Особенности формирования культуры эпохи Нового времени

Название «Новое время» в истории культуры Европы обычно употребляется по отношению к трем векам – XVII, XVIII и XIX. Эти века наполнены событиями политическими, экономическими, философскими, художественными. Безусловно, очень трудно искать какой-то общий знаменатель этого периода. Тем более что в истории Нового времени можно найти совершенно противоположные по смыслу и по духу явления.

Не все просто и с временными границами этой эпохи. Оказывается, что ее начало неразрывно связано с Возрождением и Реформацией, и провести между ними какую-то четкую границу невозможно. Закончилось ли Новое время тоже не совсем понятно, т.к. многие сегодняшние способы восприятия, многие мыслительные штампы, многие ценности наследуются нами именно от культуры Нового времени.

Имея все это в виду, все-таки определим собственно Новое время, расцвет своеобразия так называемой нововременной культуры, это, конечно, века XVII, XVIII и, наверное, первая половина XIX.

XVII век не имеет общепризнанного названия как Возрождение или век Просвещения. Но именно в этот век начинается сведение основ новоевропейской культуры, развивающееся на основе процессов, происходивших в Возрождение. Но в это время европейская культура еще не осознает себя в качестве новой культурной системы.

XVIII век – век Просвещения – возможно, самый яркий и показательный этап Нового времени. Век пронизан пафосом новизны: он ощущает себя разрушителем старых стереотипов и строителем новой свободной культуры.

XIX век – буржуазный, в сущности, уже углублял тенденции в социокультурном развитии, обозначившиеся в эпоху Просвещения.

Необходимо как-то определить эту эпоху по отношению к предшествующей – к Возрождению. А.Ф. Лосев определяет Возрождение как эпоху стихийного утверждения человеческой личности. В это время человек стал ощущать себя царем природы, он надеется в первую очередь на собственные силы. Общеизвестны примеры деятельности титанов Возрождения – Леонардо, Микеланджело. Иллюстрацией того же самоощущения человека является, например, Медичи, которые были банкирами и стали князьями, правителями Флоренции. Кондотьеры – предводители наемных отрядов захватывают себе города и становятся основателями своего рода династий. Такими родами, самостоятельно добывшими себе положение и власть, были, например, правители Милана Висконти и Сфорца.

Проявлением все того же индивидуализма в искусстве становится то, что в Возрождение впервые появляется светская «реалистическая» живопись: впервые художники доверились своему глазу, впервые картина, видимая именно человеческим зрением, стала считаться истинной. Картины на религиозные сюжеты становятся именно картинами и перестают быть иконами.

Другой важный источник культуры Нового времени – Реформация – религиозное движение XVI века, направленное против римско-католической церкви, приведшее к оформлению протестантской ветви христианства. Но как ни странно Реформация и последовавшая за ней Контрреформация, будучи религиозными явлениями, оказали влияние на такие совершенно светские области культуры, как экономика и политика.

Возрождения и Реформация сходятся в одном важнейшем моменте – в стремлении освободить человека от внешних авторитетов, наделяя его правом свободно, по собственному усмотрению, выбрать образ жизни. Речь первоначально идет, конечно, о религиозном выборе, но характер религии протестантизма неумолимо подталкивал к расширению поля этого выбора. Такая религиозность ориентировала человека на принятие ответственности за решение всех проблем на себя. Такой индивидуализм прослеживается во всем развитии культуры Нового времени.

Пожалуй, все Новое время, а не только Просвещение, характеризуют мысли И. Канта, высказанные им в статье 1784 года «Ответ на вопрос, что такое Просвещение?» Иммануил Кант отмечал, что Просвещение – это выход человека из состояния несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине. Несовершеннолетие – это неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-нибудь другого. Причину такого состояния Кант усматривал в недостатке решимости и мужества пользоваться рассудком.

Это очень точная характеристика, которая имеет две взаимосвязанные стороны: во-первых, Новое время отличается стремлением освободиться от всяческих предрассудков – религиозных, философских, научных, моральных и т.д. Под этим лозунгом самостоятельности человека, освобождения его от старых авторитетов проходит все Новое время. Во-вторых, эта эпоха характеризуется верой в человеческий разум. Именно это время принято называть временем разума, именно оно утверждает веру в то, что человек – разумное существо, в то, что все в природе устроено по разумным законам, что можно построить справедливое человеческое общество, опираясь на те же разумные законы.

Начинать разговор об освобождении от предрассудков надо с религиозной культуры Нового времени (многие философы Нового времени именно религию называют главным предрассудком). Можно говорить о трех слоях европейской религиозности в это время.

1. Протестантизм.

Это ветвь христианства, которая отвергает понимание Церкви как мистического организма. Поэтому появляется тезис об «оправдании одной верой». Сторонники Реформации провозгласили единственным источником религиозной истины Священное Писание, отвергнув Священное Предание. Поэтому в протестантизме отсутствует ощущение Традиции. Из этих ощущений следует, во-первых, индивидуализм, во-вторых, нечувствительность к мистике и таинству и практицизм.

2. Католичество после Реформации и Контрреформации.

Создание ордена иезуитов Игнатием Лойолой – самое заметное явление Контрреформации. Орден был устроен по военному образцу, каждый иезуит должен был считать себя участником войны против ересей. Однако если верить философу Б. Паскалю, во всем кроме ересей иезуиты были терпимее. В это время самое основательное и качественное образование давал именно этот орден. По словам Б. Рассела, «они обучили Декарта математике лучше, чем он мог бы научиться ей где-нибудь еще».

Последствия реформации и контрреформации, последствия многочисленных религиозных войн между католиками и протестантами привели к чему-то вроде усталости, к мысли, что невозможно надеяться теперь на установление какой-то единой веры. Именно в этой усталости можно найти корни идеи веротерпимости, которая является одной из центральных идей новоевропейского либерализма. Из-за этой же усталости, возможно, возрос интерес к светским знаниям.

3. Философский скептицизм и вольнодумство.

В эпоху Просвещения распространяется деизм. Деизм признает существование Бога, но ограничивает Его бытие функцией первотолчка: Бог сотворил мир и больше не вмешивается в его дела. Бог законодатель в деизме, это Он установил разумные законы. Это религиозность, лишенная мистики, ей не нужны отношения с Богом. Разумные законы, установленные Богом в начале мира можно познать естественным путем, т.к. у человека есть разум.

Деизм просветителей – рациональная и естественная религия. Это самое большее, что может допустить разум. Действительно разум, контролируемый чувственным опытом, может понять только такого Бога. Совершенно понятно, что Бог как первотолчок не будет Личностью. Это просто необходимое, безличное, разумное и вечное начало. Из такого понимания Бога естественно следует отрицание всякой обрядности, священной истории – всего, что составляет содержание и учреждения «позитивной» религии. Все это, по мысли просветителей, бесполезные суеверия, плоды страха и невежества. Всем известен боевой клич Вольтера: «Раздавите гадину!», обращенный не против веры в Бога как таковой, а против «позитивных» религий.

Французский философ Ж.Ж. Руссо говорит о естественной религии. Ее «догматы» отличаются от деизма, но они, безусловно, минимальны: по мнению Руссо, они должны быть просты, немногочисленны, выражены точно, без разъяснений и комментариев. Существование Божества могущественного, разумного, благодетельного, предусмотрительного и заботливого; загробная жизнь, счастье праведных, наказание злых, святость Общественного договора и законов, – вот догматы положительные. Что касается отрицательных догматов, то он ограничивается одним-единственным – это нетерпимость.

Однако после Вольтера и собственно вера в Бога стала подвергаться нападкам. Например, Гольбах считал, что религия вообще воспитывая в человеке страх пред невидимыми тиранами – богами – приучает его и к поклонению тиранам земным, видимым. Религия подавляет в человеке самостоятельность и независимость мышления.

Дидро прямо говорит о том, что Божественность должна быть заменена природой. Природа говорит человеку: откажись от богов, вернись к моим законам.

Естественная религия – выдвинутый Новым временем минимум религии, в котором практически ничего религиозного не остается. Она оказывается совокупность нравственных принципов, общих для всех народов.

Но при этом даже эпоха Просвещения не была временем торжества такой разумной религии. В ней были и другие явления. Просветители, своим агрессивным скептицизмом и своей иронией подорвав в обществе XVIII в. церковную веру, не уничтожили в людях потребность верить, но лишь загнали ее в какие-то другие закоулки и мистические тупики.

Несмотря на провозглашение разумной религиозности, на провозглашение борьбы с предрассудками и суевериями, именно XVIII век стал веком пышного цветения разнообразных тайных обществ. В начале XVIII века создается первая объединенная («Великая») масонская ложа в Лондоне. Масонство стремительно распространяется по Европе, несмотря на несколько булл папы, отлучающих масонов от Церкви.

Именно в XVIII веке жил знаменитый граф Калиостро, который приобрел большое количество поклонников, например, прозревая будущее в бутылке с водой, и торгуя некой prima materia, возвращающей молодость.

В Баварии существовало просвещенческое тайное общество иллюминатов, основанное с целью уменьшить зло, происходящее от недостатка образования, от всяких политических и духовных ограничении, стесняющих свободного человека. Одной из своих задач орден видел просвещение женщин. Это совершенно не мистическое, однако, именно тайное общество, с множеством степеней посвящения.

Этот интерес к мистике, тайности – обратная сторона разумности и, как ни странно, последствия борьбы с предрассудками.

В XIX веке религиозные чувства приводятся «в порядок», цивилизуются. В европейских обществах ценится разумная вера, без особой мистической экзальтации. Вера эта и у католиков и у протестантов вполне практична: Бог помогает христианам в их, даже вполне светских, делах. Это рассудочное, функциональное отношение к Богу, утверждавшееся в буржуазном обществе. Такая вера, несколько формализованная, спокойно-разумная, удачно сочеталась с правовой и моральной цивилизованностью европейцев. Она, безусловно, предполагала наличие уважения к существующим законам, к собственности и жизни человека.

Однако, в то же время, распространившийся материалистический атеизм, развитие естественных и точных наук, оттесняли веру. Церковь, приспосабливаясь к новой ситуации, сама не то чтобы онаучивалась, но «приземлялась». Люди XIX века посещали церкви, исполняли обрядность, но эмоциональность веры явно угасала. Религиозность становилась трезвой. Уже в середине XIX столетия датский философ Серен Кьеркегор выступил с беспощадной критикой «христианства профессоров», слишком рассудочного христианства.

Таким образом, в Новое время сама религиозность обмирщается, и культура становится вполне светской.

Обмирщение напрямую касается и этической области. В Новое время возникает светская мораль.

Конечно, моральный фон Нового времени очень разнообразен, но, тем не менее, можно проследить преобладающие ценности и нормы.

Основное обоснование нравственного поведения в Новое время таково: законы нравственности всеобщи, т.к. разумны. Человеческая природа подобна разумному порядку природы, и хотя первоначально человеческий разум – tabula rasa, чистая доска, но, опираясь на врожденные способности и чувственный опыт, человек способен к безграничному совершенствованию себя самого и общества. И именно разум доказывает необходимость определенных моральных норм и показывает наиболее надежный путь реализации человеческого стремления к добру. Люди постольку поступают плохо, поскольку не знают, как поступать хорошо. Поэтому моральное просвещение, то есть развенчание моральных предрассудков, стало считаться гарантией нравственного воспитания и прогресса.

Результатом обмирщения морали можно считать систему «разумного эгоизма», получившую теоретическое оформление в творчестве мыслителей эпохи. Логика разумного эгоизма такова: если человек должен поступать добродетельно не ради Бога и будущей жизни, то для чего еще, если не для собственной пользы. Человек по природе стремится к максимальному внутреннему и внешнему благополучию, то есть счастью, и поэтому он всегда эгоистичен. Но поскольку он разумен, он не может не осознавать, что подобные установки естественны и для других. Поэтому подлинно разумный интерес личности состоит в том, чтобы, обеспечивая собственное благополучие, содействовать счастью других. Таким образом, разумный эгоизм всегда предполагает общественный интерес. Задача общественной морали и заключается в постоянном прояснении для граждан этого интереса, а нравственное совершенствование сводится к поиску оптимального, разумного сочетания личного и общественного интереса. Поэтому разумно понятые моральные нормы могут ограничивать некоторые естественные стремления, но эти ущемления совершаются в интересах всех и являются проявлением разумности человека. Из этого вытекает, что мораль – не результат божественного установления или следствие индивидуальных стремлений к пользе, а итог общественного договора.

XIX век сохраняет эту установку на утилитарную мораль, основанную на принципах разумного эгоизма. В целом для европейского общества стало характерным следующее ее понимание: мораль – это «такие правила для руководства человеку в его поступках» (Дж. Ст. Милль), которые полезны, так как обеспечивают счастье, счастье общее, которое как бы «складывается» из частных благ.

В Новое время, конечно, сохраняется и религиозная мотивация поведения человека, но фактически она выливается также в совершенно светскую модель поведения – речь идет о протестантах. Оказывается, что Реформация имеет не только религиозные, но, может, в большей степени экономические, моральные, психологические последствия. В этом смысле принято говорить о протестантской этике, которая порождает «дух капитализма».

Самая известная работа немецкого социолога Макса Вебера называется «Протестантская этика и дух капитализма». Он достаточно убедительно показал связь между религиозным учением протестантизма о спасении (особенно в самой радикальной его ветви – кальвинизме) и стремлением к хозяйственному успеху, накоплению капитала. В кальвинизме есть учение о предопределении: Бог еще до сотворения мира предопределил для человека его участь. Т.е. еще до рождения человека Богу известно, будет он спасен или нет, и его вера, его добрые или злые дела уже никак не могут повлиять на его судьбу в вечности. Однако об этой судьбе человек может узнать: критерием является успех или неуспех в делах. Поэтому человек не должен оставаться праздным, он должен постоянно трудиться и добиваться успеха во всех своих начинаниях. Но естественно, заработанные в результате такой успешной деятельности средства протестант не может тратить на себя. Человек должен ограничить свое потребление только самым необходимым, а остальное должен вкладывать в расширение производства, в том числе и для того, чтобы обеспечить рабочими местами своих ближних. Именно протестантская этика обосновала превращение богатства в капитал – в работающие деньги.

Таким образом, для возникновения капитализма потребовалась переоценка ценностей. Идеал достойного человека занял трудящийся человек, относящийся к труду как к подвигу и как к обязанности христианина. Поэтому его ценностными нормативами являются: право на труд, трудовая дисциплина, исполнительность и профессионализм, инициативность, «справедливая», по правилам, устанавливаемым самими людьми, конкуренция и т. д.

С одной стороны, система разумного эгоизма, с другой, протестантская этика, предполагают новые политические теории, новый взгляд на возникновение и функции государства. Так же как и моральные нормы, государство считается теперь не божественным установлением, а результатом общественного договора.

Философ XVII века Томас Гоббс один из первых выдвигает теорию общественного договора, которые впоследствии были у Локка и Руссо. Возникновение государства описывается как заключенный между гражданами договор о том, чтобы повиноваться той власти, которая будет избрана большинством. Необходимость в общественном договоре объясняется Гоббсом природой людей. В догосударственном естественном состоянии все люди равны, все хотят сохранить свою жизнь, свободу и собственность, все хотят получить власть над другими. Это состояние оказывается состоянием войны всех против всех. Чтобы избежать самоуничтожения, люди объединяются в общины, каждая из которых подчиняется центральной власти. Теория общественного договора разрушает средневековое обоснование власти как власти отеческой. Однако Гоббс говорит о том, что государство, чтобы выполнять свои функции должно быть сильным, власть его должна быть абсолютной. Правда, если власть не способна обеспечить безопасности жизни и собственности, граждане получают право сопротивляться этой власти. Это проявление разумного эгоизма и в отношении к государству.

Описание естественного состояния у английского философа Дж. Локка отличается от гоббсовского. В естественном состоянии люди добродетельны, абсолютно свободны и равны, живут в соответствии с разумом, который совпадает с естественным законом. Но все равно появляются отдельные несознательные личности, которые не хотят подчиняться естественным законам. И главная опасность естественного состояния состоит в том, что каждый сам себе судья и защитник своей жизни и собственности. Общественный договор фактически означает, что граждане передают государству функцию суда, наказания и защиты своей жизни и собственности.

Французский философ Ж.Ж. Руссо также говорит о естественном догосударственном состоянии и общественном соглашении, общественном договоре. Естественное состояние – золотой век, но государство изначально не нарушает естественного равенства людей. Общественное соглашение заменяет физическое неравенство равенством перед моральными и правовыми нормами. Люди, будучи не равны по силе, становятся равными по соглашению.

Главный недостаток теории общественного договора состоит в допущении того, что интересы всех граждан одинаковы. Этот недостаток «исправляется» в XIX веке теории К. Маркса о разделении общества на классы, о классовой борьбе. Тем не менее, эти теории естественного происхождения государства в результате разумного соглашения людей направлены против теорий божественного происхождения власти или объяснения власти государя отеческой властью над детьми. Принцип наследования власти хотя и не отвергался полностью, все же значительно ограничивался. В частности отвергалось божественное право королей, утверждалось, что, по крайней мере, в начале своей истории каждое общество имеет такую форму правления, которую оно само выбрало, считая самой целесообразной.

Реформация выдвигает на первый план индивидуальные отношения человека с Богом, индивидуальную веру человека. Из этого индивидуализма вытекает и провозглашение равенства людей в вопросах веры: каждый имеет право на истолкование Священного писания и священство. Без этих положений протестантизма не было бы и светского либерализма, не было бы и теорий естественного права и общественного договора главной предпосылкой которых является изначальное равенство всех людей и безусловная ценность свободы.

Ранний либерализм был порождением Англии и Голландии. Он отстаивал уважение к праву собственности, особенно когда она приобретена трудами самого владельца. Согласно либеральному мировосприятию условием процветания выступает частная собственность, невмешательство государства в экономику, отсутствие препятствий для развития личной инициативы.

Постепенно, прежде всего, в тех обществах, где наиболее полно получили развитие либеральные политические принципы, появляется идеал правового государства. Символическим отображением этого идеала является образ «государства ночного сторожа», т.е. такого, которое не вмешивается в частную жизнь человека и стоит на охране его «неотчуждаемых прав» (на жизнь, свободу и собственность). Именно такое государство и возникает в результате общественного договора.

Общества XIX века как раз и начали радеть о его свободе человека, правах каждого гражданина государства. В XIX веке либерализм развивается. Но появляются новые политические теории, противостоящие либерализму. Однако и в них свобода является главной ценностью. Появляется анархизм. Оценивая идеалы Просвещения, русский анархист М.А. Бакунин говорит, что просветители создали новый идеал абсолютной свободы. Но этот идеал содержит в себе неразрешимое противоречие: политическая свобода без экономического равенства и вообще политическая свобода, т.е. свобода в государстве есть ложь. Разочарование в государстве в идеологии анархизма, однако, не есть разочарование в возможности разумного устройства общественной жизни. Интересно, что это разумное устройство должно основываться опять же на распространении «всенародного образования, освобождения и широкого развития общественной жизни». Анархисты выступают только против власти, против государства, навязанного народу сверху. Речь идет о том, что организация в обществе должна идти снизу – от фактов, от самой жизни народа. Только государство, созданное «путем самостоятельных и совершенно свободных соединений» может гарантировать гражданам свободу и справедливость.

В XIX веке появляется и социализм, который и в его первоначальном «утопическом» варианте, (развитом А. Сен-Симоном, Ш. Фурье, Р. Оуэном), и в последующих модификациях, вплоть до научного коммунизма (К. Маркс), шел дальше в требовании обеспечения полной социальной справедливости, условий достойной жизни для всех людей, достижения социального равенства.