Как употреблять салаты

Когда доктор Тилден ввел практику ежедневного при­ема сырого салата (еще в 90-е годы XIX века), она была энергично осуждена медиками. А сегодня многие врачи и специалисты по питанию сами рекомендуют ежедневный прием салата, не говоря, однако, где и как он пригоден. Моя личная точка зрения состоит в том, что ежедневно надо при­нимать два сырых салата - один с крахмалистой, другой - с белковой пищей.

Биохимик К. Фредерике советует принимать с крахмала­ми витаминные капсулы. Свыше сорока лет в практику натургигиенических кругов входило потребление большой порции салата из сырых овощей (исключая помидоры и дру­гие кислые овощи) с крахмалистой пищей. Этот салат был очень большим с точки зрения обычных пищевых стандар­тов, состоял из свежих необработанных овощей и содержал обилие витаминов и минералов. В этих овощах витамины - натуральные, настоящие, а не биохимические имитации под­линного продукта. Натургигиенистов никогда не удовле­творяли лишь схожие с витаминами заменители. Мы принимаем или подлинный продукт, или не принимаем ничего. Прием капсул - это коммерческая программа и относится к лекарственному фетишу. Доктор Фредерике сам указывает на комплементарное действие витаминов. Нам нужен не просто комплекс витамина В, а все витамины. Большой са­лат из сырых овощей поставляет как несколько известных витаминов, так и могущие существовать, но еще в них не открытые. В пищеварительных процессах витамины коопе­рируют не только друг с другом, но и с минералами в орга­низме. И все это дает овощной салат. А прием витаминных препаратов, кооперирующийся или с кальцием, или с желе­зом, или с другими минералами, не отвечает цели. Эти мине­ралы находятся в неусвояемом состоянии и виде. Не суще­ствует лучшего источника пищевых качеств, чем царство растений, а лаборатории и химики еще не смогли сотворить приемлемую пищу.

Простые салаты

По словам английского натуропата Лесли Пауэлла, „ре­цептов на одно пенни имеется десяток, и большинство из них, которые можно получить по обычным каналам, вызыва­ют у грамотных в вопросах питания людей ощущение трево­ги: столь часто они противоречат Природе, изысканны ис­кусственностью, являя собой акты кулинарного саботажа и ведя, по всей вероятности, к нарушению пищеварения". „Обычно, - добавляет он, - обнаруживается, что самые здоровые рецепты - они же и самые простые. Мы часто делаем из пищи излишне сложное дело, не достигая при этом и большой эпикурейской радости".

Предлагаемые ниже рецепты не предназначены исчер­пать весь список восхитительных салатов, которые можно сделать: это скорее образцы, на основе которых разумный че­ловек, изучающий питание, может сделать собственные са­латы. В них возможны многие комбинации овощей. Ниже­следующие рецепты просты и соответствуют принципам правильных пищевых сочетаний, которым надо следовать при приготовлении салатов:

1. Полголовки салата-латука, один целый помидор, один сладкий перец, один пучок петрушки.

2. Полголовки салата-латука, один целый помидор, три веточки сельде­рея.

3. Полголовки салата-латука, один целый спелый по­мидор, одна веточка французского цикория.

4. Одно боль­шое блюдо лиственного салата, три веточки зеленого сельдерея, один среднего размера цельный огурец.

5. Одна головка цикория, один зеленый перец, одна маленькая лу­ковица.

6. Четверть кочана капусты, один целый помидор, три веточки зеленого сельдерея.

7. Четверть кочана капу­сты, три веточки зеленого сельдерея, три морковки.

8. Од­но большое блюдо свежего зеленого шпината, две малень­кие луковицы, три веточки зеленого сельдерея, один маленький пучок водного салата, один крупный красный перец.

9. Четверть головки салата-латука, один спелый по­мидор, один целый огурец.

10. Полголовки салата-лату­ка, два корешка фенхеля (сладкого укропа), две редиски.

11. Четверть фунта (115 г) листьев одуванчика, две не­большие морковки, одна маленькая луковица.

12. Один небольшой пучок кресс-салата, один целый огурец, одна веточка французского цикория.

13. Четверть кочана ка­пусты, один пучок кресс-салата, одна веточка цикория.

14. Один крупный пучок свежих нежных листьев редиса, один крупный спелый помидор, три веточки сельдерея.

15. Салат-латук, капуста, цикорий.

16. Салат-латук, капу­ста, редис или зеленый сладкий перец.

17. Салат-латук, свежая кукуруза, сырой шпинат.

18. Салат-латук, китай­ская капуста, репчатый лук или лук-стрелка.

Фруктовые салаты

Как уже говорилось, фруктовые салаты лучше всего де­лать из целых фруктов. Прекрасны следующие комбина­ции:

1) сливы, вишня, абрикосы;

2) персик, сливы, вишня;

3) сливы, персик, абрикосы;

4) одна большая груша, одно яблоко, виноград.

При приготовлении фруктового салата во избежание как можно большего окисления резать фрукты на крупные части и потреблять сразу же. Можно потреблять салаты из нарезанных фруктов, которые можно приготовить с четырь­мя унциями (100-110 г) орехов или, если вы не строгий вегетарианец, с четырьмя унциями деревенского сыра, но этот салат должен состоять из кислых фруктов. Большой са­лат из фруктов и четырех унций орехов или сыра должен составлять один прием пищи. Но не ешьте салат из сладких фруктов с орехами или сыром. Или сделайте отдельный са­лат из сладких фруктов и вместе с ним выпейте стакан кис­лого молока или пахты. Ниже даны некоторые образцы фруктово-овощных салатов.

1. Кусочки апельсина, нарезанное яблоко, листья сала­та-латука.

2. Нарезанный ананас, грейпфрут в дольках, ли­стья салата-латука.

3. Нарезанные яблоки, нарезанные гру­ши, сельдерей, листья салата-латука.

4. Нарезанный банан, сушеный на солнце (или свежий) инжир; груша или ябло­ко.

5. Нарезанное авокадо, накрошенный лук, листья сала­та-латука.

6. Нарезанный персик, цельный абрикос, слива, листья салата-латука.

7. Нарезанный апельсин, грейпфрут в дольках, нарезанное яблоко, листья салата-латука.

8. На­резанный банан, вишня, сладкий виноград, листья салата-латука.

Потребление соли

Кто был первым, оспорившим человеческую привычку потреблять соль? Мы определенно не можем ответить на этот вопрос, но будем считать, что Сильвестр Грэхем одним из первых осудил прием натрия хлорида, или обычной сто­ловой соли. Он указывал, что соль не метаболизируется (не усваивается) и является раздражающим и бесполезным ве­ществом. Слово „метаболизм" (обмен веществ) не вошло еще в обиход, когда писал Грэхем, и физиологи того време­ни еще не очень много знали о метаболизме. Однако некото­рые знания о нем уже существовали. Вслед за Грэхемом ги­гиенисты в целом осуждали потребление соли, которая не является питательным веществом. Она вызывает раздраже ние во всем организме, которое обусловливает энергичную сопротивляемость ей (называемую „стимуляцией") и его последующее ослабление.

На это возражали тем, что соль необходима для жизни и для здоровья. Но как легко найти оправдание нашим пло­хим привычкам? Соль якобы необходима, она улучшает вкус пищи, прибавляет радости в питании, способствует усвоению, служит важным ингредиентом живого организ­ма. Таковы были утверждения в защиту практики, которая была у человечества далеко не всеобщей и не принималась животными в природном состоянии.

Говорить, что ввиду присутствия соли в крови мы долж­ны потреблять ее, то же самое, что утверждать, будто мы должны потреблять железо как таковое, в том числе, вероят­но, и железные опилки, ибо железо есть и в крови; то же, что требовать приема фосфора на том основании, что фосфор имеется в нервах; или обязаны пить йод, поскольку тот на­ходится в щитовидной железе. Но мы должны получать ми­неральные питательные элементы исключительно из рас­тительного царства, а не из почвы.

Как можно считать соль пищей, когда она проходит через организм без изменений, будучи изгнанной всеми органами выделения в таком состоянии, в каком попала в желудок? Если она попадает в желудок как соль, быстро проходит че­рез организм как соль и удаляется как соль, то как она под именем как бы „бутерброда" может питать ткани? Мы давно знаем, что пища - вся пища - изменяется, превращаясь в элементы крови, мышц, костей, мозга, нервов, сухожилий и других частей организма. Вещества, подобным образом не трансформируемые, являются, за единственным исключени­ем воды, не пищей, а ядами.

Тогда, как и сегодня, утверждалось, и повсеместно, что все животные любят соль, а некоторые человеческие племе­на ценят ее выше золота или любого иного минерала и даже обменивают своих детей на соль. Заявлялось, что „соль очень важна как продукт питания". Подобные суждения очень распространены среди медиков и авторов по вопросам питания. Они вновь и вновь твердят, подобно хорошо обу­ченному, но абсолютно не мыслящему и не рассуждающему попугаю, по любому поводу говорящему: „Полли хочет кре­кер!", услышав, как кто-то сказал или прочитал о соли в ка­кой-то медицинской книжке. И, уподобляясь той птице, эти люди никогда не считают необходимым делать свою речь разумной. Многих животных, которые обычно не пита­ются мясом, обучили любить бифштексы и кофе. Многие племена ценят спиртное и табак выше золота, своего здоро­вья и своего национального характера, уничтожая этим соб­ственные семьи, принося в жертву жен, детей и даже обме­нивая их жизни на яды. Должны ли мы поэтому считать, что говядина и кофе необходимы для животных, а спиртное и табак для людей? И хотя натургигиенисты воздерживались от приема соли, и от этого их здоровье не страдало, те, кто за­щищал потребление соли, продолжали настаивать, что она абсолютно необходима для человеческой жизни. Отвечая на утверждение одного из современных авторов, будто ни один человек не может жить без соли (имея в виду столовую по­варенную соль), доктор Тролл говорил, что такое заявление неправильно, и добавлял: „Мы знаем сотни людей, кото­рые сейчас живут еще лучше без соли". Сегодня, как и тог­да, оппозиция потреблению соли вынуждена спорить с те­ми, кто закрывает глаза и отказывается принимать во внимание огромное число людей, кто соль не потребляет. Мы знаем, что североамериканские индейцы не потребляли соль, пока их этому не научил белый человек. На двух ог­ромных континентах длительное время люди, которых мы называем индейцами, жили здоровыми и энергичными, не употребляя соль. Доктор Д. Мэксон писал о потреблении соли в газете „Джорнал" (июнь 1862 г.): „В 1809 году Уиль­ям Бриан, по указанию правительства США, ввел в район Рокки Маунтинс группу из 120 человек на поселение к ин­дейцам, под управлением индейских вождей, которым бы­ло предоставлено право на правление американским прави­тельством. Эти белые оставались с индейцами два года, питаясь исключительно, как и индейцы, съедобными фрук­тами и кореньями, которые были в лесу, а также мясом ди­ких животных, без воды, соли и без добавок каких-то ино­родных веществ. И вскоре они стали наслаждаться такой пищей. У большинства этих людей перед походом было расстроено здоровье и они страдали хроническими болезня­ми. Там они восстановили свое здоровье и стали, подобно индейцам, среди которых жили, здоровыми и энергичными. Это никак не напоминало жалкую смерть от недостатка со­ли". Если вы, подобно тем солдатам, которые шли с Брианом на Дикий Запад, воздержитесь на длительное время от потребления соли ради восстановления вкусовых ощуще­ний, а затем вновь начнете есть соленую пищу, вы обнару­жите, что соль, которая вам когда-то нравилась, стала не­приятной. И вы с трудом вспомните, что когда-то любили соленый вкус.

Потребление соли не прибавляет радости приему пищи, но всегда и неизбежно снижает удовольствие от еды прямо пропорционально количеству добавленной в пищу соли. Она разрушает остроту восприятия приятных качеств пищи и тем самым уменьшает радость от ее приема. Соль не спо­собствует усвоению пищи, а фактически задерживает этот процесс. По сути, она тормозит все функции питания и не­благоприятна для всех жизненных изменений, в том числе для экскреции, нарушая деятельность почек.

Ранние натургигиенисты придерживались мнения, что потребление соли тормозит жизненные процессы в тканях. Действительно, организм старается как можно быстрее вы­вести соль из организма и накапливает ее в виде соляного раствора под кожей и в различных полостях организма, что­бы как можно сильнее ослабить ее влияние на жизненные процессы. Но это никогда не соответствует ее способности повреждать ткани и тормозить „тканевые метаморфозы", как называли это наши предшественники.

Когда больной, давно страдавшей различными болез­нями, сказали о вреде потребления соли, она ответила: „Ка­кая глупость! Не говорите мне, что соль - это яд. Я всю жизнь ее потребляла и являюсь живым доказательством, что она не только безвредна, но и необходима для живого организма". Она мучилась от „вялотекущей язвы", один раз болела лихорадкой, дважды - рожей, не говоря уже о распространенных среди людей заболеваниях. И в то же время она заявляла, что является „живым доказательст­вом того, что соль безвредна". Фактически она уже была инвалидом. Как же легко мы закрываем глаза и возлагаем вину за наши страдания на „волю Божию" или на вторже­ние в организм микробов! Эта женщина считала, что она живет, влача жалкое существование, только потому, что еще не перестала дышать.

Никогда не было недостатка в людях, отстаивающих потребление обычной поваренной соли в качестве лекар­ства, используя ее, в частности, как.слабительное. Столо­вой ложки в горячей воде достаточно для того, чтобы у ребенка сразу вызвать рвоту. Выяснили также, что она по­лезна для перистальтики кишечника при запорах, поэтому есть и такие, кто выступает за ежедневное использование соли для этой цели. Но разве не логичнее считать, что ес­ли организм отторгает вещество с помощью рвоты или пе­ристальтики кишечника, то это происходит потому, что оно не нужно? Для чего насильственное действие рвоты, если соль является полезным веществом? Совершенно очевидно, что вещество, активно отторгаемое организмом, не является пригодной пищей. В газете „Индиан экспресс" от 8 ноября 1963 года сообщалось о человеке, который умер после приема соленой воды. Этот человек клялся, что сможет выпить „десять тол" (примерно 100 г) соли, разведенной в воде. После того как он выпил соленую во­ду, у него появилась сильная диарея и он лишился созна­ния. Его лечили медицинскими средствами, но он умер или от солевого отравления или от ядов-лекарств, или и от того и другого. Для моих читателей будет шоком узнать, что четверть фунта соли была им принята для того, чтобы избавиться от пяти фунтов съеденных фиников. Сторон­ники потребления соли, конечно, скажут, что он принял за­вышенную долю соли. Да, он мог бы принять гораздо мень­шую порцию соли и не умер бы. Но это не служит доказательством того, что и меньшее количество соли яв­ляется полезным. Яды действуют не только количеством, но и качеством. Малая доза соли вызывает диарею, но мо­жет не быть достаточной, чтобы привести к бессознатель­ному состоянию или смерти. Соль есть антибиотик (греч. anti - против и греч. bios - жизнь; - Ред.) и ей не место в человеческом организме.

Животная пища

Непригодность определенных веществ для потребления проявляется в анафилактических (аллергических немедлен­ного действия) симптомах, которые часто появляются после использования этих веществ. Пищевые анафилактические проявления ограничиваются при потреблении исключитель­но веществ животного происхождения. И чем больше живот­ные вещества по своему составу приближаются к человече­скому организму, тем чаще они вызывают эти явления. В этой связи мясо выступает как наихудший „правонаруши­тель", „преступник", на втором месте - яйца, на последнем -молоко. Мало что можно сказать в защиту потребления жи­вотных продуктов, разве только в случаях крайней необхо­димости. Вкратце рассмотрим эти вопросы.

Мед

Мед чаще всего рассматривается в качестве законной сладости для разнообразного и вроде абсолютно безопасно­го потребления, тогда как другие сладости считаются опас­ными. Это - заблуждение. Сахар меда не сочетается с други­ми продуктами, так же, как и другие сахара. А содержащаяся в нем маннитоловая (предположительно, ибо точного пере­вода в словарях нет) кислота делает ее сочетание с другими продуктами нежелательным. (Маннитол - шестиатомный спирт, широко распространен в растениях, получают элект­ролитическим восстановлением фруктозы. Англо-русский медицинский энциклопедический словарь. М.: „Гэстар", 1995, с. 378.) Присутствие этой кислоты в меде делает его со­единение с другими продуктами более вредным, чем обыч­ный тростниковый сахар. Соединение меда с крахмалисты­ми или белковыми продуктами обязательно вызывает неусвоение. И у тех, кто уже имеет нарушение пищеварения, после его потребления будут появляться газы. Мед с опреде­ленных цветков явно ядовит. Во многих районах мира про­изводят ядовитые сорта меда. Я как-то попробовал мед, ко­торый был горький, как хинин. Цвет меда, его запах и ядовитые или неядовитые свойства зависят от цветков, с которых пчелы собирают пыльцу.

С незапамятных времен мед потребляли как стимулятор. Он играл видную роль в медицине у целого ряда народов. Ге­родот сообщал, что египтяне, используя качества меда как консерванта, применяли его для бальзамирования трупов.

Несмотря на мои предупреждения, многие продолжают потреблять мед, объявляя его „натуральной сладостью". Дей­ствительно, большинство видов меда восхитительны на вкус, и апелляция к его вкусовым качествам часто неотразима. Те, кто не может преодолеть соблазна и не желает слушать никакого совета, должен познать жестокий путь, который прошли многие другие, потребляя этот продукт.

Я не могу рекомендовать и не рекомендую потребление меда. Но я знаю, что многие продолжают это делать. Они должны знать, что люди, активно работающие на открытом воздухе и занятые скорее физическим, нежели умственным трудом, могут с наибольшей для себя пользой потреблять мед. Но его нельзя смешивать с фруктами, молоком, злака­ми, картофельным пюре, мясом или хлебом. Его можно есть с тщательно подсушенным хлебом (тостом). Однако те, кто страдает язвой желудка или кишечника или иным выражен­ным катаральным состоянием, никогда не должны есть мед. Его нужно избегать также очень активным, нервным и чув­ствительным людям.

Яйца

Яйца в лучшем случае являются плохой пищей, а при со­временных методах их производства, вызывающих сверхсти­муляцию врожденных штаммов, вырабатываются яйца очень плохого качества. Потребление яиц приводит к перепотребле­нию белков. Сырой яичный белок, который настойчиво про­писывают в качестве питания больным, плохо переваривает­ся и плохо ассимилируется. От 30 до 50% потребленного белка проходит через пищеварительный тракт неусвоенным и неабсорбированным. Сырой яичный белок может вызвать диарею и иногда рвоту. Он является кислотообразующим и у

некоторых людей в желудке выделяет почти смертельно опас­ные кислоты. Установлено, что практически все, страдающие запорами, чувствительны к отравлению яичным белком, по­этому должны особенно избегать потребления яичного белка. Он - плохая пища и для детей. И, определенно, его нельзя по­треблять тем, у кого больные печень или почки. В своих экс­периментах доктор Бюмон заметил, что сырой яичный белок уходит из желудка очень быстро, быстрее, чем другие виды пищи, и из этого возникла идея, будто этот белок является на­иболее легкоусваиваемой пищей. Павлов показал, что в отли­чие от других белков сырой яичный белок не стимулирует вы­деление желудочного сока. Доктор Обдерхолден нашел, что пепсин плохо реагирует на яичный белок. А доктор Опода отмечал, что и сок поджелудочной железы, и желчь индиффе­рентны по отношению к яичному белку. На него выделяется очень мало желчи, а трипсин на него совсем не реагирует. Другие исследователи подтвердили эти выводы. Доктора Вер-нон, Хетин и др. показали, что яичный белок задерживает ус­воение и прочих веществ.

Профессор физиологии Бейлис из Лондонского универ­ситета в работе „Физиология пищи и экономика диеты" пи­шет, что яичный белок содержит некое вещество, которое да­же в малом количестве тормозит действие пищеварительных соков. Известный французский ученый Лемон после тща­тельного исследования установил, что сырой яичный белок содержит яд, разрушающий почки.

Сырой яичный желток имеет меньше противопоказаний, будучи щелочным веществом, в то время как яичный белок, как уже говорилось, вещество кислотообразующее. Яичный желток легко усваивается и при потреблении в сыром виде не является источником каких-либо неприятностей. Однако я не вижу никакого смысла в потреблении яичного желтка - практики довольно дорогостоящей.

Рыбий жир

Хотя большинство вегетарианцев и практиков, отверга­ющих лекарства, рекомендуют и прописывают рыбий жир и для детей, и для взрослых, я всегда и неизменно отвергал его. Около двадцати лет назад из Англии от чисто орто­доксальных медицинских источников пришли свидетельст­ва того, что я больше не одинок в этом вопросе. Журнал „Бритиш Медикал Джорнал" (август 1929 г.) писал, что „существуют разные мнения в отношении эффекта рыбье­го жира в обычных дозах и нынешние данные достаточно убедительны, чтобы поставить вопрос: „Может ли рыбий жир принести вред?" Доктор Агдур при испытаниях рыбь­его жира на кроликах и доктор Малмберг при пробах на де­тях пришли к выводу, что рыбий жир вреден для сердца и часто ответствен при смертных случаях у детей. Агдур, сов­местно с доктором Н. Стенстроп, доказал в опытах на жи­вотных, что рыбий жир вызывает патологические измене­ния в сердечной мышце. На основе своих экспериментов доктор П. Хендриксен сделал заключение, что крупные до­зы этого жира могут вызвать во всем организме общее кле­точное перерождение. После широкой серии тщательных опытов С. Херлитц, И. Джанделл и Ф. Валгри показали, что дозы, вполне сравнимые с дозами рыбьего жира, кото­рые давали детям в обычной практике, способны вызывать значительное перерождение сердечной мышцы. Эти люди считают, что общественность должна быть предупреждена об этой опасности. Равно как и об опасности облученного молока. В своей статье в „Бритиш Медикал Джорнал" док­тор А. Осман пишет, что многие случаи выраженной дебильности у детей - это проявления кетоза - формы нару­шения сахарного обмена. Далее он заявлял, что лечение подобных состояний рыбьим жиром ведет к усилению ке­тоза. И тем не менее тысячи страдающих этим состоянием детей лечили рыбьим жиром, который скорее увеличивает, нежели уменьшает симптомы кетоза.

Мясо

Потребление мяса, в том числе в обычно принятом объ­еме, наносит вред здоровью человека, силе его ума и тела вследствие четырех основных факторов:

1. Мясо очень богато белками и его потребление в обыч­ных количествах означает поступление гораздо большего количества белков, чем необходимо, с вредными от этого последствиями. Средний пищеварительный тракт в состоя­нии справиться не более чем с четырьмя унциями (унция -28,3 г) мяса в один прием без его гниения и разложения.

2. Мясо содержит значительные количества конечных продуктов обмена, которые обнаруживаются в тканях по­сле смерти. Эти продукты ядовиты, вызывают раздражение и придают мясу стимулирующие качества, обычно принима­емые ошибочно за приток силы.

3. Как бы мясо тщательно ни обрабатывали, оно быстро подвергается разложению и его невозможно сделать настоль­ко свежим, чтобы этот процесс не возник. В пищеваритель­ном тракте оно быстро разлагается, и яды, которые при этом образуются в желудке и кишечнике, те же самые, что и при хранении мяса в холодильнике, где оно также разлагается.

4. Условия, в которых содержатся животные, предназна­ченные для питания человека, и способы их кормления с целью прибавления веса не способствуют человеческому здоровью. Очень редко (если вообще это бывает), что живот­ное с нагульным весом свободно от болезней, и потребление мяса от больного животного отнюдь не здоровая практика.

При обсуждении вопроса о плотоядных животных док­тор Берг писал: „Мясная диета (из плоти) исключительно неподходящая пища для растущего организма". Но люди требуют крови, внутренних органов, костей (костный мозг) животных, при этом дополняя рацион фруктами, ягодами и овощами. Но мясо, столь популярное среди плотоядных че­ловеческих существ, является плохой пищей.

Экономический аспект

Производство мяса, яиц, молока влечет большие эконо­мические убытки, являясь одним из самых расточительных дел по глупости. По мере роста численности населения Зем­ли человек будет вынужден считаться со все большим сокра­щением площади для производства продуктов питания. И в то же время земельные площади, используемые ныне для охоты, разведения скота, могут быть (и будут) более эконо­мично использованы для выращивания фруктов, овощей и орехов. По подсчетам ученых, требовалось около 40 квадрат­ных миль земельной площади для прокорма одного челове­ка в первобытном охотничьем сообществе. В десять раз боль­ше требуется акров земли для разведения скота, нежели для выращивания пшеницы соответствующей пищевой ценнос­ти. Еще больше, чем для скота, требуется для разведения дичи. Площадь хорошо обработанной земли своим урожаем способна прокормить, по меньшей мере, в двадцать раз больше людей, нежели та же площадь мясом от разведенно­го на ней скота. По словам Рейнхеймера, „паре ворон и соко­лов обыкновенных нужна для охоты территория в квадрат­ную милю, а двенадцать коноплянок устраивают гнезда на одной изгороди". Согласно примерным подсчетам, при по­треблении свинины восстановление энергии зерна (затра­ченного на ее производство) составляет около 24%, при по­треблении молока - 18%, при потреблении говядины и баранины - лишь 3,5%. Фермер, скармливающий пшеницу, овес, кукурузу свиньям и коровам, „сжигает (уничтожает) от 75 до 97% этого зерна, чтобы только дать нам маленький ку­сочек поджаренной свинины или бифштекс". Американский фермер дает своим ста миллионам отечественных потреби­телей лишь двадцатую часть выращиваемой им раститель­ной пищи, раздавая остальное 529 млн. коров, свиней, овец и дичи. Американское стадо потребляет пищу, достаточную для прокорма населения в 500 млн. мужчин, женщин и детей. По словам Хастингса, „на каждую единицу человеческой пищи, производимой индустрией по выпуску говядины, по­требляется около шестнадцати единиц растительных ве­ществ. В производстве молока соотношение составляет 1:12, в производстве пшеницы 1:8. Используя эти коэффициенты, мы находим, что из животных продуктов, производимых на­шей скотоводческой индустрией (в переводе на пищевые единицы), извлекается пища, достаточная для прокорма 40 млн американцев".

Мясная пища, достаточная для прокорма всего лишь двух пятых нашего населения, и есть тот „доход", который мы по лучаем за утрату растительной пищи, достаточной для про­корма населения, в пять раз большего. Согласно подсчетам доктора Хиндхеде, „если бы люди жили на растительной пи­ще, Европа могла бы прокормить в 5,4 раза, а США в 15,1 ра­за больше нынешнего населения и при этом каждый человек был бы правильно накормлен". Он указывал, что даже „во время Первой мировой войны голодающие главные державы, превращая зерно и овощи в свинину и молоко, теряли 80% питательной ценности этих растений и 95% при превращении их в говядину". В докладе, прочитанном в Ассоциации амери­канских географов (апрель 1922 г.), профессор О. Бейкер из министерства сельского хозяйства США сообщал: „В США три пятых посевных площадей используется для производст­ва кормов для сельскохозяйственных животных. И кроме этого американское стадо кормится с почти 75 млн акров не­обрабатываемых площадей под травами и пастбищами, нахо­дящихся у ферм и среди национальных лесов. Помимо этого еще, видимо, 5 млн акров засушливых земель и полузакры­тых пастбищ на Западе. Без преувеличения можно сказать, что американское стадо потребляет две трети продукции с некультивируемых пастбищ или целиком 8% всей пищевой массы, производимой диким и домашним растительным ми­ром США". Для каждого разумного человека должна быть сразу очевидна огромная расточительность с экономической точки зрения. И тем не менее на большей части Северной Америки главная сельскохозяйственная деятельность заклю­чается в выращивании злаков, трав и овощей на корм скоту ради производства мяса. Вместо того, чтобы выращивать цельные овощи, фрукты и орехи ради человека, сельское хо­зяйство основное свое внимание уделяет прежде всего пита­нию животных. И при этом мы им еще и молимся.

На каждые 100 фунтов съеденной органической пищевой массы корова возвращает лишь 18 фунтов усваиваемой чело­веком твердой пищи в молоке. То есть одной корове надо скормить 100 фунтов питательной массы, чтобы она могла произвести 18 фунтов питательного вещества для человека. Это явный экономический ущерб: сначала накормить жи­вотное, а затем позволить ему накормить нас. Производство яиц столь же расточительно, что и производство молока. Птице надо скормить огромное количество пищевых ве­ществ, чтобы потом получить в виде яиц лишь небольшую часть данного ей пищевого материала.

Тысяча акров земли под пшеницей прокормят в десять раз больше людей, нежели те же тысяча акров, отданные ско­ту. А тысяча акров под многими иными культурами накормит еще больше людей и к тому же лучше, чем тысяча акров под пшеницей. Так, фруктовыми и ореховыми деревьями минера­лы извлекаются из больших глубин земли, чем злаковыми, ибо сильные корни деревьев способны достичь более глубо­ких и более богатых слоев почвы, делая тем самым использо­вание земельной площади более интенсивным.

Фрукты и орехи являются не только самой лучшей пищей для человека, но и самыми продуктивными и наименее рас­точительными с точки зрения экономики культурами. Кроме того, эти деревья служат и другим очень полезным целям, как то: очищение воздуха, защита от резких атмосферных коле­баний и т.д. Очень скоро огород и сад должны заменить ско­товодческие ранчо, молочные фермы и зерновые поля. Сель­ское хозяйство всегда было основой цивилизации. Наиболее развитые цивилизации зависели больше от фермера и мень­ше от скотовода и охотника. Охота является спортом, а не средством для жизни среди цивилизованных людей, причем это - грубый вид спорта, спорт и ничего больше. Скотовод уходит в прошлое. Для его больших стад нет больше места на земле. А экономическая потребность принудит наших внуков к вегетарианству и фрутарианству. Нельзя будет терпеть ко­лоссального расточительства зерна для кормления скота с целью обратного получения от них лишь какой-то десятой части его пищевой ценности в виде мяса.

Этика потребления мяса

Потребление мяса или, вероятно, правильнее, его получе­ние влечет за собой определенное нравственное перерож­дение человека.

Убийство животного является зверским, жестоким и без­нравственным занятием, ибо жестокость ожесточает. Ли шение кого-либо жизни в высшей степени отвратительно самой высокой природе человека. И поскольку наши чувст­ва являются частью нашей природы, как, например наши зубы частью тела, то это инстинктивное отвращение к жес­токости и мучительству всегда должно иметь большой вес при любом решении, уважающем нравственную натуру че­ловека. Говоря о бессмысленности и тупости тех, кто нахо­дит удовольствие в убийстве живого существа, Бернард Шоу писал: „Бездумное убийство птиц вызвано равнодуши­ем к красоте, отсутствием интереса к птице, бессердечнос­тью к ее остекленевшим глазам и ее окровавленному трупи­ку, в соединении с мальчишеской страстью к охоте". Но кто может поручиться, что это равнодушие и бессердечие, страсть к охоте никогда не приведут также к убийству че­ловека? Но даже если эти качества и не заведут так далеко, то разве могут они иметь другую разновидность „бесчело­вечности человека к человеку"? Кто может ограничить чье-то бессердечие каким-то одним направлением? Кто может помешать такому охотнику или мяснику или рыболову быть грубым в отношении своих детей или своей жены? Хотя сегодня мало мясоедов, которые сами убивают, и пото­му вроде бы свободны от мучительного влияния самого зверства, но тем не менее они не избавлены от зверства тех ближних, кто убивает для них.

Я видел много женщин, которые с восторгом ели цыплят, но которых нельзя было заставить убить цыпленка ни при каких обстоятельствах. Где же идеал: изнеженность этих женщин или грубость мясника или охотника или рыболова? Нежность, милосердие и аристократизм, все те духовные качества, которые столь сильно отличают человека от зверя, вроде отсутствуют у льва, тигра, волка и других плотоядных. Утверждение, что человек эволюционировал до такого высо­кого интеллектуального и духовного уровня, что должен по­треблять мясо, как раз противоречит фактам. Чтобы охо­титься, ловить рыбу, он должен разрушить и ожесточить свою высокую человеческую природу. Если он наслаждает­ся мясом животных, то он или сам деградировал, или дегра­дировал кто-то еще. Если мы едим мясо за многие мили от скотобойни, после того как мясник совершил свою кровавую работу, мы, должно быть, думаем, что не ответственны за моральное падение мясника. Охотник и мясник - не симво­лы духовности и не воплощения высоких умственных, мо­ральных и социальных способностей человеческой природы. Производство мяса, яиц и молока влечет за собой рабскую привязанность человека к животному. Бернард Шоу искрен­не писал: „Мой собственный отказ быть плотоядным, если и не инстинктивный, то потому, что мясоедение предполагает огромное рабство людей по отношению к животным в каче­стве их слуг, кормилиц, повивальных бабок и убийц". Рабство человека перед животным как мясом ужасно. Оно живет с нами в самых негигиенических условиях, дабы чело­век мог потреблять мертвые туши. Он мало думает о гигант­ском расточительстве человеческой энергии и о пище, кото­рую предполагает такая практика.

Питание грудных детей

Если природа приготовила для молодняка молоко, то вполне понятно, что, когда оно ею дается, молоко является естественным питанием. О прекрасной питательной ценно­сти молока ясно и убедительно свидетельствует тот факт, что в период наиболее быстрого роста млекопитающих молоко их единственная пища. Молоко настолько эффективно как продукт питания, что младенец обычно удваивает свой вес за 180 дней, не принимая никакой другой пищи. На одном лишь молоке теленок и жеребенок удваивают вес за 60 дней, а поросенок — за 10—15 дней. Очевидно, что молоко того ви­да животных, к которому принадлежит сосунок, является для него с точки зрения усвоения наилучшим. Природа не наделила грудного ребенка способностью пережевывать пи­щу, его зубы в этом возрасте не получают достаточного раз­вития для выполнения данной функции. Поскольку зубы приобретают эту функцию через 20—24 мес после рожде­ния, то, видимо, ранее этого не наступает и потребность в твердой пище. Если потребность в такой пище существует, почему тогда Природа не создает соответствующий жева тельный аппарат в более ранний период? Природа предусмо­трела исключительно молочную пищу по меньшей мере для первых двух лет жизни. Мы добавляем фруктовые соки не потому, что существует какая-либо естественная потреб­ность в них, а потому, что в нашей неестественной жизни мы не даем молоко должного качества. Мягкие фрукты можно давать и до того, как зубы полностью разовьются, но ребенок в состоянии их хорошо разжевать только после того, как зу­бы получат достаточное развитие.