Здесь и далее следует пока невычитанный текст. Свежайшая текущая версия — на GDocs. Еще раз приношу прощения за неудобства, скоро текст будет перезалит 20 страница

— Хммммф! — зло прошипела она и толкнула меня на пол, прежде чем пройти широким шагом через всю библиотеку к

Твайлайт. — Твай! Говори! Где она?! Куда эта тупая машина ее отправила?!

Твайлайт Спаркл неотрывно глядела, разинув рот, на пустое место. В ее глазах стояли слезы, готовые вот-вот пролиться.

— Твайлайт! — Рейнбоу Дэш схватила ее за плечи и потрясла. — Смотри на меня!

Твайлайт сглотнула и посмотрела на Рейнбоу Дэш. Ее губы задрожали.

— Я… Я не знаю, Рейнбоу. Если бы я могла хоть как-то предугадать подобное…

— Уже поздно предугадывать! — прорычала Рейнбоу Дэш. — Эта тупая хревина куда-то ведь телепортирует, так? Ну так и где ребенок? Она ее отправила на девятьсот футов через город, или что?

— Это невозможно предугадать, — внезапно пробормотал Доктор Хувз.

Рейнбоу Дэш рывком развернулась лицом к нему.

— Плохой ответ! — нахмурилась она. — Я отправляюсь на поиски!

Она раскрыла крылья, чтобы взлететь…

— Нет! Стойте! — Доктор, морщась от боли кровоточащей раны, нашел силы указать ей копытом, чтобы она оставалась на месте. — Я серьезно! Энергетический выход машины усилил зачарование мисс Спаркл на порядок! И даже более того, повреждения машины лишают гарантии, что ребенка переместило в предсказуемом направлении!

— Просто скажите, где мне ее искать, Док! — воскликнула Рейнбоу Дэш. Она собралась с духом, скорчив лицо в суровой гримасе, чтобы сопротивляться неизбежно подступающей гипервентиляции. — Что-то мне кажется, что эта телепортирующая хрень не так уж безопасна для детей!

— Я думаю, Доктор пытается объяснить, что машина действительно куда-то отправила Скуталу, но куда точно — сказать невозможно! — Твайлайт Спаркл покачнулась, все еще пытаясь восстановить равновесие. — Это… это значит, что ее могло забросить в любом направлении.

— Это не слишком-то нам помогает, Твай!

— Просто дай мне секунду… — Твайлайт прохромала по комнате. Мы тревожно наблюдали за тем, как она подобрала упавшую доску, подняла левитацией кусок мела и начала с поразительной скоростью строчить целый лес уравнений высшей математики. Она погрузилась глубоко в размышления, ее лоб избороздили морщины, а губы шептали что-то заумное.

— С такой скоростью разрядки, — произнес, прерываясь на болезненные вдохи, Доктор Хувз. — Тело такого размера может быть послано на расстояние как минимум в пять раз большее заданного для телепортации прошлого объекта.

— Да? И сколько, значит? — Рейнбоу Дэш в отчаянии порхала между двумя учеными. — Что это значит? На что мне опираться?

— Дай мне уже сосредоточиться! — сорвавшись, процедила сквозь стиснутые зубы Твайлайт, с трудом продираясь через несколько особо упорных уравнений. Она зажмурила глаза, прошептала что-то чуть слышно, затем написала посл
едний знак. Развернувшись, она уставилась на Рейнбоу Дэш, смотрящую на нее широко раскрытыми глазами, и практически простонала: — Она может быть где угодно в пределах круглой области в тринадцать квадратных миль. [5]

— С этим местом, то есть, положением телепорта, в качестве центра, — добавил, со вздохом отчаяния, Доктор.

Рейнбоу Дэш переводила взгляд справа налево между ними. Она вскинула передние копыта над своей взлохмаченной гривой.

— И о чем это мне говорит?

— Она может быть на две мили к северу от нас, на две к югу, юго-западу, юго-востоку… Невозможно сказать точно! — сказала Твайлайт Спаркл, нервно вздохнув.

Рейнбоу Дэш сделала глубокий вдох; ее рубиновые глаза заострились.

— Что ж, чего же мы ждем? — она подлетела к ближайшему выбитому окну. — Твайлайт, иди скажи мэру, что я призываю каждого трудоспособного пегаса в Понивилле на поиски. Мы прочешем эту область! Мы будем искать весь день и ночь и всю неделю, если понадобится!

— Неважно, найдете ли вы ее, мисс Дэш! — воскликнул Доктор. — Важно — как скоро вы это сделаете.

— Почему? — нахмурилась, глядя на него, Рейнбоу Дэш. — Что еще?

Он закусил губу, обменявшись беспокойным взглядом с Твайлайт, затем снова посмотрел на Рейнбоу.

— Ни одно живое существо не телепортировалось прежде машиной наподобие этой, — он содрогнулся и сел прямо, сжав свою раненную ногу. — Все гипотезы утверждают, что живой пони в принципе может пережить подобное пространственное смещение, но ненадолго.

— Что вы имеете в виду под «ненадолго»? — голос Рейнбоу Дэш надломился от ужаса.

— Он имеет в виду, Рейнбоу, что Скуталу, где бы она сейчас ни находилась, вскоре потеряет контроль над телом. Затем последует быстрый паралич, по причине того, что ее тело окажется отсоединенным от ее нематериальной сущности, — Твайлайт пыталась спокойно объяснить ужас ситуации. — Машина, по сути, отсоединила ее от лейлиний, которые поддерживают ее сознание и физическое тело в идеальной синхронизации. Это лишь вопрос времени, прежде чем ее тело не перестанет функционировать — в своем роде магическое удушение.

— Значит… значит… — Рейнбоу Дэш поерзала, зависнув в воздухе, закусила губу, а затем рявкнула: — Значит мы должны достать ее и принести к умному, магичному единорогу типа тебя, чтобы ты смогла… с-смогла присоединить как надо ее лейлинии, и прочую хрень, так?

— Я… — Твайлайт Спаркл съежилась, стоя на месте. — Я никогда прежде ничего подобного не делала…

— Но это возможно?

— Да, конечно! Но…

— Тогда этого достаточно! — отрезала Рейнбоу Дэш. — Веди Дока в больницу! А мне еще надо собрать спасательную команду!

— Мисс Спаркл… Мисс Дэш… — Доктор Хувз вздрогнул, когда Твайлайт подставила ему в поддержку свой бок. — Я должен извиниться за эту серию ужасающих событий…

— Извинения могут подождать, Док! Мы нужны Скутс!

— Но… Так, пони, подождите! — прокатился мой голос по комнате, когда я выпрыгнула в центр библиотеки, размахивая копытами. — Мы не можем браться за это вслепую! Должен быть… я не знаю… способ какой-нибудь, чтобы точно узнать, где ребенок находится!

Все трое подпрыгнули на месте и оглянулись на меня.

— Эм… Кто?…

— Откуда вы здесь взялись? — моргнула Твайлайт Спаркл.

Мои глаза нервно дернулись. Меня поразило, как быстро даже я забыла об этой беде в несчастье.

— Эм… я… просто…

— Вы здесь были все это время?

Я топнула копытами и огрызнулась:

— Слушайте, вам не все ли равно?! В самом деле? — я сурово посмотрела в лицо Доктора Хувза. — Для активации машины нужно зачарование на основе заклинания света, так?

— Откуда… — он тревожно сощурился на меня. — Откуда вы знаете, что?…

— Да или нет? Отвечайте!

— Да, — ответила вместо него Твайлайт, с опаской разглядывая меня. — Я направила мощное заклинание света в кристаллы, откуда его затем поглотила машина. Руны, встроенные в устройство, сделали остальную работу по превращению искры в искусственное телепортационное заклинание.

— Значит, если оно основано на свете… — я задумчиво потерла подбородок, затем в озарении разинула широко рот. — Может, заклинание подсвечивания сможет указать, куда машина ее отправила!

— Я… — Твайлайт оглянулась на нервно подрагивающую Рейнбоу Дэш и на раненного Доктора. Для меня было очевидно, что она уже окончательно зашла в тупик. — Я не создавала световых заклятий уже не знаю сколько. Даже если у меня получится…

Пока Твайлайт размышляла вслух, мой ум наворачивал такие круги, которыми могла бы гордиться даже Рейнбоу Дэш. Я думала о сиянии лампы над моей головой в темном подвале, когда я исполняла элегии. Я представляла себе подземный мир, что ходил вокруг меня ходуном, когда я нырнула с головой в омут запретных песен. Призраки света танцевали передо мной подобно искре вдохновения, что мерцала тогда перед моими глазами.

— Не беспокойтесь! — внезапно широко улыбнулась я и галопом бросилась по коридору со скоростью, способной поспорить с моим сердцебиением. Я нашла седельную сумку именно там, где я ее и оставила, когда пришла сюда ранее понаблюдать за экспериментом.

— Мне кажется, я знаю, что делать! — я глубоко зарылась в один из карманов и достала лиру. — Я знаю мелодию, у которой есть побочный эффект, отделяющий слабый свет от тени и…

Волоски моей шкуры встали дыбом, когда меня вдруг окутал глубокий мороз. Содрогаясь, я споткнулась и застыла на месте.

— Эм… ребята?

Я обернулась. Сердце мое ушло в копыта.

Твайлайт Спаркл и Доктор Хувз уковыляли прочь. По другую сторону разбитых окон до меня доносился крикливый голос Рейнбоу Дэш, которым она призывала каждого пегаса, кто способен ее услышать.

Я сделала глубокий вдох. Так или иначе, я всегда оказываюсь в итоге одна. Но Скуталу?Внезапно мне больше всего на свете захотелось найти ее. Не каждый день мне доводится узнать, что я не единственная пони, кто не способен улететь отсюда домой.

Я посмотрела на лиру. Золотая рама и упругие струны холодили при касании, так же как и то, что я задумала. Я чувствовала себя обнаженной и неуклюжей, стоя по центру разнесенной в щепки библиотеки. Меня поразило, как привыкла я к темному, девственному интерьеру моего подземного погреба. Несмотря ни на что, я подошла к развороченному кубу, и, встав над ним с инструментом наготове, глубоко вздохнула.

Возможно…

Всего лишь возможно… эти элегии были даны мне с некой целью. Являясь болью для меня, они могут быть благословенным спасением для других. Я давно обнаружила, что в моей музыке есть некая грань, которую слова мои передать не способны. Сочинения Луны прошли сквозь скрывающие истину наслоения времен, погрузившись в царство абсолютной забывчивости для того, чтоб возникнуть вновь, неся в моих копытах новую, волшебную тональность. Я водрузила на себя обязанность служить хранителем этих забытых мелодий. Быть может, меня ждет и другая неблагодарная работа? Суждено ли мне быть также и безымянным хранителем душ?

Я, быть может, и не храбрая пони, но мне нравится считать себя не обделенной интеллектом. Мелодии Принцессы Луны однажды, многие века тому назад, послужили каким-то ее мистическим целям. И хотя назначение мелодий давно утеряно, это вовсе не значит, что я не могу изобрести для них новое применение. Если я здесь не для того, чтоб быть изобретательной и находчивой, то какой тогда смысл существования призрака, подобного мне? Я не рождена была стать героем, но я бы возненавидела себя навечно, если бы мне не удалось бы стать хорошим бардом.

Едва я собралась с духом, стоя по центру этой разрушенной комнаты, я, воспользовавшись телекинезом, начала перебирать струны, исполняя первую лунную элегию. Диссонансные звуки «Прелюдии к Теням» медленно заполнили собой все пространство библиотеки. Достаточно иронично, что мне нужна была только первая часть симфонии. Я не собиралась играть прочие мелодии, что идут следом.

Меньше чем минуту спустя после начала исполнения побочные эффекты элегии начали безжало
стно атаковать меня. Я задрожала вся, до кончика хвоста, когда на мое тело и разум обрушилась глубокая паранойя. Я не привыкла играть эту мелодию при свете дня, и я почувствовала, как все, что прежде лежало вокруг меня неподвижно, вдруг начало пробуждаться к жизни. Несмотря на отчаянное желание зажмурить глаза, я держала их изо всех сил открытыми, не упуская ни единой кошмарной галлюцинации, что имела наглость возникнуть и прыгнуть мне в лицо, до тех пор, пока не явил себя луч истины.

Среди пляшущих теней и извивающихся призраков жутких тонов мелодии, я, наконец, отыскала то, что мне было нужно. Лучи света разделились перед моими глазами, чтобы я видела мистическим «зрением внутри зрения»; чтобы мне открылся спектр, неведомый большинству смертных. Ленты свечений разошлись, и вскоре я увидела один конкретный луч, аркой уходящий из сердца безжизненного телепорта. Он был свежим, этот сияющий луч, столь же молодой, сколь и искусственный. Я прекратила играть на лире и медленно шагнула вперед, вдыхая. Он пах ванилью и костями. Кошмарная сочность этого запаха вывела меня, хромающую, прямиком из библиотеки, где я чуть не рухнула под волнами холода: результатом прекращения игры магической элегии на середине.

Мое сердце билось, сраженное острыми страхами. Я продиралась сквозь цветы и травы, что извивались вокруг меня как море змей. Вскинув голову, я восторженно встретила луч света, ведущий меня прямиком на северо-запад, за край города, за Ферму Сладкое Яблоко, навстречу подножию окутанных туманами гор, которые явно были не дальше трех миль.

Я теперь знала, где Скуталу.

Дыхание мое вырвалось счастливым стоном. Я была столь изранена холодом, и нервы мои были столь истрепаны, что я бы с радостью рухнула без сознания прямо там, где стояла. Но я не могла. Вечерний воздух над Понивиллем звенел от все увеличивающегося роя пегасов. Улицы полнились громом носящихся туда-сюда копыт и сливающихся голосов. Целый город ожил в едином приступе паники. Один из драгоценных жеребят этого городка пропал в странных обстоятельствах, и ее необходимо было найти.

Морщась, я поднялась на ноги.

— Нннхх… Твай… Тв-Твайлайт… — тихо произнесла я. Я побрела вперед, качаясь в забытье. Удар, который нанесла по мне Прелюдия, оказался почти что даже сильнее, чем урон, нанесенный взорвавшимся телепортом. Подобно зомби, я хромала по городу. Сложив два и два, я предположила, куда могла увести Доктора Твайлайт. Я обрадовалась безмерно, когда, спотыкаясь, ввалилась через главный вход больницы Понивилля и, действительно, нашла там ее.

Она была не одна. Пока Сестра Ред Харт и несколько других пони ухаживали за Доктором Хувзом, Твайлайт безумно торопливо говорила с сокрушенным мэром. Среди прочих пони, что окружали эту волнующую сцену, я заметила знакомую душу…

— Прошу вас! Вы должны ее найти! — рыдала Милки Вайт. Кэррот Топ и Колгейт стояли с обеих сторон рыдающей кобылы, поддерживая ее и касаясь, утешая, носами. — Эта бедная кобылка через столько прошла! Я привезла ее в Понивилль, чтобы она начала новую жизнь и забыла о том, где была! И я совершенно не ожидала, что что-то подобное может случиться!

— Я вам обещаю, мисс Вайт, — Твайлайт Спаркл положила свои копыта на плечи кобылы. Ее хрупкое отчаяние было укрыто ото всех пони, кроме меня, ее подруги детства. — Мы найдем Скуталу! Рейнбоу Дэш уже этим занимается! Я хочу, чтобы вы сохраняли спокойствие и позволили нам провести поиск…

— Она на северо-западе! — кашляя, выдавила я, чуть не рухнув прямо в толпу. Я слышала тихий шепот Карамеля, когда мне помогали встать на ноги. — Скуталу на северо-западе отсюда! Не тратьте свое время на поиски в других местах…

Твайлайт и остальные сощурились, глядя на меня с подозрением.

— Откуда… Откуда вы вообще это можете знать?

— Телепорт ведь был заряжен световым заклинанием, так?

— Эм… Да, — Твайлайт странно на меня посмотрела. — И к чему вы ведете? И вообще, кто вы такая? У нас тут вообще-то непростое положение…

— Да… точно… И я пытаюсь вам сказать, где находится Скуталу! — рыкнула я, лишь удвоив, утроив тем самым число растерянных лиц. — Я сплела заклинание, которое показало мне световой след, ведущий туда, куда телепорт отправил Скуталу! Вы должны послать всех пони примерно на две с половиной мили на северо-запад!…

— Твайлайт! — сверху опустилась Рейнбоу Дэш, в сопровождении висящих в воздухе фигур Клаудкикер и Рейндропс по бокам от нее. — Я уже собрала команду из пятидесяти пегасов! Отправила Кенди Мейн и Блоссомфорс за подкреплением! Что нам делать дальше?

Твайлайт немедленно развернулась и ответила:

— Мы не можем тратить ценных пегасов на ближнее окружение. Вы должны лететь к дальним границам области действия телепорта, тогда как земные пони и единороги займутся прочесыванием города.

— Да! — присоединилась мэр. — Все пони, слушайте! Собирайтесь в группы по трое и обыскивайте каждый отдельный район деревни. Кэррот Топ! Сбегай за Эпплджек и Биг Макинтошем, и разработайте план с другими фермерскими семьями, чтобы прочесать ближайшие леса…

— Эй! — рявкнула я, отвлекаясь от волны холода, что пытала меня посреди толпы суетящихся жителей деревни. — Вы что, меня не слышали?! Я только что сказала, что знаю, где она…

— Оооххх… — Твайлайт потерла лоб. Она уставилась на меня со смесью отвращения и тошноты, написанной на лице. — А? Что… Кто кричит? Нам нужно…

— Слушайте меня! — я наклонилась вперед, задыхаясь. — Скуталу — к северо-западу отсюда!

Я безумным взглядом оглядела всех пони, чувствуя, как контроль над ситуацией стремительно ускользает у меня из копыт.

— Просто успокойтесь, останьтесь со мной и послушайте! Я обещаю, я могу помочь вам найти ее…

— Так чего же мы тут стоим?! — крикнула Рейнбоу Дэш. Она висела в двадцати футах над нами. Она, с тем же успехом, могла бы быть за четыре галактики от меня. — Нам надо найти ее и вернуть сюда, чтобы Твайлайт смогла… я не знаю… порыться у нее в голове, или что-то такое!

— Лучше поторопиться, мисс Дэш! — воскликнул Доктор Хувз, морщась от касаний работающей над его раной Сестры Ред Харт. — Каждый впустую потраченный момент увеличивает риск потерять Скуталу навсегда!

— Что… Что он имеет в виду? — проговорила сквозь плач Милки Вайт.

— Просто успокойтесь! Пожалуйста! — крикнула я. — Я знаю, где она…

— Сейчас не время для шуток, — сказала, сурово глядя на меня Кэррот Топ. — Если только вы не в состоянии нам помочь…

— Я только что, секунду назад, сказала вам, что я сотворила заклинание, которое может помочь нам…

— Мне лучше приготовиться к ее возвращению, — сказала Твайлайт Спаркл, снова растирая свой лоб и продвигаясь в сторону Доктора Хувза. — Если мне не удастся помедитировать к тому времени, как она досюда доберется, то я, возможно, не смогу воссоединить ее лейлинии.

— Все пони, брысь отсюда! — сказала Рейнбоу Дэш, стремительно бросаясь прочь, тогда как две ее спутницы-пегаски полетели в противоположные направления. — Выстраиваемся против часовой стрелки!

— Я за семьей Эпплов! — Кэррот Топ убежала галопом прочь.

— Нет… Нет, погодите!Пожалуйста! — я потянулась к ним, но споткнулась и, задыхаясь, уселась на задние ноги. Все пони бежали куда угодно, кроме как мне навстречу. Отчаяние и паника утягивала их прочь от моей одинокой фигуры, как нити из распадающейся пряжи. В любой другой день, в любой другой ситуации, я, наверное, смогла бы выцепить хоть одну восприимчивую душу из горько-ледяного моря амнезии, поглотившего Понивилль. Но сейчас…

Задрожав и обняв себя, я наблюдала за началом бесплодных поисков под медленно заходящим солнцем… дня, который вполне может оказаться последним днем на земле для одного жеребенка.

Не чувствуя себя, я ввалилась в свою хижину. Бросила на койку седельную сумку. Тело мое тяжело рухнуло на пол перед камином.

Я не стала его зажигать.

Я уставилась неотрывно на сухое незажженное дерево, лежащее передо мной. В камине лежало так много пепла, так много мертвых и безжизненных ошметков хрупкой древесины, и при этом, мне в тот день было не теплее чем в то первое утро
, когда я только познакомилась с моим проклятьем.

Мои уши навострились. Музыкант-ветеран во мне не мог не улавливать далекие кричащие голоса по ту сторону окон. Поиск шел по всему Понивиллю. Дюжины и дюжины пони отчаянно прочесывали милю за милей территории, но все они были слепы.

Я знала, где находится Скуталу. Я знала, что она страдает, даже умирает. Я также знала, что где бы она ни была, ей куда лучше без меня.

Две мили, может, три, от центра Понивилля: я вообще никогда прежде не отходила так далеко от родины моего проклятья, даже тогда, когда Твайлайт самолично телепортировала меня. Самое дальнее расстояние, на которое я осмеливалась забираться — дом Зекоры в сердце Вечносвободного Леса, и даже это расстояние было какими-то жалкими полутора милями в самом лучшем случае. Каждый раз, когда я возвращалась домой после покупки этих драгоценных звуковых камней, мне требовалось большая часть дня для того, чтобы согреть тело достаточно, чтобы хотя бы вновь чувствовать что-нибудь.

Я услышала снаружи больше криков пегасов. Содрогнувшись, я зажмурила глаза и пробежалась обоими передними копытами сквозь гриву.

Я родилась в богатой кантерлотской семье. Первый и единственный раз, когда я поранилась, был днем, когда я, будучи маленьким жеребенком, получила трещину в лодыжке, пока гонялась за нашим котом по лестнице. Я проносила гипс всего лишь полмесяца, и все равно считала, что это самая жуткая боль, которую только может испытать пони. Впоследствии, я выросла и жила день за днем, книга за книгой, нотный лист за нотным листом, наслаждаясь шиком жизни в колледже, купаясь в сиянии принцессы-аликорна, что хранила нас и приглядывала за нами. Что я знала об агонии? Что я знала о борьбе? Даже это проклятье, со всеми его леденящими ужасами, окрашено в розовые тона дружелюбных лиц, что с радостью помогут незнакомке, поговорят с ней и даже ее обнимут.

Я не гожусь в герои. Если на то пошло, моя душа держится на терпении, но не на храбрости. Я не могу похвастаться ни единым дюймом гибких мышц или же внутренней стойкостью.

В тот день, когда я дрожала перед камином, который моя вина даже запрещала мне для себя зажечь, я знала, что все, что у меня было, — лишь знание, память. Я знала, где находится Скуталу. Я могла это помнить, тогда как все остальные пони — нет. Если бы одной душе суждено было умереть в тот день, я знала, что другая не смогла бы выжить после этого под тяжестью вины.

Если это то, что Найтмэр Мун задумала сделать моим предназначением, тогда я уважаю ее столь же, сколь я ее ненавижу.

Я вскочила на копыта быстрее, чем мой мозг успел запротестовать. В первую очередь, я надела поверх толстовки тот прекраснейший свитер, что сшила мне Рарити. Затем последовало пальто — то, что я почти не использовала, и что по-прежнему пахло помойкой, из которой я достала его девять месяцев тому назад. Следом я надела шарф, носки и чулки. Шерстяная шапка и плащ накрыли собой весь этот ансамбль. Будто бы это все уже не весило так много, я захватила также седельную сумку, которую набила до отказа одеялами. Я поначалу это не осознавала, но к моменту, когда я вышла за дверь хижины, я разрыдалась. Не существует пони, способного выйти навстречу своему жнецу с сухими глазами. Закутанная, как шерстяной танк, наслаждаясь первыми каплями пота, что были подарены мне, я бросилась галопом на северо-запад, под тенями без всякого толку мечущихся пегасов в небе чахнущего дня.

Это не был Вечносвободный Лес, но я бы хотела, чтоб это был он. Не прошло и десяти минут ходьбы сквозь лес, как я поняла, насколько ужасно он холмист. Каждый второй шаг заставлял меня спотыкаться на остром камне или торчащем из земли булыжнике. Подниматься обратно на ноги было нелегким делом. Нагроможденные одежды стесняли мои конечности, а потому мне казалось, будто я перебиралась вброд через море одеял. Как бы я ни хотела освободить свои ноги, я не могла себе позволить скинуть ни единого клочка ткани. Я, быть может, в тот момент дрожала, но я знала, что меньше чем через час я уже пересеку натуральный полярный круг.

Прошло двадцать минут. Я не чувствовала низ своих ног. Поначалу мне казалось: это оттого, что мороз уже настиг меня. Вскоре я поняла, что я просто начинаю уставать от ударов моих копыт по столь великому множеству камня и щебня. Глупо с моей стороны было предположить, что склон горы вдруг ни с того ни с сего начнется где-то там, далеко от моей цели. На самом же деле, с каждым новым шагом гора потихоньку зарождалась под моими ногами. Я за свою жизнь совершила немало пробежек, но каждый раз они проходили на ровной поверхности, и ни разу — на восходящем склоне.

Не помогало делу также то, что день клонился к закату. Свет уже скрылся от меня за морской толщей окружавших деревьев. К моей вящей тревоге, лес только становился плотнее и плотнее по мере того, как я продвигалась дальше на север. Меня так поглотило отчаянное желание достичь местоположения Скуталу, что меня даже не посетила мысль, как легко я могу заблудиться и свернуть прочь от своей цели. Если мне необходимо вновь сориентироваться на своем пути, то или сейчас, или никогда… прежде чем я растеряю последние крохи рассудка в тени стены льда, которую мне как раз предстоит пробить.

Остановившись, я села на задние ноги и вытянула лиру из седельной сумки. Потребовалось немало времени, чтобы сфокусировать мои телекинетические таланты. Потребовалось еще больше времени на то, чтобы настроить себя на игру «Прелюдии к Теням», находясь посреди столь зловещей местности. Все мое тело напряглось, когда я услышала, как потекла из моего дрожащего инструмента магическая элегия. Вскоре я вновь увидела луч света, указывающий путь, по которому перенеслась Скуталу. Он плыл надо мной, как замороженная молния, ведя меня дальше к подножию горного склона. Не слишком много облегчения, сколько должно было бы, мне принесло осознание, что обычные волны паранойи, порождаемые Прелюдией, не смогли поглотить меня. Затем я поняла — это оттого, что меня охватил столь большой страх и напряжение от стоящей передо мной задачи, что побочные эффекты элегии стали попросту незаметны.

Не тратя время впустую, я уложила лиру обратно в сумку и двинулась следом за росчерком света. Он сиял надо мной как пылающая струя платинового огня. Мое дыхание обретало видимость на фоне густого леса впереди. Магический луч сиял ярче и ярче: и так я поняла, что приближается ночь. Если над головой и роились пегасы, я более видеть их не могла. Я могла лишь сосредотачиваться на каждом сделанном шаге, взбираясь на один холм за другим, потому что вскоре я более не смогу концентрироваться ни на чем.

Ударила первая волна мороза. Я прикинула, что, должно быть, прошла уже милю. Каждый раз, когда я открывала рот, я чувствовала, что даже слюна прямо во рту готова замерзнуть. Но, несмотря ни на что, то был единственный способ не задохнуться. Столь плотно закутанная, я чувствовала, будто тащу в гору целый небольшой дом. Я знала, что даже если что-нибудь маленькое, типа шарфа, спадет с меня, то я могу замерзнуть насмерть прямо на месте. Но при этом я не могла остановиться хотя бы на секунду, поддавшись сомнениям, ибо это значило бы отобрать эту секунду жизни у Скуталу. Трудно думать о чужих бедах, когда сам с каждым шагом чувствуешь только лишь уколы ледяных булавок и игл. Я тащила свое тело вперед, стараясь убедить себя, что бывала и в худших ситуациях, а затем стараясь убедить себя, что предыдущая попытка убеждения не была такой наглой ложью.

Ударила вторая волна холода, и она ощущалась скорее как стена невидимого снега, чем волна как таковая. Мне более не казалось, что я шла; я рыла проход. Мои копыта прорезали себе путь сквозь рассыпчатые горы льда. Казалось, в глаза впивались иглы; вскоре я поняла: в них замерзали слезы. В моих ушах раздалось жалобное хныканье. Я ахнула, думая, что наткнулась на Скуталу, но потом поняла, что эти едва слышные всхлипы принадлежат мне самой. Меня даже посетил вопрос — неужели это меня, а не ее поразил телепорт? Ибо душа моя, казалось, порвала нитки кукольных ног, жестоко швыряя меня как марионетку вперед.

И вот так я познала боль. Я имею в виду на
стоящую боль, ту самую боль, которую тело не должно быть в состоянии пережить. Только лишь чувствовать во снах, играясь с кошмарами, что заставляют нас избегать глупых, саморазрушительных действий в часы бодрствования. Это такая боль, которая служит аварийной искрой, что, являясь последним шансом избежать смерти, разбудит дух и швырнет его, кричащего, назад, прямиком в тело, где ему и положено быть. И вот, я шагала прямиком в зияющую пасть того самого забвения, и ради чего? Даже если мне повезет, и я доберусь до Скуталу вовремя, какой у меня есть шанс принести ее к Твайлайт достаточно быстро, чтобы моя старая подруга, быть может, смогла, а, может, и не смогла бы спасти жизнь жеребенку?

Важнее всего было то, что мертвая я или нет, я никогда не смогу заслужить себе могильного камня. Но вот Скуталу…

В этом мире по ней лились слезы, и все они неизмеримо теплее моих. Я рычала на гору. Я кричала на нее и рвала склон копытами, и я втаскивала себя на него. В тот момент мои эскапады казались мне весьма пылкими, но я уверена — они звучали не громче мяуканья котенка на поверхности огромного бледного планетоида. Деревья, что меня окружали, казались мне седыми волосами чьей-то гривы, а я казалась себе голодной блохой, скачущей прочь от пульсирующих артерий. Я скользила по просторам вечного голубого льда, расписанного кошмарами, о которых я лишь читала или фантазировала поэтично, пока все они разом не рухнули вниз вокруг меня, с внезапным воплем мерцающих звезд. Именно так я осознала, что нечто пробудило меня из моего морозного беспамятства, длившегося три часа самоубийственного восхождения.

— Нннххх… Ах! — мои глаза распахнулись, и я вскинулась вверх, закутанная, как в похоронный саван. Но вместо гроба я обнаружила вокруг себя гранит и деревья. Я оказалась на самом гребне горного склона. Солнце заливало закатным сиянием мутные очертания Понивилля, лежащего к юго-востоку. Мне казалось — я слышу крик стервятника над своей головой, пока эти крики не превратились в прерывистые рыдания. Я подняла взгляд, и я увидела ее.

Парализованная Скуталу свешивалась вниз головой. Волосы ее хвоста были жестоко зажаты меж ужасающих щеп мертвого дерева. Я рыдала. Я знаю, что я рыдала. Мир то скрывала, то раскрывала пелена в моих глазах, когда я встала и потянулась к ней.