Недри взял свой рюкзак и направился к двери

— Не трогайте ничего на моей клавиатуре, хорошо? Дверь за ним закрылась.

— Ну, нахал! — проворчал Хэммонд.

— Да уж, — кивнул Арнольд. — Но, по-моему, дело свое он знает.

Вдоль дороги клубы вулканического дыма переливались всеми цветами радуги, поблескивая в ярком свете кварцевых прожекторов. Грант произнес в микрофон:

— Через сколько часов корабль доберется до материка?

— Через восемнадцать, — ответил Эд Реджис. — Примерно через восемнадцать. Скорее всего, так… — Он посмотрел на свои часы. — Завтра в одиннадцать утра он будет в порту.

Грант нахмурился:

— А с контрольным постом до сих пор нет связи?

— Пока нет.

— А что с Хардингом? Вы можете с ним связаться?

— Нет, я пытался, но ничего не получилось. Очевидно, он отключил рацию.

Малкольм сокрушенно покачал головой:

— Выходит, мы единственные, кто знает о животных на корабле.

— Я попытаюсь кого-нибудь предупредить, — сказал Эд Реджис. — О Боже, нам совершенно не нужно, чтобы животные попали на материк!

— А когда мы вернемся на базу?

— Отсюда до базы шестнадцать-семнадцать минут езды, — прикинул Эд Реджис.

По ночам дорога освещалась большими прожекторами. Гранту казалось, что они едут по ярко-зеленому туннелю из листвы. На ветровое стекло упало несколько крупных дождевых капель.

Внезапно Грант почувствовал, что электромобиль замедляет ход, потом машина вообще остановилась.

— А теперь что стряслось?

Лекси сказала:

— Я не хочу останавливаться! Почему мы остановились?

И тут вдруг погас свет. Дорога погрузилась во тьму, Лекси воскликнула:

— Ой!

— Наверное, генератор отключился, — предположил Эд Реджис. — Через минуту все будет нормально, я не сомневаюсь.

— Что за черт? — воскликнул Арнольд, глядя на мониторы.

— Что происходит? — встревожился Малдун. — Электричество отключилось, да?

— Да, но только по периметру Парка. В здании все работает прекрасно. А в Парке электричества нет. Свет, телекамеры — все отключилось.

Экраны мониторов, показывавшие, что творится в парке, погасли.

— А что с электромобилями?

— Они остановились где-то возле вольера тиранозавра.

— Так, — сказал Малдун, — позвоните ремонтникам, пусть срочно наладят свет.

Арнольд схватил телефонную трубку и услышал шипение: это переговаривались компьютеры Недри.

— Телефоны все заняты! Черт бы побрал этого Недри!.. Недри!

Проклятье, куда он запропастился?

Деннис Недри распахнул дверь, на которой было написано «Оплодотворение». Когда на улице отключили электричество, замки, открывавшиеся магнитными карточками, тоже перестали работать. Теперь все двери в здании открывались просто от толчка.

Система безопасности была указана одной из первых в списке недоработок Парка юрского периода.

Неужели никому даже в голову не приходит, порой недоумевал Недри, что на самом деле это вовсе не дефект… что он, Недри, нарочно все так запрограммировал?! Он подстроил им классическую ловушку… Вообще-то мало кто из программистов, разрабатывающих сложные компьютерные системы, удержался бы от искушения оставить для себя какую-нибудь потайную лазейку. Прежде всего, из соображений здравого смысла: если недотепы заблокируют систему, а потом призовут на помощь системного программиста, ему нужно будет каким-то образом проникнуть внутрь, чтобы устранить поломку. Отчасти же Недри сделал это, чтобы, так сказать, оставить свой автограф: «Здесь побывал такой-то и такой-то…»

Ну и еще Недри пытался обеспечить свое будущее. Он был страшно недоволен работой в Парке юрского периода. В самый последний момент компания «Ин-Джин» потребовала существенно модифицировать систему, однако раскошелиться и заплатить за это не пожелала, заявив, что доработки входят в стоимость контракта. Недри пригрозили судебным иском, его клиентам написали письма, в которых он объявлялся человеком ненадежным, безответственным. Это был самый настоящий шантаж, и, в конце концов, Недри пришлось работать в Парке юрского периода сверхурочно, внося в программу изменения, которых потребовал Хэммонд.

Однако позднее, когда его начал обхаживать в Байосине Льюис Доджсон, оказалось, что жертвы были не напрасны: Недри с готовностью его выслушал. И смог уверенно заявить, что система безопасности Парка юрского периода для него не помеха. Он сумеет проникнуть в любую комнату, сможет войти в любую систему, в любой уголок Парка. Он так все запрограммировал! Просто на всякий случай…

Недри вошел в лабораторию, где занимались оплодотворением. Там никого не было: как он и предполагал, сотрудники ушли обедать. Недри расстегнул молнию на рюкзаке и достал баночку пенки для бритья фирмы «Жиллетт». Отвинтив дно, он заглянул внутрь: там стояло несколько маленьких цилиндриков.

Недри надел плотные резиновые перчатки и открыл большой — в него свободно можно было войти — холодильник с надписью «Живой биологический материал. Хранить при минимум –10 градусов». Холодильник был размером с небольшую гардеробную, с полками от пола до потолка. В основном на полках стояли реактивы и лежали полиэтиленовые пакеты с какими-то жидкостями. Сбоку Недри увидел маленькую морозильную камеру, охлаждавшуюся жидким азотом, дверца была керамической и очень толстой. Недри открыл ее, и оттуда в белом облаке азотистого пара выпали концы тоненьких трубок.

Склянки с эмбрионами были расставлены в строгом порядке, по видам: стегозавры, апатозавры, гадрозавры, тиранозавры… Каждый эмбрион хранился в отдельной склянке из тонкого стекла, обернутый серебряной фольгой и запаянной в полиэтилен. Недри торопливо схватил две скляночки и положил их в подготовленную банку.

Недри привинтил дно и покрепче закрыл крышку. Послышалось шипение: это выходил газ. Банка в руках Недри вмиг стала ледяной. Доджсон уверял, что охлаждающей жидкости хватит на тридцать шесть часов. Этого было больше чем достаточно, чтобы добраться до Сан-Хосе.