ШЕВЕЛЕВА Е. «МАТУШКА ПЕЧЬ – СЕРДЦЕ ДОМА»
Матушка - называют русские люди печь. Северная зима долга и сурова. С сентября по май ежедневно топят печки в каждом доме - как в деревнях, так и в городе Каргополе. Мир с высоты лежанки, где сидишь на овчинном тулупе, чтоб не обжечься, в детских воспоминаниях - особый. Сидишь, разглядываешь дедовы глиняные игрушки, которые сохнут на полатке. Таинственное черное жерло печи поглощает дымную пелену, что выплывает из устья под звучный треск березовых поленьев. От нагретого воздуха колышутся легкие ситцевые занавески, подвешенные к печному очелью, а у требы старый кот твердит извечное «курлы-мурлы»... Потом, много лет спустя,, ты поймешь, отчего русскую печь называют «матушкой», «сердцем дома».
Исстари и поныне на Севере русская печь - кормилица и лекарь, средоточие тепла телесного и душевного: вся семья собирается здесь. Ребятишки пасутся возле шестка, снедаемые желанием отведать пирожка. Старики на лежанке греются. Хозяин в лесу простыл - опять же куда? В баньку да на печь - к утру здоров. Хозяйке у печного раздолья и ухват в руки. За утро приготовит «большуха» на весь день: и первое, и второе, и третье. Да какое! Щи, либо наваристая уха, сказочные томленые овощи, каши либо «яишница», в крынке топленое молоко с золотистой пенкой. А на закуску - пироги: от «рыбников» - щучьих, язевых, лещевых, тресковых - до шанежек, «калиток» картофельных, ягодных «наливок». Традиционные крестьянские блюда довольно просты, очень вкусны и разнообразны, но придать им неповторимый аромат, приготовить их «как полагается» можно только в духовитой печи, где обитал живой огонь.
Здесь же, подобно пирогам, обжигается знаменитая каргопольская глиняная игрушка.
Угольный самовар, этот символ крестьянского быта, тоже примостился возле русской печки и дышит в свой, особый, дымоход. Таинственное нутро печи представляет собою сложную традиционную систему поддувал, топок, колен - дымоходов, труб, дверок, задвижек и душников, которые каждый мастер способен бесконечно менять сообразно своему вкусу и хозяйским условиям. Печное ремесло неотделимо от знания природы и четырех стихий: огня, воздуха, воды и глины. Все здесь построено на точном расчете размещения кирпичей в каждом ряду, а кроме математики и физики - на интуиции творца, явлении почти мистическом. Говорят, что от нрава печника зависит и характер его произведения: будет ли печь топиться жарко при экономном расходе дров и после долго хранить тепло, не станет ли, не дай Бог, угарной или дымной. Хороший мастер всегда позаботится о гармоничных пропорциях, и об «украсах»: карнизах, печурочках, зеркалах. Он не пожалеет ни времени, ни сил, чтобы вытесать фигурную разделку, а после тщательно ее отштукатурить, превращая очертания неровного кирпича в плавную, гибкую линию, а плоскость - в рельеф. Печника можно сравнить со скульптором. Пластика печи организует, «закручивает» пространство дома, она всегда в центре, на видном, «царском» месте.
Надо ли говорить, каким уважением пользуются на Севере искусные печники? Слава о них идет далеко. Хозяева домов, где надо класть новую печь, сперва отдают поклон доке-знатоку. У таких мастеров часто очередь на целый год вперед, а здоровье иногда уже не то. Ведь опыт приобретается за годы работы, а занятие это пыльное, с тяжелым кирпичом и соленым раствором, с холодной водой; и небезопасное: иногда на крыше, возле трубы, приходится совершать акробатические коленца.
Прошлым летом в новом доме над печами, русской и голландкой, трудился славный каргопольский мастер Юрий Иванович Коренев. Не удивительно, что его почтительно называют «профессором»: из своих шестидесяти семи лет уже сорок один год он кладет печи.
У этого невысокого, сухонького человека в «шкафандре», как он ласково называет свой комбинезон, лукавая улыбка, искорка-куролесинка в глазах и... фантастическое чувство ритма. Однажды Юрий Иванович готовил материал для «бочки» - свода в русской печи. Удобно устроившись на пороге, он пел что-то веселое, а в такт мелодии ходил молоток. Летели искры, грубый, неподатливый кирпич на глазах превращался в аккуратный клин.
Закончив, мастер подмигнул. «Семь-восемь, милости просим». Полюбовался и заметил. «Он колется дак как сахар. Прекраснейше!» И действительно хорошо...
«Красота, прямо как живой пал!» - это Юрий Иванович приладил кирпич на раствор точно в нужное место. А это - о процессе выравнивания печного карниза правилом - ровной длинной рейкой: «Выну шашку, погляжу, как у меня солдаты сражаются, может, убежали уже?»
Добрая треть его рассказов связана со службой в армии, причем старшина Коренев проявил себя и как артист: он играл на нескольких инструментах, пел, читал стихи. Вот и сейчас песням, байкам, ярким цветным замечаниям нет конца - не в ущерб, а на пользу делу. Рефрен же неизменен: «Превосходнейше! Я этому рад и доволен чрезвычайно». Благодаря этим словам повседневность, соль которой - труд, неожиданно наполняется смыслом и ощущением праздничного бытия.
Говорят, подлинный мастер не прячет секреты за семью замками. Он всегда поделится знанием. Расскажет, что под русской печью следует настилать на своеобразную «подушку» из песка, гранита и толченого оконного стекла (так дольше хранится тепло), но при этом ни в коем случае нельзя положить «синий камень», иначе будет угарно. Все мелкие хитрости очень важны. Иногда к Юрию Ивановичу идет хозяин, сложивший печку сам: «Что такое - спереди дрова горят, а сзади головешки одни!» У опытного «доктора» ответ уже готов: «Ты под настлал ровно, параллельно полу? А надо - наклонно, под углом градуса в три. Тогда воздух пойдет к задней стенке и "огонь за собой приведет"». И добавит печник Коренев: «Это такая будет логика, что как семечки щелкать».
Только теория погоды не сделает. Как и в старину, ремесло передается «в деле», от мастера к подмастерью. Юрий Коренев тоже поначалу черной работы не чурался: добросовестно глину месил, подавал и кирпич и инструмент своему учителю, а между прочим и к приемам присматривался, и расспрашивал что к чему.
Сколько печей сложил именитый мастер Юрий Иванович Коренев, он не считал. Главное, чтобы топились они жарко и собирали у своих боков большие дружные семьи, как это часто происходило в его доме, куда часто приходят его дети и внуки. (2002 г.)