Современные теоретические трактовки политической власти

В настоящее время в научной литературе можно насчитать более 300 определений власти. Большинство из них, трактуя ее как явление соци­альное, тем самым раскрывают и природу политической власти. Мно­гообразные теоретические представления о власти делают акцент на ее разнообразных сторонах и аспектах, то представляя ее как особый тип поведения (бихевиоральные концепции) или способ организа­ции целенаправленной деятельности (структурно-функциональные подходы), то подчеркивая психологические свойства ее носителей, то указывая на функциональное значение принуждения, то выделяя способности власти к силовому воздействию на объект и контролю над ресурсами и т.д. Если попытаться систематизировать все более-менее значимые представления о природе власти с точки зрения ее основополагающихисточников, то можно выделитьдва наиболее об­щих класса теорий, на основе которых удается объяснить все ее атри­буты: основания, объем, интенсивность, формы и методы принуж­дения, а также другие основные параметры.

Первое из этих направлений можно условно назватьатрибутивно-реляционистским. Его сторонники связывают сущность власти с раз­личными свойствамичеловека и сторонами его индивидуальной (мик­рогрупповой) деятельности. По своей сути такой теоретический под­ход развивает своеобразную «философию человека», заставляя его приверженцев усматривать сущность власти в волевых (Гегель), си­ловых (Т. Гоббс), психологических (Л. Петражицкий) и прочих свой­ствах и способностях индивида или в использовании им определен­ных средств принуждения (инструменталистские теории) и поведен­ческого взаимодействия (Г. Лассуэлл).

В качестве типичных примеров такого подхода можно назвать те­орию «сопротивления» (Д. Картрайт, Б. Рейвен, К. Леви), согласно которой власть возникает в результате преодоления одним субъектом сопротивления другого. Такова же по существу и «теория обмена ре­сурсов» (П. Блау, Д. Хиксон), авторы которой предполагают, что власть формируется в результате обмена одним субъектом своих (дефицит­ных для контрагента) ресурсов на необходимое ему поведение дру­гого. Показательна и теория «раздела зон влияния» (Дж. Ронг), интер­претирующая власть в качестве следствия контакта социальных зон, которые находятся под контролем разных субъектов. В это же направ­ление вписывается и телеологическая концепция Б. Рассела (в кото­рой власть рассматривается как форма целенаправленной деятельно­сти человека), и идеи школы «политического реализма», делающие акцент на силовом воздействии контролирующего ресурсы субъекта (Г. Моргентау), и некоторые другие.

Различаясь в деталях, все теории этого типа интерпретируют власть в качестве асимметричного социального отношения, которое складывается и развивается на основе обмена деятельностью между раз­личными субъектами, в результате чего один из них изменяет поведе­ние другого. Представая в качестве определенной формы реализации человеческих свойств и устремлений, формы воплощения интересов (намерений, целей, установок и т.д.) индивидуальных или групповых субъектов, с присущими им разнообразными средствами, ресурсами и институтами властеотношений, политическая власть выявляет свою способность к существованию лишь в определенных точках социального пространства. При этом формируемые ею связи и зависимости господства и подчинения всегда дают возможность ответить на воп­рос: кому принадлежит политическая власть, «для кого», в чьих инте­ресах используются полномочия и возможности субъекта власти?

Вместе с тем указанным позициям противостоит точка зрения, трак­тующая власть в качестве анонимного, надперсонального, безличного свой­ства социальной системы, обезличенной воли обстоятельств, принци­пиально несводимой к характеристикам индивидуального или группо­вого субъекта. И это направление (обозначим его каксистемное) также представлено многочисленными теоретическими конструкциями.

Например, представитель структурно-функционального подхода Т. Парсонс трактовал власть в качестве «обобщенного посредника» в социальном (политическом) процессе, а К. Дойч видел в ней аналог денег в экономической жизни или «платежного средства» в политике, который срабатывает там, где отсутствует добровольное согласо­вание действий. Для относящихся к этому направлению марксистских взглядов характерно представлять политическую власть в качестве фун­кции социального аппарата того или иного класса, формирующего общественные отношения, предопределяющие его способность навя­зывать свою волю другому классу (или обществу в целом) и тем са­мым обеспечивающие его социальное господство. К данному направ­лению относятся и информационно-коммуникативные трактовки вла­сти (Ю. Хабермас), рассматривающие ее как глобальный процесс многократно опосредованного и иерархиизированного социального общения, регулирующего общественные конфликты и интегрирую­щего человеческое сообщество.

Но наиболее ярко суть системного подхода выражена в постструк­туралистских теориях (М. Фуко, П. Бурдье). В крайних вариантах они интерпретируют власть как некую модальность общения, «отноше­ние отношений», изначально присущее всему социальному, не ло­кализуемое в пространстве и не способное принадлежать кому-либо из конкретных общественных субъектов. Как пишет, к примеру, М. Фуко, «власть везде не потому, что она охватывает все, а потому, что она исходит отовсюду».* При таком подходе политическая власть по сути отождествляется не только со всеми политическими, но и со всеми социальными отношениями в целом. Ни в обществе, ни в по­литике не признается ничего такого, что могло бы выйти за рамки власти. И при этом выходит, что не люди обладают способностью присваивать власть, а сама власть присваивает на время того или иного субъекта (президента, судью, полицейского) для осуществле­ния принуждения.

* Foucaut М. The History of Sexuality: An Introduction. Harmondsworth, Penjuin, 1980. P. 94.

В рамках системных теорий власть объявляется имманентным свойством любых социальных систем (общества, группы, организации, семьи), внимание сосредоточивается на сложившихся в каждойиз систем политических статусах и ролях, механизмах принуждения, при­меняемых позитивных и негативных санкциях. Поэтому авторы и сто­ронники этих теорий легко дают ответы на вопросы «как?» и «над кем?» осуществляется властное доминирование, но затушевывают или вовсе скрывают источники его происхождения.