История о том, как сердце осталось человеческим

Пролог

Давным-давно в одной горемычной стране жизнь перевернулась с ног на голову. Старые порядки были разрушены, новые не заставили себя долго ждать. Аркадская идиллия канула в Лету, пастухи и крестьяне побросали свои стада и поля и принялись за новые дела. Все думали, что так будет лучше, что работа в конструкторском бюро лучше работы в поле. Какое-то время, так оно и было.

Сто лет дивный новый мир не мог нарадоваться. Уже не было ни одного дома, где не было бы кульмана, рапидографов, где повсюду бы не были разбросаны логарифмические линейки и толстые учебники физики, алгебры, геометрии. Кисти и краски повесили на гвоздь.

Началось все, конечно, с малого. Машины, корабли, самолеты, потом ракеты и освоение солнечной системы. Наконец, роботы. Машины ожили и стали бок о бок работать с людьми. Им был не нужен отдых и выходные, этим они восхищали своих Создателей. Те даже им завидовали, потом стали брать с них пример. Со временем люди начали походить на шины. Кино и театр их больше не занимали, музыка казалась бессмысленной и негармоничной, цифры и расчеты стали их страстью.

Лишь немногие еще помнили, что такое творчество и чем оно когда-то было для людей. Компания молодых людей, состоявшая из поэтов, писателей, художников, актеров и музыкантов, оставила шумный город. Они удалились в небольшую деревушку, чтобы в городской атмосфере самим не утратить веру в прекрасное, на лоне природы же они могли быть спокойны. Там ими было решено, что каждый расскажет о своем искусстве. Итак, перед нами …

История о верности и награде за неё

Стёпе было 5 лет, когда его отец ушёл на войну и не вернулся. Стёпина мать осталась одна с тремя детьми на руках. Они жили бедно, и у них в доме даже не было телевизора, но зато была старая печатная машинка.

Стёпе понравилось читать книжки, и поэтому почти всё свободное время он проводил в школьной библиотеке. Потом он и сам попробовал писать свои рассказы: сначала шариковой ручкой в тетради, а потом - печатать на машинке.

В 15 лет Стёпа впервые отправил свой рассказ в подростковый журнал, но его не приняли. Тогда Стёпа начал писать рассказ за рассказом и посылать их в различные газеты и журналы, а письма с ответами редакторов нанизывать на гвоздь, прибитый над кроватью.

Стопка писем, прибитых к гвоздю, была уже похожа на отрывной календарик в начале года, когда один из высылаемых Стёпой рассказов опубликовали.

Дела Стёпы пошли в гору: его начали публиковать в печатных изданиях и публиковали всё чаще и чаще. Стёпа посещал литературный кружок, в котором познакомился со своей будущей женой. Ему было 25 лет, когда издательство впервые выпустило его книгу. Эта книга стала бестселлером. Стёпа постепенно стал известным писателем, начал зарабатывать на своём ремесле большие деньги и начал жить хорошо вместе со своей семьёй, занимаясь любимым делом.

История одной актрисы

Сначала нашим предкам прочили господство телевидения, затем Интернет буквально захватил всё, и вот мы - дети искусственного мира. Сложно представить, но раньше, я видела это из голограмм, люди ходили в специальные места - библиотеки, где было много бумажных книг… Кому это нужно теперь? Нет, друзья, я вовсе не собираюсь плакать, но как можно спокойно осознавать эти великие утраты нашего общества? Музеи, картинные галереи, театры… О, как много можно говорить про театры! Храм искусства, созданный в ту самую секунду, когда человек впервые обратился к своим внутренним чувствам. Первейшее из прекрасного. Прошу, не обижайтесь на меня, дорогие друзья, я совершенно не собираюсь умалять значение вашего призвания, но только вдумайтесь: театр – это наша райская роза, наш священный Грааль, вместилище всех искусств.

Когда-то я танцевала, ещё раньше я пела, но именно в театре мне приходилось танцевать и петь одновременно, при этом читая наизусть и воплощая многие жизни перед восторженными зрителями. Как спасал меня мой театр… И как спасал он тех, кто приходил в него! Я расскажу вам одну историю, весьма краткую, но вместе с тем поучительную.

Наша труппа была для меня вторым домом, и все актеры, как истинные братья и сестры, делились своими переживаниями и находили утешение. Один мой друг, Александр, без памяти влюбился в одну прекрасную девушку, но она не отвечала ему взаимностью, а только издевалась над ним. Она заставляла его выполнять все свои прихоти, и однажды попросила ради неё сыграть спектакль. Что же тут необычного, спросите вы? Девушка хотела, чтобы спектакль игрался непременно перед ней одной. Сжалясь на несчастием нашего друга, мы согласились и принялись за работу. Спектакль наш был о любви, что так интересна девушкам, и играли мы с особой увлеченностью, осознавая, как важна эта премьера для нашего друга. Александр же исполнял главную роль влюбленного, и, видимо, вложил все свои чувства о неразделенной любви в роль. Девушка же, наблюдая за тем, как нежно он смотрит на героиню, как страстно обнимает её стан, какие пламенные речи говорит он ей, неожиданно для себя испытала дикую ревность, и не в состоянии больше оставаться равнодушной, заплакала. Как влюблена в него была героиня! Как она ласково отвечала своему возлюбленному! «О если бы я не была такая глупая, как была бы я счастлива!», - думала девушка, заливаясь слезами. По окончании пьесы, Александр и его дама сердца наконец воссоединились, оставив позади предрассудки и обиды. Да… вот так театр помог раскрыть глаза влюбленному сердцу, помог девушке излечиться от своего порока – неуступчивости и злорадности. Это ли ни чудо? И как много видела я излеченных душ в театре, не могу сосчитать. А теперь… мои губы покрыты металлическим напылением – красивая помада, ничего не скажешь… Но что я могу сказать такими губами? Кому нужна моя речь, моё выступление? Перестали ходить в театры, оставив меня без работы, но бог с ним, страшно другое - люди оставили себя вечно больными, без величайшего и прекраснейшего в мире лекарства.

История про моего знакомого

Хочу вам рассказать очень интересную историю про моего знакомого. Звали его, пусть будет, Толик, учился он в третьем классе. Но у него была такая необычная проблема... железный мозг. Да именно железным был его мозг, и голова вся тоже была из железа, и даже железной щетиной торчали волосы. Благодаря своему металлическому мозгу Толик имел необычайные способности в математике, поскольку логика него тоже была железная. Но по литературе у него были сплошные «двойки» да «тройки». И как ни подтягивала Толика Мария Ивановна по литературе все тщетно: ему не хватало воображения для этого предмета, тогда как по математике у него была сообразительность лучше всех в классе. И когда задавали по литературе написать сочинение или стихотворения, Толик вместо слов писал в тетрадке какие-то вычисления, казалось у него в голове находится какой-то калькулятор.

Родители же его были людьми творческих профессий: отец – музыкант, а мать – театральная актриса. И они уже точно знали, что их сын не пойдет по их стопам, а будет каким-нибудь великим математиком или физиком.

Но тут неожиданно для всех в Толике произошла резкая перемена.

Все началось с того, когда во втором полугодии к ним в 3 «б» класс пришла новая девочка Таня. Как только Мария Ивановна представила классу новую ученицу, всем мальчишкам она сразу же понравилась, а все девочки захотели с ней подружиться. Таня сразу же села за одну парту с Толиком. А тот не понимал, что с ним происходит: почему ему вдруг кажется привлекательным то, с какой математической точностью и аккуратностью заплетены у Тани косички, как она аккуратно и почти параллельно столу раскладывает свои тетради и учебники, к тому же ему не могло не импонировать как она ловко, почти так же как он, справляется с самыми сложными задачами по математике. Толя совсем не понимал, что это с ним и как себя вести.

Однажды уже весной он впервые совершил нелогичный даже с точки зрения математики поступок. Он зря потратил свое драгоценное время (которое можно было бы потратить на вычисление в уме какой-нибудь задачки, между прочим!) чтобы сорвать с клумбы на пришкольном участке ромашку. Толик сам не понял, зачем он это сделал (но подумать об этом, а также поругать себя за зря потраченное время он не мог, так как даже на это ему не хватало способности абстрактного представления). Затем ноги сами его понесли в класс (а он как раз шел в школу на первый урок литературы). Приведя его в класс, ноги направились к Тане, когда глаза увидели ее, а руки протянули ей небрежно сорванную помятую ромашку. Таня приняла подарок,украсив им свою прическу. Остальные ребята до самого звонка на урок стали хором кричать «Тили-тили тесто!», но Тане и Толику это было безразлично.

Наконец прозвенел звонок, и в класс зашла Мария Ивановна. Поздоровавшись с ребятами, она дала всем задание написать стихотворение. Тут учительница вспомнив о Толиной неспособности к воображению, предложила ему выполнить другое задание, но он отказался, сказав, что уже придумал о чем написать стихотворение. Мария Ивановна подняла брови: она удивилась и вместе с тем обрадовалась внезапно проснувшейся способности в ее ученике и разрешила ему писать стихотворение.

Толик все это время думал о Тане, сидевшей с ним рядом. Эта ромашка, украшавшая ее прическу, с точки зрения математики смотрелась нелепо, так как не была параллельна ни одной из двух косичек девочки, ведь ромашка она круглая. И Толик удивлялся тому, что находил что-то смутно-хорошее в этом своем нелогичном поступке, когда он подарил цветочек однокласснице, и что-то смутно-милое в этой самой ромашке в прическе. И думая об этом, Толик неожиданно обнаружил для себя, что может думать не только логикой и не только цифрами. И нетрудно догадаться, что его стихотворение было о Тане.

После урока, когда учительница прочитала все стихотворения ребят, она с удивлением отметила, что работа Толика оказалась одной из лучших, что в этом сугубо математического склада ученике вдруг проснулся талант поэта.

Вот так Толик и стал писать стихи и пишет их до сих пор. У него уже написан целый сборник неплохих стихотворений.

Необычная любовь

Пришло время рассказать историю и моего друга. Звали его обычным именем Андрей, как и имя история любви была самая обычная, похожая на тысячи остальных. О, как люди часто совершают ошибки, о которых потом жалеют всю свою жизнь. Но, к сожалению, жизнь так устроена, что ничего нельзя изменить, и время нельзя повернуть назад. Остается только продолжать, жить, и стараться больше не совершать ошибок…

Они встречались три года. Все было прекрасно, потом случилось то, что случается со всеми - небольшая ссора. Самое грустное в этой истории то, что с каждым днем они становились всё дальше друг от друга. Андрей узнал что такое женская гордость. Он днем работал, поэтому приходилось оставлять свою девушку одну. Однажды, как и всегда, Андрей ушел на работу.

Лолита осталась дома одна. Она скучала по его нежным словам, по его объятиям, по запаху, по вещам, по всему тому что было связано с ним.

Лолите казалось, что её жизнь никогда не примет нормальные очертания. Она написала стихи любимому, и со слезами отправила Андрею. Он прочитал их и сразу заплакал. Он сильнее, чем прежде полюби свою Лолиту.

Андрей был нежным, чутким искренним. Лолита была благодарна судьбе за такой подарок. Она понимала, что не жила, а порхала на крыльях любви, светилась счастьем.

Стихи стали купидоном, якорем их прекрасной любви.

Железное сердце

Хотелось бы поведать одну историю, которая приключилась с моим приятелем. Это был человек с «золотыми руками», рукодельник хоть отбавляй, но с «железным сердцем». Звали его, кстати Андреем.

Андрея еще в школе на уроках труда всегда хвалили, он Вам и табуретку и скамейку сделает.

После школы, как это ни странно, он пошел в техникум на столяра, дабы усовершенствовать свои умения. Ему всегда нравилось помогать другим, только вот делал он это как на автомате, как будто его запрограммировали. Его сердце настолько было холодным и железным, что в нем не было ни капли сожаления. После техникума его забрали в армию, там его отправили в горячую точку планеты. Ему действительно нравилось стрелять. Еще когда он учился, тир для него был вторым домом. Андрей насмотрелся на многое: кровь, боль, крики раненных боевых товарищей: но его это, ни капли не задевало, его чувства были очень далеки и он смотрел на это, как на вполне обыденные вещи.
Как ни странно, именно в армии у него появился друг, который был ему близок по духу. Спустя полгода их вместе отправили на войну. Помню, он мне рассказывал: « 6 утра. В расположении идеальная тишина. Над горами ярко полыхает уже взошедшее солнце. Тишину нарушил вражеский вертолет, который пролетал над расположением. В это же мгновение, откуда ни возьмись, враг вероломно и беспощадно начал громить нашу роту. Сразу же были убиты часовые, один из которых успел крикнуть: « Нападаа». Примерно через два часа упорной битвы мы, раненные, без патронов, лежали в окопе, прислушиваясь к каждому шороху. Сзади послышались шаги, и мы уже хотели вставать и биться до последнего вздоха, но, как оказалось, это был наш. Мы просидели в окопе около получаса, ожидая подмогу с воздуха, но никого не наблюдалось. Через какое-то время наш покой опять нарушил враг. Мы бились втроем, как могли, до последнего. Мой друг был не аккуратен, и вражеская пуля попала ему в живот. Весь излитый кровью, друг лежал на земле, что-то бормоча. Он достал какой-то листочек и передал его. Он попросил передать его своей возлюбленной, если он умрет».

Так и произошло. На следующий день его друг скончался из-за большой потери крови. Война для Андрея была окончена. Его отправили на Родину. Уже дома Андрей вспомнил от той бумажке, которую его просили передать. Он развернул листочек и начал внимательно вчитываться. Через некоторое время Андрей побелел, его сердце начало стучать с такой интенсивностью, что ему стало плохо. Он вдруг начал плакать. После этого он в спешном порядке собрался и поехал в Питер на поиски возлюбленной его друга.
Он заплакал впервые за 23 года. В той записке было стихотворение:

Любимая моя, птенчик мой. У меня все хорошо. Ротный сказал, что скоро поедем домой. Сегодня я написал тебе стихотворение, надеюсь, это письмо дойдет до тебя.

Рома.

«Любимая, дождись меня.

Я знаю: ты крепкая, ты сможешь.

Разбушевалась тетушка-война,

Люби меня и этим мне поможешь».

Эпилог

На этом кончаются рассказы, как и кончаются темные времена. Долгие века человечество наслаждалось порочной «железной» жизнью, но вот колесо времени сделало свой оборот и настало время расплаты.
В один из прекрасных дней, когда каменное солнце светило особенно ярко и все как прежде были заняты рутинной работой, произошло чудо Оно случилось со всеми ненавистниками искусства: забывшими о пользе чтения, преображении внутреннего мира в театре, усладе души во время прослушивания классической музыки и считающие живопись бесполезным «мулеванием» по бумаге.
Театры превратились в огромные, устрашавшие своим грозным видом заколдованные замки, с железными копьями на стенах. Повсюду звучало реквием, наводящее печаль на каждого из жителей. А великие памятники живописи, словно тату, украсили тела этих бескультурных существ. И, когда настал час расплаты, огромные тома и сборники сочинений восстали из пепла и вышли на улицы, чтобы посетить дома всех упомянутых в нашем рассказе лиц. Они врывались и, с большой яростью и великой радостью одновременно, разбивали все гаджеты и всю технику, которая отвлекала людей от истины. Затем, беспощадно запирали людей в железные клетки, чтобы увезти на свой остров искусства. Добавлю, что при всем этом действе из книжных «уст» звучали отрывки из величайших поэтических и прозаических произведений.
Виновные прибыли на остров и пришли в восторг. Отовсюду доносилось пение райских птиц, на каждом участки росли прекрасные диковинные цветы и травы, текли изумрудные реки и дул ароматный ветерок с карамельным запахом.
Книги-гиганты приступили к выполнению задания, данного им свыше. Каждый день они заставляли островитян читать классику, писать сочинения и учить стихотворения. Только после того как все задания выполнялись люди получали пищу и воду. Учителя заметили прогресс уже через 10 дней: люди сами стремились прочитать как можно больше, мысли их стали ясными и возвышенными, они говорили многочисленными цитатами из книг, в сочинениях исчезли орфографические ошибки.
Книги выполнили свою миссию и разослали народ на волшебных колесницах обратно (ведь каждые 10 дней они излечивают душу тысяче людей). Вернувшись в свои дома, «железные» существа осознали свои ошибки и поняли, что жизнь, проведенная в окружении техники была бессмысленной, она сделала из них рабов. И стали они посещать театры и музей, слушать классику и каждый день читать не менее одной книги. Некоторые из них настолько пристрастились к искусствам, что сами стали актерами, художниками, певцами и композиторами, активно приучая своих детей ко всему прекрасному. Жизнь на Земле стала праведной, больше не было места ссорам и лжи, убийствам и кражам. Искусство возродило погибшие души и вдохнуло жизнь в сердца безумцев.
А вы, дорогие читатели, прочитав наш труд, должны уяснить для себя одну истину и хранить ее в памяти всю вашу свою жизнь: «Когда вы занимаетесь искусством — не важно, хорошо получается или плохо, — душа ваша растёт. Искусство — как природа. Если вы не пустите его в дверь, оно войдет в окно»…

Ваши отчаянные безумцы, ступившие на путь праведный и разумный.

861 АП.

[1] друг рода человеческого

[2] Сурай - Сурая, Сорайя (араб. ثريا‎ — «Плеяды»)

[3]Название «камиллы» (Camillie) обозначало прислужников в храмах при жертвоприношениях, мальчиков называли camillus, а девочек – camilla, поэтому часто имени Камилла дают толкование «служительница храма».

Пролог

Давным-давно в одной горемычной стране жизнь перевернулась с ног на голову. Старые порядки были разрушены, новые не заставили себя долго ждать. Аркадская идиллия канула в Лету, пастухи и крестьяне побросали свои стада и поля и принялись за новые дела. Все думали, что так будет лучше, что работа в конструкторском бюро лучше работы в поле. Какое-то время, так оно и было.

Сто лет дивный новый мир не мог нарадоваться. Уже не было ни одного дома, где не было бы кульмана, рапидографов, где повсюду бы не были разбросаны логарифмические линейки и толстые учебники физики, алгебры, геометрии. Кисти и краски повесили на гвоздь.

Началось все, конечно, с малого. Машины, корабли, самолеты, потом ракеты и освоение солнечной системы. Наконец, роботы. Машины ожили и стали бок о бок работать с людьми. Им был не нужен отдых и выходные, этим они восхищали своих Создателей. Те даже им завидовали, потом стали брать с них пример. Со временем люди начали походить на шины. Кино и театр их больше не занимали, музыка казалась бессмысленной и негармоничной, цифры и расчеты стали их страстью.

Лишь немногие еще помнили, что такое творчество и чем оно когда-то было для людей. Компания молодых людей, состоявшая из поэтов, писателей, художников, актеров и музыкантов, оставила шумный город. Они удалились в небольшую деревушку, чтобы в городской атмосфере самим не утратить веру в прекрасное, на лоне природы же они могли быть спокойны. Там ими было решено, что каждый расскажет о своем искусстве. Итак, перед нами …

История о том, как сердце осталось человеческим

Сегодня, в эту эпоху механического разума, распоряжающегося нами, стала распространяться и новая болезнь. Новая болезнь отразилась и на мне. Мой левый глаз… Он поражен этим механическим вирусом. На зрачке медное бельмо, которое вскоре захватит и весь глаз.

Когда-то этот глаз видел и... Так я начинал все истории, которые рассказывал своим детям. Их очень интересовали истории о том, как, в доброе время, мы могли смотреть фильмы дома или в кинотеатрах. Но осталась лишь одна история, которую я не успел рассказать своим детям. Эта история об одном известном режиссере, способности и вдохновение которого настоящая пора не смогла убить или даже частично атрофировать.

Наша встреча случилась, когда мне было всего 17 лет. Эпоха тогда только начала захватывать самые развитые и технологичные страны. Никто в нашем небольшом городке Н. не думал, что она охватит позже и весь мир. Я узнал о выходе нового фильма моего любимого режиссера. И когда я пришел в кинотеатр, дабы купить билет на премьеру, оказалось, что в день премьеры приедет сам Вягзинцев! Чувства переполняли меня, я думал о том, как вот-вот встречусь с ним и смогу задать все интересовавшие меня, на тот момент, вопросы. В таком ожидании я пробыл несколько дней. И в ночь перед днём премьеры, я лег по обыкновению спать, но быстро заснуть мне помешали звуки, из комнаты моих родителей, включенного телевизора. Краем уха, меж того шума, я услышал, что мои родители громко говорили меж собой, практически кричали. Это очень взволновало меня, я встал и решил послушать, о чём они так рьяно спорят. По телевизору шли новости, в которых с взволнованным видом, ведущая говорила о приходе и распространении вируса в нашей стране.

После этого в моей голове не было скомканной тучи вопросов к моему любимому человеку в индустрии кино. Остался лишь вопрос. Лишь одна тема. Как он видит эту ситуацию? Боится ли он вируса?

После показа фильма страх во мне на секунду развеялся.

- Я надеюсь, что вам понравился фильм или вы его хотя бы правильно восприняли, - сказал Вязгинцев, обращаясь к сидящим в зале, - теперь вы можете задать свои вопросы. Местные журналисты стали спрашивать о задумке фильма, как стоит его трактовать и всё прочее, связанное с киноискусством. В этот момент «красный» зал и прежний страх во мне стали есть меня изнутри. Здесь я не выдержал:

- А как…как вы относитесь к происходящему в мире сейчас? - совершенно неожиданно для себя я выкрикнул это со среднего ряда.

- О чём именно вы говорите, молодой человек? Политика, экономика, кинематограф? - сказал он, абсолютно не выражая никаких эмоций.

- Да нет же, - воскликнул я, - в мире… ну, технологии. По залу после моих слов прошлись шорох и перешептывание.

- Я думаю, что об этом не стоит волноваться, - начал он, - ведь почти всегда истинная картина разнится с действительной. У кого-нибудь ещё есть вопросы? – невозмутимо спросил, пристально глядя на меня.

Я сел, с совершенно опустошенным взглядом ему в глаза. Репортеры с осторожностью продолжили задавать свои вопросы. Когда всё закончилось, я всё же решился подойти к нему, хотя бы за автографом.

- …Все боятся, а главное – не бояться. Сам не знаю, как работает этот принцип. Я думаю, что это было неизбежным. Ведь технологии современности поглотили абсолютно всё в нашем мире. – Сказал он внезапно.

- А? – от удивления произнёс я.

- Это я пытаюсь ответить на заданный вами вопрос, юноша. Ведь вас интересовал мой искренний ответ, ответ человека, а не ответ режиссера перед публикой? – спросил он.

- Да… я шел к вам хотя бы за автографом, даже не надеясь на ответ. Просто вы мой любимый режиссер, я надеялся… я думал, что вы поможете это как-то разъяснить для меня. – ответил я.

- Думаю, что последнее, истинное, что у нас осталось, - это искусство, конечно же, включающее кино. Да, в принципе, не имеет значения то, какой это вид искусства, главное это то, что оно может нас спасти. – сказал он.

- Спасти? Но как? – удивлённо спросил я.

- Да, именно спасти. Надеюсь, что вы помните, что искусство, в упрощенном определении, - это всё, что сделано руками человека. Если это создавалось чистыми помыслами людей, чистыми руками людей, то это может и вернуть нас из настоящей стадии в тогдашнюю, исцелить нас от этого нашествия. Буквально, исцелить. Я говорю лишь, что может. Однако я полностью не уверен и думаю, что эта неуверенность из-за простого незнания объекта или страха перед ним, как перед чем-то неизведанным. – промолвил он.

- Я понимаю, о чем вы говорите. Это как раз то, что я хотел услышать в самом начале или… или это то, что я должен был услышать? – неуверенно спросил я.

- Нет, это моё истинное мнение. И когда ты смотрел на меня, задавая свой вопрос и после этого, я понял, что ты нуждаешься в настоящем ответе, в искреннем. И если ты задал свой вопрос именно мне, то только я могу и даже обязан ответить тебе на него. За искусство нам не придется переживать, а когда человек не разделим с ним, то и подавно не стоит беспокоиться. – спокойно с натянутой улыбкой ответил он.

- Я понял, я просто хочу сказать спасибо теперь: за ответ, за ваши фильмы… Вас должны запомнить не только как деятеля кино, но и как человека, в первую очередь. Я сделаю всё возможное для этого.

Далее он мне уже ничего не ответил, молча пожал мне руку, но уже не с натянутой улыбкой на лице, а с улыбкой в глазах, искрящейся надеждой, скрытой под печалью. После этого мы никогда не встречались. Через несколько лет после этого дня он пропал без вести, а еще через год его нашли в зараженном городе, уже мертвого. Но самым интересным для всех и самым неудивительным, для меня, осталось то, что его нашли без единого признака заражения, без единого симптома, причину смерти установили - остановка сердца, остановка живого сердца, а не металлизированного.