A Primer of Psychophysiology

James Hassett

Boston University

with a Foreword by Gary E. Schwartz Yale University

W. H. Freeman and Company San Francisco

Введение в психофизиологию

Перевод с английского канд. биол. наук И. И. Полетаевой

под редакцией д-ра биол. наук Е. И. Соколова

Издательство «Мир» Москва 1981

5А2.2

Х99

УДК 612 + 577.3

_~

■Л.В.й.ШЧйй

mm г. . ■ ■ ' .

В книге американского ученого описаны строение централь­ной и периферической нервной системы и принципы регистрации физиологических реакций человека, в том числе кожно-гальвани-ческой реакции, освещены проблемы обратных связей, сна, эмоций, мозговой асимметрии и другие, стоящие на грани между физиологией и психологией.

Для физиологов, нейрофизиологов, психологов, врачей, а также для широкого круга читателей, интересующихся физиоло­гическими основами поведения и психофизиологией.

Редакция литературы по биологии

0304000000 © ^{1978 Ьу W}- ^Н' ^{Freeman and} Company

50300-122 (22-81 ч 1 © Перевод на русский язык, «Мир»,

041(01 )-81 ' ' ,981

Предисловие редактора перевода

В последние годы неуклонно возрастает интерес к психофизиологии и быстро увеличивается число публикаций в этой области, в том числе специальных монографических исследований. Однако книг вводного характера до сих пор очень мало, и книга Хэссета во многом восполняет этот пробел.

Автор определяет психофизиологию как науку о физиологических реак­циях при разных психических состояниях человека. В соответствии с этим строится и все изложение. После краткого описания строения нервной системы человека и принципов регистрации физиологических показателей следуют подробные обзоры данных о тех реакциях, которые наиболее чутко отражают изменения в психическом состоянии субъекта. Сюда относятся кожно-гальва-нические реакции, реакции сердечно-сосудистой системы, органов дыхания и пищеварения, движения глаз, мышечные реакции и изменения электрической активности мозга.

Такое изложение, ориентированное на основные физиологические реакции, позволяет автору детально описать методы регистрации каждой из них и тех­нику эксперимента. Этой «технологической» направленности книги соответ­ствует и подбор приложений: они содержат конкретные методические указа­ния, что особенно важно для лиц, только приступающих к изучению психо­физиологии. Вместе с тем такая организация материала ведет к тому, что основные проблемы психофизиологии представлены несколько фрагментарно — в связи с обсуждением соответствующих реакций.

Представляет интерес изложение прикладных задач психофизиологии. Надо, однако, иметь в виду, что рассмотренные автором практические приложе­ния во многом можно считать специфическими для американского образа жизни. Следует подчеркнуть, что автор книги критически оценивает и практику приме­нения «детекторов лжи», и использование аутогенной тренировки с помощью специальной обратной связи, позволяющей человеку контролировать состояние внутренних органов. Книга заканчивается рассмотрением перспектив развития психофизиологии. Здесь выделены две проблемы: проблема анализа реакций как сложных биологически целесообразных комплексов и проблема индиви­дуальных различий. Следует сразу же сказать, что эти проблемы наукой уже решаются. Что же касается более далеких перспектив развития психо­физиологии, то этот вопрос в книге почти не затронут.

Авторская трактовка психофизиологии как науки о физиологических реак­циях при различных психических состояниях представляется несколько сужен­ной. Действительно, вне поля зрения оказываются обширная область сенсорной психофизиологии, вопросы организации движений и дифференциальная психо-

6 Предисловие редактора перевода

физиология. Соглашаясь с автором в том, что психофизиология переживает период становления, следует подчеркнуть новые тенденции, характерные для последнего десятилетия. Эти новые тенденции связаны прежде всего с успехами в регистрации активности отдельных нервных клеток мозга в клинике. В нашей стране это направление представлено работами Н. П. Бехтеревой. Сопоставле­ние субъективных состояний и реакций человека с активностью отдельных нейронов в разных структурах мозга открыло совершенно новые возможности для развития объяснительной психофизиологии. Под влиянием открытий, сде­ланных с использованием микроэлектродной техники, изменилось само содержа­ние предмета психофизиологии. Ее можно определить теперь как науку о нейронных механизмах психических процессов и состояний. При этом регистра­ции объективных реакций человека, как и прежде, отводится ведущее место. Однако на первый план выдвигаются задачи расшифровки нейронных механиз­мов, лежащих в основе процессов восприятия, памяти и научения, эмоциональ­ных состояний и уровня внимания,— вместе с той системой физиологических реакций, которые обслуживают и реализуют эти процессы. Перед психофизио­логом открывается перспектива выяснения интимных нейронных механизмов психики. Существенным фактором, определяющим развитие психофизиологии, стало применение электронных вычислительных машин в ходе психофизиологи­ческого эксперимента. Особенно интенсивно используется вычислительная тех­ника при изучении электрической активности мозга. В нашей стране пионером в этой области является академик М. Н. Ливанов, реализовавший многока­нальную систему регистрации и обработки электроэнцефалографических данных, что отмечает и автор книги.

Области практического применения психофизиологии значительно шире, чем те, что описаны в книге. Прежде всего нужно указать на использование вызванных потенциалов мозга для объективной оценки сенсорных функций человека и достигнутой компенсации их нарушения с помощью сенсорных протезов. Еще одна область — это отбор лиц для профессий, требующих вы­сокой надежности в, экстремальных условиях. Не менее важен объективный контроль за работой оператора с использованием комплекса электроэнцефало­графических и вегетативных реакций и объективный контроль за уровнем бодрствования и внимания в процессе обучения. Наконец, нужно еще упомянуть о построении моделей психофизиологических функций из нейроноподобных элементов. Психофизиология смыкается здесь с проблемами нейробионики, внося свой посильный вклад в разработку интегральных роботов с элементами искусственного интеллекта.

Говоря о перспективах развития психофизиологии, следует подчеркнуть, что психофизиологу необходимо владеть методами многоканальной регистрации сложного комплекса реакций с использованием в ходе самого эксперимента средств обработки получаемой информации. Описанные в книге реакции и способы их регистрации позволят читателю войти в психофизиологическую проблематику и при желании самому начать работать в этой области.

* Е. Н. Соколов

Предисловие

ПУТЕЙ

ПСИХОФИЗИОЛОГИЯ — ОДИН ИЗ ИЗУЧЕНИЯ ПРИРОДЫ ЧЕЛОВЕКА

Сейчас больше чем когда-либо люди начинают осознавать, что они существа психофизиологические. Это понимают уже не только ученые и врачи, исследу­ющие отношение между сознанием и мозгом, поведением и организмом. Широ­кая публика начинает знакомиться с результатами научных работ, связыва­ющими биологию с психологией. Всюду мы читаем и слышим, что мозг и со­знание тесно связаны друг с другом и что отношение между психикой и нейро­физиологическими процессами остается пока одной из великих тайн, еще не раскрытых наукой. Многие взрослые и дети сами знают, как разные лекарства влияют на сознание и эмоции. Даже съедаемая нами пища рассматривается теперь как смесь сложных химических веществ, которые становятся компонен­тами нашего тела и мозга и влияют таким образом на наше сознание и пове­дение.

Популярные статьи и книги о психофизиологической основе природы человека в норме и при заболеваниях быстро распространяют знания в этой области. Хотя большая часть этих материалов по-настоящему интересна, они часто имеют сенсационную окраску и нередко содержат ошибочные утвержде­ния. Это относится, в частности, к популярному изложению вопросов, каса­ющихся тренировки с помощью обратной связи, физиологии «медитации» и широкого использования «детекции лжи». Начинающий исследователь вынуж­ден либо читать очень интересные, но неточные сообщения широкой прессы, либо разбираться в более точных, но обычно изложенных трудным и сухим языком материалах, содержащихся в научных книгах и статьях.

«Введение в психофизиологию» Джима Хэссета — это попытка психофизио­лога перекинуть мост через разрыв, существующий между завлекательными статьями и книгами и реально существующими теориями и проводимыми исследованиями в этой области. Поскольку Хэссет предназначает эту книгу начинающим студентам, интересующимся изучением физиологических процес­сов у человека в связи с влиянием внешней среды и поведением, он исходил из того, что в таком случае нужно сочетать интересное изложение с таким содер­жанием, которое подчеркивало бы широкие перспективы развития психофизио­логии. Эти перспективы неоднократно обсуждаются на протяжении книги в связи со всеми современными аспектами данной науки.

Как указывает Хэссет, в методах, используемых для регистрации физио­логических процессов, есть много технических моментов. Ясно, что для пони­мания психофизиологии студент должен знать методы биомедицинских иссле­дований и хорошо понимать их возможности и ограничения. А в связи с этим ему нужно знать и основные биологические свойства тканей, активность ко-

I I I I I I I I I

Предисловие

торых он регистрирует. Сюда должно входить и понимание тесной связи между структурой и функцией.

Я хотел бы, однако, подчеркнуть, что перспективы психофизиологии свя­заны не только с техникой исследования, современной или будущей. Даже если мы научимся точно и без больших неудобств для испытуемого измерять все нервные, гуморальные и физиологические процессы, перед нами по-прежнему будет стоять концептуальная задача такого объединения всей этой информации, чтобы из нее можно было воссоздать целостное психофизиологическое пред­ставление о существе, которое может читать, испытывать эмоции и мыслить. Перед нами стоит в конечном счете именно такая задача.

Все действия человека требуют сложной регуляции многочисленных пси­хофизиологических процессов. Хотя обычно это принимают как нечто само собой разумеющееся, на самом деле поистине удивительно, каким образом мозгу удается скоординировать все сложнейшие процессы, лежащие в основе таких, казалось бы, простых действий, как управление руками и глазами, когда мы держим книгу и читаем ее. И при этом мозг еще должен одновременно координировать множество физиологических процессов просто для поддержа­ния нашей жизни и здоровья. (Подумайте, например, что могло бы случиться, если бы наш мозг во время чтения этих слов «забыл» поддерживать дыхание!) Помимо этого, мозг должен обрабатывать всю информацию, приходящую по нервам от глаз в зрительную систему, и превращать эту информацию в осознан­ные образы, имеющие для нас определенный «смысл».

Хэссет представляет себе организм, занятый такой деятельностью, как некую симфонию биологических органов, которая оркестрована мозгом и дири­жер которой — мозг. Это удачная аналогия, и я ее продолжу. Каждый орган, подобно инструменту в оркестре, исполняет свою уникальную «партию», чтобы в целом получилось то, что мы называем поведением. Каждый орган, подобно инструменту, имеет свои специфические возможности и ограничения. Дирижер, как это делает в организме мозг, должен координировать игру разных инстру­ментов так, чтобы в целом получился комплекс звуков, составляющих опреде­ленную симфонию. При этом он по-своему интерпретирует написанную пар­титуру.

На самом деле в нашем мозгу имеется много таких партитур, которые выбираются и проигрываются в соответствии с требованиями внешней среды. Эти нервные «партитуры» постоянно совершенствуются и изменяются по мере накопления мозгом опыта в рамках определенной культуры. В этом смысле мозг человека представляет собой систему, постоянно использующую обратную связь от органов для координации функций всего организма. При этом он динамически воздействует на непрерывно изменяющуюся активность органов, привнося в нее свои собственные уникальные свойства. Внешне мы это видим как поведение, а в самих себе ощущаем как сознание. В то время как не иску­шенный в музыке человек слышит симфонию как сложную комбинацию звуков, настоящий музыкант прослеживает в ней множество отдельных мелодий, ис­полняемых разными инструментами, а затем пытается» понять структуру, объединяющую эти мелодии в сложную картину оркестрового зву­чания. Таким же образом мы можем рассматривать задачи, стоящие перед

Предисловие 9

психофизиологом. Его цель — изучить сложное поведение как единую симфо­нию, хотя оно складывается из активности многих органов, каждый со своей собственной структурой. Он должен сначала изолировать каждый орган и исследовать его в отдельности, а затем понять взаимосвязь между органами, чтобы можно было делать заключения о работе координирующих нервных структур более высокого уровня.

Слушать и понимать симфонию—нелегкая задача. Пытаться сделать то же в отношении психофизиологии человека еще труднее. Однако мы не должны бояться этой сложности, даже если окажется, что психофизиолог завтрашнего дня никогда не сможет полностью реализовать перспективы изучения человека, намечаемые Хэссетом, в такой же мере, как Чайковский понимал симфоническую музыку. Я учился музыке и когда-то хотел стать исполнителем, дирижером и композитором одновременно. И хотя я никогда не мог научиться играть на гитаре, как Сеговиа, или же сочинять музыку и дирижировать, как Чайковский, я постепенно пришел к более глубокому по­ниманию того, каким должен быть хороший исполнитель и о чем «рассказы­вается» в той или иной симфонии. Моя музыкальная перспектива расширилась в результате моего обучения, и я стал лучше разбираться в музыке.

Нечто подобное возможно и для студентов, которые захотели бы увидеть перспективы психофизиологического исследования природы человека. В настоя­щее время психофизиологи бьются над изучением работы отдельных органов, пытаясь выяснить, как она регулируется. К сожалению, из-за методических трудностей исследователи и студенты часто не видят, что орган — это лишь один из компонентов сложной системы — тела определенного человека. Но если в качестве перспективы для психофизиологии мы наметим изучение всего множества компонентов, составляющих человека, с последующим объедине­нием их в функциональную психофизиологическую систему, то мы увидим новый важный аспект в природе человеческой деятельности. Для студента, который не продвинется дальше «Введения в психофизиологию», это, может быть, даже более важно, чем сохранение в памяти отдельных фактов о методах измерения и характерных особенностях каких-либо реакций. А для того, кто будет изучать эти вопросы дальше, настоящая книга составит полезную основу для освоения методов регистрации и анализа различных компонентов биологической системы, а также для понимания задачи их концептуального синтеза, продуктом которого был бы живой человек в его психофизиологическом единстве.

Гэри Шварц

Йельский университет

Предисловие автора

Эта небольшая книга была задумана как краткое и легкое для понимания введение в изучение физиологических реакций человека. Она предназначена как для серьезных исследователей, например специалистов по клинической психологии, так и для любознательных студентов, еще мало знакомых с естест­венными науками.

Студенты и коллеги засыпают меня просьбами указать какую-нибудь об­щую работу, которая помогла бы им в понимании физиологических исследо­ваний, связанных с их специальностью. Недавняя вспышка интереса к тре­нировке с помощью обратной связи и к физиологической основе медитации усилила поток таких запросов. Мне всегда приходилось отвечать: «Подобной работы пока еще нет». Эта книга и была написана с целью удовлетворить такую потребность.

Поскольку специфические нужды читателей, вероятно, будут весьма раз­личными, книга построена так, что использовать ее можно несколькими спосо­бами. В основном тексте дается очерк интересующей нас области науки. Он задуман не как исчерпывающее описание, а скорее как историческое введение. Ряд развивающихся направлений рассмотрен подробно (например, использо­вание обратной связи, асимметрия мозга), другие вопросы — кратко (класси­ческие условные рефлексы, привыкание и т. п.). Книга написана, чтобы возбу­дить аппетит, а не для того, чтобы удовлетворить его. Материал, который вряд ли будет интересен всем читателям, помещен отдельно в виде нескольких «Прило­жений». Содержание некоторых из них весьма элементарно (например, введе­ние в теорию электричества), в других же приводятся более специальные сведения (например, о применении фильтров в электроэнцефалографии).

Я стремился к тому, чтобы книга действительно была вводным учебником — источником начальных сведений для интересующегося новичка. Помимо того что она может быть первым учебником общей психофизиологии, книга должна служить подспорьем при прохождении курсов экспериментальной, социальной и клинической психологии с биологической ориентацией. Она могла бы также быть одним из нескольких рекомендуемых пособий при изучении физиологи­ческой психологии, психобиологии человека, тренировки с помощью обратной связи и измененных состояний сознания. В главах 1—3 дается общее представ­ление о психофизиологии, в частности в исторической перспективе. Здесь рассмотрен также ряд ключевых понятий физиологии, анатомии и электро­ники. В главах 4—9 внимание будет сосредоточено отдельно на каждом из главны* психофизиологических показателей, истории его изучения, физиологи­ческих основах и психологическом значении. Эти показатели рассматриваются

Предисловие автора

начиная с самого периферического (кожа) и кончая самым центральным (головной мозг), что представляется естественным и в историческом, и в анатомическом плане.

Эта книга выросла из моей работы сначала как лабораторного ассистента, а затем как лектора по курсу «Введение в психобиологию» в Гарвардском университете. В 1965 году этот курс, когда его начал читать Дэвид Шапиро, был единственным в своем роде. Я стал участвовать в его преподавании не­сколькими годами позже, когда его читал Гэри Шварц.

Психофизиологи, которые будут читать эту книгу, повсюду обнаружат в ней влияние Гэри. От него у меня и особое внимание к характерным комплексам (паттернам) физиологических реакций, и подчеркивание центральной роли головного мозга, и большой энтузиазм даже в случаях, когда нет однознач­ного решения вопроса. Трудно переоценить его роль в создании этой книги. Как это часто делают учитель с учеником, мы спорили о каждом шаге на этом пути, однако в конечном счете он обычно оказывался правым. Без его постоянной помощи как друга и редактора эта книга никогда не была бы за­кончена.

К этой работе, разумеется, было причастно и множество других людей. Я особенно хотел бы поблагодарить Теодора Зана и Уильяма Лоулора, давших мне начальные знания по психофизиологии и познакомивших меня с на­стоящей наукой; Аннелизу Кац — заведующую библиотекой, в которой работа была радостью; постоянных членов комитета кафедры психологии и социальных связей Гарвардского университета — за помощь в определении моего выбора области науки; Терри Бергмена, Ричи Дэвидсона и Лэрри Янга — за вооду­шевляющую поддержку, библиографические ссылки и даже подбор нужных слов; Гэйл Блум, Ронду Редд, Джуди Холмен и Пола Гэя за перепечатку ру­кописей; Хейуорда Роджерса из компании W. H. Freeman — за уверенность в том, что эта книга должна быть написана и что написать ее должен я; Патрицию Солт, Лори Фогельсон, Эбби Стюарта, Ричарда Томпсона, Джо­зефа Кампоса и Дэвида Шапиро — за обеспечение обратной связи от первых вариантов рукописи; Джозефа Музаккья, Алана Зибера, Патрицию Солт и Лэрри Янга — за помощь в получении некоторых записей на полиграфе, приводимых в книге; маму и папу — за то, что они мама и папа; и наконец, бесчисленный легион испытуемых, чьи сердца, мозги и потовые железы позво­лили провести все эти исследования.

Джеймс Хэссет Октябрь 1977 г.

I I I 1 I I I I

Символическая голова, иллюстрирующая «естественный язык человеческих способностей». (Из Wells, 1968.)

Сделанная в XIX веке попытка изобразить локализацию черт личности в мозгу. Возможно, что современные теории о функциях мозга в 2050 году покажутся столь же наивными.

Что такое психофизиология^

Психофизиологические наблюдения столь же стары, как старо наблюдение того первого юноши, который увидел, как покрасне­ла девушка. Это древнее и благородное явление легло в основу нескольких современных научных концепций. О психологиче­ском состоянии другого человека всегда судили по какому-нибудь четкому физиологическому изменению (например, по увеличению притока крови к лицу). Кроме того, считалось, что физиологическое изменение — более верное свидетельство, чем любые слова. Чем энергичнее молодая леди отрицает свое смущение, тем больше в нем убеждается ее собеседник.

Вскоре появились и практические приложения знаний, полу­ченных путем психологических наблюдений. В ряде государств существовали примитивные методы детекции лжи. В Китае, например, человеку, обвиняемому в преступлении, давали в рот пригоршню сухого риса, и если он был в состоянии пол­ностью выплюнуть рис, его признавали невиновным. У англосак­сов применялась сходная процедура: если обвиняемый мог легко разжевать и проглотить кусок сухого хлеба, его осво­бождали. Обе эти пробы на невиновность основывались на том факте, что при стрессе активируется симпатическая нерв­ная система и в результате этого, в частности, замедляется слюноотделение. Ретроспективно заметим, что в основе таких приемов лежало представление о том, что виновный должен испытывать тревогу, от которой у него пересохнет во рту, и поэтому ему будет трудно прожевать или выплюнуть что-либо. К сожалению, при этом игнорировалось то, что и невиновный может быть напуган и у него тоже может пересохнуть во рту.

Одним из первых, кто провел более систематические наблю­дения над телесными изменениями как признаками эмоций, был древнеримский врач Гален (Mesulam, Perry, 1972). Однаж­ды к этому знаменитому врачу обратилась женщина, которая жаловалась на ряд физических симптомов, причем у нее были также и эмоциональные нарушения. В какой-то момент вра­чебного осмотра стоявший рядом человек случайно упомянул, что он недавно видел в театре молодого танцора Пилада. Гален заметил, что при этом замечании у пациентки «пульс сделался нерегулярным — он вдруг резко участился, что гово-

Глава 1

Что такое психофизиология?

mm ,

I

I

I

I

I

I

I

I

I

I

I

I

I

рит о душевном смятении». При дальнейшем обследовании Гален стал время от времени произносить имена различных молодых танцоров, однако пульс женщины изменялся только тогда, когда она слышала имя Пилада. Окончательным диа­гнозом Галена было то, что больная страдает от несчастной любви — болезни, которая остается неизлечимой и по сей день.

Как утверждает наука, человек есть животное. Но если мы пойдем дальше таких примеров, как замирание сердца от страха или восторга, то окажется, что мы редко думаем о себе как о биологическом существе. В моменты резкого физического напряжения или эмоционального возбуждения вы можете от­четливо ощущать состояние своего тела, однако при более обычных обстоятельствах все протекающие в нем процессы остаются неосознанными.

Даже чтение этой книги в спокойной позе за столом тре­бует сложного согласования функций организма. Фактически все они регулируются мозгом без всякого сознательного участия с вашей стороны. Представьте себе, как трудно было бы извлечь смысл из написанного, если бы вам надо было постоянно приказывать глазам, чтобы они переходили с одного ключевого слова на^другое! «Хорошо, глаза мои! Какое же следующее слово я должен теперь читать? Попробуем следую­щую фразу справа». Вместо этого, в то время как все системы тела продолжают работать сами по себе, наши глаза сколь­зят по тексту, получая первичные элементы информации и позволяя мозгу извлекать из них общий смысл. А ведь глаза — это лишь наиболее очевидная отправная точка для нашего анализа. Каждый поворот страницы требует синхронного дей­ствия сотен мышечных волокон кисти, предплечья и плеча. Чтобы совершился этот несложный акт, должно произойти перераспределение крови во всем теле. Кроме этого, вы можете, задумавшись, нахмурить лоб, можете сжать или приоткрыть губы и даже, не думая о том, переменить позу на более удоб­ную. Все это регулирует мозг даже тогда, когда мы сосредо­точены на смысле читаемых слов или же пускаемся в фантазии относительно персоны, сидящей в другом конце библиотеки.

Психофизиология изучает роль всех этих многочисленных процессов организма в поведении и осознаваемых психических процессах. Название этой науки составлено из корня «психо...», означающего душевные переживания, и слова «физиология», предполагающего акцент на телесных изменениях, с которыми эти переживания связаны. Это попытка наблюдать работу всей нашей скрытой «механики» — от ежесекундной регуляции притока крови к сердцу до организации разрядов нервных кле­ток в^ коре мозга, где представлены наши благороднейшие идеалы.

Мы живем в то время, когда успехи медицинской техники позволяют нашему взору все легче проникать в наше внутрен­нее пространство. Честер Дарроу так писал об этом в первом номере журнала «Психофизиология» (Darrow, 1964a): «Инже­неры-электронщики не только расширили доступную нам область внешнего пространства, но и дали нам почти неогра­ниченные возможности для проникновения в то, что некогда считалось недоступными тайниками человеческого организма». Мы находимся в начале длительного путешествия внутрь че­ловеческого тела, где нам хотелось бы проследить все слож­ные процессы приспособления к вечно изменяющемуся миру. Эта небольшая книга задумана как введение в область такого поиска. В ней дается краткий обзор того, что мы уже знаем, и того, что еще остается сделать. Мы знаем гораздо больше о камнях Луны, чем о том, как астронавт наклоняется, чтобы их подобрать. Глубокая тайна биологических процессов, лежащих в основе человеческого сознания и поведения, еще только начинает раскрываться.

В центре внимания психофизиологии, по существу, нахо­дится роль физиологических процессов во внутренних пережи­ваниях человека. Как самостоятельная дисциплина эта наука сравнительно молода.

В первой половине нашего столетия многие исследователи употребляли термин «психофизиология» в довольно неопре­деленном смысле, говоря о физиологических исследованиях весьма различного рода. Здесь мы постараемся дать более точное определение. Мы не ставим своей целью очертить границы еще одной академической дисциплины, замкнувшейся на изучении одной только ей известных проблем. Психофизиоло­гия — дитя психобиологии, которая в свою очередь явилась плодом союза между естественными и социальными науками. Тем не менее полезно будет все-таки отделить поле этой науки от родственных ей областей.

Ближе всего к психофизиологии академическая наука, именуемая физиологической психологией. Здесь исследователь чаще всего наблюдает поведение при различных экспери­ментальных воздействиях на физиологические процессы (Stern, 1964). Для того чтобы изучить функцию затылочной доли мозга животного, он может ее разрушить и после этого обнаружить у животного расстройства зрения. Или же для изу­чения химизма тела он может ввести животному вещество, влияющее на синаптическую передачу, и проследить, как реаги­рует на это животное.

Поскольку физиологическая психология — эксперименталь­ная наука, требующая серьезных вмешательств в нормальные жизненные процессы, большая часть исследований в этой

Глава 1

Что такое психофизиология?

области была проведена на животных. С крысами, голубями и обезьянами мы можем делать такое, что вряд ли сделали бы с человеческим существом. Мы морим их голодом и жаждой, запирая в ящике, где им не остается ничего другого, как нажимать на педали долгие часы или дни. Мы можем втыкать им в мозг или в другие участки тела электроды.

Когда завоевала признание дарвиновская теория эволюции, давняя медицинская практика экспериментов на животных получила теоретическое оправдание. В соответствии со взгля­дами Дарвина на родство видов теперь можно было рассмат­ривать обезьяну как нашу двоюродную сестру, а крысу — как что-то вроде троюродной тетки. Таким образом, поскольку все животные имеют общее происхождение, в строении и функ­ции их нервной системы должны быть существенные черты сходства. И действительно, многое из того, что мы знаем о физиологии человека и ее связи с поведением, основано на экспериментах именно такого рода.

Хотя психофизиолог часто обращается к таким данным, главный предмет его внимания •— сложное поведение человека в более обычных условиях. Поведение чаще бывает здесь независимой переменной, тогда как зависимыми оказываются физиологические процессы. Можно, например, лишить человека сна, вызвать у него радость или печаль и наблюдать, как реагирует его организм на подобные изменения. (Таким обра­зом, в данном случае различие между физиологической пси­хологией и психофизиологией проводится на основе того, что служит независимой переменной — поведение или какая-то физиологическая функция. Однако это различие не следует рассматривать как незыблемое «правило». Подобные правила слишком часто оказываются помехой для экспериментаторов, не принося никакой пользы.)

Там, где «физиологический психолог» часто жертвует зна­чимостью своих работ, поскольку он проводит их на животных, психофизиолог в свою очередь жертвует простотой: гораздо легче, например, определить, какой именно отдел мозга разру­шен у крысы, чем сказать сколько-нибудь точно, в какой мере счастлив стал испытуемый. Изменчивость состояния психики у человека — постоянный источник огорчений для психофизиологов, которые должны пытаться одновременно и контролировать внешние условия, и не делать их слишком искусственными. Подобно тому как физик имеет преимущества в точности перед химиком, так физиологическая психология оказывается более «строгой» наукой, чем психофизиология. Но когда наступает время обсуждать переживания человека, исследователю, работающему в области физиологической психологии, приходится экстраполировать на человека данные,

полученные им на животных, тогда как психофизиологу этого делать не нужно.

Хотя мы отграничили психофизиологию от другой ближай­шей к ней области, мы еще не дали ее определения. Прагма­тически поле этой науки часто «определяют» на основе набора используемых в ней методов. Психофизиология изучает физио­логические процессы у человека при различных психологи" ческих состояниях. Чаще всего такое изучение начинается с использования полиграфа — электронного прибора, регистри­рующего ничтожные "изменения электрических потенциалов (см. гл. 3). На протяжении всей книги речь будет идти о таких показателях, как активность потовых желез, пульс, давление крови, электрическая активность мышц (электромиограмма — ЭМГ) и мозга (электроэнцефалограмма — ЭЭГ), которые легко регистрировать на поверхности тела и которые давно уже широко используются. Если мы проследим историю психофи­зиологии, то эти традиционные показатели могут нам пред­ставиться наиболее важными — хотя бы по абсолютному объе-ему накопленных сведений. Но мы не должны позволить себе сделать ошибку — оценить научное направление только по его прошлому. По мере развития методов биологических исследова­ний к нашему основному списку добавляется много новых по­казателей. Например, разрабатываются новые методы тер­мографии (измерения температуры кожи используются здесь как показатель распределения крови у поверхности кожи; см. гл. 5). Эти методы, по-видимому, будут играть все возрастаю­щую роль в будущем. Определение психофизиологии как науки на основе ее методов (см. Sternbach, 1966) имеет то преиму­щество, что дает ясную картину современного состояния этой области. Однако при этом мы рискуем не увидеть новых на­правлений развития науки.

Другая группа определений психофизиологии связана с некоторыми из ее основных проблем. С такой точки зрения психофизиологом можно назвать, например, того, кто изучает структуру потовой железы и ее отношение к электрической активности кожи. Такой подход близок к определению психо­физиологии по ее методам, но это не совсем одно и то же. В случае с исследователем потовых желез, например, не тре­буется, чтобы он использовал полиграф, проводя работу на людях, или же манипулировал психологическими перемен­ными.

Определять психофизиологию в терминах ее методов или задач — пустое занятие. Психофизиолог должен искать ответ на любой вопрос, который возникнет в его уме, с помощью любых методов, какие только сможет предложить его изобре­тательность. В этой книге мы представим психофизиологию

Глава 1

в перспективе, как стратегию исследования поведения к внутреннего мира человека.' Ее предмет—это предмет всей психологии. Психофизиолог надеется прийти к новому пони­манию старых проблем, рассматривая человека как биоло­гическое существо.

Возьмем, например, случай с молодым человеком, который хотел бы стать летчиком, но боится летать. Разные психо­логические школы будут стремиться понять эту проблему по-разному. Психоаналитик будет искать корни злополучного страха у своего клиента, изучая его сновидения и детские воспоминания. Клиницист, ориентированный на исследование сдвигов в поведении, обратит внимание на специфические проявления данной фобии (например, выяснит, избегает ли этот человек вообще все аэропорты) и будет считать, что проблема связана с результатами научения. Психофизиолог сосредоточит внимание на особенностях физиологической основы страха. Он мог бы предложить «терапию», в которой будут учитываться изменения физиологических реакций, с привлечением также других психологических теорий. Напри­мер, этот человек мог бы использовать внутреннюю обратную связь — научиться расслаблению в периоды, когда он мыслен­но представляет себе перелет из Толедо в Акрон.

Отметим, что психофизиология предлагает здесь иной подход к решению вполне тривиальной проблемы. Дело не просто в использовании полиграфа, а в том, чтобы рассмат­ривать каждого человека как биологическое существо, каким он и является. Таким образом, для психофизиологии предмет исследования тот же, что и предмет самой психологии. Ее проблемы стары, как мысль того первого человека, который задумался над вопросом относительно другого человека: «О чем он думает?» или «Почему он поступает так?»

Тело и сознание