Заметки в тетради протоколов заседаний совета студии
[Март 1919 г.]
Все замены в спектаклях во время моего отсутствия прошу выполнять Совет.
Е. Вахтангов
{266} 24 марта 1919 г.
Ни один член Студии не имеет права брать заработок на стороне в дни и часы, когда он должен быть в Студии.
Л. А. [Волков], не зная репертуара, не мог брать работу на стороне.
В этом поступке Л. А. вижу, что он не понимает даже, что такое «Театр», я не говорю уже о «Студии».
Е. Вахтангов
Марта 1919 г. Химки
Если А. З. Чернов когда-нибудь позволит себе что-либо подобное[clxi], то я: 1) отберу у него все роли, 2) других он не получит никогда, 3) сам заниматься с ним не буду. Это равносильно его уходу из Студии.
Е. В.
Марта 1919 г.
Как могло случиться, что Вера Константиновна [Львова] стала небрежной и неаккуратной[clxii]?
Вера Константиновна! Я потому взял на себя заведывание художественной частью в театре, что верил людям, которые будут служить там.
Неужели то, во что я верю, — Ваша добросовестность и любовь к театру — миф?
Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 232а/Р.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 209 – 210.
КОММЕНТАРИИ:
«ИСКУССТВО И РЕВОЛЮЦИЯ» Р. ВАГНЕРА
КОНСПЕКТ
24 марта 1919 г.
1. Философии, а не искусству принадлежат те две тысячи лет, которые истекли со смерти греческой трагедии до наших дней.
2. Подлинное искусство есть высшая свобода, и оно может провозглашать только высшую свободу, оно несовместимо ни с какой властью, ни с каким авторитетом, ни с какой антихудожественной силой.
3. Искусство — это радость быть самим собой, жить и принадлежать к обществу.
4. Добросовестный художник должен признать с первого взгляда, что христианство не было искусством и не могло никоим образом дать жизнь истинному живому искусству. Свободный грек, который считает себя высшим творением природы, мог из человеческой жизнерадостности создать искусство.
5. Искусство — это выражение самой возвышенной деятельности человека, хорошо развитого физически, в гармонии с самим собой и природой. Только испытывая невыразимую радость перед физическим миром, человек может использовать {267} его для искусства, только благодаря физическому миру у него может возникнуть желание создать художественное произведение.
6. Разве истинное и искреннее искусство могло существовать там, где оно не вытекло из жизни как проявление свободного сознательного общества, но было в услужении у сил враждебных развитию общества и, следовательно, должно было произвольно быть пересажено из чужих стран.
7. Искусство всегда было прекрасным зеркалом общественного строя.
8. Наш театр представляет собой лишь место, приспособленное для блестящих представлений, отдельных, едва связанных между собой произведений художественных, или, лучше сказать, художников.
9. Отдохнуть… развлечься… забавляться… для достижения этого следует употреблять какие угодно средства, только не искусства.
10. Общественное искусство греков было действительно искусством, наше же является лишь художественным ремеслом.
11. Художник, независимо от цели его труда, находит удовольствие в самом труде, он владеет материей и дает форму. Самый процесс творчества является для него деятельностью, которая доставляет ему наслаждение и удовлетворение, а не трудом.
12. Красота и сила как основание социальной жизни могут создать прочное благополучие лишь при том условии, если оно принадлежит всем людям.
13. Все люди одинаково должны быть рабами и несчастными, раз все они не могут одинаково быть свободными и счастливыми.
14. Все стремится к своей свободе, к своему богу, а наш бог — это золото, наша религия — это нажива.
15. Само искусство всегда остается искусством: мы должны только заметить, что его нет в современном обществе, но оно живет и всегда жило в индивидуальном сознании, тогда как теперь оно существует лишь в сознании отдельных индивидов наряду с общественной бессознательностью. В эпоху своего расцвета искусство у греков было консервативным, потому что оно представлялось народному сознанию как вполне ему соответствующее. У нас же истинное искусство революционно, потому что оно находится в оппозиции с общим течением. Произведение совершенного искусства, великое, единое выражение свободной и прекрасной общины, драма, трагедия, еще не воскресала, как бы велики ни были появлявшиеся то здесь, то там поэты, трагики, и именно потому, что оно должно быть не воскрешено, создано вновь.
16. Только великая Революция человечества, начало которой некогда разрушило греческую трагедию, может нам снова подарить истинное искусство; ибо только Революция может из своей глубины вызвать к жизни снова, но более прекрасным, благородным, всеобъемлющим, то, что она вырвала у консервативного духа предшествующего культурного периода и что она поглотила.
17. Только Революция, а не Реставрация, может дать нам вновь это величайшее произведение искусства.
18. Произведение искусства греков воплощало дух великой нации, произведение искусства будущего должно заключать в себя дух всего человечества, свободного и без всяких национальных границ: национальный характер может быть для него украшением, привлекательным, чужим, созданным различием индивидуальностей, а не препятствием.
19. Мы должны любить всех людей, чтоб быть в состоянии вновь полюбить самих себя и вновь обрести жизнерадостность. Мы хотим сбросить с себя унизительное {268} иго всеобщего рабства механических существ с душой, бледной, как серебро, и подняться на высоту свободного артистического человечества, душа которого будет сиять во всем мире. Из наемников Индустрии, отягченных работой, мы хотим стать прекрасными, сильными людьми, которым принадлежал бы весь мир как вечный, неистощимый источник самых высоких художественных наслаждений. Чтобы достигнуть этой цели, нам нужна сила всемогущей Революции, ибо только эта наша революционная сила ведет прямо к цели, которой только она в состоянии достигнуть уже потому, что первым ее актом было разложение греческой трагедии и разрушение афинского государства.
20. Природа и только природа в состоянии указать на великое назначение мира.
21. Природа человеческая будет диктовать законы двум сестрам, культуре и цивилизации. «Постольку поскольку я нахожусь в вас, вы будет жить и процветать, а поскольку меня в вас нет, вы погибнете и завянете».
22. Задача искусства именно и состоит в том, чтобы указать социальному инстинкту его настоящую дорогу. Истинное искусство может подняться из своего состояния цивилизованного варварства на достойную его высоту лишь на плечах нашего великого социального движения, у него с ним общая цель, и они могут ее достигнуть лишь при условии, что оба признают ее. Эта цель — человек прекрасный и сильный, и пусть Революция даст ему Силу, Искусство — Красоту.
23. В истории нельзя ничего создать, но все делается само собой в силу своей внутренней необходимости.
24. Если человек, наконец, сознает, что он сам, и только он, является целью своего существования, если он поймет, что он сумеет осуществить вполне эту личную цель лишь в союзе со всеми людьми, то его социальный девиз будет лишь позитивным подтверждением слов Христа.
25. Только сильные люди знают любовь, только любовь понимает красоту, только красота создает искусство.
26. Только любовь сильного к сильному есть любовь, ибо она является свободным даром нас самих тому, кто не может нас поработить.
27. Истинная любовь дает людям красоту.
28. Красота в действии — это искусство.
29. Трагедии будут празднествами человечества.
30. Истинный художник, усвоивший уже теперь эту правильную точку зрения, может теперь же работать для произведения искусства будущего, потому что это точка зрения вечной реальности.
31. Если театр должен вернуться к своему благородному, естественному назначению, то абсолютно необходимо, чтоб он освободился от тисков промышленной спекуляции.
32. Христос нам показал, что мы, люди, — все равны и братья. Аполлон наложил на эту братскую ассоциацию печать силы и красоты и направил человека, сомневающегося в своем достоинстве, к сознанию своего высочайшего человеческого могущества. Воздвигнем же жертвенник будущего, как в жизни, так и в живом искусстве, двум самым величественным наставникам: Христу, который пострадал за человечество, и Аполлону, который вознес его на высоту своей великой, полной, доверчивой радости.
Публикуется впервые.
Тетрадь 1914 – 1919 гг. Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 79/Р‑17.
{269} «С ХУДОЖНИКА СПРОСИТСЯ…»
[Март 1919 г.]
«С художника спросится, когда придет гость, отчего он не наполнил светильники свои елеем».
Вяч. Иванов «По звездам»
Революция красной линией разделила мир на «старое» и «новое». Нет такого уголка жизни человеческой, где не прошла бы эта линия, и [Даже само сердце человека Государственная, общественная, семейная, личная. — Зачеркнуто] нет такого человека, который так или иначе не почувствовал бы ее. Люди, желающие остаться в старом и защищающие это старое (вплоть до оружия), люди, приемлющие новое и также защищающие это новое (вплоть до оружия), люди, выжидающие результатов борьбы первых двух, так сказать, «пассивно приспособляющиеся», — вот те три категории (людей), резко оформленные резкой линией Революции. Материальная, духовная, душевная, интеллектуальная — все стороны жизни человеческой взбудоражены ураганом, подобного которому нет в истории Земли. Вихрь его все дальше и дальше, все шире и шире раскидывает истребительный огонь, [обновляющий. — Зачеркнуто]. Ветхие постройки человечества сжигаются. Растет круг, охваченный пожаром обновления. А все еще есть наивные люди, чающие прибытия [пришествия. — Зачеркнуто] пожарной команды, способной погасить огонь, веками таившийся в недрах народных. Все еще мерещатся им поджигатели, и все еще ждут они, когда же переловят этих бунтарей (поджигателей) и снова вернется былое благополучие (с белой французской булочкой). Хоть бы взяли на себя труд взглянуть на страницы книг, рассказывающих не историю царей, а жизнь многоликого существа, имя которого — Народ. Это он своими руками возносит личность на вершины жизни, и это он несет гибель оторвавшимся от него. Это он вскрывает кратер своей необъятной души и выбрасывает лаву, веками копившуюся в грозном молчании. Вы принимали это молчание за недомыслие! Вам казалось в порядке вещей ваше крикливое благополучие рядом с его молчаливой нищетой! А вот он крикнул. Вот он прорезал толщу молчания. Крикнул в мир. И крик его — лава. Крик его — огонь. Это его крик — Революция.
А когда идет она, выжигающая красными следами своих ураганных шагов линию, делящую мир на «до» и «после», как может она не коснуться сердца художника? Как может ухо художника, услышав крик, вмиг не понять, чей это крик? Как может душа художника не почувствовать, что «новое», только что им созданное, но созданное «до» Нее, уже стало «старым» сейчас же «после» первого шага Ее? Если то, что создано в «старом», — прекрасно, то надо нести его в народ, ибо потому и перестал молчать народ, что это прекрасное всегда от него скрывалось, ибо сейчас он требует вернуть взятое у него же. У человечества нет ни одного истинного великого произведения искусства, которое не было бы олицетворенным завершением творческих сил самого народа, ибо истинно великое всегда подслушано художником в душе народной. Когда приходит Революция, а она приходит тогда, когда истинно прекрасное во всех областях жизни становится достоянием немногих, это значит — народ требует вернуть ему его же [и право на жизнь, и право на радость. И долг художника сделать это. — Зачеркнуто]. Художнику не надо бояться за свое творение: если оно истинно прекрасное, народ сам сохранит его и сбережет. Есть в народе эта необычайная чуткость. Долг художника сделать это.
Но это не все.
{270} Если художник хочет творить «новое», творить после того, как пришла она, Революция, то он должен творить «вместе» с народом. Не для него, не ради него, не вне его, а вместе с ним. Чтобы создать новое и одержать победу, художнику нужна Антеева земля. Народ — вот эта земля.
Только народ творит, только он носит и творческую силу, и зерно будущего творенья. Грех перед своей жизнью совершает художник, не черпающий этой силы и не ищущий этого зерна. Душа художника должна идти навстречу народной душе, и если художник прозреет в народе слово его души, то встреча даст истинно народное создание, т. е. истинно прекрасное.
В голосе народном, где слышен вековой осадок творческих кристаллов души народной, в этом драгоценном звучании веками отлагавшихся [нажитых народом. — Зачеркнуто] богатств человеческих чувств, действенно пережитых народом; в этом насыщенном вековой мудростью океане, где каждый видевший солнце оставил бессмертную часть себя, ту часть, которую он носил в себе и ради несения которой рожден был видеть солнце; здесь, в голосе народном, должен учуять художник живой огонь своих устремлений к небу.
Если художник избран нести искру Бессмертия, то пусть он устремит глаза своей души в народ, ибо то, что сложилось в народе, — бессмертно. А народ творит сейчас новые формы жизни. Творит через Революцию, ибо нет и не было у него других средств кричать в мир о Несправедливости.
«Только на плечах великого социального движения истинное искусство может подняться из своего состояния цивилизованного варварства на достойную его высоту» [говорит Рихард Вагнер. — Зачеркнуто].
«Только Революция может из своей глубины вызвать к жизни снова, но более прекрасным, благородным и всеобъемлющим, то, что она вырвала у консервативного духа предшествовавшего культурного периода и что она поглотила».
«Только Революция, а не Реставрация, может дать нам вновь величайшее произведение искусства».
Так говорит [великий. — Зачеркнуто] Рихард Вагнер.
Только Революция…
О каком же «народе» идет речь?
Ведь мы все — народ.
О народе, творящем Революцию.
Тетрадь 1919 – 1921 гг. Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 18/Р.
Впервые опубликовано: Известия ВЦИК. 1924. № 121. 29 октября. С. 7.
И. Я. СУДАКОВ — Е. Б. ВАХТАНГОВУ
28 марта 1919 г.
Глубокоуважаемый и всем нам дорогой Евгений Богратионович!
Пишу к Вам по поручению всей, теперь переформированной и измененной в своем составе, Второй студии. Прежде всего, выражаем свою искреннюю глубокую радость тому, что Вы на пути к верному и скорому выздоровлению. В связи с разделением театра на три группы мы пересмотрели свои ряды и, освободившись, с одной стороны, от лишнего груза, который висел на нас, и приглашая в свою среду новых, полезных нам и деятельных членов, мы хотим создать более крепкую, {271} самостоятельную и работоспособную группу. Думаем далее перебраться в другое помещение (для этой цели хлопочем получить театр «Драмы и Комедии», что на Тверской) и расширить свою школьную и художественную работу. Стоя на грани этого перелома, мы всем своим коллективным существом тянемся к Вам и хотим Вас видеть своим учителем и руководителем. Мы не знаем, как это возможно и возможно ли это, но мечтаем об этом страстно. Мы знаем, что Вы изъявили согласие войти в 1‑ю группу [Первую студию], но, может быть, Ваша работа у нас будет совместима с той. Вы можете это сделать. Группа театра будет считаться с Вашим желанием, если только Вы этого захотите. Мы всегда относились к Вам с искренним уважением и любовью, и эти чувства созрели и укрепились в нас, а жизнь привела к сознанию, что только с Вами мы можем учиться и воспитывать себя, и только Вы можете указать нам дальнейший путь развития. Мы хотим жить, работать, и в этом нашем устремлении Вы нам необходимы, как воздух. Мы готовы на всякие жертвы и лишения в еще большей степени, чем было до сих пор, придите же и помогите нам. Я не могу в письме сказать все то, что надо сказать, чтобы убедить Вас и нарисовать Вам картину наших планов и чаяний.
В понедельник 31 марта я с кем-нибудь из наших студийцев приеду к Вам — ведь это можно? — и тогда мы изложим подробнее Вам и наши просьбы, и наши надежды. Сейчас же, пользуясь случаем, посылаю это письмо для того, чтобы Вы имели возможность обдумать выполнимость нашей просьбы, но не со стороны препятствий к ее выполнению, а со стороны благоприятствующих условий. Пока же, дай Бог Вам скорейшего выздоровления.
Привет Вам от «Зеленого кольца», которое хочет видеть в Вас своего «Дядю Мику»[clxiii] вплоть до выполнения Вами этой роли в спектакле.
И. Судаков
Публикуется впервые.
Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 334/Р.
КОММЕНТАРИИ:
В 1918 – 1919 гг. кризис постиг не только Мансуровскую студию. После смерти Л. А. Сулержицкого упадок и разброд воцарились в Первой студии (см. письмо Вахтангова Станиславскому от 3 октября 1919 г. и Протокол общего собрания Первой студии от 4 октября 1919 г. — наст. изд., т. 1, с. 512, 514). Во Второй студии смерть А. А. Стаховича, одного из основателей, выявила необходимость структурных перемен. Но дело не только в персональных утратах. Студии оказались во власти системного кризиса, связанного с тем, что, на протяжении нескольких лет манифестируя свое принципиальное отличие от театра как учреждения, они оказались заложниками этих отличий, мучительно их преодолевая.
После смерти Стаховича И. Я. Судаков взял инициативу в свои руки и провел реорганизацию Второй студии. Создал новый расширенный Совет, стал его председателем, закрепив за собой руководство школой и районными спектаклями. Был пересмотрен и состав Студии. Преобразования, проводимые Судаковым, готовили почву для того, чтобы по воле Станиславского пригласить Вахтангова в качестве художественного руководителя. После распада Мансуровской студии весной 1919 г. Вахтангов пришел во Вторую студию как с теми студийцами, которые оставались преданными ему, так и с «группой 12», возглавляемой Завадским и Антокольским. Вторая студия стала новой ареной прежнего конфликта.
Е. Б. ВАХТАНГОВ — П. Г. АНТОКОЛЬСКОМУ
29 марта 1919 г.
Дорогой Павел Григорьевич!
Я написал Юре Завадскому и Юре Серову[clxiv]. Мне немножко трудно повторяться. Пусть Юра Завадский прочтет Вам письмо к нему, ибо оно и к Вам в общей своей части. Студия пойдет дальше. Пойдет со мной. Вы — один из тех, в чью помощь я верю и кого считаю студийцем. На шестом году жизни Студии образовалась маленькая группка лиц, которая не верит мне. Это естественно, и я это принимаю. Но естественно также и то, что я не могу с ними работать. Ваше прекрасное письмо дает мне право и надежду думать, что Вы с нами, что Вы готовы принять и дальнейший путь Студии. Я предлагаю Вам сделать заявление в Совет студийцев о своем желании вернуться в этот Совет. Предлагаю и ради Вас самих, и ради того, чтобы сохранить то ценное, что есть у Вас для театра. Примите участие в созидании следующего этапа Студии.
Любящий Вас Е. Вахтангов
Автограф.
РГАЛИ. Ф. 1010. Оп. 3. Ед. хр. 59. Л. 4.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 210.
КОММЕНТАРИИ:
Е. Б. ВАХТАНГОВ — Ю. Э. ТУПИНГУ
29 марта 1919 г.
Дорогой Юра!
Сделайте милость, выслушайте Натана Осиповича: он говорит по моему поручению.
Не давайте ответа сразу. Подумайте. То, что мы предлагаем Вам, обдумано[clxv] и обсуждено.
Ваш Е. Вахтангов
Публикуется впервые.
Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 66/Р.
КОММЕНТАРИИ:
{273} ИЗ ПРОТОКОЛА СОБРАНИЯ СТУДИЙЦЕВ
30 марта 1919 г.
Присутствуют: Е. А. Алеева, Б. И. Вершилов, Б. Е. Захава, Е. А. Касторская, К. И. Котлубай, А. А. Орочко, Н. О. Тураев, Е. В. Шик и Н. П. Шиловцева.
Г. В. Серов заявил собранию студийцев, что: 1) принять участие в летней поездке категорически отказываются: В. В. Алексеев, Е. Д. Вигилев, Л. А. Волков, Ю. С. Никольский и Г. В. Серов; 2) работать вместе с теми, кто составляет теперь Студию, не могут; 3) сезон кончают.
1) Собрание студийцев признало, что лица, заявившие о том, что они не могут работать вместе с теми, кто составляет теперь Студию, и от участия в летней работе, которую общее собрание признало единственным выходом для осуществления репертуара будущего сезона, отказываются, тем самым считаются выбывшими из числа членов Студии.
2) Собранием студийцев принято единогласно послать письмо П. Г. Антокольскому, Ю. А. Завадскому и Г. В. Серову с приглашением их вернуться в собрание студийцев.
Текст письма:
Вам писал Евгений Богратионович. Его и наше желание видеть Вас в собрании студийцев. Мы предлагаем Вам вернуться в группу студийцев и помочь нам осуществлять наш путь Студии. Если это наше предложение, которое мы делаем любовно, с верой в Вас, будет принято Вашим сердцем, скажите об этом нам сейчас же.
Собрание студийцев
Секретарь Е. Касторская
Публикуется впервые.
Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 222/Р.
О ТЕАТРАЛЬНОМ РАЗБОРЕ ПЬЕС И РОЛЕЙ
[Март 1919 г.]
Если Вы хорошо знаете какого-нибудь человека, знаете несколько значительных моментов его жизни, знаете его характер, привычки и вкус, т. е. что он любит и чего не любит, то Вы легко ответите на вопрос, как бы он поступил в том или ином случае. Вы можете придумать несколько положений для такого знакомого Вам человека и почти безошибочно угадать, как он выйдет из них. Чем лучше Вы будете знать его, чем больше подробностей вспомните, тем лучше Вы будете чувствовать его, и тем правильнее и скорее чувство Ваше подскажет Вам, как на Вашего знакомого подействует тот или иной случай.
Когда писатель пишет пьесу, то он непременно хорошо знает всех действующих в его пьесе людей. Чем ближе он знает их, тем вернее ход событий (первые акты) в пьесе, тем вернее и самый конец ее (последний акт).
Тетрадь 1919 – 1921 гг. Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 18/Р.
Впервые опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 202.
{274} «ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ПОСТИЖЕНИЙ»
Где-то там, за пределами человеческих постижений, на недосягаемой высоте нематериальных миров, над звездами, в бездне пространств, вольно дышит прекрасный мир — мир идей. Тысячелетьями устремляет человечество свою пытливость ввысь, упорно и настойчиво изощряет свою мысль, дерзновенно, не боясь неизмеримой высоты, неустанно, век за веком, могучим и творческим духом своим стремится человечество проникнуть в это светлое царство и похищает оттуда одну идею за другой. И здесь, на черной и грубой Земле, так же неустанно, так же упорно и настойчиво, продолжаясь из рода в род, строит оно осуществление идеи.
Публикуется впервые.
Тетрадь 1919 – 1921 гг. Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 18/Р.
«НЕ НУЖНО БОЯТЬСЯ ЖИЗНИ»
Нельзя больше работать так, как мы работали до сих пор, — говорил Вахтангов. — Нельзя продолжать заниматься искусством для собственного удовольствия. У нас слишком душно. Выставьте окна: пусть войдет сюда свежий воздух. Пусть войдет сюда жизнь. Не нужно бояться жизни. Мы должны идти вместе с жизнью.
Захава. 1927. С. 71.
О НАРОДНОМ ТЕАТРЕ
31 марта 1919 г.
Искусство не должно быть оторвано от народа. Или с народом, или против народа, но не вне его.
Театр не для народа. Театр с народом — художник должен прозреть в народе, а не учить его. Художник должен вознестись до народа, поняв высоту его, а не поднимать его до себя, самомненно наделяя себя. Аполлон — небо. Христос — земля. Вот два элемента искусства. Языческая красота и христианская любовь. Глаза, устремленные к призрачной выси, и рука, протянутая реально страдающему брату.
Театротворящий народ не встретил еще своего театротворящего художника.
Искусство должно идти навстречу народной душе. Душа народа от встречи с душой художника, прозревшего в народе слово его души, должна дать истинно народное создание (миф, может быть).
Художественное устремление должно выхватить из груди народа скованное в этой груди слово. Без художника оно будет стелиться по земле и не найдет своей формы. Оно будет растоптано тяжелой ступней Времени.
Чтоб одержать победу, Художнику нужна Антеева Земля. Народ — вот эта Земля.
Только народ творит, только он носит и творческую силу, и зерно будущего творения. Грех перед своей жизнью совершает художник, не черпающий этой силы и не ищущий этого зерна.
В голосе народа, в мифе, в этом вековом осадке творческих кристаллов души народной, в этом сгустке квинтэссенции веками отлежавшихся нажитых народом {275} богатств человеческих чувств, в этом насыщенном вековой мудростью океане, где каждый видевший солнце оставил бессмертную часть себя, часть, которую он носил в себе и ради несения которой он был рожден видеть солнце, здесь — в мифе должен черпать художник живой огонь для своих устремлений к небу.
Высшему Разуму надо выкристаллизовать Бессмертие, накалив его в горне живой души. Для этого он избрал единственно возможную форму — человека.
Он соблазнил его пробыть в земном Бытии чудом мироздания. Оно — приманка для человека. Не будь его, человечество не стало бы умножаться и передавать из рода в род свою форму — бессознательную по воле Разума, наследницу Бессмертия.
Когда созреет Бессмертие — мир переправит свое существование. То, что отложилось в народе, — непременно бессмертно. Вот сюда художник должен устремить глаза своей души.
Народ переживает действительность, преломляя ценности этой действительности в своей душе и выявляя эти ценности, действенно переживая в образах, хранимых памятью народной — народным искусством.
Художник — кристаллизатор и завершитель образов и символов, до него хранящихся в искусстве народном.
Народ хранит в образах символических.
Театр никогда не должен быть театром попечительства о народной трезвости.
Театр нельзя обращать в курильню опиума.
В народе есть чаяние и тоска по искусству. Художник, подслушай их!
Художник не должен идти к готовым формам народного искусства, и не народопоклонство должно быть импульсом его устремления, а религиозное взыскание.
На пути к Вечному он встретит вечный непрестанно тоскующий о Боге народ, оплодотворится зерном Бессмертия, наберет животворящие соки для созидания и завершения образов искусства.
Художник тот, у кого есть способность индивидуального интуитивного постижения.
Полностью публикуется впервые.
Тетрадь 1914 – 1919 гг. Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 79/Р‑17.
С купюрами было опубликовано: Вахтангов. 1939. С. 195 – 196.
[1919 г.]
Прекрасная, чудесная книга[clxvi]. Книга, о которой можно написать книгу. И не потому, что в ней есть что-либо особенно мудрое. И не потому, что в ней есть что-либо особенно новое. Нет — этого в ней нет. Она простая и скромная. Но хочется говорить о ней, потому что она живая. Именно живая. Она говорит каждым словом своим. И биение сердца ее, сердца благородного, благодушного — сердца Р. Роллана, чувствуется в каждой строке ее. Надо верить в народ. В пророческую силу народа… В здравый инстинкт его. В его [интуитивное. — Зачеркнуто] безотчетное стремление ко всему, что есть Правда. Надо полюбить народ. Надо, чтоб сердце наполнилось радостью при мысли о победном пути народа. Надо, чтоб сердце сжималось от боли за тех, кто грубо и нетактично, слишком поверхностно и эгоистично, недальновидно и малодушно отворачивается, бежит, прячется, уходит, уходит от народа.
{276} От тех, кто строит жизнь, от тех, чьи руки создают ценности и выращивают хлеб насущный.
Тетрадь черновиков. 1915 – 1921 гг. Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 15/Р.
Впервые опубликовано: Вахтанговец. 1936. № 1. 10 марта. С. 2.
КОММЕНТАРИИ:
ЗАМЕТКИ ОБ ОТНОШЕНИИ К. С. СТАНИСЛАВСКОГО К ОРГАНИЗАЦИИ НАРОДНОГО ТЕАТРА
1919 г.
Театр нужен народу, и долг Художественного театра и его Студии идти к народу, а не играть в своем помещении с кассой. Художественный театр обязан первый положить добро и переходить из района в район. Государство должно обеспечить актеров, а актеры должны служить народу, ибо талант — достояние народа.
Когда мы играли разным Медемам и градоначальникам, К. С. кланялся им. Я это видел сам. Теперь, когда восставший НАРОД требует их себе, — К. С. отказывается. И даже нам, маленьким, запрещает. Когда оправдали Оттен[clxvii], он не велит ей ходить в Студию. Почему? Боится обвинения в контрреволюции?
А когда мы хотим идти к народу — он запрещает нам. Нет. Довольно. Надо идти твердо.
К. С. не прав: он обвиняет нас в том, что мы делаем какое дурное дело, а какое? Конкретно не говорит.
Мы, значит, виноваты в том, что организуем театр, в котором будут играть студии, — это разве дурно?
А «Джек Лондон» в «Летучей мыши»?[clxviii]
А прошлогодние спектакли в Совете народных депутатов?[clxix]
А Вырубовская халтура? А Булгаковская халтура? («Дядя Ваня»[clxx].)
А «Врата» в «Тиволи» с Качаловым?[clxxi]
А поездки наших?
А участие наших с именем Художественного театра за конфекты?
А «Сороконожка» с Чеховым, Гейротом, Сухачевой, Смышляевым?[clxxii]
А Сухачева на открытой сцене у Томаса?[clxxiii]
А Сухачева и Бромлей в кафе поэтов?[clxxiv]
А «Дно» на Трехгорном заводе за ужин с Москвиным?
Публикуется впервые.
Черновик. Автограф.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова, № 1970/Р.
КОММЕНТАРИИ:
ДОКЛАД О ЗАДАЧАХ РЕЖИССЕРСКОЙ СЕКЦИИ И ОРГАНИЗАЦИИ НАРОДНОГО ТЕАТРА
[Март 1919 г.]
Режиссерская секция
На Секции лежит вся организаторская часть всех заданий, требующих специально режиссерских разрешений.
{278} Секция:
1) оживляет живой, действенной работой все относящиеся к ее компетенции задания всех секций ТЕО;
2) организует при Секции постоянную режиссерскую коллегию из представителей различных направлений в области театра и осуществляет ее начинания и постановления;
3) организует режиссерские собрания, приглашая на них персонально известных ей режиссеров;
4) проявляет свою инициативу, внося в соответствующие Секции ТЕО тот или иной, общий или частный вопрос театра;
5) входит в соглашение со всеми известными ей режиссерами, привлекая их к творческой работе ТЕО;
6) организует систематическое наблюдение за районными театрами со стороны общей художественной постановки дела и дает ТЕО свои заключения;
7) входит в соглашение с отдельными театральными коллективами, шаг за шагом увлекая их на общую работу с ТЕО;
8) осуществляет мечту о прекрасном Народном театре, отдавая этой работе максимум своей организаторской инициативы и энергии;
9) Бюро: заведующий Секцией, постоянные сотрудники (количество — по требованию самой жизни). Штат сотрудников привлекается на каждый данный случай.
* * *
Постановки Народного театра должны быть непременно грандиозны, непременно с массовыми сценами, непременно героического репертуара.
* * *
Здание Народного театра должно быть построено вновь, или под него должен быть приспособлен Большой театр.
Режиссерская коллегия из представителей режиссеров всех театральных направлений: Станиславский (Художественный театр), Таиров (Камерный), Комиссаржевский ([Театр] Комиссаржевской), Малый театр.
* * *
Иметь их на постоянной службе нельзя. Надо заручиться их согласием на помощь ТЕО в моменты, когда ТЕО обратится к ним.
* * *
Надо зарегистрировать всех московских режиссеров.
* * *
Подать мысль о Доме театров — как о первом типе Народного театра.
Дом театров отдать:
1‑й день — Художественному театру — чеховские пьесы.
2‑й день — Малому театру — пьесы Островского.
3‑й день — Камерному театру — «Шарф Коломбины».
4‑й день — Театру им. В. Ф. Комиссаржевской.
5‑й день — студии Художественного театра — «Сверчок»? «Потоп»? «Двенадцатая ночь»?
{279} 6‑й день — цирк, варьете, гастроли лучших и интереснейших постановок других театров.
* * *
У Режиссерской коллегии в смысле творческого осуществления большой идеи, в смысле инициативы, непосредственно идущей от Режиссерской коллегии, есть только одно — создание истинного Народного театра.
* * *
Талантливый режиссер — достояние народа.
* * *
Только настоящий и истинно народный театр, отражающий и растящий революционный дух народа, должен быть создан по типу предлагаемого мной Дома театров, т. е. каждая школа (направление) должна осуществить в Народном театре свою постановку в духе своего направления, но в плане и масштабе Народного театра.
Народный театр, в котором даются представления в сценическом разрешении какой-нибудь театральной группы, — уже не народен. Он — или Народный Художественный, или Народный Малый, или Народный Камерный. Нужен же просто Народный, т. е. такой, где революционный народ найдет все, что есть у этого народа.
* * *
Если постановкой, скажем, «Зорь» увлекутся все пять театров, и каждый выполнит постановку по-своему, разумеется, то и в таком случае Народный театр не перестает быть Народным, если все пять постановок будут в этом театре.
Афиша Народного театра в этом случае будет проста:
Народный театр:
«ЗОРИ»
Верхарна
Вторник — в исполнении Художественного театра.
Среда — в исполнении Малого театра.
Четверг — в исполнении Камерного театра.
Пятница — в исполнении Театра им. В. Ф. Комиссаржевской.
Суббота — в исполнении Студии Пролеткульта.
Воскресенье — в исполнении приехавшей на гастроли труппы Рейнхгардта или мастерской Петроградского Пролеткульта.
Автограф. Черновик.
Музей Театра им. Евг. Вахтангова. № 1992/Р.
Впервые опубликовано: Захава. 1927. С. 82 – 83.
РАДИ ЧЕГО ХОТЕЛОСЬ БЫ РАБОТАТЬ В ТЕО
[Март 1919 г.]
1. ТЕО должно чутко и деликатно дать понять всем типам (в художественном смысле) театров, что их дальнейшая жизнь по пути, ими намеченному, — в лучшем случае лучшие новые страницы их старой жизни. Что революция закончила рост театров, до сих пор существовавших. Она, так сказать, обрезала новые возможности на старых, может быть, и прочных рельсах. Что, если они не хотят стать {280} «старым театром», театром-музеем, им надо резко изменить что-то в своей жизни. Те театры, которые ко дню революции успели завершиться, — те будут в музее на почетных местах и в энциклопедии русского искусства займут по тому (Малый и Художественный театры). Те, кто не успел сложиться, — умрут. Значит, надо дать понять людям, [что], если они хотят творить новое, [надо] сохранить свое прекрасное старое и начать снова строить новое. Если это нельзя по условиям натуры человеческой вообще, то пусть доживают свои дни, пусть делают, что умеют.
2. Новое — это новые условия жизни. Надо же понять, наконец, что все старое кончилось. Навсегда.
Умирают цари. Не вернутся помещики. Не вернутся капиталы. Не будет фабрикантов. Надо же понять, что со всем этим покончено.
И новому народу — темному и дикому, надо показать то хорошее, что было, и хранить это хорошее только для этого народа. А в новых условиях жизни, где главным условием — новый народ, надо так же талантливо слушать, как и в старой жизни, чтобы сотворить новое, ценное, большое.
То, что не подслушано в душе народной, то, что не угадано в сердце народа, — никогда не может быть долгоценным. Надо ходить и «слушать» народ. Надо втираться в толпу и преклонить ухо художника к биению ее. Надо набираться творческих сил у народа. Надо созерцать народ всем творческим существом.
Никакие дебаты, дискуссии, беседы, лекции и доклады не создадут нового театра.
Должны появиться художники — тонкие и смелые, чувствующие народ. Они должны появиться или из среды самого народа, или это должны быть люди, «услыхавшие» бога народа. Вот тогда и придет новый театр. Чтобы появились люди из самой среды народа — нужно время. Может быть, очень много времени. Для этого надо терпеливо создавать очаги, откуда они могут появиться. Для того, чтобы творцами нового были те, кто попали ко дню революции в старое искусство, — надо, чтобы они