Деревья, способные на нежную привязанность
Есть, много такого, во что трудно поверить, даже если это правда. Сначала нужно научиться по-настоящему понимать. Тем более если речь должна пойти о том, что деревья в лесу способны на нежную привязанность друг к другу. Вам трудно принять эту идею? Вот и Белой Королеве пришлось нелегко с Алисой.
« — В это я поверить не могу! — сказала Алиса.
— Неужели? — с жалостью заметила Белая Королева. —
Попробуй еще раз: сделай глубокий вдох и закрой глаза.
Алиса засмеялась.
— Это не поможет, — сказала она. — Нельзя поверить в невозможное.
— Ну, наверное, ты мало упражнялась, — ответила Королева. — В твоем возрасте я обязательно упражнялась по полчаса каждый день. Иногда мне даже удавалось до завтрака поверить в шесть невозможных вещей» (1 Л. Кэррол, «Алиса в Зазеркалье».).
Поэтому, если вы — принципиальный скептик, то вам вряд ли доставит удовольствие глава, написанная для тех, кто любит слушать шепчущие голоса лунных ночей, для тех, кто верит в фей и знает, что существуют всеобъемлющие привязанности, охватывающие все предметы и всех людей.
Два дерева проникаются такой любовью друг к другу, что решают объединить свои усилия в борьбе за существование и расти как одно — каким образом это можно объяснить?
И это не один какой-то исключительный случай. На фотографиях, иллюстрирующих эту главу, можно увидеть много подобных примеров. И дело не в том, что двум деревьям дешевле вести хозяйство, чем одному. Это не результат нехватки места в лесу. Бесспорно, в этих случаях перед нами два дерева, каждое из которых почувствовало, что другое нуждается в его обществе и поддержке. Они знали, что вполне способны существовать в одиночку, как обыкновенные деревья, но их возмутил ярлычок «обыкновенный», и они захотели стать необыкновенными. На заре своей великолепной жизни они согласились объединить силы и стали сиамскими близнецами. И обнявшись, они выросли как одно большое дерево. Былые невзгоды забылись. Прошлогодние раны зажили, и рубцы скрылись под здоровой новой корой. Новый ствол ад местом их соединения стал больше, и даже два расходящихся внизу ствола придали объединенному дереву новую крепость, новые силы сопротивляться буре.
«Сколько невзгод мы перенесли вместе!» - поскрипывают эти остистые сосны (Pinus aristata) на открытой всем ветрам горной вершине в Орегоне.
Кто-нибудь может сказать, что место соединения стволов довольно уродливо. Но ответьте — может ли лицо друга не быть прекрасным и благородным? Итак, мы убеждаемся, что в лесу действительно обитают дружба и привязанность и они сближают родственные души, которые нужны друг другу.
Эти две сосны начали расти вместе, но не поладили. Однако та, что поменьше, обхватила соседку, и они превратились в одно дерево.
Пусть смеются скептики — что они этим докажут? Ведь сами они не могут предложить никакого логичного объяснения. Они скажут вам, что деревья — это просто жалкие создания, лишенные разума и чувств, но они ошибаются! Если бы это было так, то откуда бы деревья знали, когда цвести, когда давать семена и как заботиться о них во враждебном мире? Скептики знают о деревьях так же мало, как и о феях.
«Разрешите пригласить вас на танец?» — давным-давно сказал один из этих вязов другому.
Некоторые из этих фотографий двух деревьев, растущих как одно, подсказывают и другое объяснение: просто более слабое решило уцепиться за более сильное и держится за него, как пиявка. Параллель этому нетрудно найти и у людей — сколько индивидов предпочитают опираться на кого-нибудь, вместо того чтобы самому определять свой жизненный путь!
«Жизнь будет легче, если ты разрешишь мне прислониться к тебе», — сказала маленькая сосенка большой. И они стали расти вместе.
В тех областях, где лес вырубался целиком, деревья с двойными стволами — довольно частое явление, особенно среди дубов: возможно потому, что они росли из одного пня. Но такие двойники далеко не всегда срастаются вверху. Так, по словам X. Хьюма [57], из тринадцати падубов в Маунт-Верноне четыре дерева двойные, то есть они были посажены по два в одной яме. Они выросли вместе до высоты от 0,5 до 1,5 м, и теперь на первый взгляд кажется, будто у них один ствол.
Этот Eucalyptus haemastoma растет в Австралии в окрестностях Брисбейна. Видно, дружба его с соседом время от времени прерывалась.
В Бразилии существует привязчивое дерево иного характера. Ceiba rivieri не способна выдержать собственную тяжесть, и поэтому ее тонкий ствол выпускает дополнительные корни, которые обхватывают соседнее дерево и удерживают сейбу в вертикальном положении. Эти корни напоминают цепляющиеся корни фикусов-душителей (см. раздел «Эпифитные корни и душители» в гл. 3), с той только разницей, что сейба не душит свою опору, а лишь держится за нее. Она поднимает свою крону над деревом-опорой и в июле украшает его зубчатую верхушку ярко-красными цветками. Таким способом удерживается на других деревьях и лазящий панданус (см. раздел. «Крысиное дерево» в гл. 12).
Два вяза в Англии решили объединить свои усилия и вырастить новое поколение.
Два гигантских вяза возле Нью-Йоркского шоссе взялись за руки, чтобы жить и умереть вместе.
Обнажающееся дерево
В юности у многих деревьев листья гораздо крупнее, чем в пору зрелости. Эта смена часто приводит к путанице при определении вида данного дерева. У некоторых родов, например у эвкалиптов, меняется не только величина листьев, но и их форма и даже расположение. Ни один опытный ботаник не рискнет определять вид эвкалипта по листьям молодого растения.
Такое изменение листьев, пожалуй, наиболее поразительно у деревьев рода Anthocleista семейства будлейевых, распространенного в западной тропической Африке. В переводе название рода означает буквально «запертый цветок», потому что венчик у них закрыт у зева коронкой. Местное название десятка видов, распространенных в Нигерии, на Береге Слоновой Кости, в Гане и далее вплоть до Камеруна, в переводе чаще всего означает «капустное дерево» — возможно, потому, что большие обвислые листья у молодых особей некоторых видов напоминают внешние листья обыкновенной капусты. Однако в тропиках самые разные деревья, если их листья собраны в пучки на концах ветвей, называют «капустными». В некоторых местах антоклейсту называют также «лихорадочным деревом» и «ковриком убийцы».
В сущности это сорные деревья, быстро разрастающиеся по вырубкам; их очень толстые губчатые стволы никогда не ветвятся. Противолежащие листья растут прямо на стволе, причем каждая пара листьев располагается под прямым углом к нижней и верхней парам. Размеры этих листьев поразительны. У молодых растений высотой до 3 м листья могут достигать в длину более 2 м. Черешки этих гигантских листьев можно принять за ветки. У основания пара противолежащих листьев соединяется своего рода воротничком, обхватывающим дерево, — тяжелый лист с одной стороны уравновешивается столь же тяжелым листом с другой. Воротничок состоит из двух влагалищ, которые плотно обхватывают ствол и срастаются. Такое строение необходимо, чтобы выдержать вес гигантских ювенильных листьев.
Общий вид молодого деревца Апthocleista высотой 3 м. Очень быстро формируются большие листья
Это широкое двойное влагалище имеет четыре жестких острых ушка — по два на каждой стороне в местах соединения оснований, — и сразу же под ушками находится двойная колючка. Одна лара листьев ориентирована на запад и восток, следующая — на юг и север, и т. д. Крона этих гигантских листьев на вершине тонкого молодого ствола в гуще подлеска — зрелище незабываемое.
Молодое деревце имеет около 5 см в диаметре
В течение долгого времени эти большие листья тянутся вверх под острым углом по отношению к стволу. Постепенно, по мере того как они становятся длиннее и тяжелее, они отгибаются, так что их черешки принимают почти горизонтальное положение. Еще некоторое время спустя листья словно не выдерживают постоянного напряжения. Двойные влагалища отходят от ствола, начинают сохнуть. Верхний покров ствола облезает.
Листья «утомились». Они опадают, и под их тяжестью от ствола отделяются влагалища.
На выше приведённой фотографии ясно видно, что листья и покров ствола представляют собой единое целое. Отмирающие листья тянут то, что их удерживает, пока, наконец, что-то не рвется и они не падают. Остающаяся на стебле мягкая ткань разрушается, и ствол полностью обнажается.
Дерево достигло в диаметре 20 см. Листья стали настолько тяжелыми, что черешки приняли более горизонтальное положение (несколько черешков спереди срезано)
Опавший лист, как правило, больше человеческого роста. Как же выглядит дерево после того, как все листья, влагалища, ушки, кора и прочее отпадает? Оно напоминает колючую жердь, объеденную червями или насекомыми. Оно абсолютно лишено коры. Кто-то сравнил его со старым телеграфным столбом. Но трещины и щели на его поверхности неглубоки. Если борозды и дупла, образующиеся на других деревьях и при других обстоятельствах' накапливают воду, в которой потом выводятся москиты, эти трещины и щели не идут дальше поверхности. Ствол на этом этапе кажется пучком перепутанных волокон. Он покрыт рубцами от опавших листьев — правильными полумесяцами, образующими живописный симметричный узор. Во все стороны торчат грозные колючки, которые в отличие от листьев не опадают. Эти колючки имеются почти у всех антоклейст.
Ободранное дерево - без коры, все в трещинах и бороздах, - снятое крупным планом. Видны рубцы-полумесяцы, оставшиеся после опадения листьев.
На этом кончается юношеская стадия развития растения, и оно постепенно превращается во взрослое дерево. Во-первых, оно покрывается новой корой, которая, впрочем, не может совсем замаскировать старые шрамы и рубцы. (Такая новая кора вырастает многих деревьев, например у пробкового дуба.) Антоклейсты со временем становятся величественными деревьями, достигея в высоту от 18 до 25 м при обхвате в метр и более.
На стволе начинает появляться кора.
Их мягкая древесина не имеет коммерческой ценности. Она легко поддается обработке, но не менее легко разрушается и гниет. Некоторые племена в Нигерии изготовляли из нее колчаны, так как небольшие стволы легко выдолбить. На юношеской стадии губчатый ствол настолько насыщен влагой, что очень тяжел. Если древесину высушить, ее можно использовать на дрова. Впрочем, у племени менди существует поверье, что люди, сидящие у такого костра, непременно заболевают.
Когда антоклейсты достигают зрелости, они уже не дают таких огромных листьев, как в юности. Их новые листья обычно имеют в длину от 15 до 45 см.