Наказание более суровое, чем смерть, возложенное мужем на неверную жену

Король Шарль, восьмой по счету из носящих это имя в своем роду, послал в Германию дворянина Бернажа, сеньора де Сирё, что вблизи Амбуаза, который с большим усердием держал свой путь, не щадя ни дня ни ночи, и однажды поздно вечером прибыл к замку одного благородного господина, где попросил ночлега и с трудом получил разрешение на оный. Однако же, когда хозяин замка узнал, что перед ним слуга короля Шарля, он вышел к нему навстречу и просил его не обижаться на суровый прием со стороны его людей, ибо из-за некоторых родственников его жены, желавших ему зла, он должен был держать свой дом на запоре. Вечером упомянутый Бернаж поведал ему суть королевского поручения, и благородный господин предложил сослужить любую службу королю Франции. Он ввел его в дом, где предоставил постель и оказал должные почести. А так как было время ужина, хозяин ввел гостя в залу, где была натянута узорная занавесь, и когда на стол подали жаркое, из-за этой занавеси вышла женщина — самая красивая женщина, какую только можно увидать на свете. Но волосы ее были острижены, а сама она была одета в черное, как одеваются немки. После этого хозяин с упомянутым Бернажем вымыли руки, принесли воды этой даме, и она вымыла руки и села в конце стола, не вымолвив ни слова; и с нею тоже никто не обмолвился словом. Сеньор Бернаж внимательно рассмотрел ее, и показалось ему, что это одна из самых прекрасных дам, когда-либо им виденных, хотя она была бледна лицом и вид ее был печален. Когда она немного поела и попросила попить, слуга подал ей питье в необыкновенном сосуде — это был череп человека, и отверстия в нем были заделаны серебром; прекрасная дама отпила из него два или три раза. Когда она поужинала и вымыла руки, она сделала реверанс хозяину дома и вернулась обратно за занавесь, не вымолвив ни слова. Бернаж был столь поражен увиденным, что стал задумчив и печален. Хозяин замка заметил это и рассказал следующее. «Я вижу, что вы весьма удивлены тем, что увидели за столом. Но видя честность, которую я встретил с вашей стороны, не хочу таить от вас, что тут произошло, чтобы вы не подумали, что подобная во мне жестокость не имеет глубоких причин. Дама, которую вы видели, — это моя жена, которую я возлюбил больше, чем когда-либо муж любил свою жену, — настолько, что я женился на ней, позабыв всякий страх, так что привез ее сюда против воли ее родителей. Она выказывала мне столько знаков любви, что я поставил бы на карту десять тысяч жизней, чтобы ввести ее в свой дом для ее и моего удовольствия, и мы жили в таком мире и согласии, что я считал себя самым счастливым мужем среди христиан. Но во время одного путешествия, которое мне пришлось совершить, она настолько забыла о своей чести, разуме и любви ко мне, что полюбила одного молодого дворянина, которого я выкормил в своем доме; и тогда после моего возвращения подозрение вкралось в мою душу. Но любовь моя к ней была так велика, что я не мог противостоять ей, пока случай не раскрыл мне глаза и я не увидел того, чего боялся пуще смерти. Поэтому любовь, которую я к ней имел, обратилась в ярость и отчаяние, и я дошел до того, что однажды, притворясь, что ухожу из дома, спрятался в комнате, где она живет ныне и куда вскоре после моего мнимого отбытия она вошла и пригласила войти того молодого повесу, и он вошел с чрезмерной вольностью, с какою входили туда лишь я и она. Но когда я увидел, что он вознамерился залезть на кровать подле нее, я выскочил, схватил его под мышки и убил; а поскольку преступление моей жены, казалось мне, столь велико, что смерти было бы недостаточно, чтобы ее наказать, я назначил ей кару, которая, я думаю, ей тягостнее, чем смерть: я запер ее в комнате, где она уединялась для величайших своих наслаждений, вместе с останками того, кого она любила больше меня, и поместил в шкап все кости ее друга, подобно тому как украшают комнаты драгоценными вещами. И наконец, чтобы она не потеряла о нем память, когда она пьет и ест за столом передо мной, вместо кубка ей подают череп этого негодяя; таким образом, она видит живым человека, которого сама сделала своим врагом, и мертвого от любви к ней друга, чью дружбу она предпочла моей. Так что за обедом и ужином она видит две самые неприятные для нее вещи: живого врага и мертвого друга, и все из-за своего греха. В условиях проживания я ей выделяю такое же содержание, как и себе самому, единственное — она ходит остриженной, ибо красота волос не подобает прелюбодеянию и не прикрывает бесстыдства; поэтому ей стригут голову, показывая тем самым, что она потеряла честь, целомудрие и стыдливость. Если вы хотите ее повидать, я вас туда проведу». Бернаж с охотою согласился, и оба они спустились вниз и там нашли ее в очень красивой комнате, сидящую в одиночестве у огня. Хозяин замка отдернул занавеску перед большим шкапом, и там были подвешены кости мертвеца. Бернажу очень захотелось поговорить с прекрасной дамой, но он не посмел, боясь мужа. Однако тот, подметив это, молвил ему: «Если вы желаете ей что-то сказать, вы увидите, какие речи она держит». Бернаж обратился к ней с такими словами: «Мадам, если ваше терпение равновелико вашему мучению, я почту вас самой счастливой женщиной мира». Прекрасная дама со слезами на глазах и величайшим смирением ответила: «Месье, я признаю, что моя вина была столь велика, что вся боль наказания, возложенного на меня хозяином дома (ибо я не осмеливаюсь называть его моим мужем), ничто для меня по сравнению с раскаянием при мысли о том, как я его обидела». И, вы-молвя это, она горько заплакала. Тут хозяин замка взял Бернажа за руку и увел его. На следующее утро Бернаж отправился выполнять поручение, данное ему королем. Однако же, прощаясь с благородным господином, он не удержался от таких слов: «Месье, мое расположение к вам, честь и добрый прием, оказанные мне в вашем доме, побуждают меня вам сказать, что, мне кажется, видя великое раскаяние вашей бедной жены, вы должны быть к ней милосердны; а поскольку вы молоды и у вас нет детей, было бы весьма жаль потерять такой дом, как ваш, оставив его в наследство людям, которые вас, быть может, вовсе не любят». Благородный господин, уже решивший никогда больше не вести беседы со своей женой, при этих словах сеньора Бернажа глубоко задумался и наконец понял, что тот прав, и пообещал ему, что если жена и далее будет неизменно пребывать в таком же смирении, он возымеет к ней некоторую жалость. После чего Бернаж отправился исполнять свое поручение, а когда он вернулся к королю, своему господину, и поведал ему эту историю, принц подтвердил, что так все и есть на самом деле. Между прочим, описав красоту прекрасной дамы, принц послал своего художника по имени Жан де Пари, чтобы тот живо передал ее облик; и художник сделал это с согласия ее мужа, который из-за желания иметь детей и жалости к жене, переносившей наказание в таком глубоком уничижении, снова взял ее к себе, и с тех пор у них было много прекрасных детей.

Маргарита Наваррская, «Гептамерон», новелла 32

[Перевод М. С. Фанченко]

ЗАПОМИНАНИЕ СТИХОВ

Любой текст можно представить мысленными образами, особенно благодарный материал для этого дает поэзия. Стихи сотканы из образов и метафор, которые поражают воображение, трогают чувства, обращаются прямо к душе и потому сами собой напрашиваются остаться в памяти. Вот несколько стихотворений для вашего удовольствия.

Дождь

Сердце тихо плачет,

Словно дождик мелкий,

Что же это значит,

Если сердце плачет?

Падая на крыши,

Плачет мелкий дождик,

Плачет тише, тише,

Падая на крыши.

И, дождю внимая,

Сердце тихо плачет,

Отчего, не зная,