Зарождение теории естественного отбора

Как видно, еще нет идеи отбора, речь идет о неопределенной «созидающей силе». Но уже в январе 1838 г. Дарвин пишет:

«227. . . Приняв трансмутацию и географическую группировку, мы
приходим к попытке раскрыть причины (курсив Дарвина) изменений. . .»
и далее:

«228. . . Моя теория . . . привела бы к тщательному изучению
причин изменения с целью выяснить, откуда мы происходим и к чему
направляемся. Это и непосредственное наблюдение прямых переходов
в строении видов могли бы привести к [раскрытию. —А. Я.] законов
изменения, которые явились тогда главным предметом изучения. . .».

В этих фразах звучит вполне осознанный поиск причин изменения видов. И в качестве таких причин предполагаются изменчивость и изоляция,
или, говоря словами Дарвина, трансмутация и географическая группировка.

Проходит несколько дней и в книжке появляется знаменитая запись:

«235. . . Против теории изменений могут возразить, что если это так,
то по мере продвижения к пустынной стране или по мере восхождения
на горы, вы должны встретить постепенно изменяющиеся виды, а между
тем, как хорошо известно, это не так. . .».

• «236. Как объяснить это при помощи закона малых различий, производящих более плодовитое потомство. . .» (курсив мой. — А. Я.).

Приведенные слова свидетельствуют, что в голове Дарвина уже не
просто догадка, а сложившийся «закон», суть которого состоит в том, что
возникающие малые различия (наследственная изменчивость) у особей
могут вести к появлению более многочисленного потомства, чем у особей,
таких отличий не имеющих. Это — почти сформулированное представление об отборе.

Во 2-й книжке мы встречаем три указания на продолжающуюся работу мысли в направлении углубления понимания процесса отбора.

«17. Изменения у видов должны быть очень медленными благодаря
медленным изменениям среды, и потомки не подбираются (picked), как
делает человек, создавая породы».

«66. . . Если щенка, родившегося с ненормально толстым покровом,
перенести в холодную страну, тогда приобретается свойство адаптации».

«106. . . Два больших класса изменений: один — когда потомков выбирают (picked), другой — когда нет».

Видно, что в этой серии цитат отчетливо звучит понятие «выбора»,
причем это понятие однозначно связывается с образованием новых форм
человеком и возникновением адаптации в природе.

Но только в 3-й Записной книжке концепция отбора формулируется
достаточно полно. Об этом свидетельствует и сам Дарвин, составивший
на внутренней стороне переплета этой книжки запись, сделанную 14 декабря 1856 г., при очередном просмотре книжки: «К моменту завершения
[этой книжки. — А. Я.} я впервые подумал об отборе как следствии борьбы
[за существование. —А. Я.]».

В «Автобиографии. . .» Дарвин так описывает эти события: «Я работал
подлинно бэконовским методом и без какой-бы то ни было теории собирал

454А. В. Яблоков

в весьма обширном масштабе факты, особенно относящиеся к одомашненным организмам, путем просмотра печатных материалов, в беседах с искусными животноводами и растениеводами-садоводами и очень много читая. Когда я просматриваю список всякого рода книг, включая сюда целые
серии журналов и трудов, которые я прочитал и из которых я сделал извлечения, я сам поражаюсь своему трудолюбию. Вскоре я понял, что краеугольным камнем успеха человека в создании полезных рас животных и
растений был отбор. Однако в течение некоторого времени для меня оставалось тайной, каким образом отбор мог быть применен к организмам,
живущим в естественных условиях.

В октябре 1838 г., т. е. спустя 15 месяцев после того как я приступил
к своему систематическому исследованию, я случайно, ради развлечения,
прочитал книгу Мальтуса «О народонаселении», и так как благодаря продолжительным наблюдениям над образом жизни животных и растений
я был хорошо подготовлен к тому, чтобы оценить повсеместно происходящую борьбу за существование, меня сразу поразила мысль, что при таких условиях благоприятные изменения должны иметь тенденцию сохраняться, а неблагоприятные — уничтожаться. Результатом этого и должно
быть образование новых видов. Теперь, наконец, я обладал теорией, при
помощи которой можно было работать. . .» (Дарвин, 1957, с. 128—129).

Запись в «Автобиографии» расходится с тем, что мы находим в 3-й
Записной книжке:

«49. . . 27 августа. Должен существовать какой-тв закон, что какую бы
организацию не имело животное, оно стремится умножаться в числе и
улучшаться (курсив Ч. Дарвина) при этом».

«134. . . 28-го [сентября. — А. Я.}. Мы не должны удивляться изменению в числе видов от небольших природных изменений. Даже энергичный язык Декандоля не содержит намеков на войну видов, что следует
из Мальтуса. — ... Я не сомневаюсь, что каждый, кто подумает глубоко,
придет к выводу, что увеличение животных точно пропорционально числу,
которое может выжить».

«135. Популяция увеличивается в геометрической прогрессии за гораздо более короткое время (выделено Ч. Дарвином), чем 25 лет, — до единственной фразы Мальтуса ни один человек ясно не осознавал этого великого ограничения. , . взять Европу, в среднем каждый вид должен иметь
то же самое число убиваемых год от года ястребами, холодом и т. д. —
даже уменьшение в числе одного вида ястреба должно немедленно повлиять
да все остальные [виды. — А. Я.]. В конце концов это выживание (wedging) должно вести к отсортированию (to sort out) надлежащей структуры
и адаптации ее к изменениям, сделать для строения [видов. —А. Я.]
то, что, как показал Мальтус, есть конечный результат (однако, посредством волевого акта) этой густонаселенности на энергию человека. Можно
сказать, имеется сила. . ., которая старается втиснуть каждый род адаптивных структур в бреши экономии природы, или скорее формирующая
эти бреши посредством выталкивания (thrusting out) более слабых».
Приведенная запись Дарвина знаменует важный шаг в направлении
формирования концепции естественного отбора. Еще нет слова «отбор»,