Теория интертипных отношений

Аушра Аугустинавичюте

Как появилась эта работа

Несколько лет тому назад мне, педагогу по профессии и социологу по интересам, попала в руки книга К. Г. Юнга «Психологические типы». Было ли это случайностью? И да, и нет. Как не было случайностью и то, что я, чтобы разобраться в основах человеческих отношений, изучала экономику, благодаря чему и сумела понять, что в межчеловеческом общении, кроме экономических, присутствуют еще какие-то не менее строгие закономерности, в которых я и старалась разобраться. Основное, чего я не понимала, это как при желании каждого быть добрым, отзывчивым, добродушным и откуда-то появляются раздраженность, злоба. Каждый хочет одного и того же, и каждому в этом мешают другие. Но почему? Какой же механизм мешает всеобщему пониманию и доброжелательности?

К тому времени уже была изучена и обсуждена в кругу друзей вся доступная социологическая и социально-психологическая литература. Группа энтузиастов от социологических постепенно переходила к социально-психологическим, психологическим и психиатрическим проблемам.

В поисках ответа на вопросы межчеловеческих отношений я проштудировала труды П. Ганнушкина, Э. Кречмера, 3. Фрейда, О. Вайнингера, Т. Парсонса, В. Татаркевича, М. Оссовской, А. Морено, Э. Фрома, И. Кона и даже А. Фореля, Ван де Вельде и Кинси. Различные отношения между людьми, находящимися в одних и тех же социальных условиях, с моей точки зрения, могли объясняться лишь различными свойствами или психологическими структурами контактирующих людей. Все прочее необъективно. Структуры эти могут быть врожденными, могут быть и приобретенными, но это обязательно какие-то достаточно устойчивые структуры, которыми и можно было бы объяснить, почему с одними людьми складываются одни, с другими – другие отношения. Но литературные источники на этот вопрос ответа не давали: ни в психологической, ни даже в психиатрической литературе нельзя было найти ответа на вопрос, что такое структура личности.

Психологические учебники описывали отдельные психологические феномены типа «мышление», «воля», «эмоции». Получалось, что каждый человек не дотягивает до какой-то никому не ведомой нормы, что у каждого есть какие-то недостатки, которые необходимо «исправлять». Волю следовало закалять и закалять, мышление развивать и развивать, эмоции утончать. Каждого человека можно было превратить в перечень недостатков. Создавалось впечатление, что каждому, у кого есть совесть и стремление к совершенству, следует все время переживать и чувствовать неполноценность из-за всего, что есть у других, а у него отсутствует. И это вместо того, чтобы человек радовался и развивал в себе реально существующее. По сути дела, речь шла не о достоинствах человека, не о том, что в нем есть прекрасного, а о недостатках.

Понятно, что в таких условиях социальная психология ограничивалась более или менее общими рассуждениями, самое большее – изучением разных защитных механизмов личности. Да и сами защитные механизмы объяснялись не столько свойствами самой личности, сколько теми же внешними социальными условиями. А почему одна личность защищалась одними, а другая – другими способами, и вообще, зачем и от кого эта защита нужна, оставалось непонятным. Почему психология других живых существ не требует такой защиты, а человеческая требует? Потому, что это психология человека? Но в чем ее основное отличие? В сложности? Но сложности «вообще» не бывает.

Книги по психиатрии давали другое – показывали, к чему приводят защитные механизмы, когда они переходят границы нормы. И в то же время утверждалось, что норму как таковую определить нельзя.

Самым конкретным в заинтересовавшем меня ракурсе был труд Э. Кречмера «Телосложение и характер». В нем люди разделяются на шизотимов и циклотимов. Отличаются они друг от друга не столько телосложением, сколько эмоционально-динамическими стереотипами и всем отношением к миру. Все, кто прочувствовал и понял эти основные различия, в дальнейшем легко определяли принадлежность людей к той или иной группе. Основное, что давала эта книга, – признание за человеком права хоть в какой-то мере быть самим собой, то есть быть шизотимом или циклотимом. Не предъявляя претензий к циклотиму из-за того, что в нем нет качеств шизотима, и не критикуя шизотима, что он не циклотим.

Это было единственным по-настоящему конкретным, до того как я прочла сто страниц К. Г. Юнга, изданные в 1924 году в переводе В. Рузера с предисловием проф. Ив. Ермакова.

Юнг заинтересовал сразу. Потому что предлагал структуру. И даже шестнадцать структур! То, что я не была профессиональным психологом, оказалось случайной удачей – я не знала распространенного мнения, что типологию Юнга расшифровать нельзя, что эта типология «работала» лишь в руках автора. В это меня посвятили уже гораздо позже, когда в моих руках был шифр.

Несомненно, описания психологических типов К. Г. Юнга мне показались исключительно сложными и непонятными. Чтобы разобраться в предлагаемых им структурах, пришлось прибегнуть к графическим символам. Из символов, заменивших юнговские психологические функции, образовались модели. Во-первых, образованная из четырех символов-функций модель Ю (Юнга), названная нами так в честь создателя типологии, а потом и модель, которая была образована уже из восьми символов. Именно благодаря модели Ю нам удалось раскрыть несколько законов человеческих взаимоотношений.

В дальнейшем для понимания идей К. Юнга очень помогла оригинальная теория информационного метаболизма А. Кемпинского.

Первым крупным успехом было формулирование закона диады или дополняемости психологических типов. Стало ясно, что общество образовано не только из 16 различных типов информационного метаболизма (далее – ИМ), но и из восьми диад ИМ. В диаде происходит дуализация всей жизнедеятельности индивидуума. То, что образована социальная группа из дуализированных или недуализированных индивидуумов, определяет качество психологического климата в группе и психическое состояние самих индивидуумов, их характер и здоровье.

Вторым важным шагом было выяснение особенностей так называемой третьей функции, того, что у А. Е. Личко называется местом наименьшего сопротивления (МНС) и что, как оказалось, является причиной конфликтных отношений. Постепенно стало ясно: то, что психиатрами (Э. Кречмер, А. Б. Ганнушкин, А. Кемпинский, А. Е. Личко, К. Леонгард) описывается как различные формы акцентуаций, неврозов и психопатий, на самом деле является неврозами и психопатиями разных типов информационного метаболизма.

Третьим этапом было установление того факта, что все восемь диад образуют два кольца социального прогресса, или социон, которыми и можно объяснить давно замеченную спиралевидность социального развития. Социон как образование из восьми диад мыслится самостоятельным энергетическим образованием, высшей формой организации психической энергии.

Значимым для конкретной практики при организации малых групп является понятие квадры, оптимальной по психотерапевтическому самовоздействию рабочей или лечебной группы.

Все это вместе взятое порождает новую отрасль социальных наук, которую мы назвали социоматикой. Ту часть социоматики, которая изучает социальную структуру общества и интертипные отношения, будем называть соционикой.

«Теория интертипных отношений» знакомит читателя с основными формами интертипных отношений и раскрывает механизм действия колец социального прогресса.

Хочется извиниться перед читателем за неустоявшуюся терминологию. По-видимому, без этого нельзя обойтись ни в одной и притом быстро развивающейся науке.

Часто возникает вопрос, можно ли по этой работе установить свой тип ИМ. К сожалению, нет. Хотя некоторые читатели каким-то образом и ухитряются это сделать. Для этого больше подходит более ранняя моя работа – «Теория релятивности эротических чувств», которая в переработке 1983 года называется «Дуальная природа человека».

Есть ли какие-то объективные методы диагностики типа? Частично. Поэтому наши консультанты пользуются клиническим методом, который учитывает многие психологические параметры – некоторые закономерности мышления, манеру вести разговор, сильные и уязвимые места личности, динамические стереотипы, мимику, асимметрию лица, признак леворукости.

Уверена, что многие специалисты – психологи, физики, философы – изложили бы все это гораздо более изящным, точным, менее дилетантским языком. Не сомневаюсь, что в некоторых своих рассуждениях допустила терминологические и некоторые другие ошибки, которые могут удивить специалистов в той или иной области. Поэтому всем, кто заинтересуется этой молодой отраслью науки, кто может внести в нее новые идеи, кто хочет применить ее на практике, предлагаю объединить усилия.

Введение

Специализация психики.

Согласно К. Марксу, человек – это его отношения с другими людьми. В данной работе речь пойдет о тех отношениях, которые определяются «типностью» человеческого интеллекта. Типность – результат существования шестнадцати способов восприятия и переработки получаемой человеком информации. Психика существ, находящихся на низких ступенях развития, отражает весь окружающий мир. Глубина человеческого мышления достигается за счет его специализации, то есть за счет сужения отражения мира. Это образно, но не совсем точно. Точнее – отдельные части окружающего мира отражаются психикой человека с разной степенью осознанности. То есть каждый индивид глубоко и осознанно отражает лишь какую-то из сторон внешнего мира. Личность, если даже это гениальная личность, – лишь часть интегрального интеллекта.

Код ИМ.

Давно известно, что особенности личности определяются врожденными и приобретенными факторами. Исходной точкой соционики является идея о третьем классе факторов, занимающем место между первыми двумя. Это механизм селекции воспринимаемых сигналов. Его можно назвать кодом информационного метаболизма (ИМ), то есть правилами языка, с помощью которого передается информация. Его нельзя назвать врожденным, так как он возникает уже после рождения и лишь при условии, что ребенок растет среди людей. Но его трудно назвать и приобретенным, так как это не столько следствие индивидуального человеческого опыта, сколько этим опытом пробужденное повторение истории развития психики. Как на стадии развития зародыша под воздействием материнского организма повторяется биологическая история человека как вида, так в раннем возрасте под воздействием чаще всего той же матери повторяется история развития психики, история становления человека как индивида. Только после этого начинается история личности и ее индивидуального опыта.