Невеста в огненно‑алом платье

– Прекрасно выглядишь, – восхитился Чарльз, застав Аллегру стоящей перед зеркалом в спальне и готовой к выходу в свет.

Она улыбнулась и обернулась к нему, надевая серьги.

– Помнишь? – спросила она. – Ты подарил их в Риме.

– Да, – кивнул он. – Их сделал один мастер‑грек. Они стоили уйму денег.

– Хорошо, что Корделия не продала их на аукционе. Я боялась, что ничего не найду после той зачистки.

Аллегра бережно достала ожерелье из шкатулки. Тускло‑алые сердолики, из Египта.

– Помоги‑ка.

Чарльз осторожно расправил колье и защелкнул замочек, потом нежно поцеловал Аллегру в шею.

– А теперь брысь отсюда. Плохая примета – видеть новобрачную до свадьбы, – с улыбкой произнесла Аллегра. Она уже отринула суеверия, а их нынешние узы являлись очередным из бессчетных союзов, которые они заключали с начала времен. В первый раз после Флоренции на душе у Аллегры стало легко, и она не сомневалась в себе. Она с нетерпением ожидала момента, когда начнется их официально скрепленная совместная жизнь, словно только церемония гарантировала Аллегре безоблачное будущее.

Ковен собрался в Дендурском храме. Вскоре она подойдет к алтарю и произнесет слова, которые свяжут ее с близнецом на долгие земные годы.

Аллегра подобрала одежду, напоминающую сообществу о давней истории отношений с Чарльзом. Римские серьги и египетское ожерелье в качестве украшений. Облегающее платье, сотканное изо льна и шелка. Хэтти вплела в волосы Аллегры лаванду, и ее прическа в точности копировала ее собственную, бывшую в Древнем Риме.

Она отдала предпочтение не традиционному белому цвету невесты. Аллегра облеклась в наряд огненно‑алого, обворожительного оттенка. Такой же был на ней несколько тысячелетий назад, на берегах Нила. Одеяние яркое, счастливое и праздничное. Голову девушки покрывала тончайшая прозрачная вуаль.

Как и положено по обычаю, Чарльз отправится в храм отдельно, в сопровождении спутников. Аллегре следовало прибыть туда немного позже. На закате они должны встретиться на ступенях храма.

Девушка была уже почти готова, когда в дверь спальни раздался стук.

– Вас дожидается кое‑кто внизу, – в голосе Хэтти прозвучал скепсис. – Говорит, что старый друг.

– Кто он?

– Он не говорит. Я сказала Юлиусу впустить его. Не хотелось бы, чтобы вы опоздали.

– Действительно, он не вовремя. Не могла бы ты от него отделаться?

– Мы пытались, но с ним не сладишь. Похоже, вам лучше с ним разобраться самой.

Аллегра осторожно спустилась по лестнице на высоких, усаженных самоцветами каблуках. Подойдя к парадной двери, она обнаружила Бена Чейза, праздно торчавшего на крыльце. Юлиус, шофер, не спускал с парня пристального взора.

– Эй, – Аллегра похлопала Бена по плечу, – что ты здесь делаешь?

– Привет. Прости, если не вовремя… – Он уставился на ее платье и фату. – У тебя маскарад?

– Нет. – Она не могла сказать Бену о наряде. Он ведь не знал, что видит ее в платье невесты… Но Красная кровь надевает на свадьбу белое. – Зачем ты сюда пришел?

Бен засунул руки в карманы и кивнул в сторону парка:

– Не хочешь прогуляться?

– Прямо сейчас? – Аллегра глянула на часы. Предполагалось, что именно сейчас она должна выехать к храму.

Юлиус взирал на девушку с любопытством:

– Мы задерживаемся, мисс.

Но какая из невест не опаздывала на собственную свадьбу?

И если у них с Беном есть немного времени, она выслушает его именно сейчас. Ночью будет слишком поздно.

– Ну, давай.

Она скинула туфли и всунула ноги в прогулочные сандалии, стоявшие в холле. Вначале они миновали кварталы, ведущие к Риверсайдскому парку, а затем спустились к водоему. Листва начала облетать. Зима приближалась. Опавшие листья похрустывали под ногами. Подол свадебного платья шуршал, когда Аллегра шла по траве. Через час узы свяжут ее с Чарльзом.

Девушка заговорила первой:

– В чем же дело?

– Я не женился, – ответил он.

– А‑а… – протянула Аллегра, не зная, что и подумать. Но она не удивилась. Когда она увидела Бена на крыльце, сердце Аллегры заколотилось. Девушка мгновенно поняла, что он скажет именно эти слова. И хотя Аллегра была уверена, что ее влюбленность прошла и опасность миновала, получалось, что она постоянно открывает книгу на одной и той же странице. Все складывалось так, будто кто‑то желал, чтобы они встретились снова. Почему она с легкостью забыла о тщательно распланированной церемонии в день заключения уз? Она должна быть в машине, подъезжающей к храму.

И Чарльз, одетый во фрак, встанет у алтаря. Гости окружат его, держа в руках светильники. Они оба произнесут слова, связывающие близнецов навек. Сегодня засветло она перевезла свои вещи в новый дом. Старый ритуал, восходящий к Древнему Египту и знаменующий брачный союз. Сколь здравомыслящими они были тогда!

Теперь она в единый миг разрушила их будущее, пустила все планы на ветер, сбежала погулять с Беном. Может, в старых суевериях и есть особый смысл. Что, если это сбылась примета о женихе и невесте в свадебном платье? Ведь Чарльз нынче утром повидался со своей суженой.

А возможно, все наоборот, и Аллегру ждет счастье. Отчего Бен очутился рядом с ней в самое неподходящее из времен? Приди он завтра, она бы парня и не узнала.

Но вчера у Аллегры имелось бы чуть больше времени подумать о своем выборе, собраться с мыслями и позволить рассудку победить. Но Бен решил иначе – здесь и сейчас. Нет времени, чтобы тратить минуты попусту. Сердце Аллегры отчаянно билось. Она, готовая заключить узы, в алом платье и с лавандой в волосах, была рядом с другим.

– Я тебе тогда не говорил, потому что не думал, что это важно. Ренни была беременна. Или так считала, – произнес наконец Бен, найдя укромную скамейку.

– А что случилось?

– Не знаю. Не уверен. Вроде она вообще не беременела. Только в это верила. Мама считает, Ренни просто пыталась окрутить сынка босса. Ну, вообще‑то она так думает про каждую девушку, с которой я встречаюсь. – Бен вздохнул. – Я все равно собирался через это… ну, свадьбу пройти. Да и какая разница… Я любил ее.

Аллегра кивнула. Нелегко было услышать, как он объявляет о любви к другой девушке, но она сама наблюдала все в «Секвойе» – его нежность к Ренни, их привязанность друг к другу…

Бен откинулся на спинку скамейки, стащил с шеи шарф и начал мять его в руках.

– В конце концов… я не смог. Все отменил. Понял, надо следовать за собственным счастьем. Поэтому я здесь. – Он повернулся к Аллегре, и в глазах парня сияла синева, ярче и прозрачнее которой она не видела в жизни.

– Бен… только не говори так, если не уверен, – предупредила она. – Ты только что пережил серьезную встряску. Порвать с тем, с кем собирался вступить в брак, очень нелегко. – «Уж я‑то знаю!» – подумала Аллегра. – Ты не понимаешь, о чем болтаешь.

– Нет, – возразил он. – Я отвечаю за свои слова. И знаю, чего всегда хотел. Я просто думал, что не смогу этого получить.

Аллегра запаниковала. О господи! Она облачилась в свадебный наряд, мечи благословлены, кольца вынуты из сейфа…

– Ты все усложняешь. Давай останемся друзьями. Подумай, что ты творишь.

– Выслушай меня, Ножки, – попросил Бен.

Аллегра кивнула. Сердце колотилось. Ей следовало уйти – нельзя находиться рядом с Беном! Она только усложняет себе жизнь, которая начала расползаться в клочья! Но вместо того, чтобы вспомнить о гостях в храме и о строгой последовательности цикла, Аллегра желала всей душой услышать то, что Бен собирается сказать.

– В ту ночь, когда ты снова вошла в мою жизнь… А ведь я не смог забыть тебя. Это столько во мне всколыхнуло… – вымолвил он, тяжело вздохнув.

– Бен, хватит, – Аллегра невольно повысила голос, но от волнения у нее сдавило горло. – Я говорила тебе, что не могу!

– Да, я знаю, кем ты являешься. Я люблю тебя. Я хочу тебя. Мне плевать, что ты… не человек. – Он с трудом заставил себя произнести последнее слово.

Она покачала головой.

– Ситуация гораздо сложней, Бен, – тихо ответила Аллегра. – Мне тоже надо с тобой кое‑чем поделиться.

И она поведала ему о видении, посетившем ее, когда она пила его кровь. Она перечислила ему всю цепочку событий – рождение ребенка и свою собственную кому. Их чувства обречены. Если они будут вдвоем, Бену суждено погибнуть. Их союз – конец всего.

Бен молчал, затем просто спросил:

– Значит, если мы будем вместе, я умру?

– Не знаю. – Аллегра изо всех сил старалась держаться решительно и не выказывать чувств. – Но я так полагаю.

– Эй! – Бен улыбнулся, и будто луч солнца пробился сквозь тучи. Он потрепал ее по подбородку. – Слушай, Ножки, да ведь я смертный. Я – человек. И вообще не верю в предвидения. Я уверен, мы сами творим свою судьбу. В прошлый раз ты мне выбора не дала. Ты ушла. Но теперь я здесь. И я тебя люблю. Оставайся со мной, Ножки. Не бойся грядущего, встретим его вместе!

И он вытер ей слезы своими теплыми мягкими руками.

Глава 25

Храмовые девы

В течение недели команда прочесывала Каир в поисках следов Нефилимов. Они хватались за малейшую зацепку, но, казалось, демонорожденные просто растаяли в воздухе. Все линии расследования резко обрывались. Дни сменяли ночи, не принося ни продвижения, ни определенности. Шайлер решила, что они идут по ложному пути. Девушку все еще тошнило по утрам, желудок болел, и только от одного запаха мяса могло вывернуть наизнанку. Однако голова у нее была ясной. Шайлер считала, что знает о причине недомогания, но надежды пока держала при себе. Она скажет Джеку, когда будет вполне уверена. А пока следует продолжать работу.

Если они не могут найти Нефилимов, значит, надо, чтобы отродья вышли к ним сами. Она припомнила истории Сэм во время первой встречи. Вампиры выслеживали Нефилимов в Каире, поскольку чуяли, что девушек, пропадавших из некрополя, утащили в преисподнюю.

Похищенные поклонялись Анубису, древнеегипетскому богу мертвых. Хоть современный Египет и сменил веру, но на кладбищах жили люди, которые ничего не забыли. Храмовые девы до сих пор поддерживали священный огонь. У Шайлер возник план, она поделилась им с командой, и они провели вечер, разбирая идею по косточкам. Когда все были окончательно удовлетворены, то разошлись по домам.

– Не нравится мне это, – сказал Джек следующим утром. – Слишком опасно для тебя.

– Другого способа нет. Они сами протащат меня через Врата, – напомнила Шайлер. – Все будет в порядке.

Времени на ожидания или сомнения не осталось. Они вынуждены действовать, пока Серебряная кровь не проломила барьер.

– Но ты болеешь! – заспорил Джек. – Ты рискуешь!

– Не волнуйся, – улыбнулась девушка. – Ничего со мной не случится. Со мной будут Дэмин и Дэхуа. Им любой демон по плечу. – Она надела белые одежды храмовых дев и набросила вуаль. – Кроме того, ты собираешься нас прикрывать. Как только они приведут нас к цели, вся команда сможет прижать врага.

Шайлер попросила храмового жреца не присылать в назначенный день людей для ритуалов. Они с двумя венаторами собирались выполнить все необходимое сами. Предварительно они разведали, что девушек чаще всего похищали ночью, когда они шли к окраине южного кладбища, где запасались хворостом.

Храм расположился в весьма оживленной части некрополя, по соседству с кафе и магазинами. Шайлер увидела простое квадратное строение с двориком, где собирались верующие, и внутренним святилищем, куда допускались жрецы и приближенные. В Древнем Египте только фараоны и посвященные имели право предлагать дары своему божеству. В девятнадцатом веке правила изменились. К служению были призваны четырнадцатилетние девочки, которые исполняли обряды по очищению, ибо предполагалось, что бог смерти отзывается лишь на моления невинных.

Когда Шайлер с венаторами прибыли в храм, то сперва погрузили руки и ноги в купель, располагающуюся у подножия здания. Эта древняя церемония очищения теперь носила метафорический характер (в далеком прошлом резервуар был очень глубок, и жрецы омывались в нем целиком и лишь после вступали в святилище). Шайлер проделала все как можно быстрее и поспешила за Дэмин и Дэхуа. Они оказались в величественном проходе между двумя рядами высоких каменных колонн. Храм возвели при Птолемеях, и обитатели кладбища истово берегли его.

Поскольку Шайлер с девушками изображали юных послушниц, им пришлось исполнять обычные действия храмовых дев, соблюдая точность. Иначе Нефилимы, наблюдающие за ними, заметили бы нечто необычное. Для начала полагалось возжечь огонь и освежить воздух. Они втроем, со свечами в руках и тихо напевая гимн, проследовали во внутренние покои, где помещалась статуя Анубиса. Там они выждали несколько минут, прежде чем приступить к церемонии очищения.

У Анубиса с головой шакала было тело мужчины. Шайлер даже почувствовала легкую неловкость, когда они вытирали и умащали его маслом. Дэмин принесла из задней комнаты сложенное полотняное одеяние и облекла статую в одежды. Дэхуа нарумянила бога и нанесла священное масло на лоб Анубиса.

Шайлер втащила подношения с едой и питьем – корзины с хлебом и несколько бутылок вина, принесенные прихожанами. Она и положила дары у ног божества.

– Что дальше? – спросила Дэхуа, взирая на проделанную работу. Статуя лоснилась в полумраке.

– Верные ждут, – отозвалась Шайлер. – Начинаем!

Так они и провели целый день в храмовом дворе, руководя молитвами, поддерживая огонь и помазывая молящихся маслом. Шайлер заранее попросила жреца не назначать на этот день похорон или поминовения. Она считала, что не вправе возглашать моления и заклинания для истинно верующих.

– Жарко, – заметила Шайлер, когда они перешли во внутреннее помещение. Она взмокла под многослойными одеждами.

Близнецы только плечами пожали. Будучи вампирами, они умели регулировать температуру тела.

Шайлер начала чувствовать головокружение и тошноту. Возможно, Джек был прав, когда возражал против ее участия в рискованном предприятии. Но девушка быстро убедила себя, что не имела другого выбора. Дэмин и Дэхуа – опытные бойцы, но именно Шайлер следовало исполнить наследие деда и матери. Она не могла позволить остальным найти Врата и самой быть в стороне.

«Как тут у вас?» – мысленно спросил Джек.

«Все тихо, – ответила она. – Вы что‑то видите?»

«Ничего».

Венаторы держались настороже и на любого посетителя смотрели с подозрением. Но день прошел безо всяких событий. Солнце закатилось, а им надо еще собрать хворост. Джек и братья Леннокс собирались следовать за девушками на расстоянии нескольких шагов.

Шайлер и близнецы медленно двинулись по мрачным, необитаемым улицам. Большинство людей жили в северной части некрополя, и гулять в темное время по южной части считалось весьма неблагоразумным. По слухам, здесь гнездились воры и торговцы дурманом. Уличные фонари отсутствовали. Стояла вязкая, напряженная тишина. Девушки больше не шептались, и Шайлер ощущала, как волоски на загривке становятся дыбом. Но они без всяких происшествий обнаружили поленницу и спокойно собрали хворост, необходимый для возжигания. Затем трое вернулись в храм совершенно невредимыми.

– А теперь? – спросила Дэхуа, пристраивая свою вязанку у решетки очага.

Шайлер пожала плечами. Может, они сделали промах, и Нефилимы заметили неладное?

«Они не клюнули на приманку», – ответил Джек. Он с парнями вернулся на крышу здания, стоящего через дорогу, чтобы продолжать охранять храм.

«Нет, за ними придут. Я чувствую», – ответила Шайлер. Она закрыла глаза и прислушалась к голосу ветра. Наступило напряженное затишье перед битвой. Должен грянуть первый выстрел.

Дэмин с сестрой скептически переглянулись.

– Должно быть, они ушли, уничтожив духов крови. Ковен скрылся в подполье. Чего еще желать? Мы, пожалуй, двинемся дальше. Мархус считает, что следующей целью будет Иерусалим.

Шайлер собиралась возразить, но внезапно мощный порыв ветра потушил разом свечи в храме. Помещение погрузилось во мрак.

«Вот оно», – подумала она и напомнила девушкам:

– Не сопротивляйтесь! Не двигайтесь. Позвольте им схватить нас. Помните, сейчас мы слабые смертные.

Несколько мужчин выступили из тумана и окружили их. Шайлер удивилась, обнаружив, что похитители являются людьми. Никаких раздвоенных языков или глаз, мерцающих алым огнем. Где же порождения ада? Грубые руки удерживали девушку с обеих сторон. Она заверещала от ужаса, а следом за ней – близняшки‑китаянки. Вот тут и началось настоящее представление! Вся комната звенела от их панических воплей.

Прикидываться особо не пришлось. Душу Шайлер сжимал леденящий ужас, но она верила, что венаторы вместе с ее возлюбленным спасут их.

– Зани получит свою родню! – объявил главарь, и банда похотливо захохотала. В смехе звенело помешательство, дикое безумие. Так гиены завывают над трупом. Шайлер содрогнулась.

На руках мужчин она разглядела татуировки в виде триглифа. Шайлер уже встречала подобный знак на Мари‑Елене. Метка Люцифера стояла рядом с принятым у Голубой крови обозначением рода человеческого. Изображение символизировало нечестивый союз двух рас.

– Пустите! – кричала Шайлер. – Оставьте нас!

Дэмин и Дэхуа боролись с нападавшими, изображая сопротивление.

Похитители не принимали их атаку всерьез. Главарь с гоготом ткнул копьем в очаг, и пол в храме провалился. Земля разверзлась, и все разом полетели прямо в преисподнюю – рухнули прямиком в глом. Тут уж Шайлер завопила по‑настоящему!

«Джек! Слышишь меня?! Они здесь!» – мысленно кричала она, понимая, что все бесполезно. Они пропали из виду и стали недосягаемы.

Но если она может бороться, она будет сражаться! Наверняка найдется способ превратить слабость в преимущество. Слуги Нефилимов полагают, что захватили трех беспомощных смертных девчонок. Как здорово, когда тебя недооценивают!

Глава 26