Глава VI. Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта

_ 1. Понятие, общая характеристика и виды преступлений против безопасности движения и эксплуатации транспорта

Увеличивающиеся с каждым годом интенсивность и объем перевозок, а также число транспортных средств выдвигают в качестве одной из первоочередных задач обеспечение безопасности движения и эксплуатации транспорта.

Этот вывод подтверждается также неблагополучной динамикой и увеличением удельного веса таких преступлений в общей структуре преступности. Так, в 1998 г. на территории Российской Федерации было зарегистрировано 116 040 дорожно-транспортных происшествий, в которых погибли 14 841 и получили ранения 127 182 человека, в том числе пострадало 24,7 тыс. детей и подростков в возрасте до 16 лет*(706).

Специфика рассматриваемых преступлений, обусловившая выделение норм об ответственности за них в самостоятельную главу, заключается в том, что они совершаются при непосредственном использовании или соприкосновении с источниками повышенной опасности, при обращении с которыми требуется точное и неуклонное соблюдение всех правил, обеспечивающих безопасность их функционирования.

В теории уголовного права преступления, посягающие на безопасность движения и эксплуатацию транспорта, получили наименование "транспортные". Однако разработчики Уголовного кодекса 1996 г. пришли к выводу, что такое название главы как бы презюмирует наличие некого преступного компонента, присущего транспорту в процессе его функционирования. К тому же, как полагали некоторые ученые, название главы "Транспортные преступления" не отражает в полной мере специфики этих преступлений и дает основания относить к данной группе преступлений любые деяния, так или иначе связанные с транспортными средствами, например, угон транспортного средства, использование служебной автомашины в личных, корыстных целях.

Заголовок гл. 27 "Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспортных средств" УК 1996 г. представляется более удачным, так как раскрывает содержание видового объекта, который определяет место группы преступлений в системе Особенной части Кодекса, а также показывает их специфику и ограничивает круг статей этой главы только такими, которые предусматривают ответственность именно за посягательства на безопасность функционирования транспорта*(707).

Преступления, относящиеся к числу транспортных, характеризуются определенными общими объективными и субъективными признаками.

Это, в первую очередь, видовой объект рассматриваемой группы преступлений - безопасность движения и эксплуатации любого вида транспорта, как подсистема родового объекта раздела IX УК - общественной безопасности. Последняя в широком смысле слова является родовым понятием нескольких групп общественных отношений, посягательства на которые предусмотрены гл. 24-28 УК.

С объективной стороны преступления, посягающие на безопасность движения и эксплуатации транспорта, заключаются в нарушении установленных правил и требований, обеспечивающих безопасное функционирование транспорта. Поэтому диспозиции статей, содержащих ответственность за рассматриваемые преступления, являются бланкетными, т.е. отсылающими к другим законам или иным нормативным актам другой отрасли права. Так, бланкетная диспозиция ст. 264 УК отсылает к Правилам дорожного движения. Сами эти Правила в уголовном законе не расшифровываются. Их нарушение при отсутствии предусмотренных в ст. 264 УК последствий является административным правонарушением.

Подавляющее большинство транспортных преступлений может быть совершено путем как действия, так и бездействия. Исключения составляют приведение в негодность транспортных средств или путей сообщения (ст. 267 УК), что может быть совершено лишь путем действия, и неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие (ст. 270 УК), осуществляемое путем бездействия.

Составы большинства преступлений, посягающих на безопасность движения и эксплуатации транспорта, сконструированы законодателем как материальные составы (исключение составляют ст. 270 и 271), что предполагает наличие общественно опасных последствий. Во всех этих преступлениях такими последствиями является причинение смерти, тяжкого или средней тяжести вреда здоровью личности или, в некоторых случаях, крупного материального ущерба. Нарушения правил, повлекшие легкий вред здоровью или незначительный материальный ущерб, рассматриваются в административном, дисциплинарном или гражданско-правовом порядке.

Ответственность за транспортное преступление возможна при условии, что наступившие последствия находятся в причинной связи с нарушением конкретного правила, обеспечивающего безопасное функционирование транспорта. Поэтому вопрос о причинной связи должен обсуждаться после установления факта нарушения соответствующих правил, обеспечивающих безопасное движение и эксплуатацию транспорта, и выяснения объема и характера вредных последствий, которые зачастую являются результатом сложного взаимодействия ряда причин и условий. Таковыми могут быть неправомерные действия (бездействие) водителей других транспортных средств; неосторожное поведение иных участников движения, особенности дороги и погоды; техническое состояние транспортных средств, средств сигнализации и т.д.

Если вредные последствия являются результатом совместных действий нескольких лиц, то и эти лица могут привлекаться к ответственности по различным статьям Уголовного кодекса при наличии в их действиях (бездействии) признаков конкретного состава преступления.

Можно выделить несколько этапов развития причинной связи при совершении рассматриваемых преступлений:

1) вследствие нарушения правил, обеспечивающих безопасность функционирования транспорта, появляется абстрактная возможность наступления вредных последствий;

2) создается аварийная ситуация, однако субъект, приняв меры предосторожности, еще может предотвратить эти последствия;

3) техника полностью выходит из-под контроля субъекта и зависит лишь от ситуации;

4) причинение вреда становится неизбежным.

При бездействии причинная связь в транспортных преступлениях характеризуется некоторыми особенностями:

а) на субъекта возложена обязанность выполнения определенных правил;

б) субъект имел возможность выполнить эти правила;

в) выполнение правил предотвратило бы наступление вредных последствий;

г) субъект не выполняет правил предосторожности*(708).

С субъективной стороны все преступления, посягающие на безопасность движения и эксплуатации транспорта (за исключением преступлений, предусмотренных ст. 265, 267, 270 и 271 УК), являются неосторожными, что специально подчеркнуто законодателем указанием на неосторожное причинение последствий, перечисленных в диспозиции соответствующих статей. Неосторожная вина при этом может быть в виде как легкомыслия, так и небрежности (ст. 25, 26 УК).

Субъектом преступлений может быть физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Исключение составляет ст. 267 УК. Однако в большинстве статей законодатель предусматривает некоторые специальные признаки, что дает основание говорить о специальном субъекте ряда составов транспортных преступлений (например, ст. 263, 264, 266 УК и др.).

Итак, преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта (транспортные преступления) - это предусмотренные Уголовным кодексом общественно опасные деяния (действия или бездействие), посягающие на безопасное функционирование транспорта, в результате чего наступают указанные в законе последствия.

Посягательства на безопасное функционирование транспорта при отсутствии указанных в уголовном законе последствий могут влечь за собой административную, дисциплинарную или материальную ответственность.

Например, нарушение Правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, влечет за собой ответственность по ч. 1 ст. 264 УК. Нарушение же этих правил, не повлекшее указанных последствий либо повлекшее причинение легкого вреда здоровью, а равно материальный ущерб, признается административным правонарушением.

Как уже отмечалось, гл. 27 УК содержит 9 статей. Преступления, ответственность за которые предусмотрена в этих статьях, в учебной литературе принято подразделять на две группы: преступления, непосредственно связанные с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, что предполагает непосредственно их вождение и эксплуатацию; и иные преступления в сфере функционирования транспорта*(709).

К преступлениям первой группы относятся: 1) нарушения правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного и водного транспорта (ст. 263 УК); 2) нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (ст. 264 УК); 3) оставление места дорожно-транспортного происшествия (ст. 265 УК); 4) нарушение правил международных полетов (ст. 271 УК).

Преступления второй группы составляют: 1) недоброкачественный ремонт транспортных средств и выпуск их в эксплуатацию с техническими неисправностями (ст. 266 УК)*(710); 2) приведение в негодность транспортных средств или путей сообщения (ст. 267 УК); 3) нарушение правил, обеспечивающих безопасную работу транспорта (ст. 268 УК)*(711) 4) нарушение правил безопасности при строительстве, эксплуатации или ремонте магистральных трубопроводов (ст. 269 УК); неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие (ст. 270 УК)*(712).

Выделение норм о транспортных преступлениях в самостоятельную главу, уточнение объективных признаков этих норм и определенная их унификация являются несомненным достоинством Уголовного кодекса 1996 г.

Однако в отношении системы норм об ответственности за преступления, посягающие на безопасность движения и эксплуатации транспорта, в доктрине уголовного права делались некоторые замечания.

Так, отмечалось, что оставление места дорожно-транспортного происшествия (ст. 265 УК), а также неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие (ст. 270 УК) не посягают на безопасность движения и эксплуатации транспорта, следовательно, посягают на другой объект, а именно - личность. Нарушение правил международных полетов также не посягает на безопасность движения и эксплуатации воздушного транспорта, так как такие посягательства предусмотрены специальной нормой - ст. 263 УК. Наконец, включение в рассматриваемую главу ст. 269 УК (нарушение правил безопасности при строительстве, эксплуатации и ремонте магистральных трубопроводов носит в некотором роде условный характер*(713).

Приведенное выше мнение в определенной мере обосновано. Однако детальный анализ этих положений более целесообразен при рассмотрении упомянутых конкретных составов.

Вместе с тем система преступлений, посягающих на безопасность движения и эксплуатации транспортных средств, могла бы быть дополнена статьями о деяниях, также посягающих на безопасность движения и эксплуатации транспортных средств. Например, ответственность лиц, отвечающих за состояние дорог в случаях, когда их неудовлетворительное состояние привело к тяжким последствиям*(714).

Так, в Уголовном кодексе Узбекистана имеется статья, охраняющая дороги от различного рода повреждений и неудовлетворительного состояния: "Нарушение правил пользования автомобильными дорогами и их охраны, т.е. прокладка, ремонт без соответствующего разрешения подземных или наземных коммуникаций на автомобильных дорогах и в полосе их отвода, несоблюдение установленных условий и сроков выполнения этих работ, самоуправное возведение дорог, ограждений, шлагбаумов или иных сооружений, складирование на дорогах материалов и других предметов, разрушения дорожного полотна, повлекшие:" (ст. 269). Аналогичная статья содержится также в Кодексе Кыргызстана (ст. 287).

В ст. 382 УК Испании предусмотрена ответственность за установку на дороге неожиданного препятствия, разлив скользких или легковоспламеняющихся веществ, перемещение или повреждение дорожных знаков и пр.

Установление ответственности за неудовлетворительное состояние дорог представляется необходимым, ибо количество дорожно-транспортных происшествий вследствие неудовлетворительных дорожных условий составило в 1998 г. 11,2%*(715).

Ответственность за посягательство на безопасность движения и эксплуатации транспорта предусмотрено уголовными кодексами большинства зарубежных стран. В одних странах статьи об ответственности за транспортные преступления сконцентрированы в отдельных главах (например, в кодексах: Польши - гл. XXI "Преступлениях против безопасности движения", Испании - гл. IV "О преступления против безопасности на транспорте", Узбекистана - гл. VIII "Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта"); в других - включены в систему преступлений, посягающих на общественную безопасность (так в Кодексе ФРГ они помещены в разд. 28 "Общеопасные преступные деяния"); в-третьих - регулируются самостоятельным законодательным актом (например, во Франции)*(716).

В уголовных кодексах ряда зарубежных стран к числу транспортных преступлений отнесены и такие, которые российским законодателем были либо декриминализированы, либо помещены в иные главы.

Так в ст. 219 УК Таджикистана и ст. 301 Казахстана установлена ответственность за самовольную без надобности остановку поезда стоп-краном, путем разъединения воздушной тормозной магистрали или иным способом, если это повлекло тяжкие последствия.

Самовольная без надобности остановка поезда влечет в настоящее время в Российской Федерации административную ответственность*(717).

В законодательстве некоторых стран самовольная остановка поезда рассматривается в рамках общих составов преступлений, заключающихся в нарушении движения железнодорожного транспорта (ст. 238 УК Швейцарии) или в создании опасности катастрофы, угрожающей жизни, здоровью многих людей или имуществу (_ 1 ст. 173 УК Польши) и др.

В отдельных странах к числу транспортных преступлений относятся и такие составы, которые в доктрине уголовного права ранее традиционно рассматривались как транспортные. Так, в гл. XVIII "Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта" Кодексом Узбекистана предусмотрена ответственность за "угон или захват железнодорожного подвижного состава, воздушного, морского или речного судна" (ст. 264) и "угон транспортного средства" (ст. 267). Однако в большинстве стран данное деяние отнесено к преступлениям против общественной безопасности. Например, _ 1 ст. 166 УК Польши (кто, применяя обман либо насилие к лицу или угрозу непосредственного применения такого насилия, берет под свой контроль водное или воздушное судно), _ 316с (нападение на воздушный или речной транспорт) УК ФРГ и др.

Уголовный кодекс РФ, исключая угон транспортных средств (независимо от их вида) из числа преступлений, посягающих на безопасность движения и эксплуатации транспорта, отнес угон (по формулировке Кодекса - завладение) автомобиля или иного транспортного средства к числу преступлений против собственности (ст. 166), а угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ст. 211) к числу преступлений против общественной безопасности. Такое решение вопроса законодателем и теоретически и практически оправдано, учитывая характер и степень общественной опасности этих деяний, а также специфику объекта, на который они посягают*(718).

_ 2. История развития законодательства о преступлениях против безопасности движения и эксплуатации транспорта

Нормы, обеспечивающие безопасность движения и эксплуатации транспорта, существовали и в дореволюционном уголовном законодательстве. Основное внимание в Уголовном уложении 1903 г. уделялось в первую очередь обеспечению безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, речного и морского транспорта. Так, в гл. 30 "Повреждение имущества, путей сообщения, граничных и тому подобных знаков или иных предметов" устанавливалась ответственность лиц, виновных "в повреждении служащих для общественного пользования водяных путей, шлюзов, водоспуска, плотины, моста или иного сооружения для переправы, судоходства, предупреждения наводнений" (ст. 557). В ч. 2 этой статьи предусматривалась ответственность за такие же действия, если они создавали опасность для жизни людей. В ст. 558 говорилось об ответственности за нарушение безопасности железнодорожного движения или плавания, что могло выражаться в повреждении железнодорожных путей или подвижного состава железных дорог, пароходов и морских судов, а также об ответственности за повреждение "предостерегательных знаков, установленных для безопасности железнодорожного движения или судоходства". Более суровая ответственность предусматривалась ст. 558 Уложения в случаях крушения железнодорожного транспорта, парохода и морского судна*(719).

В Уголовном уложении содержались и другие нормы, обеспечивающие безопасность функционирования железнодорожного и водного (морского и речного) транспорта. Наиболее суровая ответственность устанавливалась для лиц, нарушивших правила безопасности с целью вызвать крушение какого-либо из названных видов транспорта.

Советская власть с первых дней существования решительно боролась с организаторами и участниками контрреволюционных выступлений, саботажей, разбоев, погромов и пр. В обстановке хозяйственной разрухи и тяжелого экономического положения борьбе с транспортными преступлениями уделялось внимание только в плане борьбы с саботажем и вредительством. В первую очередь нуждался в охране железнодорожный транспорт. Поэтому уже 10 декабря 1919 г. Совет рабочей и крестьянской обороны принимает постановление, согласно которому разрешалось в надлежащих случаях расстреливать на месте лиц "за злоумышленное разрушение железнодорожных сооружений", т.е. за действия, создающие угрозу безопасности движения железнодорожного транспорта*(720).

В Уголовном кодексе 1922 г. специальных статей об ответственности за безопасность движения и эксплуатации транспорта не было. Однако она регламентировалась нормами, которые предусматривали ответственность за неисполнение или нарушение правил, установленных законом или обязательным постановлением для охраны порядка движения по железным дорогам и водным путям. С 1923 г. соответствующие статьи были дополнены указанием на воздушные пути. Таким образом, данные нормы положили начало формированию уголовного законодательства о транспортных преступлениях.

Ответственность за преступные посягательства на безопасность движения железнодорожного, водного и воздушного транспорта предусматривалась в различных главах Кодекса, что определялось спецификой субъективной стороны и субъекта преступления.

Так, при наличии контрреволюционной цели посягательство на безопасность движения железнодорожного, водного или воздушного транспорта квалифицировалось как контрреволюционное преступление и было предусмотрено в соответствующей главе. Аналогичные действия, совершенные без контрреволюционной цели, считались преступлениями против порядка управления (например, совершенные при массовых беспорядках). В некоторых случаях преступления, посягающие на безопасность движения и эксплуатации транспорта, законодатель относил к имущественным преступлениям.

Уголовный кодекс 1926 г. также содержал нормы, обеспечивающие безопасность движения и эксплуатации транспорта. Например, в ст. 75 предусматривалась ответственность за нарушение правил безопасности на железнодорожном транспорте. Однако отдельных норм об ответственности за автотранспортные преступления в этом Кодексе еще не было. В 1929 г. в него ввели статью об ответственности за разрушения и повреждения железнодорожного и иных путей сообщения, сооружений на них, предостерегающих знаков, подвижного состава и судов с целью вызвать крушение поезда или судна.

23 января 1931 г. ЦИК и СНК СССР приняли постановление "Об ответственности за преступления, дезорганизующие работу транспорта", в соответствии с которым в Кодекс была включена ст. 59-3в*(721). К уголовно наказуемым деяниям были отнесены нарушения работником транспорта трудовой дисциплины (нарушение правил движения, недоброкачественный ремонт подвижного состава и пути и т.п.), если эти нарушения повлекли или могли повлечь повреждение или уничтожение подвижного состава, пути и путевых сооружений либо несчастные случаи с людьми, несвоевременную отправку поездов и судов, скопление на местах выгрузки порожняка, простой вагонов и другие действия, влекущие за собой срыв (невыполнение) намеченных правительством планов перевозок или угрозу правильности или безопасности движения. Это деяние законодатель отнес к группе государственных, подгруппе контрреволюционных преступлений. Верховный Суд СССР в постановлениях Пленумов от 26 мая 1932 г. и от 19 декабря 1936 г. ориентировал судебные органы на говорилось лишь о деяниях на железнодорожном и водном транспорте, по ней квалифицировались также преступные нарушения правил движения на автотранспорте.

Впоследствии Уголовный кодекс 1926 г. дополнялся и иными нормами, например, о нарушении работниками гражданской авиации своих служебных обязанностей, если это повлекло или могло повлечь повреждение или уничтожение воздушного судна, оборудования для полетов или несчастные случаи с людьми*(722); об ответственности лиц, достигших 12-летнего возраста, за совершение действий, способных вызвать крушение поезда.

И только в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 15 сентября 1950 г. "О квалификации преступлений, связанных с нарушением правил движения на автотранспорте"*(723), разъяснялось, что при авариях автотранспорта с человеческими жертвами ответственность водителей, не являющихся работниками транспорта, должна наступать в зависимости от последствий и характера вины по статьям о преступлениях против личности.

Такое решение вопроса проблему не решало. Поэтому в Уголовном кодексе 1960 г., хотя и не была выделена самостоятельная глава, посвященная нормам об ответственности за посягательство на безопасность движения и эксплуатации транспортных средств, однако в нем сформирована достаточно четкая система транспортных преступлений*(724).

Статьи от ответственности за такие деяния содержались в разных главах Кодекса. В гл. I "Государственные преступления" в подразделе "Иные государственные преступления" предусматривалась ответственность за нарушение правил международных полетов (ст. 84), нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, водного и воздушного транспорта (ст. 85), повреждение путей сообщения и транспортных средств (ст. 86).

В 1993 г. в раздел "Иные государственные преступления" была включена ст. 86.2 (нарушение правил безопасности при строительстве, эксплуатации или ремонте магистрального трубопровода). Вместе с тем в разделе "Особо опасные государственные преступления" сохранялась ответственность за диверсию (ст. 68) и вредительство (ст. 69). В ст. 68 предусматривалась ответственность за "разрушения или повреждения: предприятий, сооружений, путей и средств сообщения: с целью ослабления Советского государства", а в ст. 69 - за совершенные с той же целью действия или бездействия, направленные, в частности, к подрыву транспорта и пр.*(725)

Другие составы транспортных преступлений законодатель поместил в гл. 10 "Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения". Впоследствии эта глава дополнялась новыми статьями, предусматривающими ответственность за транспортные преступления.

На момент вступления в силу Уголовного кодекса 1960 г. в нем содержались в гл. 10 следующие статьи об ответственности за: нарушения правил безопасности движения и эксплуатации механического транспорта работником транспорта (ст. 211), такие же нарушения лицами, не являющимися работниками транспорта (ст. 212), и нарушения действующих на транспорте правил (ст. 213).

В 1965 г. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 июля в Уголовный кодекс 1960 г. были включены статьи об ответственности за угон автотранспортных средств (ст. 212.1), самовольную без надобности остановку поезда (ст. 213.1)*(726).

В 1968 г. ст. 212 была объединена со ст. 211, так как законодатель счел, что разграничение ответственности за нарушение правил безопасности движения и эксплуатации механических транспортных средств в зависимости от признаков субъекта ни теоретически, ни практически не оправдано.

В том же 1968 г. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 июня группа транспортных преступлений была дополнена статьями об ответственности за управление транспортным средством в состоянии опьянения (ст. 211.1); за выпуск в эксплуатацию технически неисправных транспортных средств (ст. 211.2). Позднее ст. 211.1 была из Кодекса исключена, и он был дополнен ст. 211.3 (допуск к управлению транспортными средствами водителей, находящихся в состоянии опьянения).

В 1973 г. рассматриваемая группа преступлений была дополнена ст. 213.2 "Угон воздушного судна".

Кроме глав 1 и 10 две статьи гл. 3 "Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности", по мнению некоторых ученых, должны были быть отнесены к группе транспортных преступлений*(727). Это - ч. 2 ст. 127 (оставление в опасности)*(728) и ст. 129 (неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие)*(729).

Примерно с середины 60-х годов в теории уголовного права стала выделятся группа транспортных преступлений как подсистема "преступлений против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения".

Таким образом, к моменту принятия в 1996 г. нового Уголовного кодекса в доктрине уголовного права сложилась довольно стройная система транспортных преступлений. И хотя некоторые преступления этой группы продолжали оставаться в разделе "Иные государственные преступления", многие ученые высказывались о несоответствии родовых объектов и степени опасности иных государственных преступлений и транспортных преступлений*(730). Вместе с тем находилось все больше сторонников выделения всех преступлений, посягающих на безопасность движения и эксплуатации любого вида транспорта, с учетом их специфики и общности родового объекта в самостоятельную главу Кодекса.

В следственной и судебной практике возникали вопросы относительно квалификации и разграничения со смежными составами деяний, относимых к числу транспортных преступлений. Например, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 6 января 1950 г. (с последующими изменениями) отмечалось, что "в судебной практике нет единообразия в вопросе квалификации преступлений, повлекших аварии судов, не принадлежащих органам министерств морского и речного флота"*(731).

На ошибки в квалификации нарушений правил безопасности движения механического транспорта указывалось и в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. (с последующими изменениями)*(732).

В развернувшейся в теории уголовного права дискуссии относительно содержания главы о транспортных преступлениях предлагалось тяжесть наказания за транспортные преступления определять не столько наступившими последствиями, сколько иными обстоятельствами (например, нахождение за рулем водителя в состоянии опьянения, особо злостный характер нарушения или неоказание помощи потерпевшему в аварии), включая эти признаки в качестве квалифицирующих признаков отдельных транспортных преступлений*(733). Предлагались и привилегированные составы при наличии таких признаков, как обусловленность наступивших последствий нарушения правил движения действиями других лиц, наличие скрытых дефектов транспортного средства, экстремальные условия ситуации*(734).

Однако законодатель пошел по иному пути, унифицировав нормы о транспортных преступлениях, за исключением трех (ст. 265, 270, 271 УК), и сконструировав их в зависимости от тяжести последствий:

ч. 1 - причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью либо крупный материальный ущерб (в некоторых нормах);

ч. 2 - смерть человека;

ч. 3 - смерть двух или более лиц.

Объединив нормы об ответственности за посягательство на безопасность движения и эксплуатации транспорта в самостоятельной главе Уголовного кодекса, законодатель сохранил прежние составы преступлений, дополнив систему транспортных преступлений лишь ст. 265 (оставление места дорожно-транспортного происшествия). Однако в статьи, предусматривающие ответственность за рассматриваемые преступления, были внесены существенные изменения и дополнения.

_ 3. Преступления, непосредственно связанные с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспорта

Преступления, предусмотренные ст. 263, 264, 265 и 271 УК, включены в данную классификационную группу в связи с тем, что они совершаются непосредственно в процессе движения, безопасность которого обеспечивается специальными правилами. Вместе с тем они различаются по виду транспортного средства, объективной стороне и частично по особенностям субъективной стороны.

Во всех этих случаях субъектом является лицо, непосредственно управляющее транспортным средством или обязанное обеспечивать в силу исполняемой работы или занимаемой должности безопасность движения.

Одно из наиболее опасных транспортных преступлений - нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта (ст. 263 УК). Оно характеризуется повышенной степенью общественной опасности, так как крушения поездов, катастрофы самолетов, столкновения крупных судов приводят к невосполнимым потерям - гибнут люди, причиняется сверхкрупный материальный ущерб*(735).

В ст. 263 УК, по существу, содержится 3 состава преступления, различающиеся между собой прежде всего по виду транспортного средства и, как следствие этого, признакам объективной стороны, поскольку безопасность движения железнодорожного, воздушного и водного транспорта регулируется различными правилами, учитывающими специфику данных видов транспорта. Такими же особенностями обусловлено и различие субъектов - например, машинист и летчик, летчик и капитан корабля, диспетчер железнодорожного депо и диспетчер аэропорта и пр.

Объединение названных составов преступлений в одной статье и теоретически и практически оправдано по следующим основаниям: во-первых, эти деяния посягают на один и тот же видовой объект; во-вторых, у них одинаковая объективная сторона, с точки зрения ее конструкции, - деяния, т.е. нарушение писаных правил предосторожности, определенные последствия и причинная связь между ними; в-третьих, субъективная сторона во всех трех случаях характеризуется неосторожной виной в виде легкомыслия или небрежности; в-четвертых, специальный субъект, т.е. лицо, во всех трех случаях обязанное обеспечивать безопасность движения определенного вида транспорта.

Непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 263, является безопасность движения и эксплуатации конкретного вида транспорта.

Предмет преступления - один из перечисленных в статье видов транспорта: железнодорожный, воздушный или водный (морской и речной).

Железнодорожный транспорт - совокупность рельсовых транспортных средств (исключая трамвай), железных дорог, подъездных путей и метрополитена*(736), на которых действуют единые правила по обеспечению безопасности движения. Следовательно, в понятие "железнодорожный транспорт" включаются локомотивы, электровозы и пр., железные дороги и их отделения, железнодорожные станции, депо, дистанции, узкоколейные железные дороги, локомотивно-вагоноремонтные заводы, а также подъездные пути, предназначенные для обслуживания отдельных предприятий или организаций, которые связаны с общей сетью железных дорог непрерывной рельсовой колеей. Отсутствие такой связи исключает подъездной путь из понятия "железнодорожный транспорт". Такой подъездной путь находится во внутриведомственном подчинении.

Внутрицеховой, внутришахтный и пр. транспорт, осуществляющий производственные функции, к железнодорожному транспорту не относится, и несчастные случаи при работе этого транспорта рассматриваются как нарушение правил по технике безопасности или преступление против личности.

Воздушный транспорт есть совокупность судов гражданской авиации и иных средств воздухоплавания - самолеты, гидросамолеты, вертолеты, аэростаты, дирижабли, планеры и пр. Воздушным судном признается любой летательный аппарат, поддерживаемый в атмосфере за счет его взаимодействия с воздухом, отраженным от земной поверхности. К воздушному транспорту относятся также военные летательные аппараты. Однако нарушение правил полета таких аппаратов предусмотрено ст. 351 УК.

Водный транспорт - это все пассажирские, транспортные, научно-исследовательские, добывающие (например, рыболовные), перерабатывающие (например, плавзаводы), технические (например, кабелеукладчики), вспомогательные (например, буксиры), спасательные, спортивные и другие суда, в том числе на воздушной подушке, подводных крыльях, экранопланы.

Водный транспорт может быть морским и речным. Морской транспорт*(737) осуществляет перевозки людей и грузов, проводит научно-исследовательские и другие работы на море; речной - на водных естественных (реки, озера) и искусственных (каналы, водохранилища) путях. Водным транспортом признаются и маломерные морские и речные суда*(738).

К водному транспорту относятся также военные корабли. Однако нарушения правил вождения или эксплуатации таких кораблей квалифицируются по ст. 352 УК, как преступления против военной службы.

В Уголовном кодексе понятие "транспорт" применительно к ст. 263 не дается. Оно определяется нормативными актами, регулирующими функционирование перечисленных видов транспорта*(739).

Потерпевшими при совершении рассматриваемого преступления могут быть конкретные лица (при причинении вреда здоровью или жизни)*(740), а также предприятия, организации и пр., независимо от формы собственности (при причинении им крупного ущерба).

Объективная сторона рассматриваемого преступления предполагает:

1) нарушение правил, обеспечивающих безопасное функционирование одного из указанных выше видов транспорта;

2) наступление определенных, названных в законе общественно опасных последствий;

3) причинную связь между допущенным нарушением и наступившими последствиями.

Как уже отмечалось, диспозиция ст. 263 УК является бланкетной и отсылает к ведомственным нормативным актам, регулирующим безопасное функционирование железнодорожного, воздушного, морского и речного транспорта, а равно метрополитена. Эти нормативные акты многочисленны и разнообразны.

Основным актом, регулирующим безопасность железнодорожного транспорта, является Федеральный закон от 25 августа 1995 г. "О федеральном железнодорожном транспорте"*(741). Во исполнение этого Закона Правительством РФ был принят ряд нормативных правовых актов, обеспечивающих безопасность функционирования железнодорожного транспорта.

Основными документами, регламентирующими безопасность воздушного транспорта, являются Воздушный кодекс РФ, принятый 19 февраля 1997 г.*(742), и "Положение о Федеральной авиационной службе России", утвержденное постановлением Правительства РФ от 13 августа 1996 г.*(743)