Восстания в астрахани и на дону

На рост феодальной эксплуатации государством и помещи­ками крестьяне и посадские отвечали прежде всего бегством. В первом десятилетии XVIII в. бегство приняло невиданный ра­нее размах. Перепись населения, предпринятая в 1710 г., обнару­жила массу пустых дворов, причем, чем ближе тот или иной район находился к театру военных действий, тем больше там об­наружено пустых дворов. В Смоленской губернии более 20% дворов пустовало, в Архангелогородской и Ингерманланд-ской губерниях по сравнению с данными переписи 1678 г. чис­ленность населения уменьшилась почти на 40%. Крестьяне бежа­ли на окраины государства: в Сибирь, на Дон, в Поволжье, где оыло легче укрыться от всяческих сборов и поборов. Но феодаль­ные порядки развивались не только вглубь, но и вширь, госу­дарство и феодалы стремились насаждать крепостнические от-

ношения на новых территориях. Именно здесь, на окраинах страны — в Астрахани, на Дону и в Башкирии, вспыхнули крупные выступления народных масс.

Астрахань была значительным торгово-промышленным цент­ром с населением, пестрым в социальном и национальном отно­шении. Рыбные промыслы и в особенности судоходство привле­кали туда большое количество пришлых работных людей. Там всегда было много не только русских, но и армянских, персид­ских, среднеазиатских и индийских купцов. В городе стоял круп­ный гарнизон, насчитывавший 3 650 человек, среди которых было немало стрельцов, сосланных после подавления последнего стрелецкого мятежа.

Восстание в Астрахани было вызвано введением новых по­винностей. Все виды городской торговли подлежали обложению, причем нередко сумма сборов превышала стоимость продаваемых товаров. С прибывавших в город судов взыскивались привальные и отвальные, с горожан взимали налоги за погреба и печи, бани и варку пива. Алчный воевода Тимофей Ржевский в целях личной наживы сдал на откуп торговлю хлебом, причем сам вступил в долю с откупщиками. В результате цены на хлеб и продовольствие резко повысились. В бедственном положении оказались не только низы городского населения, но и стрельцы, которым в 1705 г. значительно уменьшили хлебное жалованье и увеличили норму поставки дров на селитряные заводы, стоявшие близ Астрахани. Передача откупов «начальным лю­дям» вместе с вымогательством взяток воеводой задевала инте­ресы и верхушки посада. Раздражение городского населения вы­зывали также указы о брадобритии и ношении одежды инозем­ного покроя. Стрельцы в Астрахани по приказу воеводы хватали встречных на улице и здесь же укорачивали платье и «резали бороды с мясом».

Восстание началось в ночь на 30 июля 1705 г.выступлением солдат и стрельцов, перебивших ок. 300 человек начальных лю­дей и иностранцев. На следующий день на кругу восставшие из­брали совет старшин в составе богатого ярославского купца и астраханского рыбопромышленника Якова Носова, земского бур­мистра Гаврилы Ганчикова и стрельца Ивана Шелудяка. На круг был приведен скрывавшийся в курятнике воевода Ржевский и здесь же казнен. Круг отменил введенные налоги, из конфиско­ванной денежной казны выдал стрельцам жалованье и принял меры к расширению восстания, к которому вскоре примкнули Красный Яр и Гурьев. Но ни донские казаки, ни посады Сред­него Поволжья не поддержали движения — слишком узкой и локальной была социальная программа восставших, чтобы их лозунги могли поднять на борьбу широкие народные массы. В частности, социальные противоречия на Дону к этому времени достигли большой остроты, но призыв астраханцев бороться «за

бороду и платье», жалобы на злоупотребления местного воеводы не вызывали на Дону понимания.

Известия о восстании в Астрахани свидетельствовали о непрочности тыла. На подавление восстания Петр направил лучшего полководца фельдмаршала Шереметева. 13 марта 1706 г.правительственные войска, овладев Астраханью, подави­ли восстание. Свыше 300 астраханцев были казнены, многих участников восстания сослали в Сибирь. Среди репрессирован­ных преобладали стрельцы, что дает основание считать его пре­имущественно стрелецким.

Спустя год после подавления Астраханского восстания вспых­нуло еще более мощное движение на Дону. Коренное население Дона не знало крепостного права, что привлекало сюда массы крестьян. Казачество пользовалось автономией, имело самоуправ­ление во главе с выборным атаманом, ему было предоставлено право не выдавать беглых.

По мере развития в стране феодальных отношений усилива­лось наступление государства на автономию Дона. Уходили в прошлое те времена, когда Дон жил своей обособленной, неза­висимой от Москвы политической жизнью.

Теперь Дон оказался зажатым между Воронежем и Азовом, губернатору которого Петр поручил ведать донскими казаками «как бог вразумит». Царские власти нарушали старый неписаный закон, гласивший: «С Дона выдачи нет». Над казачьими правами и традициями внутренней жизни нависла опасность.

Правительство, идя навстречу помещикам, стало требовать выдачи беглых. Усиливались противоречия и среди самого ка­зачества, в социальном отношении делившегося на две группы: домовитых, живших в низовьях Дона и державших в своих руках богатые рыбные промыслы и табуны лошадей, и голутвенных, населявших верховья Дона и только недавно оказачившихся.

Восстание вспыхнуло в связи с жестокими действиями кара­тельной экспедиции князя Юрия Долгорукого, направленной на Дон для сыска и возвращения беглых. Действия Долгорукого, с целью устрашения сжигавшего станицы, где укрывались бег­лые, вызывали протест не только со стороны беглых, но и части домовитых казаков, лишавшихся таким образом рабочих рук. Когда Долгорукий разделил карательную экспедицию на четыре отряда, «новопришлые люди, которые бежали из разных город­ков от розыску», во главе с Кондратием Булавиным в ночь на 9 октября 1707 г.напали на отряд Долгорукого, заночевавший ^в Шульгинском городке, и после короткой стычки почти пол­ностью уничтожили его.

Верные царскому правительству отряды домовитых казаков, Усиленные калмыками и солдатами Азовского гарнизона, разби­ли булавинцев, сам Булавин вынужден был бежать в Запорожье, откуда рассылал «прелестные письма» с призывом «побить» бояр, воевод и прибыльщиков. «Нам до черни дела нет,— гово-

рилось в одном из воззваний,— нам дело до бояр и которые не­правды делают».

Весной 1708 г. центром движения стал Пристанский городок на Дону, куда стекались восставшие. Оттуда Булавин двинулся на столицу войска Донского — Черкасск и на полпути к нему, близ Паншина городка, встретился с казаками, мобилизованны­ми атаманом Лукьяном Максимовым для борьбы с восставши­ми. Сражение не состоялось, так как казаки вступили в брата­ние. В самом Черкасске в связи с приближением булавинцев началось восстание: старшины и войсковой атаман были выданы Булавину. Вместо казненного Максимова войсковой круг избрал атаманом Булавина.

В Черкасске повстанческая армия разделилась на несколько отрядов, из которых один отправился навстречу царским вой­скам, два других были посланы в Поволжье, а основные силы во главе с Булавиным пошли на Азов. Раздробление сил создало благоприятные условия для карательных операций царских войск. После неудачной попытки булавинцев овладеть Азовом за­житочное казачество, примкнувшее к восстанию после прихода Булавина в Черкасск, организовало заговор. Предводитель вос­стания был убит, а по другой версии, будучи окруженным, за­стрелился.

Царская армия медленно двигалась к Черкасску. Разгромив стоявшие на пути отряды атамана Драного, каратели подошли к Черкасску. Казацкая старшина явилась с повинной и вы­дала активных участников восстания. Начались казни. Для устрашения восставших каратели пустили вниз по Дону плоты с казненными булавинцами.

Летом 1708 г.правительству удалось подавить восстание на Дону, хотя локальные выступления крестьян продолжались до 1710 г. По социальному составу и по целям восстание оставалось казачьим и не переросло в крестьянскую войну. Поскольку на Дону не было феодального землевладения, то и в прелестных письмах Булавина и его атаманов отсутствовали призывы к лик­видации помещичьего землевладения. Прелестные письма называ­ли противниками восставших представителей царской администра­ции, иноземцев и прибыльщиков. В литературе существует и дру­гая точка зрения, возводящая это восстание в ранг крестьянской войны.

Восстание на Дону было направлено против феодального гне­та и распространения крепостничества на новые территории. Хо­тя восстание и было подавлено, оно на время приостановило рост феодальной эксплуатации.

Несколько иной характер носило восстание в Башкирии, про­должавшееся с 1705 по 1711 г.Подобно астраханскому и була-винскому восстаниям, движение в Башкирии было вызвано ростом повинностей. Имели значение также грубые формы, произвол и насилия, проявляемые администрацией при взыскании податей.

Так, прибыльщики, явившиеся в 1704 г. в Уфу для взыскания но­вых налогов и призыва тысячи человек для службы в нерегуляр­ных войсках, изощрялись в издевательствах, жгли башкирам бо­роды.

У руководства восстанием сразу же встали башкирские фео­далы, использовавшие недовольство рядовых башкир в своих це­лях. Восставшие выступали не только против царской админи­страции и карательных отрядов, но и против русского трудового населения, совершенно неповинного в политике самодержавия. Подвергались разорению сотни русских деревень, множество крестьян башкиры захватили в плен и продали в рабство. В ходе восстания башкирские феодалы отправляли посольства в Осман­скую империю и Крымское ханство для ведения переговоров о переходе под власть крымского хана. Башкирское восстание бы­ло подавлено в 1711 г.