Начало забайкальского войска. 4 страница

Вскоре и шведам конец пришел. Накануне Полтавской битвы Карл XII, неосторожно выехавший на рекогносцировку, был ранен казаками. Из-за этого в сражении его таскали на носилках, что пагубно сказалось на руководстве войсками. В самой же битве сражались яицкие, хоперские, ахтырские, сумские, харьковские, острогожсккие, переяславские казаки. Донские полки подошли на следующий день, в составе конницы Меншикова участвовали в преследовании остатков шведской армии и их пленении у Переволочны [63, 219]. Карл сумел удрать за Буг, на турецкую территорию. У него осталось всего 350 драгун.

Но были еще и казаки! У Мазепы 2 тыс., ставленник Лещинского Потоцкий сумел набрать 2 тыс. правобережных казаков. А после разгрома Сечи уцелело до 8 тыс. запорожцев. Они построили было новую Сечь, в Каменке, но и оттуда были прогнаны царскими войсками. И ушли в низовья Днепра, отдавшись под власть крымского хана. И была сделана еще одна попытка разыграть «казачью карту». Карл и его союзники, французы и поляки, постарались подтолкнуть к войне Турцию, за что Лещинский обещал уступить ей Подолию. И осенью 1710 г. Порта предъявила России ультиматум из 7 статей. Требовалось вернуть все, что Петр отобрал у шведов и у турок, не вмешиваться в польские дела. Пятая статья ультиматума гласила: «Казакам возвратить их прежние вольности и преимущества». Царь подобные требования, естественно, отверг. Тогда последовало вторжение татар, докатившихся до Изюма и Белой Церкви.

В ответ Петр объявил войну и в мае 1711 г. выступил в Прутский поход. С ним было 38 тыс. регулярных войск и 10 тыс. донских и украинских казаков. Они и в этой кампании воевали хорошо, заманили в вентерь и разбили буджацких татар, клевавших армию. Но грамотно использовать казаков царское командование по-прежнему не научилось. Их даже не включали в основной состав армии, держали при обозе вместе с плохо вооруженными молдаванами. А на разведку высылали драгунские полки, совершенно не умеющие действовать в степях и малопригодные для такой задачи. В результате русское войско оказалось «слепым». И угодило в беду, окруженное огромной турецкой армией. Петра и его полки спасло от гибели только героическое сопротивление и подкуп визиря, согласившегося заключить мир. Условия его были очень тяжелыми. Россия опять лишалась выхода к Черному морю. Последняя, пятая статья договора касалась казаков, султану предоставлялось право защищать запорожцев и некрасовцев. Как сообщают биографы Петра, для него эта статья «казалась особенно тягостной» [152]. Но пришлось согласиться.

И все же провал Прутской кампании имел не только негативные последствия. Он стал важным уроком для Петра, поубавив его самонадеянность. Поражение сказалось и на судьбах Дона. По условиям мира требовалось вернуть туркам Азов, разрушить Таганрог, Троицкую крепость. И Войско Донское перестало быть «внутренней» областью, опять оказалось приграничной. Правда, после сдачи Азова на Дону была построена крепость «Новый ретраншемент» с гарнизоном солдат (и коменданту предписывалось присматривать за казаками), но для прикрытия границы этого оказывалось недостаточно. Как только степняки поняли, что Россия теперь будет опасаться нарушить мир с Турцией, они обнаглели. В 1713 г. крымский хан прокатился по Украине, угнал 14 тыс. полона и 90 тыс. голов скота. В 1715 г. кубанские татары под предводительством Бахты-Гирея совершили набег на Астрахань. В 1717 г. Бахты-Гирей с кубанской ордой и черкесами напал на Дон, но войсковой атаман Фролов «с малым числом превосходную силу разбил». В таких условиях снова возрастала роль казаков, царю волей-неволей приходилось считаться с ними, и безоглядно прижимать их было уже нельзя.

НАЧАЛО КАВКАЗСКИХ ВОЙН.

Северному Кавказу во время правления Федора Алексеевича и Софьи внимания не уделялось, до него руки не доходили. А между тем постепенно усиливались чеченцы. Они жили в горах, «отгороженные» от татар и ногайцев гребенскими казаками и кабардинцами, которые принимали на себя все удары. Под этим прикрытием горцы умножились. И начали оказывать давление на казаков, «стеснять их своими поселениями и скотоводством». «Чеченцы и кумыки стали нападать на городки, отгонять скот, лошадей и полонить людей» [23]. Вытеснили с прежних мест проживания кабардинцев. А гребенцы начали перетекать на левобережье Терека.

Петр делами юго-восточных окраин заинтересовался, но со своей точки зрения. Он надумал проложить через Среднюю Азию путь в Индию. Впрочем, эти пути были хорошо известны, русские купцы и дипломаты в XVII в. регулярно посещали Бухару, Хиву, добирались до Афганистана и Индии. Но царь этого совершенно не знал, пользовался фантастическими слухами — что Амударья впадала в Каспийское море, но хивинцы ее нарочно отвели в Аральское. И если найти плотину и разрушить, можно будет через Каспий удобно плавать в Индию по реке. Было решено организовать две экспедиции. Одна формировалась в Сибири. Капитан Бухгольц с 1400 солдатами и казаками отчалил на судах из Тобольска, поднялся по Иртышу, но был остановлен недостатком продовольствия и враждебным отношением казахов, придя к благоразумному выводу, что поход продолжать нельзя.

А экспедиция из Астрахани была поручена князю Бековичу-Черкасскиому, получившему полномочия задействовать любые силы и ресурсы, которые найдет. Он заложил три крепости на берегах Каспия. И в 1717 г., набрав 1500 яицких казаков, 500 гребенских, 500 татар, 2 роты пехоты и эскадрон шведских пленных, выступил из Красноводской крепости на Хиву. Для мирной миссии это было слишком много, для военных действий мало. Хивинцы отказались пропускать отряд, его окружили 24 тыс. всадников. Но Бекович, отбивая атаки, упрямо шел вперед. И застрял под стенами Хивы, не зная, что делать дальше. А хан Ширгази пригласил Бековича на переговоры и захватил в плен. Его заставили дать приказ подчиненным сложить оружие. После чего Бекович и весь его отряд были перерезаны.

Восточные Казачьи Войска были малочисленными. В Яицком, когда столько людей сгинуло ни за грош, осталось всего 2770 боеспособных казаков. А в 1718 г. сюда еще и явились царские офицеры Темецкий и Коротков для розыска беглых! И объявили таковыми 770 человек, невзирая на то, что они состояли в Войске «по 15, а иные по 50 лет». Родился не на Яике — значит беглый. Уже и помещиков и поместий не было, откуда люди ушли. Нет, все равно увели всех «сысканных» и раздали помещикам ближайших губерний. А в 1721 г. последовала новая реформа, Петр подчинил все Казачьи Войска Военной коллегии. Яицкие казаки возмутились. Сожгли свой городок и намеревались уйти в казахские степи. Но их жестоко усмирила экспедиция полковника Захарова. После чего Войско было реорганизовано, руководство сменено. Захаров провел перепись казаков — в том числе для повторного сыска беглых. Для этого каждому требовалось указывать место рождения, род занятий своих отцов и дедов. И оказалось, что после прошлого сыска Войско успело увеличиться аж на треть — в нем насчитали 3164 казака. Разумеется, выросло оно не за счет естественного прироста. Но беглых на этот раз выявили мало. Казаки были уже учеными и придумывали себе правдоподобные легенды. Например, что дед был «волошанин» (румын), отца пленили татары, а сын бежал от них на Яик [128]. Попробуй придерись (и проверь).

Для Гребенского Войска последствия хивинской авантюры стали еще более тяжелыми. В нем насчитывалось 4 тыс. человек вместе с женщинами, стариками, детьми. И потеря 500 лучших бойцов чрезвычайно ослабила Войско. В результате борьба за Сунжу была проиграна. Казакам пришлось оставить ее и к 1721 г. переселиться на левый берег Терека. Здесь гребенцы обосновались более крупными общинами, чем раньше, и построили 4 городка — Червленный, Шадрин (Щедринский), Курдюков и Гладков. Через несколько лет Гладков разделился на два, Старогладковский и Новогладковский. Но с правобережьем Терека казаки были связаны еще очень долго. Там остались их виноградники, сады, огороды, и вплоть до конца XVIII в. они ездили за Терек «для убрания садов», сенокосов. Гребенские станицы составили укрепленную линию протяженностью 80 верст. В 1721 г., с подчинением Военной коллегии, был определен порядок службы. Войско выставляло не менее 1 тыс. казаков, из них половина получала жалованье, а остальные охраняли и обороняли свои городки «с воды и с травы» — бесплатно, за право пользоваться рыбными ловами и землями по Тереку.

Набеги кубанских татар и черкесов на Дон и усилившийся натиск горцев на Тереке положили начало долгим Кавказским войнам, которым суждено было продлиться полтора столетия. Но в это время обострилась и ситуация в Закавказье. Персия рухнула в полосу смут и развала, в нее вторглись афганцы, низложили шаха Гусейна, наследник Тахмасп бежал. В ходе междоусобиц в Шемахе перебили 300 русских купцов, разграбив товары. Ну а Россия в 1721 г. наконец-то заключила мир со шведами, вернув земли у Финского залива, Карелию, присоединив Эстляндию и Лифляндию. И Петр решил вмешаться в персидские распри, чтобы утвердиться в Закавказье. О помощи просили грузинский царь Вахтанг IV, армянский католикос Есаи, выражали желание перейти в подданство царя и обещали выставить войска для совместных действий с русскими.

В 1722 г. царь предпринял Персидский поход. 22 тыс. пехотинцев плыли из Астрахани морем, а берегом шла конница — татары, 9 тыс. драгун, 20 тыс. донских и малороссийских казаков. Украинцами командовал полковник Апостол, а донцами — походный атаман Иван Матвеевич Краснощеков. Он уже успел прославиться, в юности с отрядами охотников побывал на Кавказе, дрался с черкесами, отличился и в Северной войне. Добравшись до Терского городка, царь счел его расположение неудачным. Флотилия причалила чуть южнее, в Аграханском заливе, где был заложен Аграханский ретраншемент. Шамхал Тарковский торжественно встретил Петра, подтвердил свое подданство. Прислал делегатов и наместник Дербента, прося о покровительстве. Оба были обласканы, произведены в генеральские чины, войскам строго-настрого запретили обижать местных жителей. Но уцмий Кайтага Махмуд-хан предпочел воевать. Велел изрубить посланных к нему есаула и 3 казаков, собрал 10 тыс. всадников. 18 августа возле селения Утемиш их разгромили. Русские вошли в Дербент.

Однако дальнейший поход стал невозможен — караван судов, везший продовольствие, разбило бурей. На обратном пути Петр приказал Краснощекову с тысячей донцов и калмыками разорить владения Кайтага. А на р. Аграхань распорядился строить крепость Св. Креста, поселив в ней 300 семей жителей Нижней Кабарды, вытесненных чеченцами. Старый Терский городок и Аграханский ретраншемент упразднялись и подлежали сносу, гарнизоны и жители, в том числе казаки Терского Низового Войска тоже переводились крепость Св. Креста. Кроме того, царь повелел переселить сюда 1000 семей донских казаков. Этим было положено начало использованию Войска Донского в качестве своеобразного «питомника» для «рассаживания» ростков казачества туда, где в них возникла нужда. Переселение состоялось в 1724 г. Среди тех, кто перебрался на Кавказ, было много донецких, медведицких, хоперских казаков, чьи городки были разрушены при подавлении востания Булавина. Они составили Аграханское Войско, стали строить Аграханскую линию, предназначенную для защиты от горских набегов.

Во время похода царь познакомился и с гребенскими казаками. Очень крепко загрузил их службой, для обеспечения строительства крепости Св. Креста возложил на них заготовку леса, угля, сена. Им было велено конвоировать почту, давать подводы и сопровождение «грузинским и горским владельцам». Впрочем, требование обслуживать грузин и горцев вызвало такое возмущение казаков, что эту обязанность вскоре отменили. Но, общаясь с гребенцами, Петр обнаружил и то, что они старообрядцы. Причем не стали таковыми под действием расколоучителей, а выяснилось, что церковные реформы сюда просто не дошли. Жестокие законы Софьи против старообрядцев Петр отменил, но и сам их не жаловал, взимал с них двойной налог, приказывал нашивать на одежду позорные «тузы». Однако к концу своего правления он все же стал более взвешенным политиком, чем в юности. И распорядился гребенцов не трогать — указал, что «расколу в них нет», то есть против Церкви и государства не выступают, службу несут исправно, вот и пусть несут. Это решение стало очень важным не только для гребенцов, а для всех казаков, оно явилось юридическим прецедентом на будущее — в кампаниях против старообрядчества для казачества стало допускаться исключение.

Но в целом Петр не переставал регулировать казаков. Счел, например, что украинским казакам полезно заняться винокурением и издал об этом указ. А уж казачье самоуправление он продолжал неуклонно урезать. На Украине в 1722 г. умер гетман Скоропадский. И Петр вообще упразднил этот пост, учредив вместо него Малороссийскую коллегию. Украинские казаки направили к царю делегацию во главе с Полуботком, просить о гетманстве. Но Петр разгневался и заточил делегатов в крепость, где они и умерли. Пришла царю идея и о том, что надо создать альтернативную силу, которая будет более послушной, чем казаки, но сможет противостоять татарским набегам. И он учредил украинскую «ландмилицию». В нее включили дворян-однодворцев, часть служилых казаков, подгребли остатки прежних, до-петровских полков, поселенных по южной границе — тех, кого еще не успели обратить в регулярные войска.

А Войско Донское было лишено особого церковного статуса. Уничтожив Московскую Патриархию, Петр лично решал церковные дела, и в 1718 г. передал донские храмы и монастыри из ведения Крутицкого митрополита в Воронежскую епархию. Казаки ходатайствовали, чтобы их подчинили непосредственно Синоду, но получили отказ. На Дону царь реорганизовал управление, вместо совета старшин при атамане учредил постоянную Войсковую канцелярию. А в 1723 г. умер атаман Максим Фролов, и войсковой круг избрал Краснощекова. Петру это тоже не понравилось. По доносу астраханского губернатора он отдал Краснощекова под суд. И хотя он был оправдан, царь назначил не его, а Андрея Лопатина,и повелел, чтобы впредь выборы войсковых атаманов на Дону вообще не проводились.

В военном отношении силы донских, яицких и терских казаков Петр подчинил астраханскому губернатору и перенацелил на бевые действия на Кавказе. Для этих операций был создан Низовой корпус из 18 регулярных полков и 4 тыс. казаков. Русские десанты заняли Решт, Астару, Баку. Но такое наступление обеспокоило Турцию. Она заключила союз с Персией и тоже двинула войска в Закавказье. Мгновенно разгромила союзников царя, грузин и армян. И чуть было не началась новая русско-турецкая война. Однако Петр в этот раз совершил хитрый дипломатический маневр и предложил Стамбулу договориться. Россия признавала захваты иранских владений османами, а Порта — то, что заняли русские. Это устроило обе стороны, вместе надавили на шаха Тахмаспа, и ему осенью 1723 г. пришлось подписать мир, соглашаясь со всеми территориальными потерями. Царь торжествовал, строил проекты разработки богатств новой провинции — шелка, нефти, фруктов. Но на самом-то деле Тахмасп никакой реальной власти не имел, и договор с ним мира отнюдь не принес. Местные ханы продолжали нападать на русских, очень активно подключились кавказские горцы.

А в январе 1725 г. Петр I скончался. Последовало кратковременное правление Екатерины I, потом Петра II. Это был период жесточайших придворных интриг и борьбы за власть. Но казачество, да и вся Россия получили передышку от повального реформаторства, масштабных проектов и войн. В 1727 г. Петр II даже сделал уступку украинским казакам, удовлетворив их просьбу об избрании гетмана, которым стал Данило Апостол. Правда, правительство попыталось повторить сыск беглых на Дону, комендант Нового Ретраншемента получил приказ изъять всех, кто пришел сюда с 1695 г. Но казаки созвали круг и постановили, что они государев указ выполнят и беглых вышлют — однако лишь тех, кто поселился на Дону после 1712 г., иначе «многие городки запустеют» и для службы людей не хватит. Сенат ходатайство не удовлетворил, подтвердил прежнее распоряжение. Но когда в Новый Ретраншемент для смены гарнизона направился очередной комендант Рогов с полком солдат, его встретил встретил войсковой атаман Расторгуев и посоветовал дальше не ходить — потому что казаки возмущены, а те, кто подлежит выдаче, собираются эмигрировать на Кубань. Петр II упрямством своего деда не обладал и пошел на попятную. 1695 г. был в указе исправлен на 1712 г. И, разумеется, оказалось, что все беглые обосновались на Дону «раньше».

Зато для частей на Кавказе этот период выдался очень тяжелым. Столице, занятой грызней вокруг престола, было не до них. А война здесь шла поистине странная, даже без определенных противников. С «законными» властями Ирана, вроде, был мир. Но они исподтишка нацеливали свои отряды против русских, натравливали горцев. А были еще «незаконные» претенденты на престол, ханы, просто банды. Как «законные», так и «незаконные» периодически просили помощи у царских войск, а уже назавтра объединялись против них. Турция как будто являлась союзницей. Но и укрепления позиций России в Закавказье не желала. Тоже брала под покровительство горские племена, азербайджанские банды и настраивала их против русских. Солдаты и казаки Низового корпуса, стоявшие в Ширване, Баку, Гиляни, Дагестане постоянно выдерживали большие и малые стычки. Но куда большие потери несли не в боях. Людей косили жара, плохая вода, дизентерия, малярия, порой накатывалась и чума. Правительство возмещало урон, присылая рекрутские пополнения, а на них, только что призванных, непривычный климат и болезни действовали еще сильнее.

Кардинальное решение приняла только новая императрица, Анна Иоанновна. Она пришла к выводу, что закавказские провинции не дают никаких доходов, требуя огромных вложений, средств на содержание войск. А сами эти войска погибают — по разным оценкам, Низовой корпус за время войны потерял от 43 тыс. до 130 тыс. человек [77, 201]. Да и ситуация в Персии успела измениться. Там к власти пришел грозный Надир-шах. Круто усмирял внутренних соперников, принялся громить соседей. Для столкновения с таким противником Низовой корпус требовалось значительно увеличивать — или избежать столкновения. В это время назревала другая большая война, с Турцией. И было решено отказаться от плацдармов в Закавказье. В 1732 г. с Персией был заключен договор о поэтапном выводе русских войск. Граница устанавливалась по Тереку.

Соответственно упразднялась Аграханская линия, расположенная южнее. Здешних казаков бедствия Низового корпуса коснулись в полной мере. Когда Петр переселял 1000 семей донцов, считалось, что они умножатся естественным образом. Но из-за боевых потерь и болезней осталось лишь 452 семьи. Их переселили на Терек, вниз по реке от гребенских казаков, они основали три станицы, Бороздинскую, Каргалинскую и Дубовскую. И получили название Терско-Семейного Войска. «Семейного» — потому что в этом Войске императрица велела давать жалованье не только казакам, несущим службу, но и взять на казенное содержание семьи погибших, вдов и сирот. Они тоже оказались как бы зачислены «на службу».

В 1735 г. была упразднена и крепость Св. Креста. Вместо нее на левобережье Терека был заложен г. Кизляр. Сюда из гарнизона крепости Св. Креста были переведены казаки Терского Низового Войска, служилые кабардинцы, чеченцы, кумыки — их также зачислили в казаки, и они с остатками нижнетерцев составили Терско-Кизлярское Войско. Атамана это Войско не имело, было подчинено назначенному командиру подполковнику Э. Черкасскому.Но, несмотря на добавки кавказцев, оно все равно получилось слишком малочисленным. Поэтому Войско составляло гарнизон Кизляра, а на пограничной и сторожевой службе не использовалось. Зато из него поставлялись лучшие разведчики, проводники, переводчики. Для выполнения различных поручений терско-кизлярцев направляли в Персию, Закавказье, на Кубань, в Крым, и они прекрасно справлялись даже с дипломатическими обязанностями. Все три здешних Войска — Гребенское, Терско-Семейное и Терско-Кизлярское, были переданы в подчинение коменданту Кизляра [23].

ПЕРВАЯ КАЗАЧЬЯ ЭМИГРАЦИЯ.

Как уже отмечалось, несколько партий донских раскольников переселились на Кубань при Софье. А в 1708 г. 2 тыс. булавинцев привел на Кубань Игнат Некрасов. Он не являлся природным казаком. По некоторым источникам, в начале 1690-х служил солдатом на южной границе, убил офицера и бежал на Дон. Стал кузнецом в городке Голубых [55]. А во время восстания чернь нескольких городков избрала его атаманом. Да и в отряде у него природных казаков было мало. В основном бурлаки, воронежские крестьяне, волжская шпана атамана Павлова. Но в ходе бунта они объявили себя казаками и приняли казачьи порядки. Беженцы обратились к крымскому хану и получили разрешение поселиться в его владениях. На Дон был направлен Семен Селиванов и привел еще тысячу бурлаков и казаков из Старо-Григорьевского, Есауловского, Кобылинского и Нижне-Чирского городков. Некрасов был авторитетным лидером, хорошим организатором, ярым последователем раскола. Сумел создать крепкую общину, организованную по типу Казачьего Войска и к ней стали примыкать более ранние эмигранты.

Основными законами общины стали «Заветы Игната Некрасова», и входящие в нее казаки назвали себя некрасовцами. Согласно этим «Заветам» требовалось строго хранить старую веру, язык, обычаи. Некрасовцы приняли и некоторые старые донские порядки — например, возбранявшие казакам земледелие. Главными промыслами стали рыбная ловля, скотоводство, охота. Но был и еще один завет — никогда не возвращаться в Россию. С Отечеством они порывали навсегда. Ведь по раскольническим понятиям, государство и Православная Церковь признавались уже окончательно погибшими, значит, против них не грешно было блокироваться даже с «басурманами». Впрочем, когда речь идет о некрасовцах, важно помнить и то, что последующие их поколения, создававшие великолепные этнографические «заповедники» старинной русской культуры, уже сильно отличались от того, что было изначально. А изначально на Кубань пришла буйная вольница, для которой лозунги Булавина и старообрядчества являлись лишь поводом «замутить» и идти «на добычь». Так какая разница, с кем идти?

Уже в 1709 г., когда русская армия сражалась под Полтавой, крупный отряд некрасовцев появился на Верхнем Дону, пограбил, пытаясь раздуть новый мятеж. В 1715 г. они вместе с татарами участвовали в набеге на окрестности Астрахани. И в дальнейших нападениях и войнах проявили себя активно и жестоко. Историк Г.П. Надхин писал, что они «были гвардией крымского хана; в набегах крымцев на Россию некрасовцы всегда шли вперед, указывали знакомый путь, выискивали скрывавшихся в знакомых местах жителей, были самыми злейшими нашими врагами: зеленые их знамена носились всегда в тех местах, где проливалось больше русской крови, где более было пожаров и более забиралось пленников» [57]. Из некрасовцев, как самых верных воинов, стали формироваться подразделения личной охраны ханов.

Иначе складывалась эмиграция в Поднепровье. Под власть хана ушли с Правобережной Украины участники антипольского восстания Палия. Потом добавились запорожцы и сердюки Мазепы. Турецкие и крымские власти предлагали отдать всех казаков, которых набралось до 20 тыс., под покровительство Польше, но она от подобного «подарка» отказалась. И запорожцы, объединившись с палиевцами, построили новую Сечь в Алешках. А Мазепа вскоре умер, его преемником стал Филипп Орлик. Он устроил свою резиденцию в Бендерах, женился на турчанке, перешел в ислам. И султан признал его украинским «гетманом в изгнании». Теоретически все казаки должны были подчиняться ему, но этого не произошло. Запорожцы от Орлика дистанцировались и от его казаков держались отдельно [261].

На чужбине сечевикам пришлось тяжело. Хан им выплачивал жалованье лишь первые пару лет, потом перестал. Правда, и налогов не брал. А для прокормления предоставил рыбные ловы на Днепре, Тилигуле, Березани, право охотиться на дичь, несколько переправ через Днепр и Буг с собиранием платы за перевоз. Но таких заработков не хватало. И запорожцы становились наемными работниками жителей Очакова, Аккермана, Бендер, Измаила. Сечь попыталась выступать и «коллективным феодалом». Принимала беглых из российской и польской Украины, Молдавии, разрешала селиться на отведенных ей землях и считала «своими» крестьянами, взимая с них налог. Объявила подданными и поселян на р. Самаре, которая по Прутскому миру снова отошла к Крыму.

Казаки нанимались на службу, несколько сотен несло ее на турецко-польской границе в Приднестровье. А по договору с ханом Кош должен был выставлять войско в походы крымцев. К набегам на Украину запорожцев не привлекали, понимая, что при виде страданий соотечественников, они могут не выдержать и повести себя совсем не лояльно. Но когда против хана восстали черкесы, сечевиков позвали на войну. Результат был печальным. Пока казаки ходили на Кавказ, против них взбунтовались их подданные, жившие на Самаре. Захватили, разграбили и сожгли Алешковскую Сечь, а тех, кто находился в ней, перебили. Вернувшись из похода, запорожцы отомстили, разорили самарские поселения, порубив и перевешав восставших. А Сечь перенесли в Каменку.

Впрочем, и сами запорожцы оставались в ханстве на положении униженных пасынков, как они сообщали, «имели много нужд и кривд». Торговать в Крыму и турецких городах им не дозволили, чтобы не нарушать итересов собственных купцов. И те же купцы приезжали в Сечь, подешевке скупая рыбу и другую продукцию казаков. Запрещалось возводить укрепления Сечи, держать пушки. Запорожцев регулярно продолжали привлекать в походы на Кавказ и в Закавказье — без всякой платы, разве что добычу возьмут. Каждый год брали по 300 и более человек в Крым на работы по ремонту фортификационных сооружений. Тоже без платы. Ногайцы, кочевавшие по соседству, с границами запорожских владений не считались. Рубили там лес, пасли скот. При случае угоняли у казаков коней, скот, похищали людей. Когда же запорожцы совершали ответные нападения, правительство всегда принимало сторону ногайцев, заставляло компенсировать ущерб. Сечевики, конечно, и сами не были безобидными овечками, пытались ради заработка совершать набеги на польскую территорию. Но по жалобам Варшавы с них тоже взыскивали убытки. А нечем платить — отдавай людьми. Был случай, когда по такой жалобе хан содрал с Коша 24 тыс. руб., в другой раз продал 1,5 тыс. казаков на турецкие галеры.

Если из татарского плена бежал человек, то «хотя они, казаки, о том и знать не будут, однако принуждены были за него платить, понеже они аки бы стража при границах татарских имелись». Или плати за раба или замени его запорожцем. Периодически наведывались и проверяющие от султана и хана, соседние мурзы «в гости» со свитой не менее ста человек. Таких, сколько ни пробудут, требовалось кормить, содержать, подарки подносить. В казачьих песнях эмиграцию вспоминали, как каторгу: «Ой, Олешки, будемо вам знаты и той лихой день и ту лиху годыну, ох будемо довго пом`ятаты тую погану вашу личину» [57]. И сразу после смерти Петра начались тайные обращения Сечи с просьбами вернуться под власть России.

Но Екатерина I подтвердила инструкцию: «Казаков изменников запорожцев и прочих ни с товары, ни для каких дел… и ни с чем отнюдь не пропускать». Петр II склонялся было принять Сечь в подданство, но опекавшие его сановники спустили дело на тормозах. Позиция в отношении запорожцев изменилась только при Анне Иоанновне. И не только запорожцев, при ней вообще улучшилось отношение государства к казачеству. Инициатором такого поворота стал президент Военной коллегии фельдмаршал Миних. Он был хорошим администратором, талантливым полководцем. И, как ни парадоксально, если русские сановники все еще слепо копировали западные образцы, то немец, успевший послужть в нескольких европейских армиях сумел взглянуть на казаков непредвзято. Просто из практических соображений.

Было ясно, что не за горами война с Турцией. Между тем положение на южной границе было безобразным. Татары нападали на Украину, а созданный Петром корпус ландмилиции оказался против них непригодным. Он получил структуру регулярных войск, но настолько неопределенные функции, что попавшие в него дворяне и казаки по сути только занимались собственным хозяйством и потеряли боевые качества. Ну а регулярная кавалерия в результате петровских реформ почти полностью состояла из драгун, «ездящей пехоты». Они не могли эффективно противостоять легкой турецкой и татарской коннице, не были способны преследовать и догонять степняков, вести разведку, не знали особенностей действий в степях.

Хотя все это прекрасно умели делать казаки! И Военная коллегия наконец-то стала проявлять заботу о них. Для прикрытия от крымских набегов с 1731 г. начала строиться Украинская линия протяженностью 285 верст — по притоку Днепра р. Орель и до Северского Донца. Службу на ней несли Полтавский, Сумской, Миргородский, Харьковский, Ахтырский, Изюмские казачьи полки и ландмилиция. А особое внимание было уделено запорожцам, отлично знающим театр грядущей войны и давно просящимся в подданство. Генерал-губернатору Украины Вейсбаху было приказано начать с ними секретные переговоры.

ВОЗРОЖДЕНИЕ СЕЧИ.

Россия держала союз с Австрией. А их противница Франция сколачивала антироссийский блок из Швеции, Польши и Турции. Первое столкновение произошло в 1733 г. Турки вели войну с Персией, и татарская конница двинулась в Закавказье через Кабарду. Петербург протестовал, но султан и хан переманили в свое подданство ряд горских князей и заявили, что Кабарда принадлежит им. Однако 4 тыс. солдат и казаков генерала Еропкина и принца Гессен-Гомбурга встретили 25 тыс. крымцев в верховьях Кубани и разгромили. Татары в ответ набезобразничали по Тереку, докатились до Дербента.

Наши рекомендации