Часть II. Деревья, своеобразные во всем

Пустыня - космонавтам

Исследователи, которым доведется гулять по Луне и иным планетам, возможно, будут ахать от изумления при виде странной по форме и гротескной растительности.

Однако ошеломляющие примеры таких сведенных судорогой ландшафтов можно увидеть и на Земле — например, в пустынях Мексики, Мадагаскара и Юго-Западной Африки, а также в окрестностях Персидского залива. Из-за отсутствия дождей в этих областях деревья и кустарники трансформируются в жуткие уродливые создания, чуждые всему, что человек привык считать знакомым и обычным. В борьбе за жизнь они превращаются в так называемые суккуленты: подобно кактусам, прячут под защитой плотной оболочки сочные ткани, в которых накапливают влагу. Часто их листья преобразуются в чешуйки или колючки, чтобы уменьшить испарение под лучами палящего солнца. Под воздействием среды они приспособились для существования в пустыне.

«Слоновые» деревья

Проезжая по некоторым районам Нижней Калифорнии, начинаешь думать, уж не на Луне ли ты. И этому впечатлению немало способствует «неземной» вид довольно любопытного растения, которое можно назвать «слоновым деревом» (Pachycormus discolor). Его научное название «пахикормус» представляет собой сочетание двух греческих слов, означающих «толстый ствол». Это дерево действительно напоминает усталого, измученного слона.

Ботаник Д. Витч нашел это нелепо искривленное дерево с коротким стволом в 1859 г. в пустыне на каменистых склонах гор. Его нижние ветви упирались в землю. Витч был поражен диковинным уродством. Не упоминая о его родстве с сумахом, он писал:

Слоновое дерево (Pachycormus discolor). Красивые ярко-красные цветки искупают некоторую непрезентабельность его внешнего вида.

«Когда дерево покрыто ярко-красными цветками, оно поразительно красиво, особенно если сотни таких деревьев растут близко друг от друга, переплетая ветви и преграждая доступ к таинственному пространству, которое они закрывают и охраняют. Ствол разделяется на несколько мощных ветвей, которые расходятся горизонтально, сгибаясь и выворачиваясь так, что приобретают гротескное сходство с согнутыми руками и ногами толстого человека. Эти огромные ветви часто заканчиваются несколькими короткими веточками, покрытыми массой красных цветков, и создается впечатление, что перед тобой хобот слона, держащего букет. Сходство это еще увеличивается благодаря своеобразной, коричневой, похожей на кожу коре, которая ежегодно лопается и опадает, чтобы не мешать дальнейшему росту.

Ветки наиболее крупных деревьев часто отходят от ствола в горизонтальном направлении на 6 м, покрывая, таким образом, площадь диаметром до 12 м. На верхней стороне больших ветвей вырастают ветки поменьше, и это придает очертаниям дерева правильную овальную форму.

Листья очень малы и опадают, прежде чем успеют развиться цветки. Молодое деревце напоминает огромную редиску, торчащую из земли».

Говард Гейтс сравнивал пахикормус со старой искривленной яблоней, страдающей водянкой, но отмечал, что на западном побережье, где с океана дуют постоянные ветры, все ветки тянутся от ствола на 5—6 м в сторону суши и поднимаются над землей только на 0,5—1 м. По его словам, цветки, розовые и оранжевые, невелики, но их бывает так много, что цветущее дерево можно заметить издалека.

Другое так называемое «слоновое» дерево (Bursera microphylla), растущее в юго-западных пустынях Соединенных Штатов, — отдаленный родственник пахикормуса, но гораздо ниже его. Обычно оно имеет в высоту от 1,2 до 3 ж, а ствол достигает в диаметре 0,6 м. Это дерево встречается в жаркой и безводной области, лежащей на стыке юго-западной Аризоны, юго-восточной Калифорнии и северо-западной Мексики. Крохотные листья появляются только после дождя — если дождь выпадает — и сохраняются лишь до тех пор, пока имеется хоть какая-то влага. Это дерево растет редкими группами, разбросанными на большом расстоянии друг от друга. Собственно говоря, оно выглядит почти как кустарник, хотя толщина ствола у него непропорционально велика по сравнению с высотой. Кора красноватая, гладкая и обладает сильным приятным запахом. Если ее поцарапать, выступает красный латекс.

Деревья буджум и окотильо

В колдовском саду Нижней Калифорнии произрастает прихотливый кошмар, который в просторечии именуется деревом буджум (Idria columnaris). Некоторые наблюдатели сравнивали его с перевернутой морковью. Максимальный диаметр у основания ствола редко достигает метра, и ствол поднимается вверх, точно тонкая жердь, иногда на высоту более 20 м. Ствол и большие ветки беспорядочно усеяны короткими колючими безлистными веточками, на концах которых в положенное время появляются маленькие желтовато-белые цветки.

Тысячи этих деревьев благоденствуют в пределах трехсоткилометровой полосы на восточной стороне полуострова Нижняя Калифорния в нескольких сотнях километров южнее границы Соединенных Штатов, но добраться до них почти невозможно. Большинство этих деревьев растет почти вертикально, неся одну верхушку. Однако некоторые из них на большой высоте вдруг выпускают две-три ветви прямо вверх или под каким-нибудь нелепым углом. А то и целое дерево может изогнуться, уткнуть вершину в землю и пустить корни также и из этого конца своего поразительного ствола.

Дерево буджум (Idria соlumnaris).

Уокер [123] сообщает, что пчелы нередко облюбовывают полые стволы буджумов и «некоторые жители городка Пунта-Приета в самом сердце этой области зарабатывают на жизнь только тем, что собирают мед из буджумов; по их словам, большое дерево нередко содержит до 100 кг меда». Сентер [17] пишет, что живущие в пустыне индейцы вырубают с помощью своих мачете клинышек дерева под дуплом, в котором гнездятся пчелы, извлекают мед, затем вставляют клинышек на место и ждут, пока пчелы вновь не наполнят дупло.

Окотильо (Fonquieria) довольно часто встречается в пустынях на юго-западе Соединенных Штатов Америки.

Джозеф Кратч, выполняя свою заветную мечту, побывал в буджумовых лесах. У него были фотографии некоторых деревьев, снятые за десять лет до его поездки, и он получил возможность, сравнивая дерево с фотографией, установить таким образом скорость их роста. Он писал [65]:

«Растут они настолько медленно, что в большинстве случаев за десять лет не произошло каких-либо заметных изменений... по крайней мере, в общем облике дерева. Один экземпляр, у которого было несколько очень тонких ветвей вблизи верхушки, вырос, как показала довольно точная оценка, примерно на 45 см, считая от этих веточек, то есть его прирост составлял около 4,5 см в год. Поскольку значительное число, по-видимому, старых буджумов почти или совсем не имеет веток, возможно, что ветвление этого дерева является результатом какого-нибудь повреждения.

Не исключено, что Idria — реликтовое растение. Но по крайней мере два факта делают это предположение маловероятным. Прежде всего в том единственном месте, где это дерево встречается, оно растет в больших количествах и, несомненно, производит жизнеспособные семена, так как молодые растения высотой от 15—20 см до 2—2,5 м встречаются довольно часто.

Следует отметить, что молодые растения очень страдают от грызунов, и, когда грызунов много, они могут погибнуть все. Вполне возможно, что семена буджума прорастают при любых благоприятных условиях, но растения выживают, только если в течение нескольких следующих лет численность грызунов в этой местности остается низкой. Вероятно, именно этим объясняется следующее явление, наблюдающееся в Нижней Калифорнии: молодые растения растут группами примерно одного возраста, причем некоторые группы состоят из экземпляров, которые, по-видимому, на много лет старше, чем экземпляры любой другой соседней группы, тогда как растений промежуточного возраста обнаружить нигде не удается. Это заставляет предположить, что успешное размножение происходит только через интервалы в несколько лет, как и должно быть, если новому поколению для того, чтобы укрепиться, требуется какое-нибудь особое условие — например, чтобы за годом, благоприятным для прорастания семян, следовало несколько лет, неблагоприятных для грызунов».

Стэндли [108] назвал древесину буджумов «мягкой и губчатой», а священник Франсиско Клавихеро, впервые описавший их в 1789 г., упомянул, что сочный ствол, даже если его высушить, — очень плохое топливо, хотя «в миссии Сан-Франциско-де-Борха это дерево жгли за неимением других дров».

Близким родственником буджума и почти таким же причудливым является окотильо (Fouquieria), десять видов которого прекрасно себя чувствуют в наиболее сухих местах Мексики и Аризоны. Это дерево состоит из пучка колючих, изогнутых, змеевидных стеблей, и после дождя каждый ствол сверху донизу покрывается листьями на укороченных побегах, которые весной завершаются кистями алых трубчатых цветков, неожиданно красивых для такого безобразного растения. Кратч указывает на необычные колючки как окотильо, так и буджума. По его словам, способ их образования присущ только этому семейству. Он пишет:

«Поглядите на конец растущей ветки, и вы заметите, что новые листья совсем не схожи с листьями на более старых частях растения. В отличие от старых, сидячих, они подобно большинству листьев имеют стебелек-ножку, или, как его называют ботаники, черешок. Однако, когда этим новым листьям настает время опадать, происходит очень странная вещь. Черешок не опадает вместе с листом, как обычно, а остается на главном стебле, заостряется и затвердевает в колючку. Листья, которые затем появятся на этой ветке, будут сидячими и расположатся у основания колючки — второй колючки на этом месте уже не разовьется».

Колючие деревья

В пустынях южного Мадагаскара, Восточной Африки и юго-запада Соединенных Штатов произрастают три совершенно не родственных между собой колючих дерева, объединенных здесь в одном разделе потому, что все они почти, а то и вовсе не имеют листьев. По-видимому, из-за крайне сухого климата местностей, где они обитают, листья у них сменились колючками, так как последние почти не испаряют влаги.

Пожалуй, наиболее жуткие из этих растений, отличающихся причудливо изогнутыми, исковерканными ветвями, — это четыре вида деревьев Alluaudia на самом юге Мадагаскара. Даже ученые знают о них очень мало. Некоторые ботаники называют их Oldierеа. Они обитают в суровом бесплодном краю и, словно моля о спасении от мук, тянутся на 6 м к небу. Для Луны они были бы достойным украшением.

Южный Мадагаскар плохо изучен ботаниками, и многие тамошние растения ни разу не были описаны. Первый экземпляр аллуаудии был привезен в Англию в 1880 г., и ботаникам в Кью-Гарденс оказалось не так-то просто определить его семейство. Растение походило на молочай, но между ними было слишком много различий. Позже ботаники решили, что его следует включить в семейство сапиндовых (Sapindaceae). Но и там оно оказалось не на месте. Ученые, специально занимавшиеся этим вопросом, совсем недавно создали для него совершенно новое семейство - Didiereaceae.

Причудливо изогнутые колючие ветки мадагаскарской Alluandia humberti.

Фотографии этих странных мадагаскарских деревьев (см. стр. 136 и 137), несомненно, напомнят американцам колючие деревья их собственных юго-западных пустынь и соседней Мексики — великаны-цереусы. Наиболее известен из них сагуаро (Carnegiea gigantea) — дерево высотой от 6 до 18 л в Аризоне и Мексике. Они обычно имеют единственный сильно ребристый стебель, иногда с одной или более ветками. Похож на них не такой высокий и менее известный их родственник кардон (Pachycereus pringlei) из Нижней Калифорнии. Ордетх Рос сообщает в Flora Apicola de la America Tropical, что этим деревьям требуется тридцать лет, чтобы достичь высоты 1 м. После этого они вырастают в год примерно на 8 см. Они редко живут больше 150 лет.

Один из видов мадагаскарской Alluaudia. Под каждым шипом располагается пара суккулентных листьев.

Кактус Pachycereus pringlei.

У этих американских чудищ есть подобия среди древовидных молочаев тропической Африки и Мадагаскара, которые обычно снабжены тонкими колючими веточками, иногда с зелеными листьями на концах. Хотя они часто покрываются яркими цветками, никто бы и не заподозрил, что эти растения находятся в близком родстве с молочаем прекраснейшим (Poinsettia pulcherrima).

Кенийская Euphorbia выдающийся пример канделябрового ветвления.

Некоторые из этих растений ветвятся, как нормальные деревья (например, Euphorbia enterophona). Другие похожи на гигантские подсвечники. Одно из них (Euphorbia obovalifolia) в горах Восточной Африки достигает в высоту 27 м. Сходное, но более низкорослое дерево (Euphorbia candelabrum), имеющее высоту 12 м, растет на термитниках по всей Центральной Африке Еще одно из этих странных колючих деревьев (Euphorbia nyikae) обычно растущее по обрывам, имеет ветки, изогнутые как лук все это — большие деревья.

Когтистое дерево

Мадагаскар добавляет в коллекцию безобразных суккулентов пустыни еще и когтистое растение Harpagophytum grandidiere «Змееподобные ветви этого искривленного дерева тянутся над самой землей, и их часто засыпает песок. От этих веток поднимаются покрытые листьями побеги с ярко-желтыми или розовыми цветками - очень красивыми. Сменяющие их семенные коробочки - поистине адское приспособление. Эти капсулы, имеющие в поперечнике 13 см, словно сплетены из множества рыболовных крючков, которые впиваются в любое существо, имевшее неосторожность к ним прикоснуться. Такое прикосновение одинаково опасно и для людей и для животных.

Какие муки способны причинять эти коробочки, видно из рассказа одного южноафриканского натуралиста [73]. Он пишет:

«Газель, беззаботно прыгая и резвясь, наступает на такую капсулу. Изогнутые колючки, эластичные, как китовый ус, немного расходятся, и копыто упирается в жесткую стенку коробочки. Крючки со всех сторон впиваются в пятку, и каждое движение копыта загоняет их все глубже и глубже в кожу. Коробочка буквально подковывает злополучную газель. Ей приходится пробежать много мучительных миль, прежде чем она разобьет ее на части и рассеет семена по земле. Вот так, ценой жестоких страданий антилоп, когтистое растение из года в год обеспечивает себе продолжение рода».

Шишковатое дерево

Во влажных лесах на восточном побережье Южной Африки и в Трансваале растет шишковатое дерево (Fagara davyi). На языке африкаанс его менее деликатно называют «пердепрам», что буквально означает «кобыльи соски». Оба эти названия объясняются характерными восьмисантиметровыми шишками, которые усеивают ствол; шишки эти обычно снабжены острыми шипами.

Люкхофф писал об этом дереве:

«Фагара — очень распространенное дерево вечнозеленых лесов умеренного пояса, растущих в областях летних дождей. Максимальный диаметр этого дерева на высоте груди человека достигает полуметра, а высота превышает 20 м. Но обычно оно бывает гораздо меньше. Шишки на фагаре разные — от очень заметных и расположенных чрезвычайно густо до относительно небольших и редких. Их всегда больше в нижней части ствола, а выше они быстро редеют. В кроне их либо не бывает вовсе, либо они почти не развиты.

Шишки фагары — это видоизмененные шипы, но назначение их неясно. Шипы чаще бывают у деревьев и кустарников в засушливых районах, и их назначение, по-видимому, заключается в том, чтобы защищать растение от травоядных. С фагарой дело обстоит иначе: это дерево растет во влажных густых лесах, где ему не грозит никакая опасность от пасущихся животных».

Фердоорн [120] сообщает, что он видел курительную трубку, изготовленную из конической шишки фагары.

Палмер и Питмен описывают «лихорадочное дерево» (еще одно довольно распространенное название фагары) следующим образом:

Ствол дерева Fagara с шишковидными выростами, завершающимися острыми шипами.

«Высокое дерево, чей бурый ствол усеян шишками, похожими на короткие массивные рожки, представляет собой редкое и незабываемое зрелище... Эти шишки являются частью коры и — против ожидания — не продолжаются в древесине. И все же, подобно древесному стволу, они имеют четкие годовые кольца. Их нетрудно отломить от ствола, на котором не остается никаких повреждений, и они очень легки».

Полулюди, или люди-призраки

Некоторые из Pachypodium, которые растут в Анголе и Юго-Западной Африке, настолько жутки и гротескны, что местные жители называют их «люди-призраки» и избегают ходить по ночам в пустыню, где они растут. Их страхи уходят корнями в глубь истории племени.

Э. Александер [1] сообщает, что двадцать видов Pachypodium имеют быстро опадающие листья и большие красивые цветки — белые, розовые или красноватые. Эти чудища предпочитают крайности — некоторые чрезвычайно колючи, так что их ствол и ветки сплошь усажены шипами, другие же вообще лишены колючек.

Наиболее удивительны среди них «люди-призраки» (Р. патаquanum). Финдли [44] писал:

«Это чрезвычайно причудливое растение, и о его происхождении даже существует древняя легенда. Творец, сжалившись над готтентотами, которые, спасаясь от врагов, бежали через пустыню, превратил их в растения, чтобы они выжили в этом бесплодном месте. Так как готтентоты бежали на север, то кроны «полулюдей», или «людей-призраков», как называют эти растения местные жители, всегда обращены к северу, то есть, поскольку это южное полушарие, к солнцу.

Жуткие, похожие на скелеты, они стоят как безмолвные часовые пустыни. Но в начале сентября расцветают, подобно розам, и их кроны, усеянные трубчатыми красновато-коричневыми цветками, навсегда остаются в памяти тех, кто осмеливается посетить эту дикую местность. Усаженные колючками стебли достигают в высоту 1,5—2 м, и многие из них имеют возраст более ста лет.

Хотя их родиной называют Шперлингпутц в Юго-Западной Африке, на сухих холмах к югу от Оранжевой реки этих растений встречается гораздо больше, чем к северу от нее. «Полулюди» с трудом приживаются вдали от родных мест и на юге Африки обычно гниют у основания и гибнут, если только их не сажают под специально построенными навесами. P. namaquanum теперь охраняется законом, и уничтожение или повреждение этих растений карается большим штрафом. К счастью, впрочем, значительная часть их ареала приходится на суровую гористую местность, а часть — на запретные алмазные зоны».

На вершине «человека-призрака» Pachypodium namaquaпит, покрытого колючками, пучок трепещущих листьев.

Эти «полулюди» замечательны сильным всепроникающим запахом своих цветков. Брейн сообщает, что цветки так сильно пахнут жасмином, что он почувствовал их аромат еще в полукилометре от них.

Хатчинсон, ведя исследования в Восточной Африке, обнаружил похожий, очень колючий вид P. succulentum, растущий в форме низкого мясистого кустарника высотой примерно 30 см, с узкими волосатыми листьями, расположенными спирально.

В пору цветения листья «человека-призрака» оттеснены цветками.

Ф. Читтенден [21] называет Pachypodium кустарником. Но такая классификация неоправданна. У этих видов - деревянистые стволы, и лишь немногие ветвятся от основания. Корнер [25] называет их кактусоподобными деревьями без междоузлий — небольшие листья имеются только на верхушке стебля. Даже чрезвычайно своеобразная «звезда Лунди» P. saundersii (Лунди — ото река в Южной Родезии), описываемая в разделе «Ненормальное трио», имеет деревянистый ствол.

Pachypodium lealii в цвету (Ангола). Местные жители называют его «бумбо».

Еще одно уродливое дерево — P. lealii — было открыто Вельвичем в Анголе сто лет назад. Местные жители называют его «бумбо». Это маленькое дерево высотой от 3 до 5,5 м обладает определенным сходством с кактусом. Его ствол имеет в диаметре у основания от 25 до 40 см и выставляет во все стороны трехзубые лиловые колючки.

Ствол конический, резко сужающийся. У вершины он ветвится. Веток бывает мало, и располагаются они беспорядочно. Сок, вытекающий из зарубки на стволе, водянист, липок от смолы. Большие, красивые, двуцветные (розовато-лиловые с белым) очень душистые цветки растут кистями на кончиках веток, пока дерево стоит без листьев, что практически бывает круглый год, хотя Вельвич указывал, что дерево плодоносит только летом.

В других местностях Юго-Западной Африки есть виды Pachypodium, которые вовсе не имеют колючек на стеблях, хотя они так же толсты и безобразны, как и многие другие. Особенно выделяется среди них невысокое дерево P. rutenbergianum, которое было описано в 1885 г. Еще одно из этих уродливых чудищ (P. giganteum) растет в Отави, на севере Юго-Западной Африки. Цветки у этого вида крупнее, чем у других, и кончики их лепестков сильно гофрированы.

Дерево-фляга

Лучший друг дерева в пустыне — это мягкая древесина его ствола, потому что во время дождей она способна впитать и сохранить огромное количество воды, которой и снабжает затем дерево в долгие месяцы засухи. В качестве примера можно назвать дерево-флягу (Monnga ovahfolia), которое растет в горах Юго-Западной Африки. В самых сухих местностях его ствол чудовищно распухает. В более влажных областях ствол остается мягким и губчатым, но не бывает таким пузатым.

Дерево-фляга (Moringa ovalifolia) на гранитном склоне в округе Цумеб в Юго-Западной Африке.

Немецкий ботаник Динтер [34], описавший этот вид моринги, указывал, что дерево достигает от 2 до 6 м в высоту и 1 м в толщину, но что в естественных условиях многие из них бывают и больше. Кора гладкая, светло-серая, а древесина губчатая. Динтер называет ее «sehr schwammig» ( Очень губчатая (нем )). Это дерево не дуплисто, но его мягкая древесина сохраняет воду так же, как и настоящие суккуленты, и не имеет практического применения. Динтер обнаружил это дерево на гранитных горах Окозонгоминья и в нескольких других местах. Он писал: «Мне кажется, что его листья и цветки по вкусу гораздо больше напоминают настурцию, чем листья и цветки каперсов».

Огуречное дерево

У восточного побережья Африки, там, где Аденский залив встречается с Индийским океаном, на карте мира видна крохотная точка — остров Сокотра. Это таинственный горный край живущих в пещерах аборигенов, край странных и примитивных форм растительной жизни, край бедуинов, среди которых, несмотря на влияние магометанства, еще сохраняются первобытные культы.

И два растения с этого далекого острова были бы неплохим дополнением к нашему лунному ландшафту — два самых странных дерева в мире, достойных украсить лунные сады.

Первое из них — огуречное дерево (Dendrosicyos socotrana). Это единственное дерево в семействе тыквенных, поразительный субъект с толстым брюхом, колючими листьями и шипастыми плодами, очень похожими на обыкновенные огурцы. Дуглас Боттинг [14] писал о нем:

Огуречные деревья на сухом каменистом склоне холма на острове Сокотра - единственный член семейства тыквенных, который стал деревом

«Бесспорно, наиболее поразительные и своеобразные формы жизни на Сокотре — это деревья, придающие горам сходство с фантастическим лунным пейзажем. Нижние части склонов покрыты жабоподобными огуречными деревьями. Их серые стволы, разбухшие от млечного сока, походят на слоновые ноги и увенчаны редкой челкой из жестких морщинистых листьев. Эти деревья цветут мелкими желтыми цветками и приносят маленькие бесполезные плоды — наверное, мне следует назвать их огурцами».

Сэр Айзек Бальфур и А. Леме [8, 68] дали подробное научное описание этого растения.

Огуречное дерево никогда не достигает значительной высоты, но его мягкие голые подагрические стволы, увенчанные несколькими обвисающими ветками, придают ему гротескный вид. Дж. Уэлстед [124] пишет:

«Наиболее выделяются среди этих деревьев два вида, которые на местном наречии называются «ассет» и «камхане»; оба растут на каменистых склонах и извлекают пищу из почвы, скопившейся в ямках и расселинах. Их стволы сплошь состоят из мягкой беловатой клеточной ткани и так легко режутся, что мы без труда срубили самый большой из них простым ножом. Верблюды и овцы ощипывают листья камхане, но листья ассета есть отказываются. Стволы и листья и того и другого источают млечный сок, такой едкий, что, попадая в глаза, он причиняет неимоверную боль. От одного корня поднимается несколько стволов. Ассет обычно разделяется на несколько ветвей невысоко над землей. Диспропорция между высотой и обхватом этих деревьев, а также скудость лиственного покрова нередко придают им нелепый и смешной вид; некоторые из них не достигают в высоту и полутора метров, а диаметр их основания значительно больше. Оба вида в сезон северо-восточных муссонов дают очень эффектные красные цветки».

Бальфур, приводя эти слова Уэлстеда, выражает мнение, что ассет — вовсе не огуречное дерево, a Adenium (см. ниже), и решительно утверждает, что у огуречного дерева цветки желтые, а не красные.

Деревья Adenium

Нет ничего безобразнее деревьев Adenium socotranum, которые растут на острове Сокотра. И наоборот, нет ничего прелестнее цветков некоторых из видов Adenium, которые растут в Центральной Африке. Это странная группа суккулентных деревьев с чрезвычайно толстыми стволами и малым числом листьев.

Боттинг был поражен видом деревьев Adenium на Сокотре — чудовищными наростами на скалистых склонах. Как и раздутые огуречные деревья, Adenium предпочитают высоты и, по мнению Боттинга, «выглядят даже еще более раздутыми и нелепыми». Он писал:

«Часто от одного основания поднимаются два-три разбухших ствола с венчиком жестких листьев, которые опадают перед появлением красных цветков».

Из млечного сока корней некоторых видов Adenium многие охотничьи племена тропической Африки готовят яд для стрел. Особенно ценится вид A. boehmianum, произрастающий в Отави на севере Юго-Западной Африки.

На Сокотре растет еще одно любопытное дерево, внешне похожее на Adenium, но родственное фикусу. Это Dorstenia gigas. У нее такой же толстый стебель, а листья растут пучками на концах толстых веток. Если растение поранить, из надреза обильно течет желтый вязкий сок, который быстро застывает в желтовато-бурый комок.

Ненормальное трио

Это описание суккулентов завершают три дерева, которые, возможно, вовсе и не деревья. У них массивные деревянистые основания, то есть стволы, которые не ветвятся у земли, а это, бесспорно, дает им право быть в ряду деревьев. Читатель может с этим не согласиться, но тогда пусть он сам решает: если они не деревья, так что же они такое?

Первое из них, Adenia pechuelii, встречается в сухих горах Юго-Западной Африки. У нее толстое основание, и растет она вертикально. Александер писал:

Деревья Adenium (остров Сокотра) имеют собственные резервуары для воды, благодаря которым они выдерживают длительные засухи,Adenia pechnelii на гранитно-меловых горах пустыни Намби в Юго-Западной Африке.

«Существует много видов Adenia с огромными раздутыми стволами-основаниями, которые плотно сидят в земле или наполовину засыпаны; из кроны ежегодно вытягиваются вертикальные, горизонтальные или даже стелющиеся стебли. Эти стебли, обычно суккулентные, иногда бывают усыпаны колючками, а иногда, наоборот, гладкие ровные или зигзагообразные. Они несут оранжевые или желтые воронкоподобные цветки, из которых развиваются ягоды того же цвета. Наиболее своеобразна в этом семействе A. pechuelii, которая растет на обрывистых утесах в Дамараленде в

Юго-Западной Африке. Это растение состоит из 20—30 раздутых мясистых шаров, соединяющихся в единое целое у основания, которое держится в расселине на одном стержневом корне. Каждый шар увенчан пучком коротких тонких веточек с крохотными узкими листьями и такими же крохотными цветками в пазухах этих листьев. Говорят, что взрослое растение весит до полутонны».

Adenium pechuelil на гранитно-меловых горах пустыни Намби в Юго-Западной Африке.

Второе чудище — карликовое дерево 75 см высотой, похожее на многоногую белую жирную собаку, улегшуюся на спину. Это уроженец Анголы Cissus macropus. Его суккулентный толстый луковицеподобный деревянистый ствол покрыт гладкой зеленой корой, поверх которой, по мере того как дерево становится старше, нарастает белесо-бурая кожица, лупящаяся, как у березы. Невзрачные желтовато-зеленые цветки с мясистыми лепестками сменяются красновато-лиловыми плодами величиной с горошину. Читтенден называет это тепличное растение «не очень красивым

Хотя с виду Pachypodium (Мадагаскар) больше всего похож на обросший лишайниками валун, тем не менее это полноценное 'дерево' с деревянистым основанием и короткими ветками, несущими множество листьев

Третье чудище возвращает нас к Pachypodmm, отдельные виды которого были описаны раньше. Этот вид в Центральной Африке называют «звездой Лунди» (P. saundersu). «Это суккулентный кустарник или очень низкое дерево с сильно утолщенным основанием. Часто оно почти не поднимается над землей, напоминая покрытый лишайниками валун, из которого там и сям самым неестественным образом торчат колючие ветки».

Ожирение у деревьев

Возможно, следовало бы учредить клинику для чрезмерно толстых деревьев. До сих пор толстяки древесного мира ни у кого не находили сочувствия, и для них не выработана диета, которая помогла бы им вернуть талию. Деревья-толстяки подвергались остракизму, помещались в музеи, не допускались в сады. Никто не любит деревьев-толстяков. (Но они привлекают всеобщее внимание!)

Быть может, эти тяжеловесные деревья мечтают о стройных фигурах, гибкости и изяществе. Если бы им удалось свершить над собой такое чудо, они могли бы показывать своим внукам нижеследующие страницы, посвященные пяти древесным семействам, знаменитым своим дородством, и малыши, рассматривая смешные картинки, вопили бы: «Глядите, какой бабушка была толстой!»

Баобабы

Во многих отношениях баобабы принадлежат к наиболее замечательным деревьям мира. Основной африканский вид (Adansonia digitata) и великан австралийского севера A. gregorn культивируются повсюду в тропиках из-за нескольких присущих им особенностей:

Баобаб (Adansonia gregorii) на севере Квинсленда.

1. Они доживают до невероятного возраста. Работавший в Сенегале ботаник Майкл Адансон, в честь которого этот род был назван «адансония», нашел в 1794 г. дерево, имевшее в диаметра 9 м. Он определил его возраст в 5150 лет. Александр фон Гумбольдт назвал баобаб «старейшим органическим памятником нашей планеты». Палгрейв [88], однако, ставит под сомнение колоссальный возраст баобабов, так как годовые кольца у них отсутствуют.

2. Диаметр дерева, нередко равный 9 м, никак не соответствует его высоте, которая обычно составляет 12 м и очень редко» достигает 18 м. Эрнест Уилсон считал, что старые деревья, когда они стоят без листьев, сказочно безобразны, «точно гигантские вороньи гнезда». В «Деревьях-аристократах» он писал:

«Громоздкий ствол, довольно часто имеющий в обхвате 30 л и покрытый гладкой корой, производит весьма внушительное впечатление. Однако, как ни толст ствол, винтовочная пуля пронижет его насквозь, потому что его ткани чрезвычайно мягки и пористы. Миссионер-путешественник Дэвид Ливингстон вырезал свое имя на коре баобаба, растущего на островке над водопадом Виктория на реке Замбези, когда он открыл это восьмое чудо света».

Возраст гигантского баобаба на севере Австралии предположительно достигает двух тысяч лет. Его дуплистый ствол одно время служил городской тюрьмой.

Древесина очень мягка и легко поражается грибком, который разрушает ее; пораженное место нетрудно превратить в дупло. Это проделывают туземцы, которые затем подвешивают в дуплах тела тех, кому они отказывают в почетном погребении. Там трупы мумифицируются без какой-либо предварительной обработки или бальзамирования. Ливингстон описывает полый ствол баобаба, внутри которого могли спокойно улечься двадцать-тридцать человек. Палгрейв замечает: «Жизнеспособность этих деревьев поразительна: даже когда степной пожар выжигает его сердцевину, дерево продолжает расти как ни в чем не бывало. Если содрать кору, она нарастет снова. Так как в местностях, где они растут, воды постоянно не хватает, их корни часто разрастаются от дерева на сотни метров».

3. Местные жители находят применение любой части баобаба. Из его коры выделывается волокно для веревок, а в Сенегале оно идет на изготовление ткани. Волокно это настолько крепко, что в Бенгуэле родилась поговорка: «Беспомощен, как слон, связанный баобабовой веревкой».

4. Самое поразительное в баобабах то, что они не увеличиваются с каждым годом. Иногда они даже становятся меньше Г. Гай, опытный лесничий в Национальном музее Булавайо в Южной Родезии, вел систематические наблюдения за плантацией баобабов в течение 35 лет. Согласно его записям, обхват «дерева № 6» на высоте груди менялся следующим образом:

Год
Обхват в см

Гай объясняет сжатия засухами, а расширения — выпадением большого количества дождей.

Баобаб — самое ценное из африканских растений. Его листья используются для приготовления закваски; из коры делают веревки и нитки. Сенегальцы употребляют толченую кору и листья баобаба, как мы — перец и соль. Листья едят как салат, часто добавляют в другие блюда и считают охлаждающим средством, уменьшающим потливость. Плоды широко используются жителями Сьерра-Леоне на западном побережье Африки. Плод содержит мучнистую кисловатую мякоть, полную семян, вкусом напоминающих имбирь. В Анголе в голодные годы семена толкут и употребляют в пищу.

Баобабы замечательны еще и тем, что слоны ломают их и поедают — поедают целиком. Их можно назвать закусочными толстокожих колоссов. У. Робертсон-Буллок, старший ревизор лесного департамента Северной Родезии, писал о том, что почти все баобабы, которые он видел во время объездов, повреждены слонами. Некоторые из них повалены и съедены почти целиком — от листьев и веток до ствола включительно. Слонихи отдавали слонятам сочные волокна сердцевины.

Энтон-Смит писал:

«Почему слоны уродуют эти деревья, остается неизвестным. В Северной Родезии это явление было замечено только в последнем десятилетии, а потому была выдвинута теория, что слоны ищут новые источники определенных питательных веществ в связи с изменением мест обитания. Один егерь сообщил, что он обнаружил скелет слона под вырванным с корнем баобабом; по его мнению, слон с такой яростью накинулся на дерево, что повалил его на себя и был раздавлен».

Священный омбу

В Южной Америке растет дерево, словно специально созданное для городских парков. Его посадки не пришлось бы обновлять, так как оно, по-видимому, никогда не умирает. Оно бросает густую тень, и его огромные раскидистые ветви простираются на 15 м и более. Насекомые терпеть не могут это дерево, и поэтому тем, кто отдыхает в его тени, не докучают ни муравьи, ни мухи, ни комары, ни москиты. К тому же его огромные корни во многих местах поднимаются над землей, образуя естественные массивные скамьи. Пожалуй, это единственное дерево, которое обеспечивает сиденьем тех, кто хочет отдохнуть под ним. И в довершение всего по ночам это дерево, на радость парковым сторожам и полиции, испускает крайне неприятный запах, который гонит вон все влюбленные парочки и всех бродяг. Чего еще можно пожелать от паркового дерева?

Таковы свойства быстрорастущего дерева, которое называется омбу, или умбу (Phytolacca dioica). Оно произрастает в диком виде в Аргентине,