Роман «Легкая голова», 2010
СоветуетВиктория Пиликина
В книге «Лёгкая голова» описан современный человек таким, какой он есть. Этот герой — дитя своего порочного времени. Уродства человеческих душ составляют не менее ужасное общество, где правят балом бардак и абсурд. Тут вы вполне оправданно скажите: «А зачем же мне читать про недостатки современного социума? Ведь ко мне это не имеет никакого отношения. Я не такой(ая)». В этом и кроется основная особенность романа: он написан про каждого из нас. Произведение описывает то, что мы совершаем и в чем никогда никому не признаемся. Каждый современный человек уже давно живет в мире, где опошляются даже самые возвышенные материи. И только он повинен в создании такого мира. Человек двадцать первого века излишне самоуверен. Иногда ему кажется, что он сможет обмануть даже смерть.
Ольга Славникова возвращает человека на место, отведенное ему в бытийном контексте. Казалось бы, человек — всего лишь мелкая крупица во временном пространстве. Однако ничто на свете не может стоить дороже человеческой жизни. Вот так, одновременно низвергая с пьедестала, автор превозносит человека до небес. Возможно ли это? Книга ответит на все ваши вопросы.
«Отпечаток Люсиной головы еще держался на измятой подушке, Максим Т. Ермаков его не трогал. Из какой-то книги или киношки он смутно помнил, что именно подушка дольше всего сохраняет запах человека, и если понюхать, то будет эффект присутствия. Но он не нюхал, просто смотрел на дорогую ямку, которая постепенно исчезала: ее, будто след на снегу, затягивало порошей времени, так что становилось практически видимым то вещество, из которого состоит осадок человеческих дней».
В. Владимирский: «В «Лёгкой голове» финалистка «Русского Букера» решила обойтись без сложной вязи метафор, в которой тонет неподготовленный читатель: «Стиль моей прозы индивидуален: на меня девятым валом несётся цветная, искристая, жаркая масса живого мира, которую надо укротить и превратить в текст».
yuliapa: «Один из главных критериев удавшейся книги — то, что о ней время от времени вспоминаешь. И "Легкая голова" часто вспоминалась по разным поводам в течение года».
В. Панкратов: «Книга с таким странным названием и непонятной обложкой гораздо больше удивляет тем, что спрятано внутри».
Советуем почитать:
1. В. Владимирский. Ольга Славникова «Легкая голова» // Мир Фантастики, Февраль 2011
2. С. Беляков. Слуга двух господ//Частный корреспондент, http://www.chaskor.ru/article/sluga_dvuh_gospod_19593, 08.09.2010
3. В. Топоров. Без конца // Частный корреспондент, http://www.chaskor.ru/article/bez_kontsa_19744, 14.09.2010
4. А. Акминлаус. «Легкая голова» как «автобиография возможного» // НГ Ex Libris, http://exlibris.ng.ru/person/2010-09-30/2_slavnikova.html, 30.09.2010
5. Е. Сафронова. Ольга Славникова. «Легкая голова»// Зинзивер 2012, №1(33)
Андрей Аствацатуров
Андрей Аствацатуров — российский филолог и писатель, доцент кафедры истории зарубежных литератур СПбГУ. Автор около 100 научных статей, посвященных проблемам английской и американской литературы XIX-XXвв. и многочисленных предисловий, комментариев к изданиям англоязычной классики на русском языке. Читал лекции в СПбГУ, Академии культуры, Институте иностранных языков, Смольном институте свободных искусств и наук, а также в университетах США. Постоянно выступает в качестве эксперта на различных теле- и радиоканалах.
Люди в голом
СоветуетМария Роденкова
Роман написан очень легким языком и не грешит академичностью, которую можно было бы ожидать от именитого филолога. Тем не менее, искушенный читатель найдет в тексте и скрытые цитаты, и игру с жанрами, и много еще такого, чем может побаловать современная литература.
Герой — петербургский очкастый интеллигент-неудачник рассказывает истории из своей жизни. Рассказывает последовательно, двигаясь от детства, в котором узнают себя многие, к годам студенческим и, наконец, к взрослой жизни. В этих историях, или «огрызках из отрывков», как названы они в романе, много иронии, юмора, а порой и сарказма.
Словом, можно и посмеяться, и подумать, и поиграть в литературу.
Критики оценили роман по-разному: кто-то отзывался восторженно, а кто-то называл графоманским. Жюри премии «Национальный бестселлер», в шорт-лист которого попали «Люди в голом» в 2010 году, роман оценили по достоинству.
Советует Олеся Игнатьева
«Люди с калом»… «люди с колом»… «люди в голом»? Да, говорит автор, бывают такие. Кто же они, «люди в голом»? Да мы с вами! Каждый из нас — человек в голом. Почему?..
Эту книгу нужно прочитать для того, чтобы ощутить наконец полноту бытия и собственную полноценность. И чтобы посмеяться от души над собой, над автором, над жизнью. А еще встретить всем известные имена и места, которые доцент-филолог Андрей Аствацатуров, внук литературоведа В. Д. Жирмунского, включил в перипетии автобиографического романа. Хотя критика равно как поет, так и ругается по поводу «ЖЖ-романа», называет его то «эгобеллетристикой», то «огрызками из отрывков», а то и вовсе фекально-туалетными «каками», однако, «Люди в голом» входили в 2009 году в шорт-листы премии «Новая словесность», «Национальный бестселлер» и лонг-лист премии «Русский Букер».
Если вы давно не смеялись в голом… (пардон, в голос!), то эту книгу непременно нужно открыть сегодня же вечером.
Я решил сочинять собственные сказки, потому что те, что были в книжках, меня решительно не устраивали. В них все казалось скучным, нечестным и вызывало протест. Заранее было ясно, что положительные герои, эти наглые, смекалистые зайчики, белочки, коньки-горбунки, всякие там Иванушки-дурачки, Иваны-царевичи, скучные златовласки, белоснежки и василисы победят, в конце концов, злобных лис и волков, страшных великанов, разбойников, людоедов, победят Горыныча, и даже Кащея (а он так старался, так хитро прятал от посторонних свою смерть!). В реальной жизни дела обстояли примерно так же.
Помню, Лариса Пална, воспитательница в детском саду, нам рассказывала про то, как добрые рабочие и крестьяне прогнали злого старого царя, а вслед за ним — министров-капиталистов. Я очень удивлялся, почему их прогнали по очереди, а не одновременно. И вообще не мог понять, откуда эти лиходейщики взялись, хотя с какого-то момента догадался, что, видимо, враги прибывали к рабочим и крестьянам поочередно и совершали свои злодейства тайно, пока их, наконец, не разоблачили. Еще она нам читала вслух сказки про Чиполлино и про Буратино.
Я слушал воспитательницу и всегда оставался недоволен. Победители вызывали у меня почему-то раздражение, а вот побежденные, наоборот, — сочувствие и жалость. Я жалел старого царя, которого прогнали. Жалел министров-капиталистов. Жалел сеньора Помидора, которого Чиполлино, этот луковый деревенщина, заставил плакать. Жалел Карабаса-Барабаса, которого обманул и обокрал деревянный длинноносый выскочка, тупой, как дрова.
И вот я захотел восстановить справедливость и помочь злодеям. В моих сказках все было наоборот. Отрицательные персонажи давали решительный отпор положительным. При этом положительные персонажи действовали подло, нападая на отрицательного всей гурьбой. В свою очередь, злодей у меня сражался в одиночку против ватаги честных, добрых, доблестных героев и непременно побеждал. Иногда, впрочем (тут я, как истинный сказитель, отдавал дань традиции и реализму), он погибал в неравной схватке, но всегда успевал убить или съесть кого-нибудь из своих недругов. Особенно доставалось всякой нахальной живности, которая была на побегушках у этих Иванушек и Василис, прислуживала, подзуживала, подсказывала, подобострастно суетилась, повсюду совала свой хитрый нос или глупый клюв. Этих волшебных помощников я карал безо всякой жалости, прямиком отправляя в пасть хищнику.
Кирилл Решетников: «Что же касается отечественных негероических героев, то среди них Аствацатуров занимает абсолютно уникальное место, что и делает его книгу настоящим событием».
Всеволод Емелин:«В общем, очень стоит прочитать эту смешную до слез гремучую смесь экзистенционального романа со свифтовской сатирой на нынешнее претенциозное литературоведение».
Советуем почитать:
1. П. Виноградова. Интервью «Игра в литературу». // Санкт-Петербургские Ведомости, № 5 Январь 2010
2. В. Емелин, В. Айрапетян, Д. Орехов, Н. Рубанова. Аствацатуров в финале «Нацбеста». // http://www.chaskor.ru/article/astvatsaturov_v_finale_natsbesta_17514, 29.05.2010.
3. Галина Юзефович: «Откровения профессионального лузера»
http://admarginem.ru/etc/2061/
4. Трофимова Татьяна: «Огрызки из отрывков»
http://admarginem.ru/etc/966/
5. Виктор Топоров: «Филолог в голом: сказка про двух Андреев»
http://admarginem.ru/etc/739/
6. Аглая Чечот: «Роман без правил»
http://admarginem.ru/etc/656/
7. Газета.Ру: «Из жизни интеллигентных насекомых»
http://admarginem.ru/etc/645/
8. Анна Наринская: «Скелетные материалы»
http://admarginem.ru/etc/559/
9. Наталья Курчатова: «Горе от забытого ума»
http://admarginem.ru/etc/560/
Елена Семёновна Чижова
Елена Чижова —русский писатель, прозаик, лауреат российской букеровской премии 2009 года.
Директор Санкт-Петербургского Русского ПЕН-клуба, кандидат экономических наук. Преподавала управление производством и английский язык, в 1990-х годах занималась бизнесом. Главный редактор международного журнала «Всемирное слово» (Санкт-Петербург), прозаик, переводчик, эссеист, лауреат премии «Русский Букер-2009».
Терракотовая старуха (2011)
Советует Ольга Поленова
Книгу петербургской писательницы Елены Чижовой «Терракотовая старуха» можно назвать «филологическим романом» — его главная героиня Татьяна, филолог, преподаватель русской литературы, воспринимает мир сквозь призму русской классики, даже когда в начале суровых 90-х ей приходится круто изменить свою жизнь, пойти "в менеджеры" и стать правой рукой босса — "нового [М1] русского" бизнесмена…
«Можно ли влить новое вино в старые мехи?
В начале девяностых многим казалось - можно. Новая эпоха открыла невиданные возможности, а потом поставила перед выбором — "стать победителем-зверем или проиграть свою собственную жизнь, оставшись овцой?"
Сейчас, двадцать лет спустя, Татьяна, снова оставшись наедине со своей жизнью и своей великой русской литературой, пытается понять - кто же она в результате — виннер (победитель) или лузер (проигравший)?»
«В зеркале — мое отражение. Никого, кто встал бы у меня за плечом. Единственное, что мне осталось, — рудимент. Копчик. Пережиток хвоста, который нужен, чтобы сохранить равновесие».
Лиля Панн: «Надо <…> объяснить экзотическое название книги. Имеется в виду статуэтка архаического периода Греции в коллекции Эрмитажа. Женщина с огромным животом видится Татьяне беременной старухой — беременной, стало быть, заведомо мертвым ребенком. В образном мире книги Елены Чижовой терракотовая старуха становится эмблемой советской цивилизации, разродившейся мертвым чадом — постсоветским человеком. Ею, терракотовой старухой, и начинает ощущать себя бывший советский интеллигент, “...двинутая на своей литературе” (диагноз биолога Яны) Татьяна, названная в честь героини “Евгения Онегина” литературоцентричными родителями, выросшими — неслучайно? — в детском доме».
Советуем почитать:
1. Л. Панн Елена Чижова. Терракотовая старуха //Знамя, 2012, №2
2. Интервью с Еленой Чижовой // Петербургские Старости, http://spbstarosti.ru/kulturnyj-sobesednik/elena-chizhova-my-ne-mozhem-ostanovit-process-osmysleniya-nashej-istorii.html, 25. 01. 2012
Евгений Гришковец
В 1984 году окончил среднюю школу и поступил на филологический факультет Кемеровского государственного университета. В 1990 году организовал в Кемерово независимый театр «Ложа».
В 1998 году переехал в Калининград, представил в Москве на зрительский суд свой первый моноспектакль «Как я съел собаку», за который в 1999 году был удостоен национальной театральной премии Золотая маска в номинациях «Новация» и «Приз критиков».
Проживая в Калининграде, Гришковец часто бывает на гастролях со своими театральными работами не только в городах России, но и Европы, принимая участие во многих престижных фестивалях. Кроме пьес, Гришковец пишет книги и записывает музыкальные альбомы.
Следы на мне
СоветуетЖукова Полина
Сборник рассказов «Следы на мне» — совершенно особая книга незамысловатых, житейских рассказов-воспоминаний из жизни Е. Гришковца. Он пишет буднично, просто, искренне. Все это похоже на вечерний разговор за чашкой чая. И тех, кто прочувствует эту атмосферу и особый писательский стиль, эта книга не оставит равнодушными. Все в ней близко и узнаваемо. Потому что Гришковец пишет о нашей жизни, о нашем времени, о нас.
Эта книга очень нужна тем, кто устал. Потому что она по-хорошему простая, легкая и добрая. Эта книга для тех, кто разучился видеть светлое в мелочах жизни. Для тех, кто завертелся в рутине. И пусть времени ни на что не хватает — читать ее стоит, тем более что читается она на одном дыхании. Эта книга, несомненно, оставит след на каждом из тех, кто возьмет ее в руки. Теплота, уют, дружеская атмосфера, легкость, — к этому захочется вернуться и еще раз тогда, когда до опустошения будет всего этого не хватать.
В каждом городе есть районы, застроенные многоэтажными типовыми домами. Эти районы называются спальными. Едешь из аэропорта любого большого города, и сначала тебя встречают эти девяти-десяти-двеннадцатиэтажки. Ты едешь мимо них к историческому, если у города есть история, или административному центру. Если будете ехать из аэропорта города Кемерово к центру, то вы непременно проедете недалеко от того самого дома, про который я рассказал. Его с дороги не видно, улица Свободы — это не проспект и не магистраль. Просто знайте, когда будете подъезжать к Кемерово с южной стороны, со стороны аэропорта, как только начнутся многоэтажные типовые кварталы, посмотрите налево. Там, чуть в глубине этих кварталов, тот самый дом. Не имеет смысла искать глазами и гадать, какой из них именно тот. Они, эти дома, все одинаковые. Окна, окна, окна. И не надо думать, что в этих домах живётся тоскливо и однообразно. То, что дома однообразные — это ничего не значит. Дома однообразные, а жизнь за этими окнами разнообразная. Хотя, зачем я это так пафосно заявляю. Это же и так ясно…(«Над нами, под нами и за стенами»)
Мы все расселись. И нам сразу, вместо вступления, три красивые студентки плохо спели песенку на французском языке. Потом, после наших аплодисментов, перед нами выступила весёлая дама в чем-то подчёркивающем её большой бюст, с яркими бусами на шее и яркими губами на лице. Она говорила про иностранные языки, про то, какой в них открывается волшебный мир. О том, что чтение великих иностранных авторов и чтение иностранных газет — это не то же самое, что чтение всего этого в переводах.
Я слушал не внимательно. Я переживал. Переживал из-за того, что пока доехал до университета через весь город на автобусе, волосы под шапкой вспотели и выглядели плохо, а ещё из-за того, что на лбу и на носу у меня краснели два шикарных свежих прыща. Я так хотел рассмотреть девчонок, но чувствовал, что все только и делают, что хотят рассмотреть мои прыщи и волосы. Так что я сидел в цветнике, смотрел прямо перед собой, слушал невнимательно, и сердце моё бешено стучало. А ещё я от всего этого потел, как мышь. («Дарвин»)
Петр Вайль: «У Гришковца удобная фамилия — так и следует называть тот непохожий жанр, в котором он работает, чем бы ни занимался, такой вид литературы и искусства.
<…>
Он пишет «как в жизни» — запинаясь, спотыкаясь, путаясь. В нем узнаешь свои, никогда никому не произнесенные слова, недодуманные мысли, невыраженные чувства. Попадания точны: болезненные, как укол, и радостные, как поцелуй. Такое встраивать никуда не хочется. Обыденное и очень хорошо знакомое опознается как исповедальное и неожиданное».
Советуем почитать:
1. Наринская А. Ничто человеческое // КоммерсантЪ Weekend №56 (32), 2007.
2. Новикова Л. Книги за неделю // КоммерсантЪ №163 (3379), 2007.
3. Вайль П. Другой Гришковец // Е. Гришковец. Планка, 2006.
4. Ефросинин С. Актуальное одиночество Евгения Гришковца // Новый Мир №11, 2006.
5. Ермошин Ф. Четырехмерный мифотворец // Октябрь №1, 2011.
Иван Вырыпаев
Российский режиссёр, сценарист, драматург, актёр. Один из самых ярких представителей «Новой драмы» в современном российском театре, обладатель «Золотой маски» и приза Венецианского кинофестиваля. С апреля 2013 года — художественный руководитель театра «Практика».
«Кислород» (2008)
СоветуетИрина Пономаренко
Это произведение не дает ответов. Только вопросы. Оно закидывает тебя ими с ног до головы. И вот — ты теряешься в догадках, мыслях, рассуждениях.
Что такое «кислород»? Если это свобода, то почему свобода вопреки? Неужели твоя свобода непременно должна нарушать чужую? И что тогда хуже: «кислородное отравление» или «кислородное голодание?» Вопросов очень много. И каждому стоит решить самому, считать их риторическими или попытаться найти ответ.
Композиция 2. Саша любит Сашу
1 куплет:
ОН: Вы слышали, что сказано: не прелюбодействуй? И что: всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. Представьте, какое огромное сердце должно быть у мужчины, чтобы в нем могли поместиться все женщины, на которых он смотрит с вожделением? Это даже не сердце, а большая двухспальная кровать, простыни которой залиты семяизвержениями. И вот, мой знакомый Санек из маленького провинциального городка, возжелал в сердце своем девушку Сашу из большого города, увидев ее на парапете памятника одному писателю, в то время, как она с друзьями курила траву.
Припев:
И вот, если сказано: не смотри с вожделением, то это означает, не возжелай в сердце своем. А тот, кто смотрит на женщину с похотью, у того сердце закрыто на амбарный замок. И тот, кто смотрит на женщину с похотью, тот не ее желает наполнить, а лишь себя желает опустошить.
2 куплет:
А когда мой приятель, тот самый Санек, с кислородными танцорами в груди, увидел Сашу с рыжими волосами, то так сильно возжелал ее в сердце своем, что его сердце стало подобно пресловутой белой кровати, с той лишь разницей, что простыни на ней были абсолютно белого цвета. И когда он увидел Сашу, ходившую по парапету босяком, то с ним случилось кислородное отравление, потому что кислородное отравление случается с теми, у кого было кислородное голодание.
<…>
Финал:
Поэтому, если правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, тоже именно поэтому. Поэтому, именно поэтому, Санек из маленького провинциального городка, поняв, что больше не смотрит на жену свою с вожделением, а только с похотью, схватил лопату, и сперва ударил ее по груди, прекратив танцы ее легких, потом краем лопаты рассек ей глаз, а после отрубил ей руку, ибо пусть лучше пострадают члены, чем все ее, впрочем, не очень то уж красивое тело, ввержено будет в геенну огненную.
Марк Липовецкий: «Кислород» синонимичен инстинкту свободы — свободы от заповедей, свободы от односторонних правд, от «великодержавного пафоса» и риторических заклинаний, свободы алогизма, а главное — свободы любить и ненавидеть безоглядно, повинуясь «нутряному», «животному» драйву. Здесь, видимо, кроется и объяснение избранной Вырыпаевым формы: ведь именно реп в современной культуре (причем в русской даже в большей степени, чем в западной) соответствует не скованному ничем, кроме ритма, свободному самовыражению».
Наталья Сиривли: «Тексты Вырыпаева — отчаянная попытка богоискательства в эпоху, когда все слова превратились в тлен: на всякую заповедь найдется другая заповедь, на всякую правду — другая правда. И он пытается отыскать ответ на главный вопрос как бы «на уровне живота», избегая готовых формул, сюжетов и смыслов. Он сочиняет своих полувменяемых, косноязычных героев, охваченных страстью, страхом удушья и жаждой кислородной эйфории, чтобы понять: «А есть ли что-то еще? Есть ли что-то внутри человека, помимо чужих слов, которые можно стереть, и лихорадочного поглощения из внешней среды кислорода?»
Советуем почитать:
- Липовецкий, М., Боймерс Б. Перформансы насилия: Литературные и театральные эксперименты «новой драмы» / Марк Липовецкий, Биргит Боймерс. — М.: Новое литературное обозрение, 2012.
- Зайонц М. Барышня и маньяк // Итоги. 2006. №48 (http://www.itogi.ru/archive/2006/48/31724.html)
- Ковальская Е. Кислород // Афиша. 2002. 1 октября. (http://www.afisha.ru/performance/65813/reviews/afisha/)
- Заславский Г. На гребне моды //Персональный сайт Григория Заславского (http://www.zaslavsky.ru/rez/kislorod.htm).
- Кутловская Е. Иван Вырыпаев: «Я — консерватор» // Искусство кино. 2004. №2 (http://kinoart.ru/archive/2004/02/n2-article17)
Дина Рубина
Известная израильская писательница, член Союза писателей СССР (1979), международного ПЕН-клуба, Союза русскоязычных писателей Израиля (1990).
Творческий путь Дины Рубиной начался с напечатанного в журнале "Юность" рассказа, тогда ей было шестнадцать лет. Назывался он "Беспокойная натура", ироничный маленький рассказик. Потом еще два рассказа были там же опубликованы, после чего Дина Рубина торжественно перешла в отдел прозы этого журнала и печаталась там до самого отъезда из Советского Союза. За это время читатели запомнили и полюбили писательницу, ждали журналов с ее «вещичками» [взяла в кавычки. — О. П.]. Так что страну она покинула уже будучи известной писательницей.
Произведения Д. Рубиной многократно публиковались в израильской и зарубежной печати, в том числе в «Иерусалимском журнале», в журнале «Континент», «Знамя», «Новый мир», а также во многих литературных альманахах и сборниках.
Роман «На солнечной стороне улицы»
СоветуетЮлия Завирухина
В 2007 году появляется новый роман Дины Рубиной «На солнечной стороне улицы». На его страницах судьба играет с героями романа, переплетая в их жизни любовь и преступления, талант и страсть, которая способна и уничтожить личность, и вознести ее к самым вершинам творчества. Атмосфера послевоенного Ташкента…
Ташкент — самый большой герой романа — не самый главный, но именно самый большой. Сначала нравы этого пёстрого, дикого, жаркого города мучительно тяготят. Потом из его полотна начинают выплывать светлые персонажи. А к концу романа Ташкент «поэтизируется» воспоминаниями рассказчика, а потому становится почти священным.
И именно в Ташкенте перед нами предстают две героини: мать и дочь. Мир матери: сиротство, барыги, деньги, наркотики, ненависть, зло. Мир дочери: краски, книги, музыка, добро и, конечно, любовь. Мать ворует и перепродает, дочь рисует и влюбляется. Две разные судьбы, две разные истории двух родственных душ предстают перед нами в романе Дины Рубиной.
«Шарахнулись друг от друга в противоположные концы города. Два часа добираться двумя автобусами. А зачем и к кому? Ни та к этой, ни эта к той...
Вера привезла в свою однокомнатную малогабаритку на последнем, четвертом этаже, этюдник, книги, картины и Сократуса в рюкзаке... Кот выпрыгнул в пустой комнате, ошалело огляделся, и до вечера обхаживал новое жилье, оскорбленно уворачиваясь от нежностей, бесшумно возникая то в кухне, то в ванной... Потом оба поужинали купленными по пути сырыми сосисками, и Сократус хмуро улегся на Вериных тапочках. Ему, хлебнувшему тяжелого детства, бытовые потрясения были не по нутру.
Она же долго стояла посреди пустой комнаты, не зная — с чего начать здесь жизнь. Хотелось чаю, но мать забрала чайник себе, как впрочем, и все остальное.
Окно комнаты выходило на дорогу, круто обегавшую островок старинного мусульманского кладбища.
Говорили, что здесь похоронен какой-то святой невысокого ранга. При строительстве жилого квартала дорога должна была накрыть собой и выгладить три-четыре древние могилы, но старцы ближайшей махалли отвоевали у Горсовета покой для святых костей. Щетина выгоревшей травы мирно пробивалась между лазурными плитками щербатого куполка мавзолея. А за дувалом древнего кладбища ехал новый синий троллейбус.
Вера достала свой любимый блокнот в черном кожаном переплете, карандаш, примостилась боком на подоконнике и стала все это зарисовывать. Когда стемнело, бросила на пол, под батарею, осеннее пальто, растянулась на нем, и через минуту уже уснула молодым неприхотливым сном — не мята, не клята, — в своей собственной квартире, в своем углу...».
Наталья Юдина:«Для меня это произведение, безусловно, главное в ее творчестве, но я бы не сказала, что оно стоит особняком. Напротив, оно гармонично вписывается в творческую систему Рубиной. У нее и прежде были экскурсы в неизжитое прошлое, послевоенный Ташкент встречается во многих ее книгах, да и интонация здесь та же, что и в предыдущих вещах. Просто если раньше все это давалось дозированно, писательница словно бы сдерживала себя, то в «Солнечной стороне» оно спрессовано до зашкаливания. Это рассказ взахлеб, исповедь, полная тоски по месту, времени и себе, оставшейся там. Напрашивающееся сравнение здесь — Витебск Шагала. (Кстати, известно, что Шагал, приходя в ресторан, любил в задумчивости что-то калякать на салфетках, а после его смерти официант, заботливо собиравший эти почеркушки, издал альбом и разбогател — ровно то же проделывает один из персонажей романа с салфеточными набросками героини-художницы)».
Давид Гарт:«Про «особняки» говорить сложно, потому что за тридцать лет творческой биографии Рубиной многое изменилось: не только ее тексты, но и читательское (в том числе мое личное) восприятие и те же представления о беллетристике vs высокой литературе. «На солнечной стороне» соблазнительно воспринимать как opus magnum Рубиной, однако по разным параметрам он вовсе не стоит особняком, а дублирует другие ее произведения: ташкентские реалии — как в ранней малой прозе, автобиографическая линия, параллельная линии главной героини, как в «Вот идет Мессия!», сильная, одинокая, творчески успешная и чрезвычайно одаренная личность из советской провинции, эмигрирующая из Союза, в качестве главного героя, как в последующих двух романах…»
Елена Луценко:«Безусловно, этот роман и более ранняя повесть «На Верхней Масловке» — две самые большие удачи Рубиной. Роман неповторим соединением неприглядного бытового сюжета и легкой блюзовой интонации, рождающей воспоминание о прошлом, воссоздающей «солнечную сторону улицы», где Ташкент — полноправный герой повествования. Этот роман действительно исполнен эмоции и мелодики, настолько хороши в нем лирические отступления — помимо ловко смонтированной фабулы».
Советуем почитать:
- Михаил Юдсон. Вера в Ра, или Новый Динабург
- Данилкин Л. На солнечной стороне улицы. Режим доступа: http://www.afisha.ru/book/988/
- Кац Р. Взгляд на современную русскую литературу. Режим доступа: http://www.booknik.ru/publications/?id=25503
[М1]
Это аннотация из книги. А где Оля?