О старобелорусском языке

Язык, в котором современные белорусские исследователи называют старобелорусским, а украинские – староукраинским, в киево-русский период истории восточных славян не соотносился ни с каким диалектом. Вбирая в себя элементы разных восточнославянских языковых стихий, он постепен­но приобрел наддиалектный характер и в конечном счете стал письменным деловым языком, которым пользовались в различных землях Руси, а затем и в Великом княжестве Литовском. Убедительным подтверждением данного положения является памятник древнерусской литературы XII в. «Слово о полку Игореве». По оценкам исследователей, он мог быть написан и в Кие­ве, и в Полоцке, и в Турове, и в Чернигове... В то время термин «белорус­ский язык» вообще не употреблялся, язык же деловой письменности, в том чипе и в период ВКЛ, имел название «руский язык». Таким образом, язык, ныне называемый старобелорусским, в действительности был общелитера­турным древнерусским языком. Свое прямое продолжение он имел в XIII -XV вв., будучи представленным большим количеством актов, грамот, дого­воров и статутов. С XVI в. в западнорусских землях стал набирать силу про­цесс проникновения в деловую письменность польского языка, что повлек­ло вытеснение из употребления древнерусского языка, а затем и его офи­циальный запрет в 1696 г. Как отмечает известный белорусский историк языка А. Журавский, ко времени запрета «русского» языка в Речи Посполи­той уже и запрещать, по существу, было нечего, разве что кирилловскую графику. Современный белорусский и украинский языки возникли уже в Новое время после перерыва в западнорусских землях письменной тради­ции на основе обработки живых народных говоров. Прямую же приемственность с древнерусским письменным языком сохранил только современный русский язык.

Источники: Слово о полку Игореве. М., 1988. С. 78; Жураўскі, А. I. Гісторыя беларускай літаратурнай мовы: у 2 т. / А! Жураўскі: Мінск, 1967. Т. 1; Жураўскі, А. І. Беларусская мова і дзяржаўнасць у старажытнасці /А.І. Жураўскі // Гуманітарныя i сацыяльныя навукі на зыходзе XX стагоддзя. Мінск, 1998. С. 450; Яскевіч А. Падвіжнік i ix святыні. Духоўная культура старажытнай Беларусі / А. Яскевіч. Мінск, 2001. С. 113; Гісторыя Беларусі. у 6 т. Мінск, 2008. Т. 2, С. 91.

Наконец, то, что применительно к ВКЛ называют «белорус­ским законодательством» есть не что иное, как законодательство Киевской Руси, заимствованное из Русской Правды. Согласно заключению видного исследователя источников древнерусского права С.В. Юшкова памятники кодификации Московского и Литовского государств были созданы на основе принципов Рус­ской Правды. А некоторые разделы Статутов Великого княже­ства Литовского 1529 и 1566 гг., которые были приняты до Люб­линской унии 1569 г., например, закон о копном суде, представ­ляют собой прямые извлечения из Русской Правды [54].

Можно, конечно, рассуждать о том, было ли ВКЛ федера­тивным государством. Скорее всего, что таковым оно не явля­лось. Но оно было полиэтническим по составу своего населе­ния государством. Может быть, со временем его население мог­ло бы составить единую нацию, скажем, под названием «литви­ны» или «литва», но это так и не стало исторически свершив­шимся фактом. Белорусская же нация, белорусский народ, как и его собственная государственность, - свершившийся факт, но это произошло гораздо позже и уже вне Великого княжества Литовского. Белорусский народ лишь в XX в. завершил свою консолидацию в особую нацию, бесспорным свидетельством. чего является обретение им в этом столетии собственной госу­дарственности. Однако нет оснований утверждать, что ВКЛ бы­ло белорусским национальным государством, поскольку тако­вое следует связывать с жизнью белорусской нации, предпосылки формирования которой в то время только складывались. Это положение счел необходимым особо подчеркнуть Прези­дент Республики А.Г. Лукашенко в известном докладе «О состоянии идеологической работы и мерах по ее совершенствова­нию»: «Никому, даже самому ярому националисту, не придет в голову утверждать, что Великое княжество Литовское было са­мостоятельным белорусским государством» [55].

Все вышеизложенное подтверждает положение о том, что и литовский, и белорусский, и украинский народы в равной мере обладают правом на политическое, социальное и куль­турное наследие ВКЛ, которое создавалось общими усилия­ми предков этих народов.

Речь Посполитая

Нет никаких оснований считать, как это делал М.В. Довнар-Запольский и вслед за ним ряд современных исследователей, что Беларусь обладала политической независимостью в составе Речи Посполитой[56]. Во-первых, Великое княжество Литовское, а именно данное государство объединилось с Королевством Польским, и Бе­ларусь - это далеко не одно и то же: Беларусь стала государ­ством только в XX в. Во-вторых, Речь Посполитая изначально замышлялась польской стороной не как федеративное или конфе­деративное, а как унитарное государство. Согласно акту, под­писанному 1 июля 1569 г. в Люблине, Королевство Польское и Великое княжество Литовское представляют собой одно нераз­делимое и неотделимое целом с одним народом. Создавался об­щий сейм, который должен был выбирать короля и Великого князя в одном лице. Заседания сейма должны были проходить на польской земле, созыв отдельных сеймов для ВКЛ и Польши

не предусматривался. Узаконивалось осуществленное ранее от­торжение в пользу Польши земель Подляшья, Волыни, Подо­лья и Киевщины. Общей становилась внешняя политика. По­этому, если подходить с формально-юридических позиций, то говорить о политической независимости Беларуси [читай: Ве­ликого княжества Литовского. — ЯМ] в составе Речи Посполи­той не приходится.