Основные проблемы теории морали
Ученые считают, что научить морали нельзя, но научитьсяможно. Нравственную позицию можно выработать самостоятельно, изучая суждения мудрецов, слова и поступки людей. Этика, в том числе и деловая, предоставляет всякому мыслящему человеку свои способы и средства аргументации.
Функции морали. Трудно объяснить, почему существует нравственность, зато ясно, для чего она существует. В обществе реализуются следующие функции морали.
1. Гуманизирующая. Мораль считает каждого из нас достойным лучшей жизни. В морали мы можем преодолеть свою несовершенную человеческую природу. Любую «природу» мораль очеловечивает. В моральных достижениях не отказано никому. Кто бы ты ни был – быть нравственным ты обязан. Такова гуманистическая роль морали.
2. Регулятивная. Мораль регулирует поведение как отдельного лица, так и общества. Но никто никого не контролирует, а каждый индивидуально выстраивает свою позицию, ориентируясь по моральным ценностям, т.е. происходит саморегуляция личности и саморергуляция социальной среды в целом.
3. Ценностно-ориентирующая. Мораль содержит жизненно важные для человека ориентиры. Это представления о смысле жизни, о предназначении человека, о ценности всего человеческого и гуманного. Одной из главных задач морали – придавать повседневности нашего бытия высший смысл, создавая его идеальную перспективу.
4. Познавательная. Моральное сознание видит мир через особую призму и фиксирует это видение в понятиях добра из зла, долга и ответственности. Это не объективно-научное исследование мира как он есть, это постижение не устройства, а смысла явлений. Главная его особенность – человекомерность, то есть мораль дает возможность постижения человеческой судьбы, но не в качестве закона, а в качестве регулятивной идеи, ориентируясь по которой, можно построить свою жизнь.
5. Воспитательная. Так как мораль делает человека человеком, потому-то нравственное воспитание всегда считалось основой основ всякого другого образования. Нравственность не столько приучает к соблюдению свода правил, сколько воспитывает саму способность руководствоваться идеальными нормами и «высшими» соображениями. При наличии такой способности к самоопределению человек может не только выбирать соответствующую линию поведения, но и постоянно развивать ее, т.е. самосовершенствоваться, при этом желательно помнить тезис Ф.Ларошфуко – «Мы судим о себе по своей способности к свершению, другие же судят о нас по тому, что мы уже совершили».
Лекция 2. ЭТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ ХХ ВЕКА
Вторая половина XIX – начало ХХ в. характеризовалась окончанием классической и становлением новой, современной этики.
Философия жизни Фридриха Ницше (1844 – 1900 гг.) ознаменовала окончательную «переоценку всех ценностей» предшествующей философии, культуры и морали. Разбудить человечество, развеять его иллюзии, пребывая в которых, оно все глубже погружалось в состояние кризиса и вырождения – главная задача Ницше, для чего он и использует сильнодействующие средства, эпатирующие публику. Свои произведения он называл настоящей «школой мужества и дерзости», а себя – подлинным философом «неприятных», «ужасных истин», низвергателем «идолов», под которыми он понимал традиционные ценности и идеалы. Жизнь понимается им как неупорядоченное и хаотичное развертывание внутренне присущей бытию энергии хаоса. Однако энергия жизни в своем развертывании имеет периоды подъема и спада, созидания и разрушения жизненных форм. Вообще это суровая борьба различных проявлений жизни, отличающихся наличием в них «воли к жизни» и «воли к власти» над другими ее проявлениями.
По Ницше, «сама жизнь по существу своему есть присваивание, нанесение вреда, преодоление чуждого и более слабого, угнетение, суровость, насильственное навязывание собственных форм, аннексия и… эксплуатация». Эксплуатация есть необходимое проявление живой жизни, следствие воли к власти, которая именно и есть воля жизни. Более сильная воля к жизни и власти подавляет ослабленную волю и господствует над нею. Это закон жизни, но он не может искажаться в человеческом обществе. Разум, сознание стремится упорядочить жизненную энергию бытия, оформить и направить жизненный поток в определенное русло и подчинить его разумному началу, символом которого в античности был бог Аполлон.
Общественная жизнь и есть борьба дионисического и аполлоновского начала в культуре, первое из которых символизировало торжество здоровых инстинктов жизни, а второе – переживаемой Европой декаданс, то есть доведенное до крайности ослабление воли к власти, приведшее к доминированию в европейской культуре противоестественных ценностей. В ценностях христианской морали, идеалах разума и науки Ницше увидел «мошенничество высшего порядка», выдвинув лозунг «переоценки всех ценностей».
Основные положения христианской морали по Ницше звучат так:
«Кто унижает себя, тот хочет возвыситься» – исправляет он проповедь Христа.
Требование самоотверженности и бескорыстия, «не искать выгоды» он расшифровывает как моральный фиговый листок для выражения бессилия – «я уже не умею найти своей пользы…». Ницше утверждает, что мораль всегда есть «долгий гнет» и проявление стадного инстинкта в отдельном человеке.
«Мы должны освободиться от морали, чтобы уметь морально жить!» – утверждает Ницше, провозглашая отказ от морали рабов и восстановления прав жизни. Он стремился преодолеть представление о морали как объективной системе понуждений, норм и запретов, не зависящих от человека, представить ее как сферу свободы. Его творчество направлено на защиту жизненных сил и ценность индивидуализма, с которым он связывал новое понимание гуманизма:
«Мораль как иллюзия рода, имеющая целью побудить отдельного индивида жертвовать собой для будущего, только для видимости признавая за ним самим бесконечную ценность, чтобы он с помощью этого самосознания мог тиранизировать и подавлять другие стороны своей натуры и чтобы ему трудно было быть довольным собой.
Глубочайшая благодарность морали за то, что она сделала до сих пор: но теперь она только бремя, которое может сделаться роковым. Она сама, предписывая нам правдивость, принуждает нас к отрицанию морали».
Значительный вклад в пересмотр воззрений на природу человека как рационально действующего существа внес Зигмунд Фрейд (1856 – 1939 гг.) Мораль в его интерпретации изначально является сферой давления, принуждения и несвободы, как, собственно, и вся цивилизация и культура, которыми общество стремится обезопасить себя от разгула стихии бессознательного. Культура, религия, мораль вырастают из подавления и вытеснения инстинктов, из сублимации энергии бессознательного и служат его подавлению в каждом отдельном человеке. Однако наличие у человека сознания «Я» и «Сверх – я» помогает ему сдерживать свои инстинкты, вытеснять и блокировать энергию бессознательного. Учение Фрейда продемонстрировало эффект катарсиса – освобождения от давления собственных предрассудков, запретов, цензуры, заключенных в классической, рационалистической и гуманистической философии, культуре, религии и морали. В книге «Неудовлетворенность культурой» Фрейд писал:
«”Сверх Я” культуры создало свои идеалы и предъявляет свои требования. Среди этих последних те, которые относятся к взаимоотношениям между людьми, объединяются в понятие этики. Во все времена этой этике придавалось самое большое значение, как если бы именно от нее ожидали особенно важных достижений. И, действительно, этика обращена на ту точку, которая легко обнаруживается как самое большое место любой культуры. Этику, следовательно, нужно понимать как терапевтическую попытку, как старание при помощи веления ”Сверх Я” достичь того, чего до сих пор не удавалось достичь иными усилиями культуры… как устранить самое большое препятствие на пути культуры – конституциональную склонность человека к агрессии друг против друга, и как раз потому особый интерес для нас приобретает видимо, новейшее предписание ”Сверх Я” культуры, а именно: люби ближнего своего, как самого себя».
Исследования Фрейда позволяют сформулировать два «упрека» по отношению к «Сверх Я»индивида, при которых «Сверх Я»,применяя суровость своих велений и запретов, слишком мало заботиться о счастье «Я», не учитывая ни сопротивление подчинению, ни силу первичных позывов «Оно», ни трудности окружающего мира. Поэтому, преследуя терапевтические задачи, считает Фрейд, возникает необходимость вступать в борьбу с «Сверх Я» для ослабления его требований, а также и против этических требований «Сверх Я» культуры.
Вся история этики свидетельствует, что как бы различно не трактовали мораль, под нею всегда понимают нечто такое, что находится за пределами действий природных факторов, что возвышается над природностью. Вопрос здесь может определен так, как его поставил еще Кант: или мораль есть, и тогда она не детерминируется природой человека, или, если она детерминируется этой природой, тогда ее попросту не существует. И моральное, и аморальное поведение человека, и его сознательное, и бессознательное нравственное поведение всегда социально опосредовано как его индивидуальным жизненным путем, так и ходом исторического процесса всего общества. И понять его можно, только пользуясь данными всех наук на основе методологии социально-исторического познания.
Альберт Швейцер (1875 – 1965 гг.) ставит перед собой задачу пробудить в современном ему обществе стремление к созданию философски обоснованного и практически применимого оптимистическо-этического мировоззрения, считая основной причиной упадка культуры в западном обществе отсутствие такого мировоззрения. Он провозглашает независимость жизневоззрения (этики) от мировоззрения, пессимизм познания и оптимизм действия, практики. Оптимизм этот, как полагает Швейцер, коренится в нашей воле к жизни, наиболее непосредственным и наиболее глубоким проявлением которой является благоговение перед жизнью. Этическое таит в себе высшую правду и высшую целесообразность. Швейцер обосновывает новую этику – этику благоговения перед жизнью.
Стать нравственной личностью означает стать истинно мыслящим.
Мышление, по Швейцеру, есть происходящая в человеке полемика между желанием и познанием. Если познание будет давать только то, что оно может познать, то воля будет получать всегда одно и то же знание, а именно: во всем и во всех явлениях заложена воля к жизни. Всякое истинное познание переходит в переживание. «Я не познаю сущность явлений, – полагает Швейцер, – но я постигаю их по аналогии с волей к жизни, заложенной во мне. Таким образом, знание о мире становится моим переживанием мира… Познание наполняет меня чувством благоговения перед таинственной волей к жизни, проявляющейся во всем. Оно заставляет меня мыслить и удивляться и ведет меня к высотам благоговения перед жизнью». Этика Швейцера побуждает человека высказывать разное благоговение перед жизнью как по отношению к собственной воле и к жизни, так и по отношению к любой другой. В этом и состоит основной принцип нравственного. Добро – то, что служит сохранению и развитию жизни, зло есть то, что уничтожает жизнь или препятствует ей.
Этика есть безграничная ответственность за то, что живет. К этике относится переживание всех состояний и всех побуждений воли к жизни, ее желаний, ее стремления целиком проявить себя в жизни, ее стремления к самосовершенствованию. И как поэтически выразился К.Бальмонт:
Лекция 3. ЭТИЧЕСКИЕ ИСКАНИЯ РУССКИХ КУЛЬТУРФИЛОСОФОВ
Русская этическая мысль представлена прежде всего именами В.С Соловьева, Н.А. Бердяева, Е.Н. Трубецкого, С.Н. Булгакова, С.Л. Франк, В.Л Шестова., П.А. Кропоткина. Рассмотрим теории некоторых из них.
Интеллектуальный подвиг Владимира Сергеевича Соловьева (1853 –1900 гг.) – в неутомимой борьбе за идеи высокого призвания человека в мире, за единство должного и сущего в обществе. В его произведении «Оправдание добра» основные проблемы всеединства рассмотрены в свете этического, что создает своеобразную систему нравственного космоса, поскольку идея добра пронизывает природу, общественно-исторический процесс и его социальные институты.
В основе содержания этики Вл. Соловьева лежит положение о существовании в мире Добра как некой идеальной сущности, как нормы и должного. В его нравственной философии делается упор на активность индивидуального и социального субъекта во всеобщем деле творчества, созидания добра, на его воплощении во всем, включая, и неживую природу. С нравственной точки зрения философ рассматривает уголовный вопрос (гл. 15), экономический вопрос (гл. 16), право, смысл войны, национальный вопрос и др. Свою задачу Соловьев видел в том, чтобы «объяснить, как единый путь Добра, оставаясь себе верным и, следовательно, оправдывая себя, становится, определеннее и полнее соответственно осложнениям жизненной среды, природной и исторической. Установить в безусловном нравственном начале внутреннюю и всестороннюю связь между истинною религией и здравою политикою». По Соловьеву, в личной, народно - общественной и всемирно - исторической жизни, Добро оправдывается своими, т.е. добрыми и правыми путями.
Выдающаяся работа Николая Александровича Бердяева (1874 – 1948 гг.) «О назначении человека. Опыт парадоксальной этики» дает достаточно полное представление не только об этических, но и социально-философских взглядах русского мыслителя, его воззрения на человека, личность и человеческие отношения. Каждая человеческая личность, согласно Бердяеву, есть нечто уникальное, единственное, неповторимое. Главной характеристикой личности является ее свобода: личность, по Бердяеву, не просто обладает свободой, она и есть сама свобода. Тема «человек и коллектив» является стержневой в творчестве Бердяева.
Человек у Бердяева рассматривается не только как творец мира, но в известном смысле и как творец самого себя: «Творчество по религиозно-космическому своему смыслу равносильно искуплению». Человек должен осуществить своего рода скачок из царства необходимости в царство свободы, создав новый, прежде неведомый мир, творчество у философа становится теургическим актом.
Этика для русского мыслителя не есть кодификация традиционных нравственных норм и оценок. Этика есть дерзновение в творческих оценках. В основании этики лежит нравственный опыт, как и в основании философии. Этика не может быть только познавательной дисциплиной, она есть также нравственно-духовный акт. Этика должна быть не только теоретической но и практической, т.е. призывать к нравственному преобразованию жизни, не только к усвоению ценностей, но и к переоценке ценностей. А это значит, что в этике есть неизбежно профетический элемент. Этика должна раскрывать чистую совесть, не замученную социальной обыденностью, она должна быть критикой чистой совести. Этика, считает Бердяев, есть аксиология, учение о смысле и ценностях, о ценности как мощи, о верховном благе как силе и источнике всякой силы, она есть также онтология. И потому она не может быть только нормативной, ибо норма сама по себе бессильна.
Этика есть познание духа, а не познание природы, ей принадлежит лишь то, что связано с духовной свободой, а не с природной необходимостью, она, не может не быть личной. Поэтому его книга «О назначении человека» – это сознательно личная этика философа, ибо источник ее жизненный, а не книжный. Основной вопрос этики у Бердяева – вопрос о критерии добра и зла, о генеалогии морали, в возникновении различения и оценки. Высшая ценность лежит по ту сторону добра и зла (как у Ницше).
«Добро» и «зло», «нравственное» и «безнравственное», «высокое» и «низкое», «хорошее» и «плохое» не выражают реального бытия, это лишь символы, но символы не произвольные и условные, а закономерные и обязательные. Мир не есть бытие, мир есть лишь состояние бытия, в котором оно отчуждается от себя, в котором все символизируется.
Чисто нравственный феномен, по Бердяеву, не зависит от общества или зависит от него лишь в той мере, в какой само общество есть нравственный феномен. Нравственная жизнь лишь проецируется в жизни общества. Из этического нужно понять общественное, а не из общественного этическое. Нравственная жизнь есть не только жизнь личности, она есть также жизнь общества.
«Жизнь» может стать для нас символом высшей ценности, высшего добра, но и сама ценность, само добро есть символ подлинного бытия, и само бытие есть символ последней тайны. Так как перед этикой раскрывается бесконечность, то в ней, утверждает Бердяев, всегда много проблематического. Проблема этики связана с загадкой о человеке. Этика поэтому и должна быть учением о назначении и призвании человека, и прежде всего, она должна познать, что есть человек, откуда он пришел и куда он идет.
Этика Петра Александровича Кропоткина (1842 – 1921 гг.) – это этика консолидации общества, гармонизация личного и общественного, этика, позволяющая индивиду максимально полно реализовать свой потенциал. Отсутствие нормативных требований и санкций, дает возможность человеку осознать, что общество и его нравственность – это продукты эволюции природы и самого человека и соблюдение этой нравственности, действия в соответствии с ней есть не что иное, как следование своей собственной человеческой природе, законам ее прогрессивного развития. Нравственность возникла из практики взаимосвязи и солидарной деятельности людей, и ее основное предназначение – развивать и совершенствовать эту человеческую солидарность. В этом и заключается непреходящая гуманистическая ценность этических идей П.А. Кропоткина.
Главную задачу современной реалистической этики составляет поэтому, как это заметил Вундт в своей «Этике», определение прежде всего моральной цели, к которой мы стремимся. Целью нравственности не может быть нечто «трансцендентальное», т.е. сверхсущественное, как этого хотят некоторые идеалисты: оно должно быть реально. Нравственное удовлетворение, считает Кропоткин, мы должны найти в жизни, а не в каком-то внежизненном состоянии.
Взаимопомощь, Справедливость, Нравственность – таковы последовательные шаги восходящего ряда настроений, которые мы познаем при изучении животного мира и человека. Они представляют органическую необходимость, несущую в самой себе свое оправдание. Иными словами, вследствие всеобщего мирового закона органической эволюции чувства Взаимопомощи, Справедливости и Нравственности глубоко заложены в человеке со всею силою порождаемых инстинктов. При этом Кропоткин замечает, что первый из них, инстинкт Взаимной помощи, очевидно, сильнее всех, а третий, развившийся позднее первых двух, является непостоянным чувством и считается наименее обязательным.
Главная цель этики по Кропоткину – поставить перед людьми, как целым, высшую цель – идеал, который лучше всякого совета вел бы их инстинктивно к действию в должном направлении. Подобно тому, как цель воспитания ума состоит в том, чтобы мы привыкли делать множество верных умозаключений почти бессознательно, точно так же цель этики – создать в обществе такую атмосферу, чтобы большинство вполне импульсивно, т.е. без колебаний, совершало бы именно те поступки, которые ведут к благосостоянию всех и к наибольшему счастью каждого в отдельности.
Такова конечная цель нравственности по Кропоткину. Но для ее достижения, полагает мыслитель, мы должны освободить наши учения о нравственности от их внутренних противоречий. Нравственность, например, проповедующая «благодеяние» из сострадания и жалости, содержит мертвящее противоречие.
Одно основное условие должно быть выполнено всякой современной теорией нравственности. Она не должна сковывать самодеятельность личности даже ради такой высокой цели, как благо общества или вида. Вундт в обзоре этических систем заметил, что, начиная с «периода просвещения» в середине XVIII века, почти все системы этики становятся индивидуалистичными. Но это замечание верно лишь до известной степени, так как права личности утверждались с особой энергией лишь в одной области – в области экономической. Что же касается других областей – политической, умственной, художественной, то можно сказать, что по мере того, как экономический индивидуализм утверждался все с большей силой, подчинение личности военной организации государства и его системе образования, а также умственной дисциплине, необходимой для поддержания существующих учреждений, постоянно росло.
Многие идеи П.А. Кропоткина звучат и в настоящее время весьма актуально: идеи о местном самоуправлении, местной инициативе, о минимизации централистских функций государства, которые связаны с хозяйственной, социальной, культурной и национальной жизнью отдельных людей и т.д.
Слова древнегреческого философа - моралиста Эпикурапослужат эпилогом к этой теме и, надеюсь, вызовут интерес у студентов для дальнейших собственных исканий:
«Всегда работай. Всегда люби. Люби жену и детей больше самого себя. Не жди от людей благодарности и не огорчайся, если тебя не благодарят. Наставление вместо ненависти, улыбка вместо презрения.
Из крапивы извлекай нитки, из полыни – лекарство. Нагибайся только затем, чтобы поднять павших. Имей всегда больше ума, чем самолюбия. Спрашивай себя каждый вечер: что ты сделал хорошего. Имей всегда в своей библиотеке новую книгу, в погребе – полную бутылку, в саду – свежий цветок».
ТЕМА 6. ИСКУССТВО В СИСТЕМЕ КУЛЬТУРЫ
Лекция 1. ИСКУССТВО КАК ЯВЛЕНИЕ ЭСТЕТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ. ИНТЕГРАЦИЯ ЭСТЕТИКИ И КУЛЬТУРОЛОГИИ
В культурологии искусство рассматривается как феномен культуры в различных значениях: гносеологическое рассмотрение предполагает такие виды искусства как живопись, театр, архитектуру и т.д.; в социологическом разрезе художественное произведение представлено не только автором, но и всем процессом социального функционирования; также искусство рассматривается и как целостная система форм общественного сознания, отсюда и стремление к целостному восприятию мира, к формированию целостной личности. Незримо присутствие искусства наблюдается почти во всех формах деятельности, например, вместе с наукой – познает мир, с педагогикой – воспитывает, с трудовой деятельностью – творит мир по законам красоты.
Существует около 400 видов искусства (Т. Манро), что объясняется расширительным толкованием этого термина. Слово «искусство» происходит от латинского ars, artis – ремесло, занятие, искусство, наука. Прибавляя к этому прилагательное, получаем конкретные виды занятий: artes liberals – свободные искусства, artes sordidae – ремесло, artes optimae – науки, artes disserendi – диалектика. В широком смысле искусство – это специализированное художественное творчество, это определенные умения и навыки, необходимые для изготовления его произведений, поэтому, искусство индивидуально неповторимо, это творческий процесс, основанный на принципе художественной интерпретации действительности.
Искусство в системе культуры выполняет уникальную роль, в нем, как в зеркале отражается вся культура. Поэтому как форма культуры искусство представляет один из способов существования содержания духовной культуры и способно регулировать жизнедеятельность людей по законам красоты, совершенства, возвышенности духовных ориентаций человека и т.д. Искусство – это всегда бросок в будущее, прорыв в то, что еще не осознано, но предощущается. В отличии от функциональной науки, выступающей в качестве средства, искусство – это деятельность, имеющая цель в самой себе. Дифференциация видов и жанров в истории искусства зависит от разнообразия и сложности духовной жизни человека (показателен в этом плане «серебряный век»). В связи с этим, О.А. Кривцун приходит к выводу, что «критерий “культурности” искусства не может сводиться только к мере его воздействия на процесс модификации познавательных способностей человека. Существенную сторону потребности общения с искусством всегда составляла потребность эмоционального насыщения, развлечения, возможность осуществить духовный эксперимент, компенсировать монотонность рутинного бытия…». [4]
Рассматривая вопрос о взаимосвязи общекультурного и художественного, О. Кривцун считает, что на каждом историческом этапе границы искусства шире понятия культуры в той мере, в какой художественно претворенные способы самоосуществления человека превосходят общепринятые нормы данной культурной эпохи.
Отличительной чертой искусства является его эстетическая природа. Эстетика – один из наиболее часто употребляемых терминов в повседневной жизни, был введен в середине XVIII в. немецким философом Александром Готлибом Баумгартеном (1714 – 1762 гг. ) и в переводе с греческого слова «aistheticos», означал «воспринимаемое чувствами ощущение». Согласно теории немецкого мыслителя, достигаемое в чувственном познании совершенство и есть прекрасное, а так как воплощение прекрасного является искусство, то эстетика рассматривалась как наука о прекрасном, наука о сущности и законах искусства. Категория прекрасного или красоты встала на одну ступень с понятиями истины и добра. В античном мире эти понятия были нераздельны, хотя Сократ, Платон, Аристотель предполагали, что возможно и несовпадение добра с красотой: Сократ подчинял красоту добру; Платон, соединяя эти два понятия, говорил о «духовной красоте»; Аристотель настаивал на нравственном воздействии искусства на людей.
В средние века искусство было подчинено религии, считалось чем-то священным, поэтому запрещалось его использование как источника только эстетического наслаждения. Искусство являлось инструментом веры и его главная задача – воспитание религиозных чувств. Но уже в эпоху Возрождения искусство вновь ориентируется на наслаждение и постижение прекрасного. Все другие эстетические категории (возвышенное, трагическое, комическое, героическое и т.д.) имели смысл только в соотнесении с категорией прекрасного. Рассмотрим как эту категорию трактовали различные философы.
Эстетика французских просветителей XVIII в. внесла свои коррективы в развитие теории прекрасного. Так, Вольтер (1694 – 1778 гг. ) в эстетическом кодексе «Храм вкуса» пишет: «Ложный вкус есть порождение искусственности, между тем, как матерью истинного вкуса является сама природа», т.е. красота – естественное свойство самой природы. Дидро (1713 – 1784 гг. ) связывал красоту с нравственностью, эстетикус этикой. Понятиекрасоты уравнял с понятием добра, главное – духовный облик человека. Согласно Дидро, в природе прекрасное – естественное, в ремеслах – виртуозное, в нравах – моральное, в искусстве – правдивое. Телесная красота есть результат сочетания красоты формы, цвета и выражения. Прекрасное познается чувством, а не разумом.
Кантсчитал отношение человека к прекрасному чисто созерцательным, непрактичным. Различая полезное и прекрасное, он подчеркнул своеобразный характер эстетического интереса. Кант произвел дематериализацию прекрасного, отделил форму от содержания; например, зеленый цвет или звук скрипки принято считать прекрасным, но они лишь приятны, и только очищение от материального содержания цвета и звука, делают их прекрасными. По Канту «наслаждение в приятном» и «наслаждение в добром» соединены с интересом, в то время как наслаждение прекрасным, которое определяет суждение вкуса, свободно от всякого интереса.
По Шиллеру (1759 – 1805 гг. ), красота есть свобода (прекрасное согласно с законами: создает красоту свободное развитие явлений по присущим им законам). Основа красоты – простота (но не всякая простота есть красота) и свобода в явлении. Красота – естественное совершенство. То, что безобразно в природе, может быть прекрасно в искусстве, т.е. предмет не может стать прекрасным, а только его изображение.
Гете(1749 – 1832 гг. ) видел эстетическое начало в самой действительности. Искусство для него – «подражание природе», задача художника – «схватить и выразить смысл природы». «Подражать» природе для Гете означало «состязаться» с ней. Художественное творчество для него – это целеустремленная преобразующая деятельность, поэтому искусство – это проявление творческого человеческого духа и поэтому часть природы и вместе с тем искусства «поднимается» над природой, поскольку «в нем сведены воедино объекты, обычно рассеянные по миру, и даже все наиболее пошлое изображается в его подлинной значимости и достоинстве». Прекрасное, по Гете – это манифестация сокровенных сил природы; без его возникновения они навсегда остались бы сокрытыми. «Говорят: художник, изучай природу. Но не так-то просто из низменного извлечь благородное, из уродливого – прекрасное».
Юрий Борев в своей «Эстетике» классифицирует прекрасное как самое широкое положительное значение (позитивная ценность) человека, то есть познаное, освоенное явление. Оно не содержит в себе ничего пугающего, отталкивающего: человек овладел им и по отношению к нему свободен».
Прекрасное в искусстве является доминантой – и именно оно, по словам Х. Ортега-и-Гассет, задает тон, является положительной общечеловеческой ценностью.
Великий Г.Гейне гениально произнес –
Лекция2. КЛАССИФИКАЦИЯ ВИДОВ ИСКУССТВ.
ЖИВОПИСЬ И МУЗЫКА
Традиционная эстетика классифицирует виды искусства на две большие группы: пространственные и временные. К первой группе относятся: архитектура, скульптура, живопись, графика и т.п. Ко второй – музыка, балет, драма и другие виды «зрелищного» искусства. Некоторые виды можно назвать пространственно-временные, ибо, как говорил Леонардо да Винчи, «живопись – это поэзия, которую видят, а поэзия – живопись, которую слышат».
Современная классификация выделяет следующие разновидности искусства: изобразительное, музыкальное, «синтетическое», «техническое», декоративно-прикладное и др. Рассмотрим по одному виду из каждой группы: живопись – из пространственной, музыку – из временной.
Живопись–вид изобразительного искусства, произведения которого создаются с помощью красок, наносимых на какую-либо поверхность. (А.И. Кравченко). До эпохи Возрождения картины несуществовало. Картина – самый молодой из всех видов живописи.
Слово «картина» по-итальянски означало сорт красивой тонкой бумаги. В русский язык оно попало в начале XVIII века. До этого периода в России картин не было, а писали только иконы. Первые картины эпохи Возрождения посвящены религиозным сюжетам. Одним из любимых был евангельский рассказ о Благовещении – Архангел Гавриил явился Марии, чтобы сообщить ей благую весть: у нее родится сын Иисус.
Величайшим художником Руси, создателем московской школы иконописи был Андрей Рублев (ок.1360 – 1370 гг.). Он создал цикл фресок в Успенском соборе Владимира на сюжет Страшного суда – Откровение (по-гречески – Апокалипсис) Иоанна Богослова. Фреской называют и технику монументальной живописи, и выполненное в ней произведение. Итальянское слово фреска означает свежий, сырой. Это – живопись по сырой штукатурке. Изображение святых на древнерусских фресках называют иконами. Греческое слово икона означает изображение, образ. Но это образ или отблеск божественного мира. Самая знаменитая древнерусская икона – «Троица» Андрея Рублева, наполненная глубоким поэтическим и философским содержанием.
Сюжет «Троицы» (ок. 1411) – библейский: к старцу Аврааму и его жене Саре пришли трое юношей - странников. Они предсказали им рождение сына. В иконе Рублева подробный рассказ не присутствует, а только три ангела погружены в раздумье. Изображение вписано в невидимый круг, и взгляд зрителя скользит, подчиняясь движению плавных линий. Цвета в иконе мягкие, неяркие – для того времени это было новшеством; потому что иконы обычно писали яркими красками и оттенков в них было мало. Новой была икомпозиция. Обычно в «Троице» изображались фигуры Авраама и Сары, накрытый стол, и ангелы располагались по-другому. Рублев создалновый канон, и с тех пор «Троицу» писали по прорисям с его иконы.
Пейзажи с натуры живописцы стали писать лишь в XIX в. и столкнулись с интересной задачей – как изобразить освещение, воздушную среду, изменяющуюся погоду, все то, что не видно в мастерской, при ровном рассеянном свете. На открытом воздухе освещение меняется ежеминутно. Открытый воздух по-французски называется пленэр, а живопись – пленэрной. Выдающиеся мастера пленэра – художники-импрессионисты запечатлевали в своих картинах ускользающие, изменчивые мгновения. А название импрессионизму дала картина Клода Моне «Впечатление. Восход солнца» (впечатление по-французски – импрессион). Импрессионистами кроме Моне были французские художники Огюст Ренуар,Камиль Писсаро, Эдгар Дега и др. Им была свойственна особая живописная манера – это прежде всего свободные, вибрирующие мазки, не смешивая краски на палитре, они клали рядом чистые дополнительные цвета, отчего и возникало ощущение переливов света, наполняющего картину. Современники не понимали живопись импрессионистов, называли ее «мазней», а сегодня их работы – это шедевры: Эдуард Мане «Музыка в Тюильри» (1862), Клод Моне «Здание парламента» (1871), Эдгар Дега «На скачках» (1869 – 1872), Поль Гоген «Сад зимой», «Улица Карсель» (1863), Винсент Ван Гог «Осенний сад» (1888) и многие другие.
До французских импрессионистов, в начале XIX века, пленэрные пейзажи писали и русские художники. Первая треть XIX в. – период «золотого века» русского изобразительного искусства. В то время многие русские художники работали в Италии, о которой Пушкин писал: «Земли полуденной волшебные края». Неаполитанская природа, наполненная солнечным светом и влажным морским воздухом, предстает во всемблеске в пейзажах Сильвестра Феодосиевича Щедрина (1791 – 1830 гг.):«Новый Рим», «Замок св. Ангела», «На острове Капри». Начав с пейзажей в духе классицизма, в Италии Щедрин обращается к пристальному изучению натуры, пишет маслом, наблюдая цветовые и световые соотношения в пейзаже («Колизей»,1819).
Прекрасным пейзажистом былАлександр Андреевич Иванов (1806 – 1858 гг.), один из представителей русского классицизма, автор картины «Явление Христа народу». В своих пейзажах он воссоздал не мгновенное, быстротечное, а вечное в природе.
Тема нравственного прогресса человечества позволила Иванову внести в картину «Явление Христа народу» новую ноту в русское искусство своего времени, в частности, в решение исторической картины. Известны представления Иванова о роли русского поэта и художника как о роли пророка, глашатая истин, ведущего свой народ по пути нравственного и социального прогресса. Замысел «Явления Христа народу» и был, в сущности, своеобразным выражением этих идей, спроецированных на событиях истории. В разработке аналитического изображения окружающего мира, столь свойственной XIX в., именно Иванов сказал в русской искусстве подлинно новое слово.
Жанровая картина получила общественное признание в творчестве Алексея Гавриловича Венецианова (1780 – 1847 гг.), первого русского художника, сознательно посвятившего себя целиком бытовому жанру. Его творчество воспринималось современниками как утверждение в живописи национальной, народной темы («На пашне. Весна». Первая половина 1820-х гг.), портреты крестьян и сцены из их жизни («Утро помещицы»,1823; «Лето»,1820, «Голова старика-крестьянина», 1825 и др.). Эти произведения определили создание нового художественного направления, в основе которого лежало стремление к правдивому отражению жизни.
Художником переходного времени былНиколай Николаевич Ге (1831 – 1894 гг.), автор «Тайной вечери» (1863). Главная тема его творчества – тема страдающего чело