Три модели государственного устройства удельной Руси

Итак, Русская земля как нераздельное целое, находившееся в общем держании князей-родственников, с рубежа XI—XII веков перестает быть собственно политической реальностью. Исчезно­вение (точнее, смягчение) внешней опасности, связанное с пре­кращением существования Хазарского каганата и образованием скандинавских государств (и как следствие — прекращение на­бегов викингов), а также смещение торговых путей привели к крушению хрупкого военно-административного союза племен Восточной Европы. На обломках Киевской Руси возникло не­сколько самостоятельных государственных образований. Каждое из них вполне сопоставимо по своим формам и размерам с за­падноевропейскими раннефеодальными государствами. Несмотря на различия, всем им были присущи некоторые общие черты, уходившие корнями в прошлое. Везде мы видим в качестве ос­новных политических институтов три силы: князя, дружину (бо­ярство), городское вече. Кроме того, на втором плане присут­ствовала (хотя по большей части и незаметно) «служебная орга­низация», которая обслуживала первые две силы и постепенно приобретала все более заметное политическое влияние.

Условно все эти государства можно разделить на три типа: раннефеодальная монархия, феодальная республика и деспоти­ческая монархия. Они различались тем, какие из перечисленных политических органов играли в них решающую роль. При этом прочие властные структуры могли продолжать существовать, хотя в повседневной жизни они сплошь и рядом оставались за рамками внимания современников. Лишь в экстремальных си­туациях общество «вспоминало» о традиционных государствен­ных институтах.

Примером первого типа государства могут служить Киевское и Галицко-Волынское княжества. Прежний центр — Киев — еще несколько десятилетий после распада Киевской Руси сохранял свое значение как номинальная столица Государства. Князья продолжали бороться за киевский престол. Обладание им дава­ло право титуловаться великим князем, формально стоявшим над всем прочими — удельными — князьями.

В Киеве, а впоследствии в Галиче и Волыни по-прежнему была сильна княжеская власть, опиравшаяся на дружину.

Южные князья совещались со своими дружинами при реше­нии самых важных вопросов: передачи престола, войны и мира. С дружинами обсуждался и вопрос о сроках выступления на по­ловцев в ходе княжеских съездов 1103 и 1111 годов. При этом голос князя оказывался решающим, но лишь после того, как он убеждал дружинников в правоте своего решения.

Вместе с тем в критических ситуациях, когда князь по каким-то причинам не мог выполнять свои функции, реальную власть брало в свои руки городское вече. Так, в 1113 году киевское вече, вопреки существовавшему порядку престолонаследования (Киев не был его «отчиной»), пригласило на великокняжеский престол Вла­димира Мономаха. В 1125 году на киевский стол был посажен стар­ший Мономашич Мстислав, а после его смерти в 1132 году киев­ляне передали власть его брату Ярополку. В 1146 году киевляне вызвали на вече князя Игоря Ольговича, которому предстояло, по завещанию брата Всеволода, вступить на киевский престол. Характерно, что Игорь побоялся сам явиться на вече, но не ре­шился и проигнорировать «приглашение». В качестве своего полномочного представителя (пока сам претендент на престол со своей дружиной сидел в засаде) он направил на собрание горо­жан Святослава Ольговича, которому пришлось выслушать жа­лобы жителей Киева и пообещать пресечь злоупотребления кня­жеских людей.

Подобные отношения между князем и городским вечем были характерны и для другого южнорусского города — Галича. Осо­бенно показательно в этом отношении сообщение летописи о том, как в 1206 году галичане обратились к Мстиславу за помо­щью против бесчинствовавших в городе венгров, но тому ниче­го не удалось сделать. Тогда его прогнали.

Ситуация в Киеве изменилась с приходом к власти великого князя Андрея Юрьевича Боголюбского (1157—1174). Если его отец Юрий Владимирович Долгорукий всю жизнь добивался ки­евского престола, то Андрей дважды уходил из киевского при­города, куда его сажал великий князь, на северо-восток Руси. Там он, в конце концов, и обосновался. Став великим князем, Андрей перенес свой «стол» в бывший пригород Суздаля — Вла-Димир-на-Клязьме. Мало того, в 1169 году объединенные войс­ка русских земель под предводительством Андрея напали на Киев, который попытался выйти из-под его влияния, и разгра­били его. После этого значение южной столицы Русской земли начало быстро падать. Несмотря на то, что второй общерусский

поход на Киев 1173 года обернулся неудачей, прежняя столица уже никогда не оправилась от удара. В 1203 году Киев был вновь разграблен в результате совместного похода Рюрика Ростислави-ча, Ольговичей и половцев. Нашествие монгольских отрядов в 1240 году лишь завершило начатое русскими князьями. Тем не менее именно южные русские земли еще долго продолжали со­хранять традиции управления, сложившиеся в Киевской Руси: власть князя опиралась там на силу дружины и контролирова­лась городским вечем. Условно такую форму правления приня­то называть раннефеодальной монархией.

Свой тип государственной власти сложился на северо-западе Руси. Здесь княжеская власть как самостоятельная политическая сила прекратила свое существование в результате событий 1136 года— так называемой новгородской «революции». 28 мая новгородцы посадили под арест своего князя — ставленника князя киевского, Всеволода Мстиславича, а затем изгнали его из города. С этого времени окончательно установился порядок вы­бирать новгородского князя, подобно всем прочим государ­ственным должностям Новгорода Великого, на вече. Князь стал частью городского административного аппарата, и теперь его функций ограничивались военными вопросами. Охраной право­порядка в городе занимался воевода, а вся полнота власти в периоды между вечевыми сходами сосредоточивалась в руках новгородских посадников и епископа (с 1165 года — архиепис­копа). Сложные вопросы могли решаться и на так называемом смесном суде, в состав которого входили представители всех вла­стных структур Новгорода.

Такой тип государственного устройства может быть определен как феодальная республика, причем республика боярская, аристок­ратическая.

С одной стороны, на высшие государственные должности (прежде всего посадников, обладавших, видимо, всей полнотой власти в перерывах между заседаниями веча) в Новгороде изби­рались только члены влиятельных (аристократических) боярских семей. Одной из таких семей был род Мишиничей-Онцифоро-вичей, представители которого на протяжении нескольких деся­тилетий (с середины XIII по начало XV века) занимали высшие руководящие посты в Северо-Западной республике.

С другой стороны, характеристику Новгородского государства связывают с аристократическим составом веча — высшего госу­дарственного органа Новгорода. По мнению В. Л. Янина, на вече собиралось от 300 до 500 человек — выходцев из крупнейших боярских «фамилий» (М. X. Алешковский полагал, что в число

вечников с XIII века входили также наиболее богатые новгород­ские купцы). Есть, однако, и другая точка зрения, согласно ко­торой в новгородском вече принимали участие не только все взрослые жители Новгорода, независимо от их социального ста­туса, но, возможно, и жители новгородских пригородов, в том числе сельских (И. Я. Фроянов, В. Ф. Андреев и другие). На вече решались важнейшие вопросы политической жизни республики. Главный из них — выборы должностных лиц, выполнявших вла­стные функции: посадников, тысяцких, епископа (архиеписко­па), архимандрита, князя.

Совершенно иной тип государства сложился на северо-восто­ке Руси. Этот край, заселенный славянами сравнительно поздно, очевидно, не имел глубоких вечевых традиций. Тем не менее до определенного момента и здесь политическое управление стро­илось на взаимодействии городского веча (ведущую роль игра­ли вечевые собрания Ростова и Суздаля) и князей, назначавших­ся из Киева. В 1157 году великим князем киевским стал Анд­рей Боголюбский. Однако в Киев он, вопреки традиции, не поехал. В том же году жители Ростова Великого, Суздаля и Вла-димира-на-Клязьме избрали Андрея Юрьевича князем ростов­ским, суздальским и владимирским. В 1162 году Андрей Бого­любский изгнал из Ростово-Суздальской земли трех своих бра­тьев, двух племянников и мачеху, а также отцовскую дружину. Тем самым были заложены основы неограниченной деспотичес­кой власти («самовластия», по выражению летописца) владимир­ского князя. Тогда же столица была перенесена в бывший при­город Суздальского княжества— город Владимир. Одновремен­но Андрей Юрьевич принял титул «царя и великого князя».

Социальную базу, на которую опирался Андрей Боголюбский, проводя свои преобразования, составляли так называемые «мило-стники», то есть люди, зависевшие от милости князя. Речь идет о «служебной организации», дворовых «холопах» (лично зависи­мых людях) князя. В отличие от дружинников, дворня, или дво­ряне, как их стали называть с конца XII века, не могли считаться ровней князю. Он был их господином, а не товарищем. Если от­ношения князя и дружины можно сопоставить с западноевропей­ской системой вассалитета, то служба дворни князю строилась на основаниях, близких к понятию подданства-министериалета*. Слуга, в отличие от вассала, находился в прямой и безусловной зависимости от господина, был его собственностью, хотя мог за­нимать высокие посты и им'еть большие владения.

* От лат. minister— подручный.

Развивая новую систему прямого подчинения, Андрей Бого-любский подчинил своей власти Киев и Новгород. На княже­ние туда он посадил своих «подручников» — зависимых кня­зей. Когда же те пытались освободиться от его влияния, он организовывал против них грандиозные общерусские походы (1169, 1170, 1173 гг.). Так, в последнем (неудачном) походе на Киев принимали участие отряды ростовцев, суздальцев, вла-димирцев, переяславцев, белозерцев, муромцев, новгородцев, рязанцев, а также дружины Туровского, полоцкого, пинского, городеньского, черниговского, новгород-северского, путивль-ского, курского, переяславль-южного, торческого и смоленско­го князей. Сам факт организации подобных походов демонстри­рует впечатляющие возможности такого типа государственного устройства для объединения политически независимых земель при решении вопросов, которые представлялись важными вла­димирскому князю.

В ночь с 29 на 30 июня 1174 года Андрей был убит в Бого-любовском дворце группой заговорщиков — своих «милостни-ков». Хотя именно княжеская дружина решала вопрос о том, кто станет новым князем на северо-востоке, власть административ­ного аппарата, набиравшегося преимущественно из слуг («деть-цких»), постепенно возрастала. Вместе с тем все больше укреп­лялась социальная основа новой системы Государственной вла­сти — деспотической монархии, базировавшейся на прямом подчинении подданных-холопов своему господину-князю.

Дальнейшее развитие русских земель могло идти по любому из наметившихся путей, однако вторжение во второй трети XIII века монгольских войск существенно изменило политиче-. скую ситуацию в стране.

Русские земли и Орда

Результатом монгольского нашествия на Русь стало установ­ление власти монгольских ханов на значительной части русских земель. В 1243 году Ярослав Всеволодович впервые получил от Батыя ярлык на великое княжение. Владимирскому князю было пожаловано право представлять интересы Орды в русских зем­лях. Русские князья были включены в ордынскую систему жест­кого вертикального подчинения, а министериальные тенденции в развитии русской государственности (до того хорошо укоре­нившиеся в северо-восточных землях) получили прекрасную пи­тательную среду. Вместе с тем на Руси возрождалось подчине-

ние всех князей и представляемых ими земель ордынскому «цен­тру», роль которого отводилась Владимиру-на-Клязьме.

Русские земли были вновь объединены — теперь под властью ордынских ханов. Единственной реальной силой, заинтересован­ной тогда в объединении русских земель, была Орда. Цель это­го объединения вполне прозаична и «прозрачна» — так легче было установить ту систему управления и подчинения, которую принято называть у нас монгольским игом.

Однако не все русские князья согласились признать власть Орды. Братья Александра Невского — бывший великий князь Андрей Владимиро-Суздальский и князь Ярослав Тверской и Переяславский — заключили союз с галицким князем Даниилом Романовичем. Они договорились о совместных действиях про­тив золотоордынского хана и отказались признать власть вели­кого князя владимирского, получившего ярлык. Благодаря их со­вместным действиям, Юго-Западная Русь еще несколько лет не выплачивала ордынский выход (дань), а позднее смогла и вовсе освободиться от власти Орды.

Против объединительной политики Орды выступили также Новгород и Псков. В 1253 году псковским князем стал брат (и противник) Александра Невского Ярослав Ярославич. В 1255 го­ду он же был призван новгородцами, которые перед этим «выг-наша вон» Василия — сына и наместника великого князя вла­димирского. Владимирскому князю пришлось с оружием в руках принуждать жителей северо-западных республик подчиниться Орде. Восстание было жестоко подавлено.

Обстановка вновь обострилась к концу 50-х годов XIII века, когда Орда решила ввести на Руси обычную в покоренных ею землях систему обложения данью. С этой целью в Суздаль, Ря­зань, Муром и Новгород (который, напомним, во время Батые -ва нашествия захвачен не был) направились «численники», ко­торые должны были провести поголовную перепись населения. Весть об этом вызвала в Новгороде взрыв возмущения. Целый год в городе продолжались волнения. К восставшим примкнул даже нелюбимый новгородцами князь Василий Александрович. В самый разгар волнений в город прибыли «татарские послы», а с ними сам князь Александр Ярославич. Правда, его спутни­ки вскоре срочно покинули Новгород. Князю же пришлось под­готовить подчинение города Орде.

Одним из следствий вхождения русских земель в состав Ве­ликой Монгольской империи стало участие русских отрядов в ордынских походах. Монголы же выступали вместе с Русью во время ее вооруженных конфликтов с западными соседями.

Системаордынского управления русскими землями

С установлением ордынского владычества на Руси система го­сударственного управления изменилась мало. Как и во многих государствах, покоренных монголами, практически вся полнота власти на местах оставалась в руках местной аристократии («зна­ти черной кости», по монгольской терминологии). Однако воз­никла довольно мощная и во многом непредсказуемая «над­стройка» в виде ордынской администрации, контролировавшей действия князей и собиравшей ордынский выход (дань), — си­стема баскачества.

Ситуация изменилась лишь в начале XIV века, когда монголь­ские ханы вместе с ярлыком на великое княжение начали пере­давать русским князьям право сбора дани со всех русских земель. Традиционно полагают, что окончательно отмена баскачества была связана с событиями 1327 года. Тогда московский князь Иван Калита фактически возглавил карательный поход, подавив­ший антиордынское восстание в Твери, за что ему якобы и было поручено собирать впредь дань для Орды. Однако еще за чет­верть века до того тверские князья вместе с ярлыком на вели­кое княжение получали и фискальные функции. Именно вели­кий князь владимирский собирал для хана на Руси «регулярную» дань. «В этом, — как считает немецкий исследователь Э. Клюг, — заключался хороший шанс материально укрепить великокняжес­кую власть, но на принципиально важный вопрос о распро­странении великокняжеской власти на удельные княжества ис­точники дают скорее отрицательный ответ: в то время как Моск­ва в начале XIV века стала стремиться к аннексии мелких соседних княжеств, о действиях Твери в этом направлении ни­чего не известно»⁷.

Тем не менее в годы правления Ивана Калиты, видимо, дей­ствительно произошли серьезные изменения во внутренней жиз­ни русских земель. Именно тогда были заложены основы удель­но-вотчинной системы.