Сентября, 09:32 реального времени. Утро у тестеров начиналось как всегда — с вялой перебранки, кофе и разбора почты

Сентября, 09:32 реального времени. Утро у тестеров начиналось как всегда — с вялой перебранки, кофе и разбора почты - student2.ru

Утро у тестеров начиналось как всегда — с вялой перебранки, кофе и разбора почты. Мелисса, зевая, стояла возле кофеварного аппарата, прислушиваясь к бульканью в его недрах. Ксенобайт, лениво шевеля пальцами в манипуляторе, страдальчески морщил длинный нос.

— Эх... «Полковнику никто не пишет», — горько вздохнул он наконец, брезгливым, как по таракану, щелбаном закрывая почтовую программу. — Никому-то я не нужен, никто меня не любит... Даже спамеры игнорируют.

— На прошлой неделе ты предавал анафеме всех, кто тебе написал. Прилюдно. В сомнительно цензурных выражениях, — вяло напомнил Банзай.

— Это не «все», — угрюмо буркнул Ксенобайт. — Это один-единственный дегенерат, приславший мне своп своей системы в двадцати трех томах архива с просьбой сказать, почему у него не работает программа, которую я в глаза ни разу не видел...

— Махмуд, а что это у тебя лицо такое умное? — вдруг заинтересовался Банзай, глянув на ходока.

— А? — рассеяно ответил Махмуд. — А-а-а... Да так... Граждане, который час?

— Где-то половина десятого, — буркнул Мак-Мэд. — А что?

— А точнее?

— Девять тридцать четыре.

— Понятно. У нас двадцать шесть минут на срочную эвакуацию!

С минуту тестеры флегматично переваривали сообщение Махмуда, никак на него не реагируя. Наконец Ксенобайт высунулся из-за монитора и кисло спросил:

— Поясни.

— К нам направляется моя бабушка, с которой вы недавно уже познакомились лично. Насколько я помню, рязанский экспресс приходит в двадцать минут десятого. Около десяти бабуля будет в конторе. И всем сразу станет мало места.

— Махмуд, ты категорически неправ, — заметил Банзай, — твоя бабушка, без сомнения, своеобразный, но очень милый и душевный человек.

— Когда добрая, — кивнул Махмуд. — А сейчас, судя по количеству ненормативной лексики в письме, она просто в бешенстве.

Тестеры с беспокойством переглянулись. Махмуд решительно встал и направился к двери. Ксенобайт уже хотел было высказаться том смысле, что «а вот это уже серьезно», когда дверь резко распахнулась.

Махмуд, точно ошпаренный, шарахнулся от двери, споткнувшись о Мак-Мэда. Мак-Мэд сдавленно чертыхнулся и, потеряв равновесие, схватился за этажерку, похороненную стараниями команды под всяким хламом. С этажерки, точно водопад, хлынули бумаги, запчасти от компьютеров, документация...

Когда грохот и шуршание стихли, стоящий в самом эпицентре бардака Мак-Мэд осторожно приоткрыл один глаз. Вся комната была усеяна хламом. Банзай с Ксенобайтом сидели за своими столами. В глазах программиста плескалась тоска. Мелисса продолжала флегматично созерцать кофеварку. А в дверях стояла...

— Привет, Внучка, — кивнул Банзай.

— Ребят... вы чего? — ошарашенно спросила Внучка, оглядывая помещение.

— Да к Махмуду бабушка приезжает... Вот, готовимся! — с сарказмом ответил Банзай.

— А... э-э-э... Ну...

— На самом деле — к эвакуации готовимся, — процедил сквозь зубы Ксенобайт, угрюмо глядя на Мак-Мэда.

— А зачем? — спросила Внучка, направляясь к кофеварке, которая как раз разродилась стаканчиком кофе.

— Это хороший вопрос. Но ответить на него должен Махмуд.

— Понимаете, бабушка писала, что...

В этот момент дверь снова распахнулась. На этот раз — едва не слетев с петель. В проеме показалась рубчатая подошва десантного ботинка, потянуло запахом дорогой кубинской сигары, и раздался хриплый голос:

— Кар-рамба!

***

— Я больше не могу, — печально объявил Ксенобайт, отодвигая от себя тарелку с недоеденным пирожком.

— Кушай, касатик, — с тихой угрозой процедила сквозь зубы Бабуля Флэш. — Кушай, вон какой худенький... Голову двумя пальцами отвинтить можно, в ребра только ткни — они и сломаются...

— Товарищ Бабуля, мне ваши намеки не нравятся, — уныло заметил Ксенобайт, угрюмо глядя на пирожок.

Бабуля, раздраженно махнув на него рукой, затянулась сигарой и, заложив руки за спину, принялась расхаживать взад-вперед вдоль стола, за которым сидели тестеры. Весь стол был заставлен всевозможной снедью, а в середине возвышался начищенный до блеска самовар.

— Бабушка, — не выдержал Махмуд. — Рассказывай. Что стряслось?

— А с чего ты взял, что что-то стряслось? — грозно спросила Бабуля, вперивая во внука испепеляющий взгляд.

— Да брось, — отмахнулся Махмуд. — Последний раз ты курила сигару как раз перед тем, как отправить в реанимацию того идиота, который в парке аттракционов тебя «старой кошелкой» обозвал — пятнадцать лет назад! Колись.

Старушка яростно рыкнула, но потом вдруг сникла.

— В общем, так, Мишка. Нужна мне твоя помощь. И еще программилу вашего прихвачу.

Ксенобайт мучительно закашлялся, подавившись пирожком, который он из последних сил пытался заглотать, точно удав. Махмуд, которого крайне редко называли по имени, уронил челюсть.

— Рассказывайте, — решительно сказал Банзай. — У вас явно что-то произошло.

— Произошло, — кивнула Бабуля. — Бунт у меня произошел, кар-рамба! Вот что произошло!

Вытащив откуда-то граненый стакан, Бабуля опрокинула над ним заварочный чайник, долила из самовара кипятка и, цыкнув зубом, выплеснула в глотку, лихо закусив ломтиком лимона. Потом она наконец поведала о своих горестях.

Несмотря на преклонный возраст, Бабуля Флэш считалась одним из лучших игроков Рязанской области. Ее полем деятельности были всевозможные шутеры, а команда регулярно брала первый приз на областных соревнованиях по «Вирт-Квейку».

Но вот произошло то, что рано или поздно должно было произойти. В команде завелся молодой, ловкий парень, отличный игрок, который вдруг захотел стать капитаном. И начался в команде разброд...

Бунтарь, по прозвищу Потрошитель, оказался, к сожалению, еще и неплохим лидером. А для остальных членов клана это была еще одна игра. В результате тренировки превратились в политические дебаты, команда уже пропустила три крупных матча...

— А позавчера этот кретин... Этот... Этот сын бабуина и гиены... Этот...

— Бабуль, его происхождение можно опустить, — поморщился Махмуд.

— В общем, мне прислали черную метку. Детский сад, ей-богу...

— Не понимаю, — устало проговорил Ксенобайт, потирая переносицу. — Да забейте вы на них. Неблагодарные молокососы... Практика покажет. Ставлю десятку, в первом же чемпионате они не возьмут даже город!

— Это к гадалке не ходи, — буркнула Бабуля. — Мне за державу обидно! К тому же... К тому же с этой «черной меткой» надо что-то делать. Это вызов... Ведь этот поганец нашел, как меня достать! Нет, ребятишки, они взяли меня за горло! Это вызов! Не ответить на него просто нельзя.

— Бабуль, ты дело говори. Что еще за вызов?

— Мы друг другу много гадостей наговорили, — буркнула Бабуля Флэш. — Ну, я и ляпнула, что они без меня — ноль без палочки, а я завсегда себе команду найду. А этот гад и говорит: «А вот проверим!».

— И что? Вы набираете новую команду квейкеров? — удивленно вскинул брови Ксенобайт. — А, простите, при чем тут я?

Бабуля цыкнула зубом.

— Если бы дело было в «Кваке», я бы внучка своего уволокла, и баста. Но... Но поединок состоится в «Битве Титанов».

Ксенобайт тихо застонал. Банзай ностальгически закатил глаза и улыбнулся. Махмуд с Мак-Мэдом глубоко вздохнули...

— Ну так в чем вопрос-то? — вдруг встрепенулся Махмуд. — Пошли, наваляем молокососам по соплям... Только... как у тебя с ресурсами, бабуль?

— Никак, — огрызнулась Бабуля Флэш.

— Чего? — почесал затылок Махмуд.

— Чего слышал! Я туда года три как не выходила! Вот, собственно, надеялась, что кто-то из вас... ну, вы же профи!

В комнате повисло молчание.

— Ну-с, — вздохнул Банзай. — Признавайтесь, голубчики. Кто когда в последний раз бывал в «Титанах»?

— Года четыре как, — неохотно признался Махмуд.

— Аналогично, — кивнул Мак-Мэд, — мы двойным экипажем ходили...

— Года полтора назад писал модули, — пожал плечами Ксенобайт. — На заказ. В свою галактику не лазил года два.

— Понятно, — вздохнула Бабуля. — Голяк. Вот черт...

— Бабушка-а, — виновато подала голос Внучка. — А что это за «Битва» такая? А?

***

— Трудно поверить, но сейчас уже мало кто помнит «Битву Титанов», — задумчиво рассказывал Банзай. — А ведь в своем роде одиознейшая игра. Она пришла к нам еще из довиртуальной эпохи.

— И чем это она такая особенная? — напирала Внучка.

— Ну... Прежде всего, это сразу несколько игр.

— Это как?

— А вот так. Все начиналось как простейший онлайновый экономический симулятор. Галактика, планеты, добываешь ресурсы, изучаешь технологии... Но, вот беда, пользователи стали ныть, что, мол, «космические бои скучные». К игре приделали небольшой симулятор космических истребителей. Теперь можно было сесть в лично сконструированный корабль. Рейтинги игры, естественно, взлетели. Потом стали ныть насчет планетарного боя... Личных перестрелок...

— В результате получился монстр, — встряла в рассказ Бабуля Флэш. — Играть в него возможно только командой. Кто-то рулит разработками и экономикой. Кто-то конструирует корабли и прочую технику. А кто-то управляет всей этой лабудой.

— Эти сволочи добавили еще полторы сотни модификаторов в квантовую физику! — горестно взвыл зарывшийся в распечатки Ксенобайт. — О, горе мне, горе...

— Угу, — уныло кивнула в его сторону Бабуля. — А вот это — самое интересное в «Битве». В конце концов вместо планетарного боя прикрутили движок одной старой игры, которая самостоятельно так и не вышла в вирте. «Механический воин». Режим планетарного боя фактически представляет собой операционное пространство с набором модификаторов. Вся наука сводится к тому, чтобы разузнать операторы внутреннего языка и построить на их базе скрипты, управляющие действием оружия.

— Погодите, — округлила глаза Внучка. — То есть фактически игроки сами пишут игру?

— Именно. Любой команде просто жизненно необходим хороший программист, владеющий внутренним языком. Он описывает действие оружия, сервер все это просчитывает и выдает результат. Лаборатории пашут над разработками, программист проектирует новое оружие, испытывает его, потом лучшие образцы ставят на вооружение...

— В общем, — вздохнула Бабуля, — меня очень грамотно прижали. Со стороны Потрошителя это, так сказать, благородный жест: мол, старая игра для старой леди. Шутка в том, что я давным-давно забросила «Битву»: у меня нет ресурсов, а техника безнадежно устарела. Отказаться нельзя, потерпеть поражение — позор...

Один из компьютеров мелодично звякнул. Мелисса, стащив с головы вирт-шлем, устало вздохнула.

— Плохо дело, — буркнула она, направляясь к кофеварке. — Навела я справки об этом вашем Потрошителе, Бабуля... все это провокация. Грамотная и со вкусом подготовленная. Он — один из пилотов «Дестроеров». Этот альянс держит тридцать четвертое место в топе.

Бабуля мрачно вытащила из нагрудного кармана недокуренную сигару. Банзай спокойно кивнул. Из вирта тем временем вышел Махмуд.

— Ух, чтоб меня... — проворчал он. — Значит, так. Весь наш с Маком арсенал можно спокойно сдавать в переплавку. Появилось десятка два новых видов шасси. Черт, да с моим стареньким «Мохаутом-54» нынче танк разделаться может! Как все изменилось...

— Понятно... Ксен... Ксен!!!

— А? Что?!

Ксенобайт, яростно стучащий по клавишам, вздрогнув, оторвался от клавиатуры.

— Что там у нас с наукой?

Программист вскочил из-за компьютера и, рассеянно выдернув из руки Бабули сигару, принялся мерить комнату шагами. Наконец, глубоко затянувшись, он проговорил:

— Мы обороняемся или наступаем?

— Обороняемся, — буркнула Бабуля.

— Угу... Так... — и он снова надолго задумался.

— Слышь, очкарик, — подождав минут пять, пасмурно изрекла она. — Мне нужен робот. Сможешь его нафаршировать чем-то убойным?

Ксенобайт кинул на Бабулю колючий взгляд.

— Нахватались вы от нашей молодежи дурных манер, — холодно буркнул он. — Ладно... Значит, так. Шасси надо брать современное. Присмотрел я одно: «Могол-13». Энергетическая установка тоже нужна из последних. С вооружением поколдуем. Сколько точно у нас времени?

— Две недели, — буркнула Бабуля.

Ксенобайт судорожно затянулся и, достав из кармана калькулятор, выбил на нем бешеную дробь. Потом, вырвав из принтера лист бумаги и сунув сигару в пепельницу, стал яростно что-то писать.

— Значит, так. У меня есть план. Я распечатываю свою галактику... Производственные мощности там будь здоров... Банзай, на чем ты летал? Какой движок?

— Субнуклеиновый, девятый уровень.

— Так... Энергетическую установку будем делать у тебя. Объединяемся в альянс, я получаю доступ к твоим заводам... Шасси будем делать у Махмуда с Мак-Мэдом, оружие и броню — у меня. Поищем планетку, где будет удобнее обороняться, развернем там орбитальную станцию, планетарную защиту... На разработки и изготовление оружия мне нужны эти ресурсы.

Ксенобайт протянул исписанный листок Банзаю. Тот глянул на него и схватился за сердце:

— Ты что, сбрендил? Где я тебе столько германия нарою?!

— А где хочешь, там и рой! — зло огрызнулся Ксенобайт. — Мелисса! Могу поспорить, шпионаж у тебя раскочегарен по полной программе...

Программист выдернул еще один лист из принтера.

— Где хочешь — достань мне эти технологии.

— Надеюсь, наши дуболомы тебе не нужны? — вдруг спросил Банзай.

— А? Да нет вроде... Хотя... Махмуд понадобится для испытания наземной техники.

— Дудки. Бери Внучку. Ходоков я забираю.

— Зачем? — изумился Ксенобайт.

— Рудокопов из них делать буду, — огрызнулся Банзай.

Наши рекомендации