Вячеслав всеволодович иванов
«Искусство и проблема мировой гармонии»
Ключ к фрагменту:Судя по памятникам пещерной живописи оставленным древним человеком, искусство с момента его возникновения выполняло одновременно две основные функции – эстетическую и религиозную. С эпохи первых цивилизаций и до эпохи Просвещения, религиозная функция искусства была более важна для общества чем все прочие.
Я начну с некоторых вопросов, связанных с искусством… с пещерным искусством. <…>
Чтобы понять изображения эпохи расцвета франко-пиренейского искусства, насчитывающего около 30 тыс. лет, очень важно знать, какими критериями руководствовались их создатели, но весьма вероятно, что это было соединение эстетического критерия, критерия красоты, и критерия религиозного. Есть все основания считать, что эти изображения были не только изображениями диких лошадей, бизонов и т.д., но и некоторыми символами, если угодно, подобием того древнего рисуночного письма, которое появилось потом. В это время письмо и живопись еще не были дифференцированы. Эти изображения животных… были некоторым символическим способом изложения тех идей, которые мы бы назвали религиозными. Поэтому весьма вероятно, что первоначальные значимые критерии в той культуре, с которой начинается европейская культура нового типа, посленеандертальского, представляют собой соединение эстетического критерия с религиозным. И весьма вероятно, что это соединение было существенным и много позже и снова и снова возникало в разных культурных традициях.
Постепенно, однако, роль религии становилась все более значимой. Несомненным мне представляется то, что скажем, к моменту возникновения… цивилизаций Древнего Востока… главная идеология, центр культуры находились в области религии. И это продолжалось на протяжении почти всей истории человечества. Мы только с XVIII века, с эпохи европейского Просвещения, наблюдаем постепенное преобладание науки как главного начала, но диалог и даже решительная борьба рационального научного мышления с иррациональным, которое чаще всего связывается с религией, продолжается до нашего времени. <…> (С. 126-128)
Ключ к фрагменту:Идея того, чтокрасота (эстетика) и спасение (религия) тесно между собой взаимосвязаны, имеет огромное значения для понимания специфики культурной истории России: ощущение того, что через искусство можно выразить духовный смысл бытия, захватывает и потрясает русскую культуру еще со времен принятия Русью христианства от Византии.
Чтобы закончить разговор о том, в какой степени эстетический критерий связан с религиозным, я хотел бы отметить особенную и исключительную значимость этой проблемы для культурной истории России на протяжении тысячи лет. Я думаю, что не преувеличу, если скажу, что это основная проблема, с которой связано многое в русской истории, но лучше всего нам поможет понять эту сторону русской истории известное высказывание Достоевского, которое в первоначальной форме (его обычно цитируют в несколько измененном виде) звучит так «Мир спасется красотой». Понятие спасения – религиозное, христианское понятие. Идея, что мир должен быть спасен, ‑ одна из основных в христианской религии, в частности, в восточном христианстве, недаром Христа называют Спасом. Сама идея, что бог – это спаситель, старше христианства. Греческое наименование высшего бога Сотер, Спаситель, было известно задолго до появления христианства, поэтому идея спасения – это общий религиозный принцип, объединяющий многие религии, которые можно условно назвать религиями нового ( в религиозном смысле нового) времени, т.е. это те религии, которые возникли в первом тысячелетии до н.э. и на его границах и на протяжении трех тысяч лет определяли историю человечества. Крупный немецкий философ первой половины ХХ века Карл Ясперс предложил называть эти религии осевыми, а соответственно время создания буддизма, христианства, конфуцианства и некоторых других религий осевым временем. Осевое время – это время, когда древние религии, имеющие множество богов, воплощающих разные силы, сменяются системами в принципе монотеистическими, системами, которые признают один принцип мироздания, и в какой-то степени эти системы можно назвать философскими. <…>
Итак, возвращаюсь к идее, сформулированной Достоевским: «Мир спасется красотой». Мир нужно спасти – это религиозная идея, а вот способ спасения посредством красоты – утверждение для времени Достоевского весьма нетривиальное и в то же время позволяющее глубоко проследить истоки этого принципа. Напомню, что согласно летописи князь Владимир сначала попробовал как-то навести порядок в древнем языческом пантеоне Руси. Он установил изображения семи основных богов у своего княжеского терема, но через некоторое время понял, что надо перейти к религии, как бы мы сказали, осевого времени, и ему предстоял выбор между несколькими вероисповеданиями.
Согласно летописному рассказу, он выбирал межу мусульманством, которое было религией нескольких обществ, живущих к востоку от территории обитания восточных славян, и иудаизмом, который был основной религией хазарского государства… Далее предстояло сделать выбор между восточным и западным вариантами христианства, которые к тому времени были уже достаточно различными. Послы отправленные Владимиром в каждую из областей, где господствовала одна из этих религий, были особенно потрясены византийской, то есть восточнохристианской церковной службой, и сообщили Владимиру, что красота византийских храмов и византийской музыки не имеет себе равных. По этому эстетическому признаку Владимир и принял восточное христианство как основную религию на Руси.
Я не считаю эту историю вымыслом… эта сторона рассказа о принятии православия кажется вполне существенной, и существенно не столько то, что так рассуждал Владимир, сколько то, что понятие лепости, красоты как красоты в том числе и духовной, несомненно было унаследовано от Византии.<…>
Итак, в византийской и позднее в русской традиции мы видим особое внимание, уделяемое эстетическим ценностям как главному средству выражения других духовных ценностей. Я думаю, что без понимания этого мы не сможем оценить роль русских икон, продолжающих традицию икон византийских. <…> (С. 129-131)
Ключ к фрагменту:Начиная с эпохи научной революции искусство уже не является одной из основных ценностей, сознательно культивируемых обществом. Однако, сказать что искусство современному секулярному и нечуткому к эстетическим достижениям прошлого миру больше ненужно также невозможно. Дело в том, что искусство как знаковая система выполняет в современности охранительную функцию уже самого человека как существа не только культурного, но и зависящего от своей природной конституции.
Таким образом, отношение общества к искусству менялось на протяжении тысячелетий и взаимодействовало с другими принципами, в частности с принципами религиозными, а потом научными, но да недавнего времени искусство все-таки оставалось одной из основных ценностей. Сейчас ситуация изменилас; я не могу сказать, что для современного общества, если взять его в целом, искусство сохраняет такое же большое значение, какое оно имело не только 30 тыс. Лет назад, но даже и много позже, скажем в Афинах V в. до н.э., когда закладывались основы современной европейской цивилизации. Безусловно, для цивилизованных греков того времени греческая скульптура и греческая трагедия были не менее существенны, чем греческая геометрия. В наш век геометрия, да и вообще математика не так уж волнует общество как единое целое, а что касается скульптуры или трагедии, то дело обстоит еще хуже.
Почему искусство тем не менне может быть и, как я полагаю, должно быть одной из центральных сторон жизни каждого человека и общества? Почему искусство имеет особые задачи, которые не выполняются другими системами знаков, другими языками и т.д., и почему искусство в некоторые эпохи, как внаше время, например, оттесняется на задний план по сравнению с другими проблемами, стоящими перед обществом? Я рассмотрю два вида вопросов: вопросы касающиеся главным образом одного человека, индивидуума, и вопросы, касающиеся человечества, совокупности людей в целом. Нану с одной из проблем, которая, как и многое другое, о чем я рассказываю, находится на границе между гуманитарными и естественными науками.
Ключ к фрагменту: Одной из функций искусства сегодня возможно является функция профилактики защитных нейро-механизмов, с помощью которых современный человек преодолевает стрессовые состояния.
Сначала о некоторых относительно новых открытиях, касающихся нерациональных функций человеческого мозга. <…>
Я говорил о коре головного мозга, о двух ее полушариях, левом и правом. Мы рассмотрели некоторые функции правого полушария, связанные с художественными образами, с образами живописи и музыки, но кора в целом выполняет в основном рациональные задачи, связанные с формами сознания, в том числе сознания, проявляющегося в искусстве. Для функционирования мозга весьма существенны некоторые другие его части, которые начинаю исследоваться в последнее время. <…>
Грубо говоря, одно из фундаментальных открытий современной науки о мозге заключается в том, что мозг каждого человека… содержит возможность выработки собственных индивидуальных веществ, которые в определенном смысле действуют как наркотики (но естественные наркотики). Я не буду вдаваться в детали, но химические свойства этих веществ обнаружены и довольно подробно изучены в последнее время. Часть этих веществ весьма близки к морфию, поэтому по аналогии со словом «морфин» эти вещества названы эндорфинами, от греческого эндо ‑ «внутри», то есть это те «наркотики».., которые может иметь внутри себя. Целый ряд этих веществ, не только похожих на морфий эндорфинов, носит название энкефалинов (от греческого названия мозга энкефалос), веществ, которые находятся внутри мозга.
Зачем эти вещества нужны?.. В жизни каждого человека бывают ситуации, у большинства людей, по счастью, не так уж часто, когда он испытывает сильную боль, ну, скажем, ломает себе руку или ногу, или у него случается какое-нибудь несчастье, потеря близких, которую крайне трудно перенести, и если бы наш мозг не располагал арсеналом этих веществ, мы, вероятно, жили бы гораздо меньше и были гораздо несчастнее, в то время как наша способность создания и использования эндорфинов и энкефалинов дает нам возможность пережить боль и жизненные потрясения. <…>
Моя гипотеза в сильной форме заключается в том, что общество, возникшее задолго до нас и обеспечивавшее на протяжении десятков тысяч лет относительно благополучное существование человечества, общество, которое себя не уничтожало и, насколько мы знаем, не испытывало постоянных стрессов боязни самоуничтожения и т.д., а такова типичная психология современного человека, располагало некоторым арсеналом средств, которые позволяли каждому из членов коллектива мобилизовать возможности своей системы вызывания энкефалинов и эндорфинов. В какой-то степени я отвечаю и на очень важный вопрос о возможных связях мозга с иммунной системой.
Обнаружено, что существует несколько видов поведения человека, которые способствуют выделению энкефалинов и эндорфинов… В общем виде можно сказать, что это разные виды ритмической активности. Простейший пример – систематический бег, скажем ежеутренний… Другой пример… ‑ увлечение различного рода ритмическими формами массового танца, пения и комбинации танца и пения. <…>
Возвращаясь к гипотезе, по которой искусство могло играть гораздо большую социальную роль в древние времена по сравнению с более поздними, нужно сказать следующее: по-видимому, то, что наш великий исследователь раннего искусства и литературы А.Н. Веселовский назвал синкретическим действом, действием, объединяющим все формы искусства – театр, музыку, балет, оперу, ‑ относилось к ранним его формам, из которых возникло искусство Древней Греции и Древнего Востока, и эти формы искусства были весьма существенны для ранних периодов развития человеческой культуры. Вероятно эти формы искусства были очень важны и с той точки зрения, о которой я говорил, то есть они помогали организовать человеческое поведение таким образом, что хотя при этом не устранялись полностью впечатления от каких-то трагических сторон жизни, тем не менее человек, постоянно участвовавший в этих общих синкретических действах, в какой-то степени обладал постоянным эстетическим противоядием от тяжелых переживаний.
Не буду перечислять некоторые другие формы ритмической активности, которые имеют такой же физиологический смысл, скажу только, что, по-видимому, мы сейчас вынуждены по частям реконструировать те возможности, которые у нас есть, после того как мы потеряли социальное устройство, основанное на широком использовании этих эстетических систем. Я полагаю, что одна из существенных трудностей современных обществ связана именно с тем, что равновесие между формами поведения, которые физиологически нужны и даже необходимы, и другими формами поведения нарушено, и с помощью того же ежедневного бега или слушания музыки и пения мы воссоздаем то, что когда-то утратили. Сейчас это лишь осколки существовавшей ранее единой системы.<…> С. 134-141)
Ключ к фрагменту: Музыка – генетически механизм, способствующий накоплению и передаче культурного наследия
Теперь я перехожу к рассмотрению более общей роли искусства, не связаной с физиологической необходимостью, о которой мы забыли или нехотим думать, а касающейся некоторых других функций искусства, которые, может быть, в каком то отношении еще более важны. Я вернусь к тому, что говорил вам ранее о функциях правого полушария, а именно о том, что правое полушарие – часть коры головного мозга, которая свои функции получает генетически, ‑ в качестве одной из важнейших таких функций имеет сочинение и восприятие музыки. Я упоминал, иллюстрируя это на материале вьетнамских тонов, что если общество вовремя не развивает эти функции, имеющиеся у каждого человека, то они подавляются, заглушаются. Генетически мы получили от наших предков способность сочинять и воспринимать музыку; а скажите – зачем? Ведь понятно, что большинство функций, которые мы получаем по наследству, по простым дарвиновским схемам, зачем-то нужны. Понятно также, что каждый из нас получает способность усвоить родной язык – без этого мы не вошли бы в общество, начиная с семьи, не стали его полноправными членами. <…>
Простой ответ, который будет частичным, заключается в том, что музыка была особенно нужна до того, как была изобретена письменность, а письменность изобретена сравнительно поздно и первоначально предназначяалась только для бухгалтерского учета, то есть после неолетической революции IX ‑ VIII тысячелетий до н.э. и позже – хорошо известная письменность начинается с IV тысячелетия, хотя некоторые более древние виды существовали и раньше. До этого времени на протяжении нескольких десятков тысячелетий то, что не переходило к потомкам генетически, то есть культурное наследие, передавалось с помощью песен, которые исполнялись обычно с музыкальным сопровождением. Кое-где это еще осталось до сих пор, например в Индии. Мне приходилось слышать индийских исполнителей Вед, древнейших индийских текстов разного содержания – есть, например, Яджур-веда, которая излагает все, что нужно знать об индийской медицине, и т.д. Веды записаны очень поздно, поскольку Древняя Индия вообще не знала письменности; это тексты, которые запоминались и до сих пор запоминаются и исполняются под определенную мелодию.
Дальше я приведу некоторые детали устройства человеческой памяти. В принципе можно запомнить десятки тысяч – я не преувеличиваю – десятки тысяч строк зарифмованного или ритмически организованного текста, если он исполняется под музыку... Ритмически организованная речь, возможно, имеющая все те благотворные стороны ритмической организации, о которых я уже упоминал, позволяет нам запоминать тексты очень большой длины, поэтому культурная память в ранних и древних обществах в основном основана на запоминании текстов. Это отличает данные культуры от нашей, которая в основном занимается сочинением текстов, по возможности непохожих на те, что были раньше. На таких принципах основаны авангардное искусство и новая наука...А древние общества в основном занимались запоминанием и повторением уже известных текстов. И в этом им существенно помогали музыкальные способности человека. <…> (С. 142-144)
Ключ к фрагменту: Искусство дает возможность предполагать существование мировой гармонии.
Здесь можно высказать предположение, уже много раз в разных формах выдвигавшееся выдающимися музыкантами, математиками и исследователями природы, а именно, что существует то, что можно было бы назвать мировой гармонией. Таким образом есть некоторые принципы организации мира, Вселенной, включая человека, находящиеся в соответствии с общечеловеческими идеалами красоты и отвечающими тем закономерностям, которые мы находим в искусстве, в том числе в музыке. Иначе говоря, некоторые отношения, в частности симметрические отношения, воспроизводятся в определенной форме в искусстве.<…> (С. 144-145)
Источник: Иванов Вяч. Вс. Искусство и проблема мировой гармонии // Наука о человеке. Введение в современную антропологию. Курс лекций. – М., 2004. – С. 126-158.
