Основные направления культурологической мысли в России XIX века (П.Я. Чаадаев, славянофилы, западники, неославянофильство, народники, В.Соловьев)

19 в. занимает особое место в истории культуры России. Это духовный прорыв. Высочайшие образцы национальной литературы, музыки, живописи, интерес к истории, философии, литературе и ее критическому анализу. Благодаря деятельности в 30-е гг Пушкина, Карамзина, Чаадаева, Киреевского, Хомякова и др.

Новый этап в русской философии культуры, новые направления, связанные с материализмом и идеализмом. Развитие университетской и духовно-академической традиций в образовании. Осваиваются новейшие достижения философии культуры Западной Европы. Декабристы (Пестель, Рылеев) вдохновлялись французской философией Просвещения, особенно Руссо. Члены кружка любомудров (Одоевский, Веневетинов, Кошелев, Шевырев) – философский романтизм. Высшая цель романтиков – обретение свободы духа, идеал – свободная личность. Народники ориентировались на Конта, Прудона, Лассаля, признавали значение Маркса. Славянофилы сначала – Шеллинг и Гегель, потом обратились к христианской святоотеческой традиции. В центре их размышлений – проблемы России, русского национального самосознания, самобытной отечественной культуры.

У истоков размышлений о своеобразии русской культуры – писатель и историк Карамзин (1766-1826), произведения «Бедная Лиза», «Письма русского путешественника», «история государства Российского». Признавал только эволюционное развитие в рамках присущих народу национальных черт, общественных отношений, государственного устройства. Отвергал теорию общественного договора просветителей, считал, что политическую форму государства определяют национальные черты народа. Был сторонником республиканского строя, но считал, что Россия нравственно не готова к нему, поэтому отстаивал монархическое устройство. Постепенно должно уменьшаться самовластие царей и устанавливаться просвещенная форма правления. Идея Карамзина о зависимости формы правления от национальных черт была использована консервативной правительственной мыслью, но по-своему: при Николае I в 30-е гг для идеологического обоснования политического курса Уваровым была выдвинута концепция «православие, самодержавие, народность».

Чаадаев (1794-1856) – основоположник и первопроходец русской культурологической мысли. Глубоко проникся религиозно-философскими идеями и материальными достижениями европейской цивилизации. Отсюда его отрицательное отношение к патриархальной действительности России. Знаменитые «Философские письма» - уничтожающая критика России и русского народа. Основой философии истории – божественное воздействие. Русские не принадлежат ни Востоку, ни Западу, живут без пролшлого и будущего, так как мешают приобщиться к всемирному воспитанию православие и географическое положение страны. Православие призывает быть покорными (как принадлежащее восточной церкви), безразличными к той власти, которая управляет, народ не способен доводить начатое. Пространства страны рассеивают людей, нет интеллектуальных центров. Народ не может выработать собственных духовных ценностей. Надо заимствовать с Запада. Принять католичество, так как это западная церковь – деятельное начало, цивилизация. Но признавал особую историческую роль России. С него начинается бурное развитие национального самосознания с противопоставлением западничество – славянофильство. Призывал Россию соединить цивилизации Востока и Запада. Благодаря усвоению достижений Запада русский народ может не повторять его ошибок. Ставит вопрос о русском пути и исповедует идею пророческого мессианства России в будущем.

Славянофильство. Сущность – идея отличия исторического развития России и Запада. Идея противостояния между ними особенно разрабатывалась Киреевским. Отличительная черта русского просвещения – непосредственное общение с вселенской церковью, Россия приняла истинное православие из Византии и оно сохранилось в монастырях. Западное просвещение не смогло удержаться в пределах духовности и уклонилось в рационализированную культуру. Проводил различие между духовностью и культурой. На Западе католицизм, древнеримская образованность, идеология государства. Рационализм пагубно отразился. Богословие на Западе имеет характер рассудочной отвлеченности, в России сохранило внутреннюю цельность духа, там церковь соединилась с государством, в России не смешана с мирскими целями, там схоластические и юридические университеты, здесь – молитвенные монастыри, сосредоточившие высшее знание.

Хомяков. В рамках философско-исторической интерпретации проблемы культуры, ее исторического развития и места России во всемирной истории развивались идеи первых критиков чаадаевской концепции в русской мысли — славянофилов. Причем, на первых порах их интересовала преимущественно проблема «Россия—Запад». В работе «О старом и новом» Алексей Степанович Хомяков (1804—1860), подобно Чаадаеву, не отрицал многих негативных черт в русской культуре, как в новой, так и в древней. Его глубоко печалила далекая от идеалов христианства реальность культурно-исторической жизни — ив Западной Европе, и в России. Вместе с тем Хомяков был поклонником православия и по этой причине христианская, но ориентированная на Запад культурологическая концепция Чаадаева его не удовлетворяла. По этой же причине в совершенно ином контексте оказывается у него и представление-надежда о будущем великом предназначении России. Специфика культуры в Западной Европе определялась тем, что христианская церковь была здесь предельно-деятельной и сухо-практической. Обратившись к рационализму, она «создала мир прекрасный, соблазнительный, но обреченный на гибель, мир католицизма и реформаторства». Восточная церковь сумела одержать победу и над разумом, взволнованным «гордостью философии эллинской», и над мистицизмом Египта и Сирии, успокоившись «в правоте веры». Однако эллинские истоки византийской культуры, созданные предшествующей историей законодательство, искусство, формы социальной жизни вступили в противоречие «с простотой духа христианского, с истинами его любви», что и привело византийское общество и государство к гибели. Но восточное христианство успело к этому времени перейти на север, к русским славянам. Их культура уже в исходном, отправном пункте выгодно отличалась от западноевропейской, ибо на русской истории не лежало «пятно завоеваний», «кровь и вражда», а с другой стороны — их общественное устройство и общественный быт (до татарского нашествия) отличались патриархальностью и простотой. Эта социально-историческая почва, по Хомякову, и была наиболее благоприятна для утверждения истинного христианства.

В сходном ключе аргументирован тезис о приоритете России в развитии истинно-христианской культуры у Ивана Васильевича Киреевского (1806—1856). В Западной Европе и церковь, и общество оказались под двойным влиянием культурного наследия древнего мира — христианским и языческим. Это последнее выразилось, во-первых, в опоре на античный рационализм (что привело в церковной жизни к изменению догмата о Троице, к превращению папы в главу церкви вместо Иисуса Христа, к практике логических доказательств бытия Божьего, к инквизиции, иезуитам и, наконец, к протестантизму — полному торжеству «формального разума над верою и преданием»), а во-вторых, (в социальной жизни), — к полной индивидуализации личности, к частной собственности и договору, к чисто правовой основе государственности. Напротив, Россия, находившаяся вне влияния «классического древнего мира», оказалась под прямым воздействием христианства, принятого от Византии, а с другой стороны, отправной точкой общественного развития русских славян стала их община и связанная с ней конкретная человеческая личность. Это создало почву для преобладающего значения не юридических, а нравственных отношений. Княжеская же власть касалась не столько сферы внутреннего управления, сколько сферы внешнеполитической и военной.

И все же во взглядах основателей славянофильского учения на русскую культуру и ее место в истории имелись существенные расхождения. Для Киреевского — считает В. И. Керимов — «древняя Россия была обществом вполне и всецело христианским», тогда как Хомякову «переустройство общества на христианских началах любви» представлялось лишь той «сверхзадачей», которая еще только стоит перед Россией. Соответственно эти теории оцениваются как ретроспективная и перспективная утопии. Вместе с тем критическое отношение к западноевропейской цивилизации, убеждение в принципиальном своеобразии (в сравнении с ней) русской истории и культуры, общая православно-христианская культурологическая ориентация объединяли обоих мыслителей и придавали цельность славянофильскому учению. В конце 30-х — середине 50-х гг. XIX в. оно стало антитезой не только культурологической теории Чаадаева, но и западническим концепциям иного, либерального и социалистически-революционного толка.

Аксаков – теоретик славянофильства, разрабатывал проблемы социальной философии и историософии. Создал историософскую концепцию земли и государства: мысль о негосударственности русского народа, противопоставление государственности и векового уклада народной жизни. На западе идея государственности во внешнем порядке, основанном на принуждении и насилии. Для славянских племен – в традициях крестьянской общины и народного быта – в земле. Государь решает политические проблемы, оставляя общество вне их. В петербургский период истории России произошло вмешательство государства в дела общества. Разрушился союз земли и государства.

Западничество. Основателями западничества, придавшими ему социалистическую и революционно-демократическую окраску, явились А. И. Герцен и В. Г. Белинский. К числу западников умеренного, либерального направления принадлежали Д. Л. Крюков, Т. Н. Грановский, И. С. Тургенев, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин. В чисто теоретическом плане культурологические идеи большинства идеологов западничества в указанный исторический период не представляют особого интереса. Обратимся в этой связи лишь к двум наиболее значительным работам из их лагеря — к кавелинскому «Взгляду на юридический быт древней России» (справедливо называемому манифестом западничества 40-х гг.) и к брошюре Герцена «О развитии революционных идей в России». Западники и славянофилы расходились в оценке петровских преобразований. Славянофилы их как искажение русской культуры, западники как мощный импульс развития.

Для западников – европеизация – введение правовых начал. Славянофилы считали необходимым искать в науке истинную народность, а не заимствовать западноевропейские образцы.

Грановский – Россия идет по общему для всех пути цивилизации и прогресса. Романо-германские племена были главными деятелями в истории, возможно, будущее за славянами.

В своей работе Константин Дмитриевич Кавелин (1818 — 1883) решительно выступил как против Чаадаева и славянофилов (с их философско-историческим подходом в исследованиях культуры), так и против сторонников традиционной историографии (М. Н. Погодин). Практически одновременно с К. Марксом и Ф. Энгельсом (в «Немецкой деологии») он поставил задачу превращения истории в науку — на пути преодоления как спекулятивных методов философствования об истории, так и методологии эмпиризма. Причем, в движении по этому пути он мог опереться (в качестве образца-примера) на результаты методологических изысканий и критики в адрес спекулятивной философии и эмпиризма в работе Герцена «Письма об изучении природы». Преодолеть эти крайности в области исторического исследования общества и культуры значило для Кавелина стать на точку зрения развития и, в частности, «представить русскую историю как развивающийся организм, живое целое, проникнутое одним духом, одними началами». В соответствии с этим заданием он строит теорию русской истории, хотя и использующую традиционные для философии истории оппозиции, полученные спекулятивно-логическим путем (Восток — Запад, древний мир — христианская цивилизация, Россия — Западная Европа), но вместе с тем отчетливо приобретающую чисто научный характер. Русская культура в его социологически-исторической схеме предстает на трех основных этапах органического развития: родовой строй — вотчинный строй (семья) — гражданское общество свободных и суверенных личностей (государство). Третья стадия, выражая собою всестороннее развитие личностного начала в общественной жизни и культуре, начинается лишь в эпоху Петра I. Ее завершение возможно лишь после отмены крепостного права в отношении крестьян. Кавелин считал, что русский народ — народ европейский и что основы его общественного и культурного развития заданы общим для «новых» народов христианским идеалом безусловного нравственного достоинства и свободы человеческой личности. Различие между Западной Европой и Россией заключается, однако, в том, что к реализации этого идеала они идут разными историческими путями: германским племенам предстояло развить исходное (для их истории) личностное начало в общечеловеческий нравственный принцип; русскому народу, начавшему вою историю родовым бытом, необходимо было развить из него (и в обществе, и в культуре) именно личностное начало.

Христианско-либеральная (по мировоззренческой ориентации) культурологическая концепция Кавелина была ра-дикализирована Александром Ивановичем Герценом (1812— 1870). В начале 50-х гг. он отказывается от абстрактной, «всемирно-исторической» по своему смыслу, западнической утопии социализма в пользу более конкретной и реалистической (национальной, русской) утопии «крестьянского» или «общинного» социализма. Для этих целей он обращается непосредственно к русской истории, стремясь найти в ней доказательство тезиса об объективной социально-исторической обусловленности (и, следовательно, возможности) крестьянской социалистической революции в России. Подобно Кавелину (и не без влияния его идей) он ищет в русской истории не абсолютные логические законы развития, а конкретно-историческую закономерность.

Русская культура в этой исторической концепции Герцена оценивается, во-первых, в плане ее существенного отличия от западноевропейской культуры (здесь много общего с его теоретическими предшественниками), а во-вторых, с точки зрения ее развития. Культура русского народа — это исторически молодая культура, ибо «до сих пор» (т. е. до середины XIX в.) «Россия -только устраивалась», представляя лишь своеобразное эмбриональное развитие славянского государства. В отправной точке развития этого государства не было «того различия, которое наблюдается повсюду между племенами завоевателей и покоренными племенами». Следовательно, и русская духовная жизнь, русская культура у ее истоков не была пронизана антагонизмом. В этом пункте культурологическая концепция Герцена совпадает и со славянофильской, и с либерально-западнической и вроде бы ведет к тотальной антитезе «Россия — Запад». Однако, будучи диалектиком и пытаясь обнаружить борьбу противоположностей как источник развития в самой русской истории, Герцен обращает пристальное внимание на самую «разрывную» в русской культуре — петровскую эпоху (ставшую камнем преткновения для либералов-западников и объектом резкого, критического неприятия для славянофилов). Именно здесь — по Герцену — состоялось своего рода «внутреннее завоевание» России, а именно: крепостническое порабощение крестьян-общинников феодальным дворянством. «Никакая история — ни древняя, ни новая — не содержит ничего подобного», — утверждал он. Это завоевание поселило в народе «глубокий антагонизм», который нашел свое внешнее выражение в расколе русской культуры. Ее возрождение Герцен связывал с социалистическим переустройством русского общества в результате народной (крестьянской) революции.

Путь русской культурологии от Чаадаева к Герцену — начальный этап ее становления, теснейшим образом связанного с вызреванием реформаторского и радикалистского сознания в российском обществе накануне отмены крепостного права, с формированием интеллигентской идейной программы в русской духовной культуре, секулярист-ской (во всех своих течениях) по отношению к древнему (христианско-православному) мировоззрению русского народа. Связь русской культурологии с наукой и философией Западной Европы в первой половине XIX в. предопределила в дальнейшем ее расцвет и глубокое автономное развитие между 1861 и 1917 годами.

Неославянофильство.Эволюция славянофильского учения в творчестве Данилевского. В 1871 г. вышла знаменитая работа Николая Яковлевича Данилевского (1822—1885) «Россия и Европа». Изложенная в ней культурологическая теория считается родоначальницей теорий «замкнутых культур» и «локальных цивилизаций», ставших наиболее заметным явлением в интеллектуальной жизни Западной Европы в XX в. Основной недостаток господствовавших исторических теорий Данилевский усматривал в общепринятом разделении всемирной истории на древнюю, среднюю и новую, в неправильном понимании отношения национального к общечеловеческому, в «предрассудочном понятии о характере того, что называется Западом и Востоком». Основную мысль собственной культурологической теории он выразил следующим образом: «Формы исторической жизни человечества... не только изменяются и совершенствуются повозрастно, но еще и разнообразятся по культурно-историческим типам». Каждый такой тип представляет собою, прежде всего, некоторый специфический для данного народа или группы родственных народов, самостоятельный и независимый от других «план» религиозного, социального, бытового, промышленного, политического, научного, художественного исторического развития.

Базирующаяся на этой идее «естественная система истории различает в рамках «круга ее явлений» троякого рода исторические образования (подобные космической материи, кометам и планетам): 1) племена, составляющие «этнографический материал» для собственно исторических организмов; 2) народы, совершающие лишь «разрушительный подвиг» в истории (типа гуннов, монголов, турок); 3) народы, достигшие «до исторической индивидуальности» и являющиеся «положительными деятелями в истории человечества». Народы этой группы составляют десять основных культурно-исторических типов (у Шпенглера их число сокращено до восьми, у Тойнби увеличено до двадцати одного). Каждый из них развивал самостоятельным путем то начало, которое было заложено в особенностях его духовной природы, а также коренилось в особенных внешних условиях его жизни. Некоторые из них существовали как «совершенно уединенные цивилизации» (Китай, Индия), другие — как «цивилизации преемственные» (египетский, древ-несемитический, греческий, римский, западноевропейский культурно-исторические типы). Выделяя три периода в исторической жизни народов (культур), а именно: этнографический, политический (государственный) и цивилизаци-онный, — Данилевский отмечал, что некоторые из них не достигли третьей, цивилизационной, стадии: например, Иран — вследствие разрушительных воздействий со стороны македонян, арабов и монголов или же славянский (российский в своей основе) тип — в силу исторической молодости.

Существенно дополнил теорию культурно-исторических типов Данилевского Леонтьев. Человечество живо до тех пор, пока способны к развитию самобытные национальные культуры. Появление сходных черт в сферах жизни народов – признак ослабления их внутренних жизненных сил.

Народники. Крупнейший теоретик народничества – Николай Гаврилович Чернышевский. Искусство – замена действительности. Истинная красота присуща реальной жизни. Главная задача искусства – реалистическое и критическое воспроизведение того, что существует, определение его пороков и недостатков и предвосхищение лучшего будущего. Главное философское сочинение – «Антропологический принцип в философии». Антропологический принцип – концепция человека как единого организма, обладающего духовным измерением. Психические явления определяются физической организацией человека, человек во всех своих действиях подчиняется тем же законам, что и природа. Например, закону причинности. Индивид всегда поступает по принципу психологического эгоизма. Разумный эгоизм – достичь своего блага разумным, продуктивным, гармоничным способом. Самое значительное литературное произведение – «Что делать?», рисует образы новых людей, презирающих традиции, естественны, привержены к науке, любят социально полезный труд, разумное поведение и взаимоотношения. Подчеркивал достоинства общины, считается одним из основоположников народничества. Социальный идеал – общество, основанное на принципах естественных человеческих потребностей. 3 основных положения домарксистского материализма: в мире не существует ничего сверхъестественного и сверхприродного, все человеческие силы – свойства или функции материи, только опыт, а не вера или чистый арзум, может быть источником чистого знания.

Культурологическая теория Владимира Сергеевича Соловьева (1853 — 1900) также создавалась в русле философско-исторической традиции и также под известным влиянием Гегеля. Правда, в «Философских началах цельного знания» (созданных и опубликованных в конце 70-х гг.) Соловьев заявлял, что он не нашел у Гегеля последовательного и полного применения к истории человечества открытого им общего диалектического закона развития. Но его собственные «три силы», три сферы и три степени общественно-культурного организма человечества, три фазиса мирового и три стадии западного развития — явная дань гегелевской триаде. Рассмотрим, однако, содержательный аспект соловьевской культурно-исторической концепции 70-х годов.

Смысл человеческой истории, считал мыслитель, заключается в выходе эмпирического человечества (греховного по своей природе) к Богу. Искушения плоти, духа и власти препятствуют этому. Но Бог своим откровением помогает состояться грядущему богочеловечеству. Эта метафизическая основа концепции Соловьева раскрывается далее в двух основных измерениях — историческом и типологическом. Исторический аспект представлен через осмысление процесса развития общества и культуры. Общий закон развития предполагает определенные изменения органического существа, ведущие от начала через ряд промежуточных состояний к цели. Первый этад с необходимостью выражает принципиальную слитность всех сфер (творчество — знание — практика) и степеней (материальная — формальная — абсолютная) общечеловеческой жизни. Уже в древности эта слитность не сохранилась в своей первоначальной чистоте, но в корне своем она была решительно «потрясена только с появлением христианства». С этого времени начинается второй этап исторического развития культуры, представленный западной цивилизацией. Средние века, начатое Возрождением новое время и XIX столетие — три стадии ее собственного развития, последним словом которого является социализм. На подходе — третий, заключительный момент мирового культурно-исторического развития.

Типологический (собственно культурологический) аспект теории Соловьева выражен в его осмыслении схемы «Восток—Запад—Россия». С этими культурно-историческими образованиями и ассоциируются «три силы». Каждая из них представлена Соловьевым не только в качестве доминирующей на одном из трех обозначенных периодов мирового развития, но и во взаимном типологическом соотношении — в качестве некоторых постоянных моментов культуры. Символ культуры Востока, по Соловьеву, — «бесчеловечный Бог», Запада — «безбожный человек». Любопытно, что римско-византийское общество он считает сохранившим традиционный языческий характер и после принятия христианства и этим объясняет его падение (вместе с восточной церковью) перед мусульманством — последним крупным проявлением исторической жизни на Востоке. С другой стороны, и германские варвары — считает он — приняли католичество совершенно внешним образом, развив «сознание безусловной свободы, верховное значение лица». В результате и западная цивилизация не стала общечеловеческой и поэтому оказывается бессильной против целой культуры — мусульманского Востока. «Третья сила» (Россия) должна дать человеческой культуре и историческому развитию «безусловное содержание», т. е. может быть лишь «откровением ... высшего божественного мира». Почему Россия? Объяснение таково: от народа — носителя божественной потенции — требуется только свобода от всякой исключительности и односторонности, возвышение над узкими специальными интересами. Но именно эти свойства «принадлежат племенному характеру славянства, и в особенности национальному характеру русского народа».

Позднее Соловьев отказался от этой абсолютизации России и от ряда пунктов своей культурно-исторической схемы. Особенно интересны новации на этот счет в его «Оправдании добра» (1894—1897). Три главные формации культурно-исторического процесса теперь обозначены следующим образом: родовая (в ее осмыслении он опирается на работу Л. Моргана), национально-государственная и универсальная. Эпоха цивилизации начинается военно-теократическими деспотиями Древнего Востока. Другим вариантом национально-государственного существования и соответствующей культуры стали греческие и римские полисы. Но уже в древнем мире закладываются основания третьей культурной эпохи — эпохи универсализма, представленной сначала буддизмом, затем греческой философией и, наконец, христианством. В этом варианте культурологической концепции Соловьев, как видно, оказался предшественником К. Ясперса (с его концепцией «осевого времени»). Нельзя не отметить особо и мистически-символическую окраску соловьевских представлений об истории и культуре, чем они существенно отличаются от способа мышления в традиционных рационалистических философиях истории.