Изображения на щитах и шлемах германских народов. Время, когда гербы получили наибольшее развитие, и события, тому способствовавшие

§ 7.

Германские и галльские народы, отличающиеся воинственным своим духом, имели издавна обычай носить на войне пестро выкрашенные щиты, а шлемы - украшать изображениями животных. На это прямо указывает Тацит, говоря: «Scuta lectissimis coloribus distunguunt»(1), и в другом месте: «Germano ne scuta quidem ferro nervore firmata, sed vinimum textus seu tenues, fucatas colore tabulas»(2). А о шлемах галлов говорит Диодор Сицилийский, что к ним прикреплялись рога и изображения животных.
_____
(1) German. Р. 6. [Щиты различными цветами отмечают (лат.)].
(2) Annal. 2. 14. [У германцев нет панцирей, нет шлемов, да и щиты у них не обиты ни железом, ни кожею - они сплетены из прутьев или сделаны из тонких выкрашенных дощечек (лат.)].

Но мы видели обычай этот и у других народов древности, которые, тем не менее, не имели сами гербов и не передали идеи их новому человечеству. Германские же племена были в сравнении с ними поставлены совсем в иные отношения, и оттого принялось, дало корень и развилось у них учреждение, которое так тесно связано с дворянством Западной Европы.

Германская община, вторгаясь в чужую землю и покоряя жителей ее, имела в виду обеспечить себя насчет владения недвижимою собственностью. На нее человек, особенно первобытный, привык смотреть с уважением. Nulla terra sine domino, нет земли без господина, - было девизом того времени, но не менее справедливо было бы сказать тогда, что нет благородного дворянина без земли. Большего упрека, чем безземельность, трудно было найти для дворянина того времени. Поэтому раздел приобретенной оружием земли был первым последствием победы и завоевания. Старший между равными, вождь (primus inter pares), брал себе лучший участок и делил остальное между товарищами. Последние через это не становились самостоятельными и обязаны были верностью (trustes) своему вождю, который и выводил их в случае нужды на поле брани. С другой стороны, у каждого мелкого владельца вассальной земли были свои подчиненные, которые смотрели на него как на своего господина и под его знаменем примыкали к отряду. Поэтому отличительные знаки на вооружении были необходимы и притом не только для различия благородных от roturiers, подвластных, но и для того, чтобы можно было распознавать от других главного представителя вассального участка. Позднее, во время крестовых, напр., походов, когда дворянство, рыцарство всей Западной Европы, вдохновившись одною святою идеей, шло на Восток для освобождения гроба Господня, необходимость в этих знаках была еще настоятельнее, и мы увидим, что это событие было одним из главных давших толчок развитию гербов.

Но задолго до этого мирового события рыцарство, благородное конное дворянство, имело случай сталкиваться с неверными, с маврами в Испании, защищать христианство и прекрасный пол, так что не подлежит сомнению, что при дворе Карла Великого рыцарство (la chevallerie) уже имело тот блеск, который ему приписывают поэты и повествователи того времени.

Как рыцарство, вытекшее совершенно естественно из духа германского народа, из его быта, положения в завоеванной Европе и из отношений к покоренным народам, было обще всем странам, населенным германцами, так и гербы стали принадлежностью дворянства всех стран Западной Европы. Как, далее, в одних странах дух рыцарства под влиянием местных причин развился в более широких размерах и блестящих формах, а именно: в Англии, Франции, Германии и в наших нынешних Остзейских провинциях, - так в них же оказалось более правильное развитие гербов.

Если трудно перечислить все частные причины, которые в Западной Европе вообще и в каждой из ее стран в особенности дали толчок к образованию гербов, их усовершенствованию и разветвлению, то необходимо отыскать причины, по которым геральдика усвоила гербу твердые и повсеместно однообразные приметы. Знаки отличия, носимые даже на оружии, мы видели, не были чужды многим народам глубокой древности; но они не признаются за гербы, потому что не считались непременною принадлежностью воина, не переходили в его род и не становились его достоянием. Особенность в этом отношении рыцаря средних веков станет совершенно наглядною, ясною, когда посмотрите на этого благородного воина, который сам весь закован в стальные латы: у него на лице опущено забрало, так что представителем всей его личности, скажу больше, его убеждений, его мысли становится один щит. По нем читали и знали, с кем имеют дело. Точно так и лошадь рыцаря едва видна из-под тяжелого вооружения: как же не отличить и коня знаком, видимым на щите? Необходимость употреблять чаще и чаще щиты на поле брани и чести и сродное человеку желание сохранить в своем потомстве память о подвигах предков вызвала потребность в обработке гербов и в укреплении за каждым рыцарем и его родом того герба, который был (и, мы увидим, по большей части не случайно) избран его представителем. Очевидно, что время, когда и страна, где всего более представлялось случаев являться в вооружении, должны были породить необходимость в гербах, в строгом их изучении и разграничении. Нет сомнения, что самое благоприятное для этого время был конец XI и начало XII столетия, и, действительно, к этому времени относятся древнейшие гербы в настоящем смысле слова: на картинах, печатях стали представлять воина на коне, в полном вооружении, в шлеме или короне, если герб принадлежал королю, а на левой руке витязя был виден щит с изображением разных знаков и эмблем. По тщательным разысканиям ученых бенедиктинцев древнейшая известная им гербовая печать привешена к одной грамоте графа Роберта Фландрского 1072 г.: на щите изображен лев Фландрии, а на печати графа Раймунда Тулузского 1088 г. - крест Тулузский. Гораздо чаще и обыкновеннее стали гербы и печати с гербовыми изображениями с XII и XIII столетий. Даже государственные гербы Англии и Франции обязаны своим установлением этому же времени, хотя известно, что окончательное их образование последовало позднее, так, напр., число лилий во французском гербе ограничено тремя только в правление короля Карла V (1380 г.). Германский императорский орел, который, как общий символ власти, конечно, встречается довольно рано, является постоянным и твердым гербом на печатях только со времени Рудольфа Габсбургского, а двуглавый орел - только при императоре Сигизмунде(3).
_____
(3) Ledebur. Streifzuge durch die Felder des koeniglichen preussischen Wappens. Berlin, 1842.

Одиннадцатый век, сказали мы, видел образование гербов в современном значении слова, и вот те события, которые были причиною этого явления:
1) развитие рыцарства и установлений, с ним тесно связанных;
2) турниры и обряды, при них соблюдавшиеся,
и 3) крестовые походы.

§ 9. Щит.

Каждая из составных частей герба была существенно необходима, как оружие, а потому неизбежна и в изображении герба. Первая из этих составных частей, самая существенная, есть щит, земля, на которой было предоставлено деяниям, истории, любимой женщине или воображению самого витязя представить символ или эмблему. Поле щита будет, говорили древние герольды: черно, как хорошо вспаханная земля, зелено, как растущая трава, и красно, как поле, упитанное кровью врагов. Идея эта не мешала, однако, быть полю и желтым и голубым, и даже двух и более цветов.

Уважение к щиту проявлялось при возведении благородного человека в почетный сан рыцаря: его одевали в белое платье - символ чистоты, красное - символ крови, которую он должен был проливать в защиту церкви и государства, и в черное - символ смерти, навстречу которой он шел бесстрашно. После установленного поста, после молитвы и исповеди новобранец слушал обедню и проповедь об обязанностях рыцаря. Затем ему вручалась шпага, которую благословлял священник на подвиги чести и отваги; рыцари и благородные дамы надевали ему шпоры, панцирь, латы, нарукавники, перчатки, опоясывали шпагу и, наконец, подавали ему щит. Затем старший рыцарь (seigneur), у которого он был в науке, три раза ударял его по плечу плашмя шпагою, говоря: «Делаю тебя рыцарем во имя Господа, Св. Михаила и Георгия: будь мужествен, храбр и честен» (sois preux, hardi et loyal).

§ 10. Форма и деление щита.

В щите (e'cu) должно различать:
1) его поле (champs),
2) краски (les emaux)
и 3) изображения (les figures).

По форме щита различали, к какому народу принадлежит рыцарь, потому что у витязей каждой страны щит имел особый вид; так: у англичан он был круглый (табл. II, рис. 15), у итальянцев продолговатый (рис. 13); у германцев такой же, с маленькою выемкою сверху, с ущербом (рис. 12); у испанцев плоский сверху и закругленный снизу (рис. 14); наконец, у французов форма щита: или четырехугольная (рис. 11), или сердцеобразная (рис. 16), или имеет вид продолговатого четырехугольника, нижние края которого слегка закруглены и сходятся под углом (табл. II, рис. 17-18).

§ 11.

Щит может быть или не разделен, в каком случае называется простым (simple); или же он вмещает в себе несколько разделений, окрашенных различно, и тогда называется сложным (e'cu compose').

Все деления сложного щита приведены западною геральдикою к известным нормам: им даны названия, освященные долговременною практикою и теориею, всеми государствами усвоенною. У нас хотя существуют те же деления, но вместо технических названий употребляются, описательные выражения. Язык геральдический еще не утвердился. Прилагаемый рисунок сложного щита поможет нам в описании его частей.

Главных делений щита четыре:
1) по вертикальной линии АБВ, поперек (parti);
2) по продольной, горизонтальной линии ЕАЖ (coupe');
3) по диагонали к левому нижнему краю щита по линии ГАЛ (tranche')
и 4) по диагонали же к правому углу щита по линии ДАЗ (taille').
На иностранных языках эти термины, первоначально условные, теперь общеизвестные, чрезвычайно облегчают способ описания гербов. Самое название делений щита показывает, что они не произвольны, а даны по направлению ударов, которые рыцарь, обороняясь, принимал на свой щит. Этим наблюдением воспользуемся и мы, для усвоения нашей геральдике названий, сродных духу языка и которые могли бы сделаться техническими. Позволим себе эту попытку, основанную отчасти на прежней геральдической терминологии, и назовем щит, разделенный поперек, - рассеченным, вдоль - разбитым, диагонально - скошенным влево или вправо (смотря по направлению диагонали к левому или правому углу щита). В сочетании первого и второго делений получаем щит, разделенный на четыре равные четверти (ecartele') линиями, под прямым углом пересекающимися, - деление прямоугольное или четверочастное. Деления третье и четвертое в соединении разбивают щит на четыре треугольника, вершины которых сходятся в одном центре А, а основания упираются в конечные линии щита. Это деление (ecartele' en sautoir) - в виде Андреевского креста. Если, наконец, все эти четыре деления соединяются, то щит распадается на восемь треугольников, сходящихся вершиною в точке А, - деление восьмиугольное (gironne'). Разумеется, что деления эти могут соединяться и не вполне, а только отчасти, так что щит может быть разбит на две части, а остаться нерассеченным, и наоборот, чрез что образуется в нем три части. Вообще линии, разрезающие щит вдоль, поперек и наискось, могут или доходить до краев щита, или оканчиваться у центра, или даже, встречаясь на дороге с другою линиею, образовать с нею угол, как это видно на прилагаемом рисунке. Сочетаний этих может быть бесконечное число, особенно когда приведенное деление герба увеличивается еще двумя продольными линиями но и пр и двумя поперечными линиями лс и мт, которые, в свою очередь, опять, первые разбивают, а вторые рассекают щит на четыре части. Таким образом геральдическая терминология становится кратка и ясна и избегает длинных описаний. Для той же цели - краткости - изберем особые названия.

Щит, разбитый на три, на четыре, но не рассеченный (fasce'), наоборот - рассеченный, но неразбитый (pale'), называется полосатым вдоль или поперек, с означением при этом краски, которою полосы обозначены на щите. Далее полосы могут иметь направление по диагонали - полосатый вкось (bande'), или, наконец, они могут встречаться между собою под углом в щите, рассеченном на два, в виде шевронов (chevronne').

При рассечении щита и встрече пересекающих линий с разбивающими может образоваться в сердце щита маленький щиток (e'cu sur le tout ou ecusson en coeur), а если их два, то самому среднему дается название e'cu sur le tout du tout. В описании герба средний щиток должен быть означаем особо с показанием, рассечен ли он или разбит, на сколько и как: прямоугольно или восьмиугольно или полосат.

Но наше исчисление делений было бы неполным, если бы мы прошли молчанием другие деления щита, образуемые как прямыми линиями, встречающимися между собою и образующими зубцы городки, так и линиями кривыми, в виде чешуи, змеи, полукругов и т.д. Некоторые из этих делений должны найти себе место при исчислении так называемых геральдических фигур, а других мы не исчисляем, как несродных нашим гербам.

То же свойство щита в гербе, т.е. что он есть верный сколок с рыцарского щита, как вооружения, дало название разным его частям. Если вообразить себе рыцаря на коне, держащего в левой руке щит и обороняющегося им, то для того, кто будет смотреть на витязя, должно казаться правым все то, что защищает правое плечо и правую половину груди рыцаря, а левым все, что служит для защиты левой его стороны. Далее, когда рыцарь держит щит пред собою, то верхняя часть щита приходится против его головы, средняя соответствует сердцу, а нижняя ногам. Вследствие того верхняя треть щита по линии ГБД называется главою (chef, Schildeshaupt). Положение головы рыцаря предполагается, собственно, в средине Б (le point du chef). Г - правою ее стороною, а Д - левою, ибо именно эти части головы защищаются правым и левым углом щита (le canton dextre et le canton se'nestre du chef). Далее, точка А закрывает сердце рыцаря и потому носит название центра, или сердца (le centre, le coeur ou l'abyme, das Herz), которого правая половина (le flanc dextre) предполагается под точкою Е, а левая (le flanc senestre) под точкою Ж. Наконец, третья, нижняя, часть щита покрывает ноги рыцаря (la pointe) и в свою очередь делится на правую и левую сторону (le canton dextre de la pointe et le canton se'nestre).

Сообразно сказанному, верхним правым углом щита будет конец линии ГАЛ наверху, а конец ее внизу совпадает с левым нижним углом точно так, как встреча линии ДАЗ с верхнею окраиною щита образует левый верхний, а с нижнею - правый нижний угол. Если в центре большого щита образуется малый щиток, то и его углы и стороны получают соответственные изложенным правилам названия.

[§ 11(2). Металлы, краски, меха]

§ 11. Краски.

Краски, которыми окрашивался щит, имели свое символическое значение. Поэтому нельзя было ни изобретать новых, ни менять по произволу цветов, раз принятых и одобренных общим употреблением, геральдических: металлов два, красок пять и мехов два. Первоначально цвета выражались действительно металлами и красками, но впоследствии ученый Петра-Санкта(2) предложил заменить краски гравировкою.
_____
(2) Petra-Sancta. Tesserae gentiliciae. 1637. P. 63-292. Честь изобретения способа заменять в гербах краску гравировкою оспаривают у Петра-Санкта в пользу двух геральдиков одного с ним века: Марка Вульсона де ла Коломбьер и Якова Франкара; но факты не оставляют ни малейшего места сомнению, что если мысль об этом и может принадлежать кому-нибудь другому, то честь окончательной отделки и подробного изложения геральдической терминологии принадлежит Петра-Санкта.

§ 12.

Два металла суть:

1) Золото, цвет желтый, который в гербах принцев называется soleil, в гербах пэров topaze и во всех прочих — or. Для изображения этого цвета поле щита усеевается точками (табл. II, рис. 11).

2) Серебро, цвет белый, называемый в гербах принцев lune, в гербах пэров perle, а во всех прочих argent, распознается по полю щита, совершенно белому.

Пять геральдических цветов носят в постепенности приведенных различий следующие названия и изображаются:

1) Красный (Mars, rubis et gueuls) - чертами, проведенными с верху к низу (табл. II, рис. 12).

2) Лазуревый (Jupiter, saphir et azur) обозначается горизонтальными линиями, проведенными от одной стороны щита к другой (табл. II, рис. 13).

3) Пурпуровый (Mercure, amethyste et pourpre) обозначается чертами, диагонально проведенными от правого верхнего угла к левому нижнему (табл. II, рис. 15).

4) Зеленый (Venus, emeraud, sinople) узнается по диагональным чертам, проведенным от верхнего левого угла щита к правому нижнему (табл. II, рис. 14).

5) Черный (Saturne, diamant, sable) обозначается чертами, пересекающимися под прямыми углами (табл. II, рис. 16).

К этим пяти общепринятым цветам англичане прибавили еще два цвета: оранжевый (l'orangee) и кровяной (Sanguine). Первый изображается диагональными линиями, от левой стороны щита к правой проведенными и пересеченными горизонтальными линиями, а второй линиями, пересекающимися диагонально.

Непонятные для нас ныне геральдические названия цветов обыкновенно производят, как увидим ниже, с Востока, откуда, говорят, вместе с новыми гербами принесли их крестоносцы.

Ученый Менетрие, напротив, думает, что геральдика обязана ими маврам, которые вследствие запрещения корана употреблять изображения фигур должны были прибегнуть к различию красок(3). Во всяком случае, идея цветов и число их совершенно соответствует состоянию химии и физики в XI столетии. Точно так, как тогда допускали в природе четыре только стихии: воду, землю, воздух и огонь — и им приписывали четыре основных качества: теплоты, холода, влажности и сухости, так допускали четыре только цвета: черный, белый, голубой и красный, и вот в каком отношении цвета находились к стихиям. Черный соответствовал земле и холоду; белый — воде, влажности; голубой — воздуху, сухости и красный — огню, теплоте(4). Кроме этого химического значения, цвета имели еще значение символическое, которое и осталось за ними до настоящего времени: золото означает богатство, силу, верность, чистоту, постоянство; серебро — невинность, белизну, девственность; голубой цвет — величие, красоту, ясность; красный — храбрость, мужество, неустрашимость; зеленый - надежду, изобилие, свободу; черный — скромность, образованность, печаль и пурпуровый — достоинство, силу, могущество.
_____
(3) Menestrier. Traite des tournois, joustes, carroussels et autres spectacles publics. Lyon., 1669. P. 227-228.
(4) Petra-Sancta. Tesserae gentiliciae.. 1637. P. 25, 28 sq.

[§ 13. О неналожении краски на краску и металла на металл]

§ 13.

Первоначальные гербы отличаются своею простотою и несложностью: какая-нибудь фигура на щите служила достаточным для витязя отличием. Этому обстоятельству, вероятно, обязано своим происхождением правило, которое принимается за начало геральдики: не должно помещать краску на краску и металл на металл; но если бы случилось отступление от этого начала, то необходимо исследовать (enque'rir) причину, всегда уважительную, нарушения правила. Поэтому подобные гербы называются armes `a enque'rre. Блестящий пример этого рода гербов представляет герб Готфрида Бульонского: когда на Востоке было основано новое государство, для которого надобно было сочинять герб, долженствовавший принадлежать и Готфриду, собравшиеся бароны дали ему серебряный щит с золотым крестом, окруженным четырьмя золотыми же крестиками, и отступление сделано для того, чтобы отдаленное потомство добивалось до причины, по которой даны ему armes `a enque'rre.

[§ 14. Меха, причисляемые к геральдическим цветам]

§ 14.

Мехов, причисляемых к геральдическим цветам, два:
1) горностаевый (hermine)
и 2) беличий (le vair).
Для первого принято следующее изображение: в серебряном поле черные мушки, отличающиеся тремя хвостиками; а второй состоит из шкурок белых и голубых, расположенных попеременно (табл. II, рис. 17-18).

Горностай удостоился такой почести потому, что служит символом чистоты. «Маленький этот зверёк», говорит о нем один древний писатель о геральдике, «до того чистоплотен, что лучше даст себя поймать, чем перейдет чрез мокрое или нечистое место, чтобы не замарать своего хорошенького меха». Название le vair, беличий мех, происходит от того, что составляется из кусочков разных мехов (de variis coloribus).