Очерк второй РУСЬ, ОТКУДА ТЫ? 1 страница

"С жизнью народов бывает почти то же, что и с жизнью отдельных людей. Всякий человек живет, но только человек гениальный и поставленный в какие-нибудь особенные условия, имеет настоящую историю. Пусть, например, какой-нибудь народ, благодаря стечению обстоятельств не им созданных, в силу географического положения, не им выбранного, расселится на громадном пространстве, не сознавая того, что делает, и в один прекрасный день окажется могущественным народом: это будет, конечно, изумительное явление, и ему можно удивляться сколько угодно; но что, вы думаете, может сказать о нем история? Ведь в сущности это - не что иное, как факт чисто материальный, то есть географический, правда, в огромных размерах, но и только. История запомнит его, занесет в свою летопись, потом перевернет страницу, и тем все кончится. Настоящая история этого народа начнется лишь с того дня, когда он проникнется идеей, которая ему доверена и которую он призван осуществить, и когда начнет выполнять ее с тем настойчивым и скрытым инстинктом, который ведет народы к их предназначению. Вот момент, который я всеми силами моего сердца призываю для моей родины, вот какую задачу я хотел бы, чтобы вы взяли на себя, мои милые друзья и сограждане ..." П.Я Чаадаев

Славянская древность, если ее рассмотреть на фоне общечеловеческого исторического , прошлого, представляет собой явление настолько молодое, что ничего загадочного в ней как будто бы и быть не должно. В самом деле, возьмем ли мы церковную архитектуру, иконопись, литературные памятники, - ХII-й век является здесь граничным. А ведь это время, когда в Европе в зрелую пору вступила схоластика, уже четыре века протекло с момента разделения церквей на Восточную и Западную, ну, а что касается Рима, Греции или, тем более, Египта, Месопотамии, то их история уже тогда представляла собой седую древность. Казалось бы, о какой древности славян тут говорить, когда всё, связанное с ними, происходит на виду у зрелых или уже старческих культур. И тем не менее их происхождение покрывает сумрак более плотный, чем тот, из которого на историческую сцену выступают римляне, греки или даже египтяне.

Не следует, конечно, думать, что история славянских народов начинается с XII века. Некоторые памятники их культуры - предметы быта, языческих культов - восходят до VI века. У иностранных писателей упоминания о славянах встречаются вплоть до IV века. О том, что было с ними ранее IV века, в науке спорят, на этот счет имеется ряд различных мнений.

Опираясь на данные археологии, некоторые историки в последнее время пытаются доказать, что славяне жили на занимаемых ими теперь территориях чуть ли не со времен царя Хаммурапи, а то и ледникового периода. Делается это с помощью больших натяжек и преследует совсем не научные цели. Это, как полагают, должно льстить национальному самолюбию, укреплять любовь к родине; перед такими задачами интересам науки надлежит скромно отступить на второй план. И они отступают, а место исторического знания занимает доктрина. О подобных вещах нельзя не сказать, поднимая такой вопрос, как происхождение народа, ибо на этом пути сталкиваешься не только и не столько с трудностями чисто научного характера, сколько с мощным идеологическим заслоном из 2-3-вековых напластований. С этим встречаешься как с общим правилом в истории любого народа. Русская история не только не составляет исключения из этого правила, а скорее сама образует его. Р.Штайнер в одной из своих лекций говорит по этому поводу: "... было не только ересью, но даже опасно для жизни в России говорить о ней истину в историческом отношении. Русская история есть ... также историческая легенда. ... И русская история сегодня заинтересована в том, чтобы, идя назад, все больше подчеркивать, как все-все произошло от славян, от славянского элемента ...". ²⁶

В наш век, когда национальный вопрос достиг такой остроты, что, да будет позволено так выразиться, способен "перерезать горло" любой нации, истинное понимание истории приобретает актуальность, какой оно не имело никогда в прошлом. Поэтому социальной задачей становится выработка объективного и спокойного взгляда на историю, без боязни унизить или незаслуженно возвеличить тот или иной народ, говоря о его прошлом. У человеческого познания есть своя большая и специфическая задача. Она стара и нова в одно и то же время. Мы находим ее запечатленной на фронтоне Дельфийского храма, где она гласит: "Познай себя!" В XIX веке о ней глубокими словами говорил С.М.Соловьев: "... в наше время просвещение принесло свой необходимый плод: познание вообще привело к самопознанию.²⁷

Человек рождается на Земле не абстрактным существом, а членом определенной расы, народа, группы. В них коренятся многие черты его характера, привычки мышления, обычаи жизненного уклада. Познание нации, ее истории есть существенная часть самопознания. Но у национального имеется и теневая сторона. Она выступает в национальном эгоизме, межнациональной розни. Возведенное в принцип самоопределение наций усиливает лишь их отрицательные свойства, о чем свидетельствуют те гибельные последствия, к которым привела выдвинутая после первой мировой войны американским президентом Вильсоном программа урегулирования национального вопроса. Однако и поныне во всех частях света продолжают настаивать на этой программе, невзирая на то, что вместо освобождения она несет народам закабаление. И вот парадокс: чем больше народы теряют свою свободу, тем больше их история подается в духе величия и славы. Но сколь широкой ни была бы эта тенденция, ей в ответ со спокойной уверенностью и бескомпромиссно должно быть сказано: истина дороже!*

* "Истина дороже родины", - говорил П.Я.Чаадаев.

Другая трудность, с которой сталкивается современный исследователь истории, - засилье позитивизма. Материализм, особенно в гуманитарных науках, все более приобретает черты крайнего религиозного фанатизма. Сторонник спиритуальных воззрений рассматривается им как еретик, которого лучше всего было бы сжечь, если нельзя переубедить. О свободном столкновении мнений здесь давным-давно уже и речь не идет. И тем не менее только спиритуализм способен раскрыть иносказательный смысл истории. Но для этого нужно овладеть понятиями и категориями Духовной науки.**

** В 90-е годы это положение как-будто бы изменилось. Однако тот чудовищный оккультный бред, что пришел на смену материализму, представляет собой не что иное, как новую форму эскалации материализма, попытку свести в материалистическое воззрение и чисто духовные феномены. (Прим. 1992 г.)

Так уж это случилось, что до сих пор историческая наука копила вопросы, и только антропософски ориентированной Духовной науке удается теперь находить на них ответы. Делает она это с помощью своего метода, приводя мир явлений в связь с их прафеноменальной основой. Целое при этом держится логической связью своих частей, в силу чего антропософский метод познания оказывается тем убедительнее, чем большую совокупность фактов он способен охватить. Тогда феномены начинают все красноречивее говорить о сущем мире прафеноменов, а эти последние - действительно раскрывать природу первых. На этом мы закончим необходимую, на наш взгляд, преамбулу и перейдем непосредственно к теме данного очерка.

В вопросе о происхождении славян в русской историографии XIX в. господствующее положение занимали две теории. Сторонники одной из них (норманисты) доказывали, что славяне представляют собой ветвь северогерманских народов; сторонники другой (туранисты) причисляли славян к группе туранских народов, периодически накатывавших волнами в Европу из сумрачной таинственности закаспийских пространств.

Теория норманнского происхождения славян к началу XX века была столь основательно опровергнута, что к ней потом уже почти не обращались. Единственное, что от нее осталось, - это происхождение имени "русь". Ряд историков считает, что этим именем называли норманнов, и от них оно перешло на восточных славян.

Теория туранского, или южного, происхождения оказалась более устойчивой, но в ней имеется одна трудноразрешимая дилемма. Она заключается в том, что по языку славяне принадлежат к индоевропейской группе народов, и это говорит в пользу их родства с европейским народонаселением, а отсюда следует, что в Европе они пришельцы. Если же они, по меньшей мере в восточноевропейской части, составляют коренное население, то это вынуждает доказывать их родство с теми племенами, что с незапамятных времен кочевали в огромном регионе, простирающемся по югу современной России, от Греции до северных областей Ирана. Экспансивным защитником такого взгляда был историк Д.И.Иловайский. Он не только отстаивал родство славян со скифами, сарматами, но причислял сюда даже гуннов. Названия этих племен были, по его мнению, лишь именами, под которыми в разные эпохи выступала одна и та же народность. "Русь, - писал Д.И.Иловайский, - была великим туземным и славянским племенем ... известным у греко-римских писателей под именем роксолан".²⁸ Даже само имя "роксоланы" происходит, по Иловайскому, от слов "рос" и "аланы". Это их книжное имя, считает он, подобно, например, имени "тавро-скифы", а собственно народное имя славян просто "рос" или "русь".

Взгляды Д.И.Иловайского считались крайностью, и П.Н.Милюков в свое время даже предложил прекратить с ним дискуссию. Однако с какого места они переходят в крайность - на это трудно ответить и поныне.²⁹ Ибо, если родство славян со скифами считать доказанным, то скифов, в свою очередь, трудно отделить от сарматов, роксолан* и целого ряда других племен, приходивших с востока и штурмовавших сначала твердыни Рима, а потом Византийской Империи.

* Роксоланы были одним из сарматских племен.

Таким образом, у нас есть достаточно оснований, чтобы вновь обратиться к вопросу о том, кто такие были скифы и каково их отношение к славянам. Известно, что царство скифов переживало период своего расцвета в VII- VI вв. до Рождества Христова. Затем его могущество стало клониться к упадку, и ко времени Филиппа Македонского ему был положен конец. Об этом царстве скифов свидетельствует Геродот, греческий писатель IV в. до Рождества Христова. У него имеется следующее описание населения южных областей современной России: "С переходом через Борисфен (Днепр) вступаем в ближайшую от моря землю, Гилею (область в устье Днепра); выше ее живут скифы-земледельцы, которых живущие у реки Гипанис (Южный Буг) эллины называют борисфенитами ... Следовательно, эти скифы-земледельцы занимают пространство к востоку на три дня пути, простираясь до реки, именуемой Пантикапою (вероятно, Ингулец - приток Днепра), а на север вверх по течению Борисфена на одиннадцать дней. Над ним простирается обширная пустыня. За пустыней обитают антрофаги - народ особенный, совсем не скифский. Еще выше лежит настоящая пустыня ...". Далее Геродот пишет, что к востоку от скифов-земледельцев обитают скифы-кочевники, еще дальше на восток - "царские" скифы: до Азовского моря и до Дона. На север от них живут меланхлены, "народ особенный, не скифский", а выше их опять безлюдная пустыня и озёра.³⁰

В эту "геродотову" Скифию уже при жизни самого Геродота вступили сарматы, о чем свидетельствует Диодор Сицилийский. Период наибольшего их могущества приходится на начало христианского летоисчисления. К III в. по Рождеству Христову сарматов вытесняют аланы, а в конце IV в. на аланов нападают гунны, чье господство длится до середины V века. Вслед за тем угры и болгары, которых греки считали одноплеменными с гуннами, покидают свои древние жилища на территории между Волгой и Уральскими горами, вступают в 474 г. во Фракию и продвигаются вплоть до Константинополя. Наконец, в VI в. выступают авары и образуют обширное владение от Волги до Эльбы. И теперь возникает вопрос: кого же следует считать скифами в послегеродотово время?

К началу христианской эры именем скифов обозначали сложную мешанину разных народов, среди которых могли обитать лишь остатки былых скифов. Древние дали ей название "Великая Скифь", которое было собирательным; "великость" при этом означала не сильный народ, а обширность пространств, которые здесь имелись в виду.*

* Интересную мысль в этой связи высказывает Ханс Мэндл в книге "Vom Geist des Nordens". Он пишет: "Все население северной части нашего (европейского) континента и Азии в древности обозначалось именем "скифы". Само слово "скифы" означает "стрелки" (из лука)"

Производить славян от подобной "скифи" представляется малоосновательным. И потому остается либо принять точку зрения Д.И.Иловайского и все свалить в одну кучу, либо искать происхождение славян из иных мест. Большинство фактов говорит в пользу второго пути, хотя и здесь имеются немалые трудности.

Начальная русская летопись Нестора (XII в.) определенно отличает славян от того, что тогда называлось скифами. В ней говорится: "Когда же славяне, как мы уже говорили, жили на Дунае, пришли от скифов, то есть от хазар, так называемые болгары и сели по Дунаю, и были насильниками славян". Если идти от Начальной летописи назад, к середине первого христианского тысячелетия, то там мы встречаем целый ряд свидетельств, с несомненностью доказывающих, что с определенного момента, примерно с III - IV вв. по Рождеству Христову, на Балканах, в области Дуная и Карпат, появляется новый народ. Поскольку в те времена Рим, а потом и Византия вели нескончаемые тяжелые войны с варварами, наседавшими с севера и востока: роксоланами, язигами, германцами, гуннами и проч., то приход в их среду новых племен был не сразу замечен. Однако постепенно численность славян возрастала, и они все более определенно заявляли о себе. Греко-римский мир стал выделять их особо, но вначале делал это с трудом. Так, например, латинский писатель Прокопий говорит о племени антов и славов; Константина Порфирородного можно понять так, что он перечисляет мелкие славянские племена; Тацит недоумевает, кому сроднее венеды: германцам или кочевникам-сарматам? Историк готов Иордан пишет в VI веке о том, что по северным склонам высоких гор от истоков Вислы (то есть на Карпатах) сидит многолюдный народ венедов, которых теперь зовут склавенами или антами. В IV в. о венедах пишут в связи с покорением их Германерихом, вождем германских племен, который шел на них от Балтийского моря. Эти венеды будто бы обитали в области современного Полесья.

Так видим мы, как постепенно выкристаллизовывалось восприятие славян народами древней Европы. Оно определялось не этнографическими изысканиями, а той непосредственной силой, с которой некая совокупность племен заявляла о себе как о целостном новообразовании в пестрой среде варварского мира юго-восточной Европы. Проявилась эта сила не сразу; и пока ее ощущали слабо, вставал вопрос: к кому причислить эти племена? к сарматам ли или к германцам, а может быть даже к остаткам древнего населения Европы, кельтам? И не будь в них некоего централизующего, или, скажем, народообразующего импульса, о котором у нас речь пойдет ниже, тем бы дело и ограничилось: истории остались бы известны лишь венеды, анты, сарматы. Но все случилось иначе. Новые племена не растворялись в окружающем этносе, а, напротив, обнаруживали все большую целостность и вполне самостоятельные черты, так что через несколько столетий смогли переселиться на северо-восток Европы и там основать национальную жизнь.

Для историка-материалиста подобные вещи просто непостижимы. Ему никогда не понять, почему славяне не смешались с более энергичными, чем они, варварскими племенами и не канули вместе с ними в небытие. Исторический материализм может здесь лишь загадывать загадки. Так, например, основываясь на результатах сравнительного языкознания, он приходит к правильному выводу о том, что славяне принадлежат к индоевропейской группе народов, скифы и сарматы - к ее иранской ветви, а гунны, болгары, авары - к тюркской группе. Из этого следует, что родство славян с болгарами и гуннами совершенно исключено; лишь отчасти оно возможно со скифами, но тогда пришлось бы признать действие некоей долговременной тенденции, соединяющей воедино разделенные в истории целым тысячелетием культурно неразвитые племена, вопреки древнейшему расхождению их языковых принципов. Ведь вообще достоверно не установлено, когда иранская ветвь отпочковалась от индоевропейской группы языков, - так давно это было. В то же время, языковой анализ дает самые неопровержимые свидетельства о происхождении народов и их родстве. "Разделение человечества на народы и племена, - пишет Вильгельм фон-Гумбольдт, - и различие его языков и наречий, конечно, тесно связаны между собой ...". И далее: "Конечно, язык возникает из таких глубин человеческой природы, что в нем никогда нельзя видеть намеренное произведение, создание народов. Ему присуще очевидное для нас, хотя и необъяснимое в своей сути самодеятельное начало, и в этом плане он вовсе не продукт чьей-либо деятельности, а непроизвольная эманация Духа, не создание народов, а доставшийся им в удел дар, их внутренняя судьба". ³¹

Человеческие языки произошли из единой мировой основы, от праязыка, и их разделение началось уже на древней Атлантиде. В нем участвовали определенные духовные существа, которые в Антропософии носят название Гениев речи. Их действие шло параллельно импульсам Духов планет, открывавшихся посвященным в центрах Мистерий, в оракулах Атлантиды. При этом Гении речи стояли ближе к человеческому роду, чем Духи планет, и их действие в условиях большой пластичности физической телесности атлантов выражалось вплоть до формирования внешнего облика. Они, таким образом, создали исходные предпосылки к народ образованию в послеатлантические времена и действуют в нем и поныне. Таков один из главных принципов народообразования. Действует он с безусловной силой, и отступления от него происходят лишь по причине каких-то веских оснований. Мы не находим таковых, говоря о возможном родстве славян с древним скифским населением Причерноморья. Происхождение славян следует искать у тех истоков, из которых на исторический план вступила вся группа индоевропейских народов. Поэтому славяне - это народ арийского происхождения, дифференцировавшийся в рамках коренной индоевропейской языковой общности. Слагавшие ее в древности племена заселяли Индию и южную часть Сибири, от озера Байкал до Уральских гор. Севернее их подковообразно располагалась монгольская раса. Южнее арийцев находились два образования, так называемые Иран и Туран. Арийцы как бы обрамляли их с востока и севера. Это можно пояснить рисунком:

Туран, как мы знаем из сообщений Р.Штайнера, был населен кочевниками, ведшими бесконечные войны с оседлыми иранцами, жителями областей культуры Заратустры. Этот Туран и был источником, высылавшим те многочисленные племена, что вторгались через северное Причерноморье в Западную Европу. Скифы, вероятно, пришли из областей, средних между Ираном и Тураном. Им были свойственны черты обеих этих этнических групп: и кочевой образ жизни, и склонность к земледелию. При этом более родственным им был Иран.

Таким образом, искать происхождение славян в среде индоевропейских народов - означает встать на почву более реальных фактов и законов развития. Опыты такого рода имеются в русской историографии. В XIX в. довольно широко было распространено мнение, что славяне некогда обитали в областях, сопредельных с Индией, и оттуда пришли в Европу. Об этом, хотя и довольно робко за недостатком доказательств в его время, говорит Карамзин: "... они (славяне), вероятно, после других народов удалились от Востока, коренного отечества народов".³² Эту же мысль мы находим и у Н.И.Костомарова. Однако - о чем нельзя не оговориться - этой мысли рядом историков был придан односторонний характер. Так, например, К.Н.Бестужев-Рюмин в популярной брошюре "О крещении Руси", рассчитанной на массового читателя, пишет так: "Русский народ племени славянского и вместе с братьями своими, другими славянами (поляками, чехами, болгарами, сербами и др.) пришли в свою теперешнюю землю во времена незапамятные из стран соседних с богатою Индиею". ³³

Бестужев-Рюмин сам не исследовал этого вопроса. В популярном изложении он резюмирует панславистское настроение, которое в XIX в. сложилось в некоторой части русского общества в результате того, что историческое знание было превращено в идеологию. Высказывание Карамзина - это правомерная научная гипотеза; сказанное Бестужевым-Рюминым делает из нее версию. Не следует тут же думать, что делается это всегда сознательно. Здесь, скорее, сказывается одна особенность русской души, которая состоит в том, что, нащупав правильную мысль, русский изыскатель идет затем у нее на поводу, руководствуясь тем эмоциональным настроем, который она порождает в его душе и у всех тех, кто разделит его настроение. В области исторического знания это довольно опасная особенность. Зная о ней, люди определенных политических и других направлений неоднократно фабриковали исторические фальшивки и подсовывали их русской общественности с целью провоцировать разного рода шовинистические настроения, политический панславизм и проч. ³⁴

Давайте спросим себя: в какую "теперешнюю землю" пришли русские "во времена незапамятные"? Ведь Начальная летопись прямо говорит о том, что русские пришли на Восточно-Европейскую равнину с Дуная и Карпат, и произошло это не ранее VI-VII вв., если к этому добавить свидетельства византийских писателей. Это было широко известно в XIX веке, и вопрос состоял только в том, откуда вообще взялись славяне (а не только русские) на Балканах. Вот туда-то они, действительно, пришли из областей, соседних с далекой Индией, и во времена сравнительно близкие - в самом начале нового летоисчисления. Тому имеются различные свидетельства, и можно искать еще и новые, но мы приведем данные Духовной науки.

Из лекции Р.Штайнера, прочитанной им 15 марта 1924 г. (ИПН 353) рабочим, строившим Гетеанум, мы узнаем об общей конфигурации расселения народов Европы, в том числе и славян. Р.Штайнер говорит в ней о том, что когда Христианство понемногу стало распространяться по Европе, на территории современной Украины, юга России жил народ, ушедший потом на запад и растворившийся там. Это были остготы. На территории современной Румынии и Венгрии сидели вестготы, в западной Венгрии - вандалы, на территории Богемии и Баварии - народ, из которого позже образовались швабы. Вдоль Эльбы к северу жили готы, на Рейне, где теперь стоит Кельн, - рипуарские франки; за ними, также по Рейну, - салические франки, между Рейном и Эльбой - саксы. Римляне к тому времени распространили свое господство на Францию и Испанию.

Но все перечисленные народы пришли в Европу в период со второго столетия до Рождества Христова до второго столетия по Рождеству Христову. До того все они жили на границе Европы и Азии. "А те, о ком сегодня говорят как о славянах, они были еще дальше в Азии". Европу же тогда населяли древние кельтские народности, которые пришельцами всё больше оттеснялись на запад.

Сибирь, где жили эти пришедшие в Европу народы, была прежде более низкой и более теплой территорией. Но хватило небольшого поднятия суши, чтобы климат стал холоднее, моря повысыхали и Сибирь стала пустынной. Таким образом, сама природа вынудила людей двигаться с востока на запад.

Среди народов, шедших из Азии в Европу, были и гунны. Их предводителя Аттилу признавали королем и другие из указанных народностей, почему он и носил готское имя (Аттила - значит отец, батюшка). Сами гунны сильно отличались от других народностей, были более дикими. "И дикие деяния гуннов, - продолжает Р.Штайнер, - а также позже дикие деяния мадьяр объясняются тем, что первоначально, в Азии, эти народы были горцами". Готы же были народом равнин.

Итак, на рубеже старой и новой эр происходило мощное переселение народов из Азии в Европу. Смысла его не понять, если не ответить на вопрос: откуда взялись эти народы в Азии? Это нам важно знать также и для того, чтобы понять их последующую роль и задачи в истории новой Европы. Поэтому нам придется привлечь довольно обширный материал, в общих чертах хорошо известный каждому, кто серьезно изучает Антропософию. Этот экскурс, однако, совершенно необходим ввиду дальнейших задач нашего исследования.

Антропософски ориентированная Духовная наука говорит о том, что во времена, которые геология называет кайнозойской эрой (длилась она не 70 млн. лет, но это вопрос другой), между Европой и Америкой существовал огромный континент, называемый Атлантидой. На этом континенте в течение многих тысяч лет развивалась наиболее передовая часть человечества. Это была своего рода "Европа" того древнего мира. Жизнь на том континенте сильно отличалась от известной нам в более поздние времена. Эволюция тогда велась непосредственно Божественными существами, местообитание которых открывается как сферы различных планет Солнечной системы.* Их водительство осуществлялось через наиболее развитых людей, посвященных, которым эти существа открывались в специальных местах, называемых оракулами. Все население Атлантиды группировалось вокруг таких оракулов, где планетарные Духи давали посвященным указания, как вести и воспитывать народы.

* У нас нет возможности шире входить в описание характера той древней эволюции, поскольку нам пришлось бы тогда сильно отклониться от главной темы. Скажем только, что более широкое знание об Атлантической и предшествовавших ей эпохах можно почерпнуть в книгах Р.Штайнера "Очерк тайноведения" и "Из летописи мира".

Примерно за 7 тыс. лет до Рождества Христова атлантический континент начал разрушаться разыгравшимися тогда природными катаклизмами, и населявшие его народы стали перемещаться на соседние континенты. Это событие отражено в Библии в виде сказания о всемирном потопе. Разрушение Атлантиды было вызвано сильным сдвигом оси вращения Земли по отношению к плоскости эклиптики, произошедшим в эпоху мезолита, в 8-9 тысячелетии до Рождества Христова.* В Европе это привело к оледенению, которое к 7-му тысячелетию, к началу эпохи неолита, опять отступило на север, и европейский континент стал принимать тот вид, какой он имеет и поныне.

* Здесь нам все же необходимо сделать оговорку о том, как понимается мера времени в Антропософии .Антропософии известно, что течение объективного времени происходит с различной скоростью Это обусловлено изменением скорости движения небесных тел Мы живем в эпоху, когда время течет с наибольшей скоростью и этим временем мы мерим прошлые эпохи Антропософия пользуется в измерении времени соотношениями небесных тел, в первую очередь, отношением Солнца к знакам Зодиака, что определяется положением точки восхождения Солнца в момент весеннего равноденствия Период прохождения Солнца через один знак Зодиака длится около 2160 лет Структура этих взаимосвязей может быть взята за основу при отсчете времени, однако сами процессы внутри нес периодически убыстряются и замедляются В этом смысле говорится о продолжительности мезолита и неолита в десятки тысяч, а не миллионы лет С изменением скорости времени меняется и скорость протекания всех процессов в материи, в том числе и скорость радиоактивного распада.

Для того, чтобы представить себе общую картину переселения народов из Атлантиды, мы воспользуемся схемой, составленной Г.Ваксмутом на основе сообщений Р.Штайнера o³⁵ На схеме мы видим, что один поток переселенцев из Атлантиды переместился на американский континент Это были пра-индейцы - приверженцы оракула Сатурна. На восток двинулись три потока переселенцев; их составили приверженцы оракулов Юпитера, Марса, а также Венеры и Меркурия; при этом южным путем пошла монгольская раса, другой поток пошел по обоим берегам Средиземного моря; северным путем, через Европу и юг России, двигался поток тех, кого называют арийцами. Они примыкали к оракулу Юпитера. Их вождем был величайший посвященный Атлантиды Ману, вождь оракула Солнца, стоявшего в центре оракулов других планет. Этот поток представляет для нас особый интерес, ибо он является определяющим во всей послеатлантической эпохе.

Понимание арийской культуры было столь чудовищно искажено в XX веке, что одно лишь произнесение этого слова во многих людях невольно вызывает содрогание. Однако искажение произошло не случайно, а по злой воле, вполне сознающей, что в арийской культуре заключен глубочайший смысл Если в мире на какое-то время победу одерживают темные силы, то они стараются связать с собой наиболее ценные культурные, духовные достояния человечества с тем, чтобы по возможности их исказить, либо скомпрометировать в случае своего крушения. Так было с классической немецкой философией, с величайшим музыкальным гением Вагнера Обыденное сознание не склонно вникать в детали, и его не интересует, например, тот факт, что при нацизме никогда не ставился "Парсифаль", которым завершается и венчается все творчество Вагнера и без которого оно просто не мыслимо в своей целостности. С безразличием образованные европейцы наблюдали, как зло и беспощадно филистеры в мундирах отомстили Фридриху Ницше ~ величайшему врагу всякого филистерства. Им также показалось (и кажется до сих пор) вполне основательным обвинять Гегеля в том, что некоторые из "последователей" перевернули его философию с ног на голову, и т.д. и т.п.