Художественный мир Поля Верлена

Поль Верлен - один из основоположников литературного импрессионизма и символизма.

«Верлен был яснее своих учеников, — писал М. Горький, — в его всегда меланхолических и звучащих глубокой тоской стихах был ясно слышен вопль отчаяния, боль чуткой и нежной души, которая жаждет света, жаждет чистоты, ищет Бога и не находит, хочет любить людей и не может».

Поэтическое творчество Верлена началось в традициях парнасской школы. В его юношеских стихах сказалось стремление к чёткости образов, скульптурности речи. Но уже в первых зрелых сборниках Верлена «Сатурнические поэмы» (или «Сатурналии»; 1866) и «Галантные празднества» (1869) сквозь традиционную форму можно смутно разглядеть новые странные образы. «Сатурнические поэмы» открываются обращением к «мудрецам прежних дней», учившим, что те, кто рождаются под знаком созвездия Сатурн, обладают беспокойным воображением, безволием, напрасно гонятся за идеалом и испытывают много горя. Через надетую на себя маску объективного мудреца явно проглядывали черты поколения конца века и собственное лицо Верлена.

В его поэзии объект и субъект сливаются. Много безличных предложений, напр.,"Дождит над городом". Нет причин, нет следствий. Мир предстает зыбким, неопределенным. Это не философская лирика, здесь не надо искать подтекст. Тут важны не слова, а чувства, мысли и их выражение. Слова значимы не своим смыслом, а их музыкальностью. Поэт для Верлена - не мыслитель. Поэзия связана с интуицией. Верлен формулирует принципы новой поэтики и эстетики, отделяя поэзию от собственно литературы, т. е. искусства, основанного на сюжете; поэзия, как считает автор, должна выражать некую неопределённую реальность: неуловимые движения души, мимолётные впечатления, мечту или, скорее, её очертания, т. е. выражать чувства, настроения автора. Новый смысл поэзии требует и иной формы. Для этого необходимо освободить слова от их конкретного значения и растворить их в мире звуков. Он требует «музыки прежде всего». Чтобы сделать стих адекватным миру неясных ощущений, нужно вернуться к его первородной песенной простоте, отказаться от строгой рифмы, обязательной паузы в середине стиха (цезуры), чёткой и синтаксически упорядоченной строфы.

Под "музыкальностью" Верлена не следует понимать только безупречную организацию стихотворения (использование фонетических средств языка - повторений, аллитераций, внутренних рим, тщательного отбора гласных и согласных и т.п. - ради создания эффекта "благозвучия"), "Музыкальная стихия" в Верлена - новый тип поэтического мышления и совсем новая поэтика. Верлен ослабляет логическую связность поэтического текста ради усиления ритмико-интонационной единства, единства впечатление от стихотворения. Благодаря этому его стихи воспринимаются читателями непосредственно, как воспринимаются слушателями музыкальные произведения

Поэзия для Верлена, как и для романтиков, особенно Э. По, это суггестивное воздействие на все органы чувств, в том числе и на подсознание. Отсюда одно из требований символистов к поэзии – молчание.

П. Верлен - вождь поэзии символизма, хотя сам поэт открещивался от своей причастности к символизму, а тем более лидерства в нем. Если под символистичною понимать поэзию, которая обязательно обращалась к символов, то действительно в лирике Верлена символов почти не было. Действительно близким к символистов его сделало то, что он впервые обращает внимание не на художественно-выразительные возможности лирического слова, а на его суггестивную, навивальную силу, то есть на смысловой ореол, который подсказывал те или другие настроения, образы. Это одна из главных особенностей лирики Верлена. Как литературное направление символизм зарождался в оппозиции к реализму. Символисты считали, что сущность мира не может быть познана с помощью рационалистических средств, а доступна лишь интуиции, что раскрывается через намек, озарение. В основу эстетической системы символизма положен символ как средство ухода от повседневности, достижения идеальной сущности мира - красоты. Символ не был изобретением символистов, но такой решающей роли в художественном творчестве он не играл еще никогда. Слово в символизме - намек, образ - загадка.

В верленовском творчестве соединились традиции романтизма, импрессионизма, символизма и декаденской поэзии. Многие поэты-декаденты переходили в стан символистов и, наоборот, в символистской поэзии слышны декадентские мотивы (меланхолия, изощренная чувственность, печальная ирония и шутовство и др.). Как, например, в «Осенней песне» Верлена.

«Осенняя песня» являет собой пейзаж осени. Но с тем же основанием можно сказать, что это «пейзаж души», изображение меланхолии, когда «мертвым листом» стали и природа, и поэт. Все уносится порывом холодного ветра. А само стихотворение обладает кружащим и опадающим ритмом, похожим на гонимый ветром сухой листок. «Пейзаж души» – это импрессионизм, в таком варианте он может разрастаться – обрести способность к созерцанию самого себя в зеркале «пейзажа души»

Стихотворение П. Верлена «Ночной пейзаж» является ярким примером воплощения эстетики импрессионизма – символизма.

Стихотворение относится к пейзажной лирике, но одновременно представляет собой «пейзаж души», где внутреннее состояние поэта передается образом-символом ночной картины, зарисовки которого плавно переходят друг в друга. Живописность ночного пейзажа оформляется графически «гудящими и шуршащими» звуками, передающими таинственность впечатления. В ночной картине Верлена несколько планов, переданных при помощи основного приема техники импрессионистов – «оптического смешивания», когда цвета не соединяются, а вводятся постепенно один за другим. Ночной пейзаж варьируется в различных бликах: все происходящее как бы просматривается сквозь струи дождя, «в размытой серой мгле», через «черную даль», «в лохматом, сажею наляпанном просторе». В поэтической картине преобладают темные краски: «серая мгла», «чёрная даль», «сажей наляпанный простор», мрак небес, вороны – чёрные, волки – серые, как ночь и мгла.

Неуверенность в Вечности и Божией Благодати порождает у поэта страх не только за себя, но и за всех смертных, участь которых заранее предрешена – быть «пригоршней праха». Образ смерти символично представлен тремя приговоренными, «расхристанными и дикими», как волки. Они шагают босиком, как будто по острым шипам. Остролист и «конвоиров пики» устремлены вверх, а струи дождя – вниз, так что человеку никуда не деться от их остроты и от своей участи. Он мечется между ними; «лохматый, сажею опаленный». Простор оживает, и люди идут как будто во «чреве дикого животного, которое их поглотило».

Образ души поэта символически выражен ночным пейзажем, в котором поэт изображает смерть всего живого, не только души-духа, но и всякой божьей твари, кроме стервятников, ворона и волка. Ночной пейзаж натуралистичен в своей жуткой откровенности изображения смерти как процесса разложения материи и уничтожения слабого сильным.

Звуковое оформление также мрачно и безысходно: небо, гудящее, как последний набат, сопровождающий смертников – погребальный звон по умершему человеку и по грешной нераскаявшейся душе, которую «щерясь» встречает ад. Серый цвет способствует возбуждению обоняния – в картине чувствуется запах смрада и серы как символов ада.

Три смертника «расхристаны» (Троица) и «шагают босиком», как Иисус Христос на Голгофу. Их подталкивают конвоиры острыми саблями, «острые» струи дождя вонзаются в путников, «острые» шпили готических храмов вонзаются в небо.

Таким образом, «Ночной пейзаж» души Верлена являет собой картину смерти, в которой нарочито эстетизируется ужасное и безобразное, даются натуралистические картины унижения и уничтожения человеческой плоти, погрязшей в грехах. В стихотворении нет покаяния, но есть вызов Богу, создавшему этот несправедливый и страшный мир.