Профессора БРУНО МАЙЕРА 4 страница

— Семейное положение?

— Замужем, — сказала Джой.

Бабах! Это оказалось настолько легко. Я не был удивлен, я жульнически использовал Правительственные гранты больше дюжины раз. Мали даже не моргнула.

— Имя мужа?

Джой сказала ей его имя и дату рождения.

— Находится ли здесь Ваш муж? — спросил я. — Мы могли бы сделать совместное заявление.

Джой крикнула четырем молодым людям, которые смотрели бокс по телевизору.

— Парк, иди сюда! — завопила она.

К нам подошел двадцатилетний парень. Он был хорошо сложен, с квадратным лицом и слегка выпучеными глазами. Он не был особенно красив, но у него дружественная улыбка, и я мог заметить по тому, как Мали посмотрела на него, что он нравится женщинам. Джой представила его, и он сел рядом с нею. Мали спросила его номер удостоверения личности и об его образовании, потом она спросила Джой, что бы она сделала, если бы ей дали Правительственный грант.

— Я бы открыла фабрику в моей деревне, чтобы люди здесь могли работать, — сказала она.

Мали записала то, что сказала Джой, хотя я ни на минуту не поверил в это. Потом она подвинула бланки по столу и попросила обоих подписать их.

Я достал маленький фотоаппарат из кармана.

— Как должностное лицо, я должен сделать вашу фотографию, — сказал я. — Это минимизирует возможность мошенничества.

Джой с Парком кивнули и передвинулись поближе друг к другу, чтобы я смог взять в фокус их обоих. Я сделал фотографию, положил камеру и бланки в портфель, и вышел с Мали. Прежде чем мы сели в автомобиль, я сделал фотографию дома и гаража рядом с ним.

Я высадил Мали на автобусной станции в Сурине, чтобы она могла вернуться в Бангкок. Я остался на пару дней для веселого времяпровождения с моей старой подругой. Я рассказал ей о Пит и Джой, и она долго смеялась.

— Почему фаранги такие глупые? — спросила она, и я не нашел что ответить.

ПИТ

Когда я позвонил Джой и спросил ее о письмах, она начала хихикать.

— Я хотела послать очень много писем, — сказала она. — Я шутила с Вами.

Я сказал, что я не понял шутки, но она только смеялась.

— Я хочу, что бы Вы знали, что я тоскую по Вам очень сильно. Я посчитала забавным, если Вы получите много писем вместе, — сказала она.

Я спросил ее, почему она поместила различные даты на письмах, но у нее не было объяснение этого, она только говорила, что это шутка, что она хотела, чтобы я улыбнулся, когда читал их.

Джой спросила меня, смогу ли я вернуться в Таиланд ко дню ее рождения, 8 сентября, и я сказал, что приложу все усилия. Работа шла хорошо, и если я продолжу работать так же усердно, то была хорошая вероятность закончить к концу августа.

— Я хочу увидеть Вас на моем дне рождения, — сказала она. — Все хотят очень сильно Вас увидеть. Мой отец, мой брат, все. Может, мы устроим вечеринку, ОК?

Я уверенно сказал, что мы устроим вечеринку, если я смогу вернуться вовремя. Я спросил Джой, как она проводит время в Сурине. Она сказала, что работала весь день, а вечером она смотрела телевизор с ее братом и отцом. Я спросил ее, не надоело ли ей там. Она сказала, что она счастлива, потому что я счастлив. Она делала все, что я просил. Я чувствовал себя действительно виноватым, не доверяя ей прежде. Я задавался вопросом, что делал Фирафан, начал он расследование или нет. Я был уверен, что он потратит время впустую. Джой делала то, что я просил, она вернулась домой к семье, чтобы ждать меня. Я звонил ей каждые два дня, и она всегда находилась там, не было никаких вопросов о ее работе в Бангкоке. Я был уверен, что она не пробовала подставить меня. Она любила меня, и она доказала это.

После того, как я повесил трубку, я вышел и купил конверт с изображением улыбающегося Лондонского Бобби (полицейского — прим.) на фоне автобуса, и я написал письмо с рассказом, насколько я люблю ее и тоскую по ней. Я положил десять тысяч бат в конверт и отправил по почте срочным письмом, что бы оно быстрее дошло до Джой. Я тосковал по ней больше, чем я мог бы объяснить на словах. Холод, пустота в моей груди постоянно напоминали, что ее нет рядом. Я тосковал по ее улыбке, ее смеху, запаху ее волосами и чувству ее тела, прижатого ко мне. Я тосковал по тому, как она дотрагивается до меня во сне, ее руке, шарящей по простыне, когда она искала меня, скольжению ее пальцев между моими. Я хотел наблюдать ее в душе, смотреть ее одежду, видеть, как она покрывает лаком ее ногти, высунув кончик ее языка между зубов и хмурясь от концентрации. Я тосковал по ней до боли, и единственный способ, которым я мог выразить это — послать ей десять тысяч бат.

Через три днями после того, как пришли пять писем, я получил еще два. Прежде, чем я открыл их, я проверил почтовые штемпели. Они оба были отправлены по почте восьмого числа, как и остальные. Я открыл их. Одно было датированно 12 июля, другое 13 июля. В чем же, спрашивается, она играла? Я прочитал их, но все, что я мог подумать, было то, что она написала все семь писем в один и тот же день. Почему она не положила их в один конверт?

12 июля

"Моей любви.

От Джой, женщины в комнате, но не имеющей сердце в себе. Пит, я не понимаю, почему я тоскую без Вас сильно. Пит, я хочу, что бы Вы знали и поняли меня. Мне жаль, потому что я даю Вам большую проблему каждый день. Я не сделала Вас счастливым прежде, чем Вы уехали в Англию. Пит, я надеюсь, что Вы можете найти время для меня. Сегодня я отрицательный результат, но завтра я могу быть хороша для Вас. Я хочу, что бы ваша книга была хорошей. Я люблю Вас, приезжайте увидеться со мной скорее. Имейте время подумать обо мне. Женщина как я не имеет ничего и не имеет сердца. Пит, теперь я думаю, что Вы забываете меня.

Люблю только Вас одного,

Джой."

13 июля

"Моей любви.

От меня, Джой. Возможно Вы забываете. Мне жаль, я пишу Вам слишком много. Вы можете сообщить мне, если Вы не любите. Пит, в Англии сейчас очень жарко или очень холодно? Как Вы, Пит? Пит, я хочу, что бы Вы оставили Ваши проблемы мне. Я хочу увидеть Вас. Люблю Вас в моем сердце, только Вас.

Джой."

ДЖОЙ

Это издевательство со стороны Пита, звонить мне каждые два дня. Я хотела поехать с Парком в его деревню. Его родители нуждались в помощи на ферме, и они приставали к нему, чтобы он приехал. Я действительно хотела поехать с ним, потому что я знала, что там Даенг, и я не хотела, что бы Парк находился где-нибудь около нее, после того как я поймала его с нею в кровати. Даенг сумела завести двух фарангов, которые присылают ей деньги каждый месяц, один парень из Швейцарии, а другой из Германии. Парк дразнил меня из-за этого, спрашивая, почему я имею только одного фаранга, и почему Пит дает мне только десять тысяч бат в месяц, хотя Даенг получает по двадцать тысяч бат от каждого из ее клиентов. Сорок тысяч бат в месяц. Я велел ему не быть настолько жадным, потому что ее клиенты, вероятно, будут посылать ей деньги только несколько месяцев, а затем она должна будет вернуться в бары. Так всегда происходит с фарангами. Они приезжают в Таиланд и влюбяются в девочку, а затем они просят ее оставить работу. Они возвращаются в их страны и начинают посылать деньги, но через некоторое время любовь исчезает, и они перестают присылать деньги. Я сказал Парку, что Пит отличается от таких, он будет жить в Таиланде долгое время, так что он будет давать мне деньги в течение долгого времени.

Так или иначе, я могла видеть, что перспектива Даенг и сорока тысяч бат месяц захватила его, и я старалась удержать его в Сурине. Я водила его в караоке бар, покупала ему бутылки «Black Label», мы ходили в кино и общались с его друзьями.

Все, чтобы повысить его положение, чтобы сделать его напоминающим большого человека. На это я потратила все деньги, которые Пит дал мне, но, по крайней мере, он прекратил упоминать Даенг.

Сунан с Бирд приехали из Бангкока, и она предложила отвезти Парка и меня в Удон Тхани, но я сказала, что мы должны подождать, пока я не поговорю с Питом. Я хотела сообщить ему, что мой отец болен, и я собираюсь остаться с ним в больнице.

Сунан привезла с собой множество джинс «Levi», настоящих, а не подделок, которыми торгуют в Патпонге. Она и группа девочек в «Зомби» соревновались, кто наберет больше джинсов. Они сообщали всем их клиентам, которые возвращались в их страны, что они хотят джинсы. Джинсы действительно дороги в Таиланде, хотя не настолько дороги, как за границей. Сунан просила прислать джинсы двух или трех фарангов каждую ночь, и давала им ее адрес. Итого сотня фарангов каждый месяц, и приблизительно один из десяти вспоминал об этом. Они играли в эту игру в течение двух месяцев, и пока Сунан получила больше двадцати джинс различных размеров. Она сообщала некоторым фарангам, что у нее талия 26 дюймов, некоторыем, что 28 дюймов, остальным, что 30, и сообщала им различные цвета и стили. Так она получила различные джинсы.

Мы долго забавлялись, примеряя их все. Она дала мне синие и черные джинсы, а Парк получил двое синих.

Мы часто проводили в «Зомби» соревнования вроде этого. Когда я только начала работать в Нана Плаза, мы проделали это с куклами Барби. Я получила более пятьдесяти, но Сунан поимела более сотни со всех концов света. Мы отнесли их на рынок и продали. Она настолько ловкая, Сунан. Я так много узнала от нее. У нее есть фаранг в Норвегии, который посылает ее сорок тысяч бат в месяц, и приезжает в Таиланд только три раза в год. Я встречала его, ему приблизительно пятьдесят, он с серыми волосами и действительно хорошим сердцем. Он всегда покупает мне подарки, когда мы идем делать покупки вместе. Его зовут Тоин или что-то вроде этого, и он женат, имеет двоих детей. Он говорит, что он любит Сунан и что он бы женился на ней, если он мог, но он должен заботиться о его семье. Он пишет письма Сунан каждую неделю, и каждый месяц он присылает ей деньги, американские доллары. Мне жаль, что Пит не похож на Тоина, мне действительно неприятна необходимость добираться к телефону каждые два дня, только что бы умаслить его. Он продолжает спрашивать, люблю ли я его или не забыла ли я про него. Почему фаранги всегда говорят о любви? Тайцы почти никогда так не делают. Если Вы любите кого-то, Вы остаетесь с ним, и Вы заботитесь о нем, так Вы доказываете каждый день, что Вы любите его. Парк никогда не спрашивает меня, люблю ли я его. Он не должен. Я покупаю его одежду, я оплачиваю его мотоцикл, я даю ему деньги, чтобы посылать его родителям, если у них возникли проблемы, я показываю, что я люблю его, различными способами. Но фаранги, фаранги всегда хотят, чтобы Вы говорили им, как будто высказывание слов делает это истинным.

Я никогда не говорила фарангам, что я люблю их, я думала, что это глупо, но Сунан научила меня, что лучше говорить. Вы получите больше денег. Особенно, если Вы говорите им в то время, когда вы трахаетесь с ними, только прежде, чем они кончают. Вы действительно тяжело дышите и задыхаетесь, что Вы любите их, им действительно нравится это. И в аэропорте, конечно, когда вы говорите им «до свидания». Когда Вы говорите, что Вы любите их и всхлипываете, они дают Вам деньги, это срабатывает каждый раз. Я обычно езжу с Сунан и Тоином в аэропорт, и первый раз, когда я услышала ее всхлипывания, я действительно была удивлена, я не знал, что случилось. Тоин дал ей десять тысяч бат и сильно обнял, а впоследствии Сунан объяснила, что она сделала это потому, что фаранги так делают, когда они прощаются. Я спросила ее, как она смогла так легко всхлипнуть, и она сказала, что думала о чем-то грустном. Так и я теперь делаю, когда я еду в аэропорт с фарангом, я думаю о смерти моей матери. Это срабатывает. Восемьдесят процентов фарангов дают Вам деньги, когда Вы всхлипываете.

ПИТ

Я сидел за своим столом, делая примечания о Лондонских отелях, когда пришел факс от Фирафана. На первом листе было его сообщение, и я прочитал его до того, как весь лист вышел из факса. Женились без регистрации. Я прочитал фразу дюжину раз, прежде чем лист выскочил из факса. Женились без регистрации. Это означало, что они прошли церемонию брака, но не зарегистрировали брак у властей. Но они поженились, были женаты, независимо от того, сделали они документы или нет. Согласно посланию, Джой и ее муж жили в доме в Сурине в течении последних трех месяцев. Фактически тех пор, как я начал оплачивать ей ежемесячное «жалованье». Фирафан писал, что вся деревня знала, что Джой была замужем, и Джой с Парком знала друг друга более года. Целый год. Это означало, что она знала его прежде, чем она встретила меня. Это все ложь. Все, что она когда-либо говорила мне, ее признания в любви, ее настойчивость, что у нее есть только я, что у нее нет мужа или дружка, ничего из этого не было правдой.

На втором листе была анкета, которую она подписала. Две подписи стояли на бланке. Я предположил, что второй был Парк.

Третий лист состоял из двух фотографий. Качество было не то что бы хорошим, но на одной были изображены Джой и таец, другая изображала дом Джой. Потребовалась пара секунд, что бы я осознал изображение второй фотографии. Потом я понял. С тех пор, как я побывал там, появилась новая пристройка, прикрывающая несколько пикапов и мотоцикл. И, вероятно, именно мои деньги они заплатили за все это.

Я сидел и смотрел на фото. У нее был муж. Муж. Она вернулась с ним в Сурин. Она жила с ним. Она содержала его на мои деньги. Она занималась любовью с ним. Спала с ним. Она любила его.

Я положил листы факса на диван и зашагал из угла в угол. Возможно это ошибка. Возможно, Фирафан сделал это, потому что он хотел оправдать его плату. Вы никогда не можете верить тому, что тайцы скажут Вам, в девяти случаях из десяти они сообщат Вам то, что Вы хотите услышать.

Я поднял листы и прочитал их снова. Все в деревне знали о Джой и ее муже. Я был в деревне с Бруно и Пэм. Я был представлен семейству Джой и друзьям на вечеринке по случаю дня рождения. Если Фирафан сообщил правду, каждый из них знал, что меня обманывали. Я посмотрел на анкету. Это определенно ее подпись. Это была определенно ее фотография.

Нет, там не было ошибки. Без сомнения. Она замужем, и она лгала мне с того момента, когда я впервые посмотрел на нее. Я хотел позвонить ей, обвинить ее, накричать на нее, спросить ее, почему, почему она лгала мне, но я знал, что в этом нет никакого смысла. Сначала она бы все отрицала. Она пробовала бы убедить меня, что произошла ужасная ошибка, что я единственный человек, которого она любит. А если бы это не сработало, она просто бы отключила связь. Я никогда не получил бы известий от нее, и она нашла бы другого глупого фаранга, чтобы субсидировать ее образ жизни. Она играла со мной, в игру облапошивания фаранга. Это всё, что я был для неё, фаранг, которым нужно играть. Большой Рон предупреждал меня, и я сам слышал кучу подобных историй, я знал об опасности веры барным девочкам, но я всегда верил, что Джой другая, что Джой честна со мной, что она не играет в игры. Я ошибался с самого начала.

Я ходил по квартире, быстрее и быстрее, желая сделать кое-что, желая среагировать, но ощущал себя совершенно бессильным, потому что она пока находилась далеко. Факт, что я столкнулся с ее неверностью, был больнее всего.

Я смотрел на фотографию, надеясь, что это ужасная ошибка, но это определенно была она, сидящая рядом с ее мужем и красиво улыбающаяся в камеру. Это было та самая бесхитростная улыбка, которой она улыбалась на фотографиях, когда Бруно сфотографировал нас обоих в Исарн. Как она могла сделать это? Как она могла лгать мне? Как она могла писать письма, которые она написала?

Я говорил ей, прежде чем она согласилась оставить работу, что если у нее есть тайский дружок или муж, против которого я не возражал, я останусь ее клиентом. Я все еще видел бы ее, я все еще давал бы ей деньги. Но если она хотела, чтобы я заботился о ней, она должна была быть честна со мной. Она смотрела меня прямо в глаза и лгала. Она сказала, что у нее никого нет. У нее был только я. Почему она лгала? И что относительно Сунан? И ее отца? И все люди, которых я встретил в ее деревне? Девочки в «Зомби»? Они все должны были знать, что у Джой был муж, и что я был только талоном на получение питания.

Я снова посмотрел на фотографию. Это была кухня ее дома, Джой и ее муж за кухонным столом, столом, где она дала мне чашку чая, чтобы попить. Он носил рубашку из хлопчатобумажной ткани, которая смотрелась на несколько размеров больше. Я прекратил ходить и уставился на фотографию. Я узнал рубашку. Это была одна из моих рубашек. Я дал ее Джой два или три месяца назад. Она пришла в мой отель в крошечном топике, и я хотел, чтобы она надела что-то более закрытое, когда она утром уходила. Я дал ей бледную синюю рубашку из хлопчатобумажной ткани и сказал ей, что она может оставить ее у себя. Она выглядела на ней намного лучше, чем на мне, но она ушла и отдала ее своему мужу. Как он мог носить это? Разве это не было позором для него? Я спал с его женой, а он носил мою рубашку. Ему важны были только деньги? Или Джой немного значила для него? Ничего из этого не имело смысла для меня. Если он действительно любит ее, почему он не заботится о ней? Почему он не работал и просил, чтобы она оставила работу? Как он мог спокойно жить, зная, что его жена спит с другим мужчиной? Как он мог носить грёбаную рубашку? Она напоминает ему, что делала его жена? И что относительно Джой? Она думает обо мне каждый раз, когда она смотрит на рубашку? Разве это не напоминает ей то время, которое мы провели вместе? Он в рубашке напоминает ей меня? Или это только рубашка, которую она сжулила у глупого фаранга? Возможно, это вид трофея.

Я посмотрел на фотографию поближе. Она не носила часы с Микки Маусом. Она всегда надевала их в Бангкоке, они соответствовали тем, которые носил я, и она всегда показывала их ее друзьям. Теперь она была в Сурине, и она не носила часы. Что это означало? Рубашку можно, а часы нет?

Мне показалось, что я вовлечен в некоторую сверхъестественную игру, но мне не обьяснили все правила. Я даже не знал, как я мог победить. Если бы я прекратил давать ее деньги, Джой просто пошла бы и нашла другого фаранга, который бы содержал ее и ее мужа. У нее не было ничего, что она могла потерять, и все, чтобы извлечь пользу.

Я хотел победить, я хотел показать ей, что я не такой, как все другие фаранги, которых в барах остригают как баранов. Я хотел показать ей, что я отличаюсь от них. Я бродил по моей квартире и напрягал мои умственные способности. Если я собираюсь вернуть мою честь, я оказываюсь перед необходимостью исполнить мою месть в тайском стиле. Я оказался перед необходимостью думать подобно тайцам.

НАЙДЖЕЛ

Пит позвонил мне одним вечером и сказал, что Джой замужем. Не могу сказать, что я был удивлен, я имею в виду, что большинство из них имеют мужей или дружков. Почему бы не она? Они работают в гоу-гоу барах не потому, что они хотят встретить человека их мечты, не так ли? Они работают за деньги, это только работа, подобно любой другой, конечно они не прекращают все их личные отношения. Он действительно ожидал, что проститутка будет предана ему? Хорошо, возможно он ожидал, но это его собственная ошибка. Я много раз расказывал ему о таких вещах, и то же делали остальные парни в Фацо. Я сочувствующе вздохнул, но я не мог слишком много сказать, потому что рядом со мной лежала симпатичная маленька штучка из «Gspot», и хотя ее английский язык не был слишком хорош, эти девочки понимают больше, чем делают вид. Пит продолжал говорить, что он хочет получить его честь обратно, и я попробовал отговорить его от этого.

— Это кровная игра с ними, — сказал он. — И я хочу показать им, что я являюсь лучшим игроком, чем они. Я не собираюсь позволить им победить.

Он ошибался. Это не игра для этих девочек, это точка зрения. Это образ жизни. То, как они зарабатывают на жизнь. Я не считаю, что он должен попробовать наказать ее. Она проститутка, шлюха, и неправильно наказывать ее за это, не более правильно, чем мстить пауку за ловлю мух. Однако я не сказал ему об этом, потому что на половине беседы девочка начала немного ревновать и стала пытаться завладеть моим вниманием. Она преуспела в этом. Я сказал Питу, что я должен идти и что я поговорю с ним позже.

ПИТ

Я знал, что я не могу обвинить Джой в том, что она сделала. Наверняка она отрицала бы это. И если бы я сказал ей, что у меня есть подписанная ею анкета и фотография, она сделала бы все, чтобы избежать любого дальнейшего конфликта. Она просто повесила бы трубку и больше не разговаривала бы со мной. Тайцы ненавидят, если их сопоставляют с ошибками или ложью, не в их культуре обвинять людей во лжи или тыкать носом в ошибки. Если бы я сказал Джой, что я знаю, что она лгала мне, она потеряет лицо. Но по ее мнению, я тоже был неправ, потому что я ужасно вел себя, указывая, что она лгала.

Это было игра, и если я действительно хотел выиграть игру, я оказался перед необходимостью играть по правилам. Никакого конфликта. Никаких аргументов или обзываний. Я был должен наказать ее с улыбкой.

Я продолжал звонить ей, и она всегда была на месте.

— Я люблю Вас, Пит. Я хочу, что бы Вы приехали в Таиланд повидать меня.

Теперь, когда я знал правду, я мог видеть, что она работала почти по сценарию. Она говорила бы мне, что она любит меня, но в некоторый момент она всегда сможет поднять вопрос, что она испытывает недостаток в деньгах. Она никогда не просила, чтобы я послал ей что-нибудь, она никогда не сказала ни слова, но я всегда понимал, что она просит денег. Я скажу Вам, что если бы я не знал правду, если бы я не получил сообщение и фотографии от Фирафана, я был бы убежден, что я был основой жизни Джой, что она любит меня всем сердцем. Но я знал правду, я знал, что ее муж рядом с ней у телефонной будки, сидит на мотоцикле, который я оплачивал, улыбается его прекрасной жене, поскольку она обчищала фаранга в другой стране.

Я не мог сконцентрироваться на книге о Лондоне. Каждый раз, когда я садился за компьютер, я ловил себя на том, что смотрю на фотографии Джой, которые я повесил на стене. Даже когда я снимал и прятал их, я не мог викинуть ее из моих мыслей. Алистер послал мне письмо по электронной почте, спрашивал, как я успеваю, и я сказал ему, что все прекрасно. Этого не было на самом деле, я отставал от графика, но я был уверен, что я способен нагнать график, как только разберусь с Джой. Я полагал, что как только я осуществлю мою месть, я буду в состоянии продолжить мою жизнь.

Джой заставила меня глупо выглядеть, и что бы выиграть игру, я должен был сделать с ней то же самое. Я был должен сделать, чтобы она потеряла лицо перед ее семьей и друзьями. И ее мужем.

Я положил наживку в западню через неделю после того, как я получил факс Фирафана. Я сказал ей, что работа идет хорошо, и что я надеюсь вернуться в Таиланд перед ее днем рождения. И я сказал ей, что мой босс дал мне большую премию, и что я думаю, что смогу купить ей пикап как подарок на день рождения. Она спросила меня, уверен ли я, и я ответил «да, я привезу деньги со мной». И я сказал, что мы должны провести многолюдную вечеринку на ее дне рождения, как мы сделали год назад. Возможно, мы могли бы пойти в то же самое место, караоке бар «Чикаго» в Супран Квай. Джой казалась такой счастливой, что я почувствовал себя виноватым, так что после того, как я повесил трубку, я пролистал сообщение Фирафана и смотрел фотографии, пока гнев не вернулся. Она сама захотела этого, сказал я себе, она втянула меня в эту игру, и она должна была винить только себя, если она будет травмирована.

Спустя два дня я снова позвонил ей. Джой сказала, что она разговаривала с ее отцом, и они решили, что мы должны купить пикап «Toyota» или «Isuzu». Я не поверил ни на секунду, что она обсуждала это с ее отцом. Наверняка это решил ее муж. Я мог представить их двоих, сидящий за кухонным столом, решая, как потратить деньги легковерного фаранга. Я спросил ее, что ее отец думал о покупке.

— Он говорит «Тойота» лучше, но «Исузу» подешевле, если кое-что пойдет не так.

У меня внезапно появилось желание обнять ее и сообщить ей, что я знаю, что она лгала мне, но что я все еще люблю ее. Она была настолько чертовски привлекательна. Я предлагал ей пикап, и она волновалась, сколько будет стоить его ремонт.

— ОК, мы купим «Isuzu», — сказал я и спросил ее, какой цвет она предпочитает.

— Как Вы решите, — сказала она. — Какой тебе нравится?

— Красный, — сказал я.

— ОК, я тоже хочу красный.

Я сказал ей, что позвоню ей снова через два дня, и она чмокала меня по телефону до тех пор, пока я не повесил трубку.

Двумя днями позже, когда я позвонил, она сказала мне, что все волнуются из-за пикапа.

— Пит, мой отец говорит, что мы должны купить Isuzu SLX. У него есть кондиционер, есть все.

Я уверенно сказал, что SLX будет отлично. Я спросил ее, сказала ли она ее отцу о вечеринке, потому что я хотел, чтобы он пришел. И Сунан, и Бирд, и вся ее родня. В прошлый раз в караоке баре набралось примерно тридцать человек, в этом году я хотел больше народа. Джой сказала, что она не уверена, что все смогут приехать, потому что не все могут позволить себе заплатить за автобусный билет от Сурина до Бангкока. Я сказал ей, что она может не волноваться, что я возмещу им всем, когда я приеду. Я походил на игрока в покер, который сидит с четырьмя тузами на руках, и постепенно поднимает ставки, чтобы удержать игроков в игре, зная, что он сорвет весь банк.

Я поддерживал игру на высоком уровне более месяца, звоня ей каждые несколько дней, посылая ей открытки каждую неделю, сообщая ей, насколько я люблю ее и тоскую по ней. Когда она спросила меня относительно ее "ежемесячного жалования", я сказал, что поскольку я возвращаюсь, я отдам их, когда увижу ее, потому что мне не нравится мысль посылки денег по почте. Она сказала, что это хорошая идея, и что она займет деньги у Сунан.

За неделю до ее дня рождения я сказал ей, что я купил билет в Таиланд, и что я прилетаю рано утром. Она сказала, что она встретит меня в аэропорту, и с нею будет Сунан. Я спросил ее, вся ли ее семья придет на вечеринку, и она сказала «да», и что они все взволнованы.

— Они очень сильно хотят увидеть Вас, — сказала она.

Я спросил ее, закажет ли она на день рождения торт, подобный тому, какой был у нас на прошлогодней вечеринке. Я ходил в кондитерскую в отеле «Полуостров» и заказывал огромный торт с фигурами Микки и Минни Мауса на нем, и надписью "С Днем рождения, Джой и Пит".

— Хорошая идея, — сказала она. — Я закажу его для Вас.

Я сказал, что мы пойдем покупать «Isuzu» в день ее рождения, и к что мы поедем на нем в Сурин. Джой сама подняла вопрос о депозите. Она сказала, что если я хочу купить красный «Isuzu SLX», они должны заранее заказать его, и они не сделают это без депозита. Это великолепно, она сама поднимала ставки. Идеальная игра. Я сказал, что не существует способа, что бы я смог переслать ей деньги вовремя, но что я привезу деньги с собой в американских долларах.

— У меня есть идея, — сказала она.

Ее идея состояла в том, что бы заложить золото, которое я давал ей, и использовать те деньги как депозит. Когда я приеду в Бангкок, я дам ей деньги, чтобы она могла получить золото назад. Я сказал, что это отличная идея.

После того, как я повесил трубку, я снова почувствовал себя виноватым. Я хотел, что бы обнаружилась ошибка, что на самом деле она любит меня, что она не была неверна мне. Но я знал, что я буду последним идиотом, потому что у меня есть доказательства. Анкета, которую Фирафан послал мне, была на тайском языке, и я работал с ней с моим словарем, проверяя каждый ответ, который она дала.

Не было ни малейшего сомнения, никакой ошибки, никакого недоразумения. Когда у нее спрашивали о ее брачном статусе, она написала «замужем». Конец. Что бы то ни случилось с этого времени, это было бы ее собственной виной.

НАЙДЖЕЛ

Пит позвонил мне приблизительно в семь часов утра. Я был измотан, я находился в кровати всего четыре часа, и большую часть этого времени я был занят с девочкой из бара «Радуга», симпатичной маленькой штучкой, которую я знал в течение года. Она великолепна, когда лежит, но с нею я должен пользоваться презервативом, потому что она вводит героин. Я всегда настаиваю, чтобы она не приносила героин в мою комнату, потому что полицейские посадили другого фаранга за решетку на пятьдесят лет или около того.

Она говорит, что она пользуется только ее иглой, но Вы не можете полагаться на слова тайцев, так что я всегда использую презерватив, причем британский или американский. Тайские презервативы паршивые в использовании, они чертовски сдавливают, тайцы в основном меньше нас, фарангов, и еще у тайских презервативов чертовски велика вероятность лопнуть. Должно быть они используют хреновый латекс.

Так или иначе, Пит начал бормотать об игре, о том, как он собрался победить. Я сказал ему, что он выиграл бы материально, забыв о ней и найдя другую девочку. Я имею в виду, это не сложно в Таиланде, здесь миллионы таких. Должно быть, более двух тысяч проституток работают только в одной Нана Плаза, вы избалованы выбором. Но не было никакого смысла уговаривать его. Он спросил меня, есть ли у меня ручка, и затем попросил меня записать номер мобильного телефона.

— Это телефон Сунан, — сказал он. — Она и Джой должны быть в аэропорту, и я хочу, чтобы ты позвонил им и сообщил, что мой рейс задерживается, и что я прибуду в Бангкок сегодня поздним вечером. Сообщи им, что они должны начать вечеринку без меня.

Ему пришлось повторить то, что он сказал, потому что это не имело смысла для меня, а затем он объяснил мне свой план. Я был вынужден признать, что это чертовски забавно, мысль о двух дюжинах друзей и родственниках Джой, едущих в автобусе на вечеринку, закладывающих их золото для залога на пикап, который они не получат, и затем поднимающихся в караоке бар, что бы ждать его.

Наши рекомендации