Искусство памяти и память искусства
«Животворящая святыня»
Спор упирается в вопрос: что такое культура? Я помогу дать ей определение, которое удовлетворило бы всех, но я хочу обратить внимание на некоторые ее свойства, о которых не следует забывать. Прежде всего для каждого человека культура едина. Нельзя говорить, что в некоторых случаях нас якобы удовлетворяет одна культура, в других — другая. Культура не вызывается настроением, как дух из кувшина. Человек принадлежит ей целиком. Он пронизан ею, он с нею слит.
Культура не может делиться на популярную, создающую знаменитостей,. и непопулярную, известную немногим. Культура театральных пьес Шекспира неизменна. 'Она не зависит от того, был ли Шекспир широко известен или, напротив, мало известен в ту или иную эпоху. Мерить культуру популярностью произведений нельзя. Вопрос о распространенности той или иной культуры, ее типа — это особый вопрос. И если уровень культуры нельзя измерять по степени ее известности, распространенности, то тем более нельзя измерять ценность отдельных памятников культуры, людей культуры по количеству строк в энциклопедических словарях. Количество строк в энциклопедиях должно соответствовать нужде в разъяснениях, степени сложности вопроса, величине его охвата. Ну да бог с ними, с энциклопедиями. Я затрагиваю этот вопрос только потому, что ему уделено слишком много внимания в интересной статье А. Битова «Нет! Никогда я зависти не знал...» (Литературная газета. 1982. № 27).
Рядом со статьей А. Битова была напечатана заметка С. Галицкого «„Машина" не подведет». В заметке этой есть фраза, которая меня особенно удивила: «Моцарт был хорош в свое время, „Машина времени" — в свое». А я вот люблю Моцарта и не считаю, что принадлежу к XVIII в. Культура как раз обладает свойством преодолевать время, соединять прошлое, настоящее и будущее.
Одна из величайших основ, на которых зиждется культура, — память. В созидании культуры участвуют многие поколения людей.
Культура человечества — это не гении, рождающие все из себя. Гении создаются на определенной почве культуры.
Культура передается из поколения в поколение, накапливается. При этом память вовсе не механична. Это важнейший творческий процесс: именно процесс и именно творческий. Запоминается то, что нужно, и запоминается постепенно, иногда мучительно трудно, путем преодоления ошибок и вопреки порой трагической гибели величайших ценностей. История культуры — это история человеческой памяти, история развития памяти, ее углубления и совершенствования.
Удивительное свойство памяти! В памяти отдельного человека и в памяти общества сохраняется преимущественно то, что нужно, доброе — активнее, чем злое. С помощью памяти накапливается человеческий опыт, образуются облегающие жизнь традиции, трудовые и бытовые навыки, семейный уклад, общественные институты, развивается эстетический уровень восприятия и творчества, создается знание.
Память активна. Она не оставляет человека равнодушным, бездеятельным. Она владеет умом и сердцем человека. Память противостоит уничтожающей силе времени и накапливает то, что называется культурой.
Память, повторяю, — преодоление времени, преодоление смерти. В этом ее величайшее нравственное значение. «Беспамятный» — это прежде всего человек неблагодарный, безответственный, бессовестный, а, следовательно, в какой-то мере и не способный на бескорыстные поступки.
Показатель культуры — отношение к памятникам. Вспомните строки Пушкина:
Поэзия Пушкина мудра. Ни одно слово в ней не лишено смысла. Почему же любовь к «отеческим гробам» «животворящая»? Да потому, что она ценностна, творчески активна, потому что она — одно из слагаемых культуры.
Культура личности формируется в результате деятельной памяти одного человека, культура семьи — как результат семейной памяти, культура народа — народной памяти. Но мы уже давно вступили в эпоху, когда для общей культуры отдельного человека, общества и народа нужна деятельная, творческая память всего человечества. И подобно тому как культура семьи не уничтожает, а совершенствует культуру личностную, так и культура всего человечества совершенствует, возвышает, обогащает культуру каждого отдельного народа.
Чем сильна традиция
Попробуем теперь разобраться в том, какие сферы культуры стоит выделить в культуре человечества. Их бесконечно много, и они как бы пересекаются, взаимопроникают и всегда, если эти сферы культуры настоящие, взаимообогащают друг друга.
Древнейшие в мире культуры у всех народов — крестьянские. Здесь не только фольклор, здесь и трудовые навыки, трудовые знания и высокая культура быта. Одно из сильных впечатлений в моей жизни — посещение в детстве крестьянской семьи на Русском Севере, в селе Коле, недалеко от только что основанного тогда Мурманска. Помню, меня поразили чистота в избе, красота русского наряда хозяйки, вся церемония приема гостей, который был оказан нам — обычным ленинградским (тогда петроградским) школьникам. И разговор был степенный, приветливый, и обед — по заведенному издавна ритуалу. Во всем чувствовалась высокая традиционная культура.
Крестьянская культура входит в национальную культуру. И сколько наций — столько культур. Но их и гораздо больше, ибо каждая культура развивается, проходит различные стадии и никогда не остается одинокой. Разделенных культур не существует. Существует только разделенная и не общающаяся даже внутри самой себя антикультура. Тут нет общения, ибо нет основ для общения.
Культура объединяет народы. Чем выше культура нации, тем больше в ней нуждаются соседи и последующие поколения, тем больше она сама нуждается в освоении других культур. Чем ниже культура, тем безразличнее она к культурам других стран и эпох. Чем выше культура народа, тем сильнее в нем связующие нити, тем он миролюбивее, тем он социальнее. Культура объединяет все стороны человеческой личности. Нельзя быть культурным в одной области и оставаться невежественным в другой. Уважение к разным сторонам культуры, к разным ее формам — вот черта истинно культурного человека.
И снова о памяти.
Каждый культурный подъем в истории так или иначе связан с обращением к прошлому. Сколько раз, например, человечество обращалось к античности? Вспомним: при Карле Великом в VIII—IX вв., во времена Македонской династии в Византии в IX—X вв., при Палеологах в той же Византии в XIII—XIV вв., в эпоху Ренессанса, затем в конце XVIII—начале XIX в. во всей Европе (в России — классицизм и ампир, в Англии — палладианский стиль, и т. д.).
Каролингский Ренессанс в VIII—IX вв. не был похож на Ренессанс XV в. Ренессанс итальянский отличался от североевропейского, однако каждое обращение к античности (а мы вспомнили самые большие из них, эпохальные, а сколько было и «малых») обогащало современность, всегда углубляло национальную культуру.
А что давало, например, каждому народу обращение к национальным корням?
Если это обращение не было продиктовано узким национализмом, стремлением отгородиться от других народов и от их культурного опыта — оно было плодотворным, ибо расширяло и разнообразило культуру данного народа, обогащало его эстетическую восприимчивость. Ведь каждое обращение к старому в новых условиях было всегда новым. Обращение к старому, возрождение старого, его сохранение — это не отказ от нового, это новое понимание старого, своих корней, это ощущение себя в истории. Задержку в развитии создает не приверженность к истокам, а отказ двигаться вперед.
Интерес к добрым традициям обычно диктуется потребностями современности. Как правило, это явление прогрессивное. Вспомним, например, интерес декабристов к истории Новгорода. А сколь плодотворным для русского искусства начала нашего века было открытие древней русской архитектуры и иконы как высокохудожественных явлений!
Культура движется вперед путем накоплений, а не отталкиваний от прошлого.
Не сколько, а как...
А теперь о культуре, получившей самое широкое, «массовое» распространение. Сразу заметим: степень распространенности того или иного явления не имеет отношения к определению его ценности. Вспомним, что крестьянская культура тоже широко распространенная.
Ценность культуры прежде всего определяется тем, как она создавалась, какая в ней «заложена память». Если культура создавалась путем накопления многовекового опыта, она не может быть низкой. Если она создавалась путем отрицания всего предшествующего, то это вообще не культура.
Массовое распространение получили сегодня телевидение, кино, радио, развлекательная современная музыка, различные «шоу» и т. д. — всего не перечислишь. И в каждой из этих форм заложены великие возможности. По радио мы можем услышать голос артиста так близко, как мы его не услышим со сцены в зрительном зале, и это открывает большой простор для актерского искусства. Телевидение имеет возможности использовать традиции и достижения театра, живописи, ораторского искусства, литературы и т. д. Это великое искусство, искусство, вошедшее к нам в дом. А какие сложнейшие традиции живописи и свои собственные за полтора века накопились в фотографии! А ведь в XIX в. к фотографии относились с крайним подозрением. А джаз? Разве не восприняты здесь сильнейшие традиции народного музыкального искусства Африки, Южной и Центральной Америки?
Слушая «серьезную» музыку, хорошо знать историю музыки. Слушая джаз, хорошо знать историю джаза. Смотря новый кинофильм, полезно быть осведомленным в истории не только кино, но театра и литературы. Все это обогащает наше восприятие в десятки раз. Искусство существует для тех, кто знает искусство. Культура существует для тех, кто обладает собственным культурным «тезаурусом» — запасом знаний по истории культуры.
Итак, массовость искусства, степень его распространенности не противопоказана его ценности.
Самое массовое из искусств — фольклор словесный, музыкальный, материальный (изделия народного ремесла) — почти лишено того, что мы могли бы назвать безвкусицей, подделкой под искусство.
Почему? Я думаю, именно потому, что народное искусство (фольклор) создается всеми, для всех и в рамках многовековых традиций. Во всем, что делал народ, — единые представления о красоте. Здесь нет разноречий. Единство представлений о красоте создавало единство стиля, и то и другое, как броней, защищало народное искусство от безвкусицы.
Произведения народного искусства могли быть беднее или богаче, сложнее или проще, но они никогда (повторяю — никогда) не несли на себе печати фальши.
Тогда, когда возникает время великих стилей — романского, готики, Ренессанса, — появляется необходимость в каком-то соответствии стиля и философии стиля. Появляется необходимость в выраженной словом эстетике. И это удерживает стиль на определенном уровне содержательности, ибо стиль эпохи имеет склонность формализоваться.