Глава III. Лучше бы ты молчала, Йошикама-тян

Привычно выходя из квартиры, чтобы ехать в университет, я немного поёжился, будто от холодка, а потом огляделся вокруг. Но, конечно же, маленького котёнка там уже не было. Мне стало грустно, ведь я даже не знал, куда он пошёл. Я пытался отвлечься от этих мыслей с помощью музыки, но не скажу, что у меня получилось. Музыка будто наоборот – добавляла грусти происходящему.

Выйдя на улицу возле университета, я увидел, как с другой стороны подходит Мариичи-сэмпай. Но даже её я не был так рад видеть, как хотелось бы. Оказавшись внутри, я шёл за ней, но молчал. Едва я собрался с мыслями сказать ей хотя бы элементарное «Привет!», первой, к моему удивлению, заговорила Мариичи:

– Доброе утро, – пауза, – Татсумаки-кун.

– Доброе, Мариичи-сэмпай, – ответил я. – Ты опять за своё? Называй меня Коширо, я же просил. Если тебя все называют по фамилии, то это не значит, что и меня тоже нужно так называть.

– Ой, хватит уже, Татсумаки-кун, – привычно одёрнула меня Мариичи-сэмпай, – я всё равно буду называть тебя так, как я захочу.

Она улыбалась, и это дало мне понять, что пока на конфликт со мной она не настроена. Это очень радовало.

Мариичи продолжила удивлять меня:

– Что с тобой случилось? На тебе будто лица нет.

Она пристально смотрела на меня, пока мы шли в аудиторию, а я всеми силами пытался не дать ей заглянуть мне в глаза.

– Всё в порядке, просто плохое настроение, – ответил я как можно более твёрдо, чтобы не дать ей возможности развивать тему дальше. Мне не сильно хотелось вспоминать и тем более пересказывать мои вчерашние приключения.

– Ой, ну смотри сам, Татсумаки-кун. Моё дело – поинтересоваться, – этим ответом она будто бы сняла с себя все претензии касаемо того, что она недостаточно интересуется моим состоянием. Всё же она первой начала разговор, что не могло не удивить меня – такого от Мариичи-сэмпай редко можно было дождаться.

***

После первой пары часть студентов, как всегда, побежала по направлению к столовой, повторяя вчерашний подвиг, хоть и не столь усердно, а я решил остаться в аудитории. Я сидел возле Томоэ, который, в отличие от меня, был удивительно весёлым.

– Томоэ-сан, что это с тобой сегодня? – спросил я. – С чего столько радости, неужели выспался?

– Выспался само собой, я же не ты, – посмеиваясь, ответил Томоэ. – Ну всё, прекрати злиться, я пошутил.

В принципе, я и не думал злиться на него, но всё же меня интересовала причина его хорошего настроения. Тут Томоэ продолжил:

– Я вчера выиграл на тотализаторе некоторую сумму, поставив на победу любимой команды. Это мой первый успех в этом деле, вот и радуюсь.

– Тотализатор, значит… Ну неплохо, Томоэ-сан, я рад за тебя, – я постарался улыбнуться, чтобы не омрачать его настроение своим. – Но следи за собой, ведь азарт – штука скверная. Раз, два, три… и денег в самый ответственный момент как не бывало.

Он хлопнул меня по плечу:

– Не переживай, Коширо-сан, всё будет под контролем. Всё, занятие начинается!

Прозвенел звонок, но преподавателя не было видно. Кадорама-сэнсэй опаздывала, но нельзя было сказать, чтобы кто-то из студентов был этим недоволен. Все расселись по местам и начали заниматься своими делами. На передних рядах, как всегда, толпа окружила Мариичи, которая оживлённо что-то рассказывала. Внезапно Томоэ встал со своего места и отошёл к задним рядам пообщаться, как я понял, на тему тех самых ставок на тотализаторе. На этой почве он явно сдружился с Сатоме Матаку, который неплохо разбирался в компьютерных, и не только, играх.

Я же остался на месте и смотрел вперёд, где оживлённо что-то рассказывала Мариичи. «Мда, интересно, как такая девушка, как Мариичи Такешита, справляется с неутихающим вниманием вокруг неё? Ухажёры, поди, пристают так, что мама не горюй, – подумал я. – Хорошо, что я это хотя бы не вслух сказал», – дополнил я сам себя.

– Хах, неужели ты думаешь, что у неё они есть?

Я на секунду дёрнулся, когда буквально возле моего уха раздался голос. Это был Акаме Дайске, парень из общаги, хорошо ладивший с Мариичи и Томоэ.

Как оказалось, я высказался совсем не у себя в мыслях, а очень даже вслух. Хотя бы Мариичи-сэмпай не услышала…

Дайске заметил моё удивление, но не стал ждать от меня ещё какого-либо проявления заинтересованности и продолжил:

– Знаешь, парням невыгодно ухаживать за Мариичи-сан. У этой девушки такой характер, что она с лёгкостью заткнёт за пояс любого парня.

– Да уж, ты прав, Дайске-кун…

Мы оба помолчали примерно с полминуты, а потом Дайске снова заговорил:

– Веди себя с ней осторожнее, Коширо-кун.

– Да ладно, я что, первый год её знаю? – ответил я с улыбкой, одновременно выругав сам себя за то, что случайно проговорился.

– Чего-то ты странно выглядишь. Не выспался что ли? – даже Дайске решил поднять эту тему.

Мне уже хватило сегодня подобных замечаний, потому я ответил:

– Да попробуй тут не устань… Пары, пары, пары. И это только начало семестра.

– Да уж, впереди ещё много дел… Ладно, я пошёл.

С этими словами Акаме Дайске встал и ушёл к себе на место. Видимо, поверил. Я посмотрел вперёд и заметил, что толпа вокруг Мариичи уже рассосалась и все сидели на своих местах, кроме Томоэ, который подсел к Матаку и что-то оживлённо с ним обсуждал.

– Эй, Коширо-кун, что с лицом?

«Да сколько же можно?!» – голова будто взорвалась. Этот вопрос мне задала Йошикама Кеньйичи. Я поднял на неё взгляд и тихо ответил:

– Я плохо себя чувствую, Йошикама-тян. Пожалуйста, не начинай.

– Да брось, скажи, как есть! Небось, снова всю ночь не спал, а сидел в интернете! – Йошикама пустила в ход насмешку.

Я решил не отвечать, надеясь, что она наконец-то замолчит. Как назло, именно в этот момент замолчали все остальные, так что надежды на спасение излишними звуковыми помехами уже не было.

– Ну Коооширо, не молчиии! – Кеньйичи-тян решила по-настоящему начать действовать мне на нервы. – Расскажи уже, чем ты по ночам вместо сна занимаешься!

Раздалось несколько коротких смешков, но они сразу же утихли. Во мне начала нарастать самая настоящая злость. Я не привык злиться на людей, особенно на таких, как Кеньйичи. Но сегодня со мной происходило что-то странное. Я очень не хотел, чтобы кто-то интересовался моим вчерашним днём. А шутки Кеньйичи – что с неё взять…

– Да он же это, кошачий фанатик! – крикнула Кеньйичи, чем вызвала ещё несколько очень вялых смешков. Похоже, что этот «театр одного актёра» был не нужен никому, кроме неё самой.

– За-мол-чи, – еле слышно прошептал я, даже почти прошипел. Я пытался сдерживаться, чтобы не запустить ей что-нибудь в голову, а такое желание было, причём было неслабым.

– …Многие в его возрасте уже с девушками встречаются, а он от кошек фанатеет! А может ты ещё и извращенец, Коширо?

И тут я не сдержался…

– ЗАМОЛЧИ!!! – крикнул я, что было сил, и ударил кулаком по столу.

В тот же миг все затихли, а со стороны улицы раздался резкий свист ветра. Звук свиста всего за долю секунды изменился до звука глухого удара и внезапно все три больших окна одновременно треснули и осыпались внутрь. Мне в лицо ударил ветер, остальные пригнулись, некоторые тихо вскрикнули. Кеньйичи, сидящей как раз возле окна, досталось сильнее всех – большой осколок стекла упал прямо ей на голову, от чего она сползла под парту и не могла подняться. Остальные же отделались испугом, но не более того.

Я огляделся. Некоторые студенты ошарашено смотрели на Йошикаму, Мариичи пристально смотрела на меня с неподдельным удивлением и даже испугом, Томоэ на пару с Матаку просто водили взглядом вокруг, явно ничего не понимая. И довершением всей истории стала Кадорама-сэнсэй, стоящая в дверях с журналом и широко открывшая от удивления рот.

После десяти секунд молчания она, наконец, пришла в себя и, немного запинаясь, сказала:

– В-выходите из аудитории, п-похоже, дальнейшие занятия отм-меняются…

***

Несмотря на всю драматичность ситуации, студентам не пришлось говорить об окончании занятий дважды. Они быстро собрали свои вещи и стали выходить из кабинета, в котором уже было холодно, как на улице.

Подруги Кеньйичи помогали ей, поддерживая под руки. Как оказалось, от удара по голове она не получила никаких особых травм, просто ненадолго упала в обморок от испуга и стресса. Хотя, ясное дело, такой удар не мог пройти бесследно.

Проходя мимо меня, её подруги посмотрели на меня наполовину укоризненно, наполовину испуганно, Йошикама же вообще предпочла даже не пересекаться со мной взглядами.

Ко мне подошёл Томоэ и сказал, будто нарочно пытаясь не вспоминать об инциденте с Йошикамой:

– Сильно же грохнуло… Интересно, в какую аудиторию нас переведут? Надеюсь, поближе к столовой и где теплее.

Рядом внезапно возникла Мариичи:

– Тебе бы только поесть, Маданэ-сан. Главное, чтобы здесь стёкла вставили поскорее – на дворе не май месяц.

– Ещё скажи, что если отменят занятия – ты расстроишься сильнее всех, Мариичи-сан.

– Ой, ну я не знаю даже… Так, хватит, пойдёмте уже отсюда, раз есть возможность!

Где-то внутри я был очень рад, что Кеньйичи-тян досталось, хотя и не представлял, как, почему и причём тут вообще я сам. В тот момент мне уже не хотелось об этом думать, так как присутствие этих двоих рядом со мной немного отогнало от меня плохие мысли. Мы втроём вышли из университета и, непринуждённо болтая, привычно направились в сторону остановок, чтобы разъехаться по домам.