армии на марше. Поэтому Наполеон скорее, предполагал, что Л.Беннигсен готов дать сражение, и гонцы к маршалам Нею и Даву были направлены накануне вечером, т.е. 7 февраля. Об этом упоминает А.Тьер и это доказывает достаточно быстрый приход к месту сражения пехотного корпуса Даву. К маршалу Нею те самые гонцы не добрались: либо заблудились, либо были пленены или убиты. Приказ о немедленном прибытии к левому флангу армии Наполеона у Эйлау маршал Ней получил от своего адъютанта Фезанзака в 2 часа дня 8 февраля, когда его корпус находился в движении на Кройцбург (пос.Славское)(20). Но времени для исполнения приказа было недостаточно, и корпус Нея, как известно, прибыл к месту сражения только ночью.

Итак, рано утром 8 февраля обе армии готовились к сражению и выстраивались боевыми порядками. Некоторые авторы публикаций, видимо вслед за А. Ермоловым, считают ошибкой Л.Беннигсена формирование сильного правого фланга русской армии (12 тыс. человек при более 60 пушках) имея перед собой болотистую местность(21). Говоря об этом, следует учитывать то, что здесь напротив русских весь день стояли четыре лёгкие кавалерийские бригады и две пехотные дивизии корпуса маршала Сульта. Болота могли быть проходимы, так как накануне температура воздуха опускалась до -15 градусов. Но главное, этот фланг прикрывал собой дорогу на Кенигсберг, который был целью отхода русской армии. Пассивность же Наполеона здесь объясняется скорее всего, тем, что главный удар он возлагал не на корпус Нея (ведь император, скорее всего, не получил подтверждение в получении своего приказа), а на уже подходящий корпус Даву. Поэтому стоящая еще рано утром на левом фланге дивизия Сент-Илера была переведена на правый фланг. То же самое произошло и с большей частью кавалерии, стоящей рано утром по обе стороны Ландсбергской дороги.

Противоречивы взгляды на события утра 8 февраля на правом фланге русской армии, где с началом сражения сильнее всего гремела артиллерийская канонада. По мнению Д.Давыдова, огонь русских пушек должен был воспрепятствовать дивизиям Леваля и Леграна из корпуса Сульта и лёгкой кавалерии атаковать позиции русских. Это говорит о том, что Л.Беннигсен не предвидел действия, которые планировал Наполеон. Активный артиллерийский ответ французских батарей на этой части поля сражения можно считать попыткой отвлечь внимание Л.Беннигсена от левого фланга русской армии, куда планировался удар корпуса Даву. Д.Чандлер считает, что Наполеон даже нанес отвлекающий удар корпусом Сульта по правому флангу русской армии. Французское описание сражения говорит иное, «русские первыми испытали некоторое беспокойство, - пишет А.Тьер, - и желая достичь результатов взятием Эйла.у они всколыхнулись, чтобы взять позицию у мельницы слева от города. Их правая часть сформировалась в колонну и пыталась нас атаковать»(22). Однако после боя за мельницу события не имели продолжения. Это еще раз подтверждает осторожность Л.Беннигсена, который, избрав оборонительную тактику, ждал удара противника. Французский император не торопился, он ожидал корпус маршала Даву.

Передовые силы корпуса "Железного маршала" (дивизии Фриана и Морана) подошли к полю сражения около 10 часов и вытеснили русских из Серпаллена (не существует) к Кляйн-Саусгартену (Большое Озерное). Позже на занятый плацдарм подошла и дивизия Гудена, также состоящая в корпусе Даву. Изменившаяся ситуация заставила Л.Беннигсена начать передвижение части резерва на свой левый фланг (8-10 тыс. человек). С точки зрения А.Тьера, это обстоятельство заставило Наполеона в 10 часов отдать приказ корпусу Ожеро и дивизии Сент-Илера сдвинуться вправо для совместных действий с разворачивающимся корпусом Даву. В немецких публикациях иногда этот маневр расценивается как атака в центр русской позиции. Возможно, что это произошло потому, что маневр для корпуса Ожеро закончился кровопролитным боем.

Был ли это маневр или собственно атака, но, как известно, бой произошёл и в его ход вмешался сильный снегопад. В результате корпус маршала Ожеро был почти разгромлен.

Чтобы восстановить равновесие сил в центре позиции и завершить развертывание корпуса Даву, Наполеон организует атаку на центр русской позиции силами кавалерии маршала Мюрата и гвардейских конных гренадер маршала Бессьера. Атака была жёсткой и добавила мертвых тел в центре поля сражения. После прорыва первой линии русской армии французские кавалеристы были остановлены и отброшены с немалыми потерями на исходные позиции. Д.Давыдов считал, что это был благоприятный момент для общего наступления, которое принесло бы победу. Но Л.Беннигсену, по мнению будущего героя Отечественной войны 1812 года, при знаниях, твердости и расчетливости, якобы, не хватило только вдохновения. Может быть и так, а может быть, что выдержка главнокомандующего и спасла армию от грозящего ей полного разгрома. Ведь Серпален уже был взят французами, а корпус Даву вместе с дивизией Сент-Илера начинал наступление на левый фланг русской армии. После перестроения к этой атаке на левый фланг русской армии присоединились уже потрепанные в бою кавалерийские дивизии Клейна, Груши и Гопульта, а также остатки корпуса 0жеро.

Наступление правого фланга французской армии имело успех. Левый фланг русских был смят и рассеян. Французы овладели Кляйн-Саусгартеном, Кучиттеном (п,Надеждино) и Ауклаппеном( п.Малое Озерное), заняв высоты Крегеберг, простреливали с фланга центральную позицию русской армии и резерв. Над всей русской армией нависла угроза окружения. Положение было спасено рядом факторов, в том числе, или в большей степени, прибытием к месту сражения корпуса под командованием генерала Лестока. Этот последний эпизод кровавого сражения хорошо описан в российских и французских, и, особенно, в немецких публикациях. С одной только разницей в определении главных героев события. С приходом корпуса маршала Нея баланс сил изменился в пользу французов, но итог сражения был неопределенным. Генерала Беннигсен в ночь на 9 Февраля увел армию на Кенигсберг. Наполеон, в свою очередь, также вышел из города и, лишь узнав об отходе русских, вновь вернулся в Прейсиш-Эйлау.

Потери обеих сторон в сражении были большие. Но в различных источниках и публикациях называются разные цифры. Д.Давыдов пишет: «…урон наш в этом сражении ... до 37 тысяч человек убитых и раненых»(23). Потери французов он не указывает, но считает, что они могли быть не меньшими. Л.Беннигсен, подчеркивая кровопролитность сражения, потери русской армии определяет примерно: до 9 тыс. убитыми и 7 тыс. ранеными(24).

А. Михайловский-Данилевский считал, что русские потеряли до 26 тыс. человек, французы - 18 тыс. человек(25). В российских публикациях потери французов иногда определяют в 30 тыс. человек(26). Возможно, что эта цифра есть результат многократного использования, с искажениями на определённом этапе, одного из источников по данной теме, а именно письма участника сражения Г.Шарнхорста своему другу Ф. Фон Блюхеру. В нём будущий прусский реформатор со ссылкой на указания пленных потери французской армии определяет в 30 тыс. человек(27). Эта же цифра называется и командующим русской армии Л.Беннигсеном.

Во французских публикациях вслед за А.Тьером потери русской армии исчисляют так: 7 тыс. убитых, 20 тыс. раненых, 3-4 тыс. пленных(28). Итого 30-31 тыс. человек. Потери французской армии определяются в 10 тыс. человек, из которых 3 тыс. убитых и 7 тыс. раненых(29). Наполеон же официально в пропагандистских целях в 58-м бюллетене Великой армии указал 1900 убитых и 5700 раненых(30). Любопытно, что в рапортах командиров корпусов число раненых выросло до 15 тыс. человек, хотя по данным инспектора госпиталей их было всего около 7 тыс.(31). Это было связано с тем, что каждый из маршалов, отстаивал страдания своих солдат и пытался подчеркнуть свою роль в сражении. К указанным потерям французской армии можно добавить и около 2 тыс. пленных, о которых сообщает Д.Давыдов.(32) Таким образом, общие потери французской армии при Эйлау могли быть около 12 тыс. человек. Кстати, Наполеон потерял четырех своих генералов Гопульта, Далмана, Дежардена и Корбино; маршал Ожеро, генералы Гюдле и Лошет были ранены. По мнению Д.Чандлера, потери французской армии могли быть около 25 тыс. убитых и раненых(33). Современный российский историк В.Шиканов делая подсчёт потерь французской армии в этом сражении приводит следующие данные: убито 2 043 человека, ранено 17 758 человек, пленено 348 человек, что составляет около 44% списочного состава армии Наполеона на день сражения.(34)

У немецкого исследователя Х.Шульца мы встречаем подкупающие точностью данные о потерях. Русские - около 25 тыс. человек, из которых 7 тыс. погибших и 18 тыс. раненых, французы - 4893 убитых, 23598 раненых и 1152 без вести пропавших, потери прусских солдат исследователь определяет в 800 человек убитыми и раненными(35). Часть раненых, нуждающихся в помощи, вероятно, замёрзли в ночь после сражения или умерли на марше при отходе армии. Как это не трагично, но возможно, что это так. Ведь в Кенигсберг после битвы прибыло только около 12 тыс. раненых русских воинов.(36) В 64-м бюллетене Великой армии уже в марте 1807 года подчеркивался трагизм ситуации, что «даже через 48 часов после битвы более 500 русских раненых ещё не было вынесено»(37).

Несмотря на, серьёзные потери, каждая из сторон посчитала себя победителем и результаты сражения, прежде всего Наполеоном, трактовались сообразно ситуации и политической выгоды.

Российский император Александр I, получив известия о сражении, написал генералу Беннигсену: «На Вашу долю выпала слава победить того, кто ещё никогда не был побеждён». А в Пруссии, по крайней мере, до Фридландского сражения, Беннигсена называли «INVICTI VICTOR» - «Победитель непобеждённого».

Следует также заметить, что своё мнение оба императора закрепили, учредив специальные награды по случаю сражения. Во Франции была изготовлена памятная медаль с надписью «VICTORIAE MENENTI BATAILLE DE PREUSS. EYLAU VIII. FEVRIER MDCCCVII» (Победы продолжаются. 8 февраля 1807 г.). А в России для награждения отличившихся офицеров был учреждён золотой знак в форме ордена святого Георгия с надписью « Победа при Прейш. Эйлау 27 ген.1807 г.».

Только в одном сошлись все точки зрения - в огромных потерях обеих армий. Несмотря на расхождения в количественных данных, в целом обе армии потеряли от трети до половины от первоначальной численности. И не случайно сражение при Прейсиш-Эйлау 8 февраля 1807 г. стоит в ряду самых кровопролитных в истории наполеоновских войн.

___________________________________

1. Троицкий Н.А. Александр I и Наполеон. М., 1994. С.117.

2. Восточная Пруссия. С древнейших времён до конца второй мировой войны. Калининград, 1996. С. 308.

3. Давыдов Д.В. Военные записки. М., 1982. С.62.

4. Чандлер Д. Военные кампании Наполеона. М., 2000. С.322.

5. Восточная Пруссия…С. 308.

6. Тарле Е.В. Избранные сочинения в IV томах. Том второй. Ростов н/Д, 1994. С.187.

7. Давыдов Д.В. Указ. соч. С.66-67.

8. Майков П.М. Записки графа Л.Л.Беннигсена о войне с Наполеоном 1807 года. С.-Пб., 1990. С.148.

9. Давыдов Д.В. Указ. соч. С.74

10. Thiers A. Historie du Consulat et de ?Empire. Tome VII. Paris, 1847. P. 375

11. Schulz H. Preussisch-Eylau eine Kreisstadt in Ostpreussen. L?bek, 1998. S. 60

12. Чандлер Д. Указ.соч. С. 333.

13. Там же. С. 333

14. Майков П.М. Указ.соч. С.148

15. Там же. С.144.

16. Ларин В.С.Земли родной минувшая судьба// Запад Росии. 1996, № 13. С. 36.

17. Thiers A. Op. cit. P.373.

18. Например: Балязин В.Н. Фельдмаршал Барклай. М., 1992. С.86.

19. Давыдов Д.В. Указ. Соч. С.68-68

20. Fezensak D. Souvenirs Militaires de 1804 a 1814. Paris, 1863. P. 147.

21. Ермолов А.П. Записки. М., 1991. С.85.

22. Thiers A. Historie du Consulat et de ?Empire. Tome VII. Paris, 1847. P. 379-380.

23. Давыдов Д. Указ.соч. С. 77.

24. Майков П.М. Указ.соч. С.147.

25. Ларин В.С. Указ.соч. С.38

26. Восточная Пруссия. С.308.

27. Scharnhorst, Gerhard von: Privatbriefe / mit Kommentar u.e. Anh zum Nachdr. Von Heinz St?big. M?nchen, 1980.S.312.

28. Thiers A. Historie du Consulat et de ?Empire. Tome VII. Paris, 1847. P. 395-397.

29. Ibid. 395

30. Correspondence de Napol?on I. Tome 14. Paris, 1863. P.295

31. Thiers A. Historie du Consulat et de ?Empire. Tome VII. Paris, 1847. P. 396.

32. Давыдов Д.В. Указ.соч. С. 77.

33. Чандлер Д. Указ. Соч. С.340

34. Шиканов В.Н. Первая польская кампания. 1806-1807. М., 2002. С.173

35. Schulz H. Kreis Preussisch-Eylau. Geschichte und Dokumentationneines ostpreussischen Landkreises. Verden/Aller, 1993. S. 99.

36. Гаузе Ф. Кёнигсберг в Пруссии. История одного европейского города. Рёклингхаузен, 1994. С.161

37. Bataille de Preussisch-Eylau. Paris, 1807. P. 15.