Секретарши и телеграфистки 4 страница

В 1880 году, когда виконтесса Харбертон основала Общество рациональной одежды, интерес к брюкам вышел на новый виток и уже не угасал. Члены Общества, среди них и жена драматурга Констанция Уайльд, выступали против тесных, обильно сдобренных рюшами юбок, в которых «можно лишь прислоняться к балюстраде и замирать на месте». Леди Харбертон надеялась дожить до тех благословенных времен, когда вес нижнего белья на отдельно взятой даме не будет превышать 3 кг, и прилагала все усилия, чтобы привить современницам любовь к брюкам. Впрочем, сторонники «рационального костюма» избегали этого грубого слова, называя свое творение «раздвоенной юбкой» (а доктор Фредерик Тревис, к чьим советам прибегала виконтесса, и вовсе был личностью настолько щепетильной, что слово «ноги» заменял «конечностями», а «штанины» переименовал в «отдельно сшитые юбки»). На деле же это были очень широкие брюки. Их можно было носить как сами по себе, так и под платьем вместо нижней юбки. Чтобы не оскорбить чувства окружающих, рациональные дамы драпировали их или украшали пышными фалдами – тогда раздел между штанинами не будет бросаться в глаза.

Гораздо смелее оказались велосипедистки. В конце 1880-х велосипеды начали завоевывать не только мужские, но и женские сердца, обещая засидевшимся дома барышням невиданные дали. Поначалу викторианцы сочли велосипедную езду недопустимой для женщины, но после того, как в 1881 году королева заказала по трехколесному велосипеду для своих дочерей, оттаяли и взирали на велосипедисток уже без прежней суровости. Потакая общественному вкусу, женщины приноровились крутить педали в юбке, что было, конечно, не совсем удобно. Хелена Суонуик утверждала, что «длинная юбка не только причиняла дискомфорт, но и доводила до беды. Ужасно неприятно падать на булыжники мостовой, после чего замечать, что край юбки туго обмотался вокруг педали и его невозможно распутать». Но стремление к удобству взяло верх, юбки уступили место недлинным шароварам и бриджам. Карикатуристы «Панча» тут же наточили карандаши: на одной из карикатур сельский викарий стыдит двух велосипедисток: «Как можно, молодые люди! А ну-ка снимите шляпы в церкви!», на другой подруга спрашивает девицу в брюках, на что они ей сдались, раз у нее нет велосипеда. Но спортсменки пожимали плечами и уносились вперед к свободе.

Нижнее белье

Самыми интимными предметами дамского туалета были панталоны (drawers) и сорочка (chemise). В начале XIX века не все женщины носили панталоны, ведь несколько нижних юбок обеспечивали как тепло, так и защиту от нескромных глаз, но к середине века панталоны стали незаменимым предметом туалета. Они доходили до колена или чуть ниже, могли быть присобраны у колен и украшены рюшами. Фасон панталон был довольно специфическим: штанины для каждой ноги были скроены отдельно и соединялись завязками или пуговицами у талии, на спине. Таким образом шаговой шов (т. е. промежность) был открыт, что приходилось кстати в определенных интимных случаях. В отличие от современного нижнего белья панталоны были мешковатыми, но от них и не требовалось ничего обтягивать.

Наравне с панталонами ближе всего к коже находилась сорочка – льняная или хлопковая рубашка без рукавов или с короткими рукавами, с низким вырезом, длиной ниже колен. Поверх сорочки надевали корсет, о котором мы поговорим подробнее, поверх корсета – лиф (иногда его называют корсажем). Лиф защищал корсет от верхнего платья, а также скрывал его от нескромных глаз. Щедро украшенный кружевами и вышивкой, он спускался до талии, расстегивался спереди, и, в зависимости от моды, у него могли быть короткие или длинные рукава. Облачившись в панталоны и сорочку, женщина надевала нижние юбки, которые придавали форму платью. Нижние юбки шили в основном из льна и хлопка, хотя в 1860-х в моду вошли ярко-красные фланелевые юбки, а в 1880-х популярность обрели шелковые юбки. В 1884 году немецкий зоолог Густав Егер предложил дамам шерстяное нижнее белье, которое, по его словам, лучше впитывало «вредные испарения» тела.

Еще одним интимным предметом туалета были чулки. Зимой дамы носили теплые шерстяные чулки, летом – льняные или хлопковые, хотя модницы все же предпочитали шелковые, иногда с кружевными вставками. На ноге чулки держались с помощью подвязки, которую завязывали выше колена. Подвязки не отличались надежностью, часто развязывались и приводили к конфузу – чулки соскальзывали вниз по ноге и некрасиво болтались у щиколотки. Начиная с конца 1870-х чулки крепились с помощью подтяжек к поясу, который надевался поверх корсета, или же непосредственно к корсету. С этого момента стало невозможным носить длинную сорочку под корсетом, иначе вышла бы неувязка с чулками.

Казалось бы, зачем таскать под платьем столько слоев одежды, особенно в разгар лета? Но многослойное белье в первую очередь защищало платье от пота, что было немаловажно в условиях дороговизны тканей. Вспомним хотя бы Джейн Эйр, обладательницу всего лишь трех платьев, одно из которых было для высокоторжественных случаев. Часто меняя нижнее белье, женщины могли проносить одно и то же платье как можно дольше.


Корсеты

Жесткие корсеты испокон веков считались прерогативой аристократии. Во-первых, корсет выпрямляет фигуру, а ведь именно стройная, прямая спина отличала аристократа от согбенного работой крестьянина. Кроме того, стройность была связана с идеей самоконтроля и дисциплины, опять же отличительными чертами дворянства.

Французская живопись XVIII века изобилуют сценами, изображающими дамский туалет, в том числе и затягивание корсета. Очень часто женщина держится за столб, в то время как камеристка, упершись коленом в пятую точку своей госпожи, деловито затягивает шнуровку.

Дело в том, что в те годы шнуровка на корсете проходила зигзагом. Когда женщину затягивали в корсет, шнур дергали из стороны в сторону. Чтобы не потерять равновесие, нужно было вцепиться во что-нибудь устойчивое. В XIX веке в конструкции корсетов произошли изменения. В частности, отверстия для шнуровки теперь располагались друг напротив друга, поэтому при затягивании женщина могла стоять неподвижно. Более не было необходимости держаться за кровать, но сама традиция сохранилась, как можно наблюдать, например, в фильме «Унесенные ветром».

XIX столетие стало золотым веком корсетов. Отчасти изменился принцип их шнуровки, которая, тем не менее, по-прежнему располагалась на спине.

Шнуровку трудно было затянуть без помощи заботливой служанки, но и этот вопрос был решен в 1829 году, когда появились корсеты, застегивающиеся на груди с помощью разъемных бюсков. Случись даме упасть в обморок, такой корсет можно было распустить гораздо быстрее.

Начиная с 1850-х почти все корсеты имели подобную конструкцию.

Поскольку их носили под одеждой, корсеты шили из хлопка и льна, белого или бежевого цвета. Но во второй половине столетия модели становились все ярче и разнообразнее – синие, черные, красные – их чаще украшали кружевом, вышивкой и тесьмой. Хотя функция у них оставалась прежней – придавать фигуре более привлекательную форму – существовали различные виды корсетов, в том числе и для кормящих матерей, наездниц, а также ночные корсеты.

Женщины, носившие корсет во время беременности или сразу после родов, подвергались существенному риску. Самый экстремальный случай описан в рассказе Ги де Мопассана «Мать уродов», где светская красавица год за годом производит на свет маленьких инвалидов. Существовали, конечно, и особые корсеты для беременности, которые должны были растягиваться по мере увеличения плода. Увы, они мало чем отличались от своих традиционных собратьев, потому что укрепляли их все тем же китовым усом.

В Англии XIX века ходили слухи о корсетоманках – женщинах, которые жить не могут без корсетов, носят эту вожделенную деталь туалета 24 часа в сутки и утягивают талию до 30 сантиметров. Кроме того, считалось, что существуют особые закрытые школы, целью которых являются тончайшие талии у воспитанниц. А то и у воспитанников. Новые компрачикосы, работающие в этих школах, заставляют подростков спать в тугих корсетах, постепенно уменьшая их талии до заветных 30—35 см.

Главным источником информации о подобных пансионах служит уже знакомый вам «Домашний журнал англичанки», куда в период с 1867 по 1874 год поступило более 150 писем, воспевших тугие корсеты. Так, некая Нора в 1867 году рассказывала о своем пребывании в «одной лондонской школе для благородных девиц», где «каждый месяц ученицам утягивали талии на 3 см». Когда она покинула стены этой школы, объем ее талии якобы равнялся 33 см. Отличительной чертой писем, чьи авторы живописали радости корсетомании, был довольно специфический словарный запас. Такие выражения, как «дисциплина», «принуждение», «страдания», «пытки» и «подчинение», так и пестрели на их страницах. Между тем, газетные объявления рисовали более позитивный образ корсетов – «удовольствие», «изящество», «удобство».

Историк Валери Стил и врач Линн Кутш изучили негативные последствия ношения корсетов. В частности, исследователи пытались выяснить, насколько серьезно корсеты уменьшают объем легких. Добровольцам предложили примерить модели XIX века, которые уменьшили бы их талию на 7 с половиной см. В результате было зафиксировано, что дыхательный объем снизился в среднем на 9%, а у некоторых добровольцев вплоть до 29%. Согласно этому исследованию, корсеты Викторианской эпохи действительно затрудняли дыхание и могли привести к обморокам, особенно во время активных упражнений, например на балу.

Длительное ношение корсета также приводило к ослаблению мышц спины и брюшной клетки. Кроме того, корсеты могли вызвать деформацию ребер, если их носили с раннего детства. Вместе с тем, корсеты действительно поддерживают осанку и в некоторых случаях облегчают боль в спине. Иными словами, ношение корсета само по себе никого не убьет, если соблюдать умеренность. Ведь для кого-то затягивание талии до 55 сантиметров – недостижимая мечта, а для других такая талия всего лишь на пару сантиметров тоньше обычной.


Обувь

На протяжении всей Викторианской эпохи обувь много раз меняла фасон, расцветку, поднималась и опускалась на каблуке, становясь все более удобной и приближаясь к современному, привычному нам виду.

До середины XIX века женщины носили обувь на плоской подошве. Когда в 1820—1830-х годах мода совершила очередной резкий виток, а юбки поднялись настолько высоко, что обнажили щиколотку, все взоры устремись к туфлям. В этот отрезок времени их начали делать столь же роскошными, как и наряд, который они дополняли. В качестве материала использовались шелк, атлас и лайка, в качестве оттенков – все цвета радуги, например, канареечно-желтый, цвет пальмового листа и орехового дерева. Именно в этот период началось разделение на туфли для правой и левой ноги (прежде их создавали одинаковыми – с прямым и ровным мысом). Разумеется, ни о какой обуви с ортопедическими стельками речи не шло.

Романтичность ранневикторианского периода оказала влияние и на дамскую обувь. Маленькие ручки и ножки ассоциировались с благородным происхождением и соответствовали представлению о женском идеале. Дамам предлагалось наподобие золушкиных сестер засовывать свои не всегда изящные ноги в крошечные туфельки.

Разумеется, в красивых бархатных туфельках далеко не уйдешь, к тому же англичане давно поняли, что живут не на тропическом острове: ботинки были не менее популярными, хотя обычно представляли собой более простой и ноский вариант. С середины века большое распространение в изготовлении женской обуви получила кожа (до тех пор ботинки изготавливали из ткани, кожаным был только носок). Изначально ботинки достигали щиколотки, но к концу века вытянулись до середины лодыжки. Их зашнуровывали или застегивали на пуговицы, расположенные сбоку: пуговицы были такими мелкими, что приходилось пользоваться особым крючком, который часто был совмещен с рожком для обуви. В 1870-х в моду снова вернулись туфли, и их триумфальное возвращение было оглашено в «Домашнем журнале англичанки»: «Мода на туфли вместо ботинок – это настоящая революция в женском наряде».

В середине века в моду раз и навсегда вошли каблуки, став отличным дополнением к кринолинам – просторная клетка вместо нескольких нижних юбок позволяла рассмотреть дамские туфельки в мельчайших деталях. Париж являлся центром моды вплоть до Франко-прусской войны 1870 года, и именно оттуда в Англию импортировали шелковые и бархатные туфли на высоком каблуке, которые потом пытались воссоздать английские сапожники и которые были столь желанны для всех английских модниц. Нововведение беспокоило особ консервативных: узнав, что ее старшая дочь подвернула ногу, королева Виктория пришла к выводу, что во всем виноваты каблуки. Британские врачи сравнивали соотечественниц с китаянками, которые бинтуют ноги, и пугали их деформацией стопы.

Обувь 1890-х годов имела высокий вырез: например, модели «Ришелье» или «Оксфорд» были кружевными и соединялись на лодыжке тремя пуговицами. Преобладали темные оттенки, хотя летом их сменяла белая замша, получившая признание в конце XIX – начале XX века. Продолжалась тенденция поднимать обувь на каблуке, который был на удивление высоким, достигая иногда 16 см. К 1901 году, однако, каблук опустился на разумную высоту и уже не поднимался выше 7—8 см.

Как и другие аксессуары, туфельки не избежали влияния индустриализации. Благодаря массовому производству обувь хорошего качества стала доступна практически всем слоям населения, за исключением разве что бедняков. Однако до удобства туфлям того времени было еще далеко. Вот как отзывался Джером К. Джером в своей книге «Первая книжка праздных мыслей праздного человека», написанной в 1886 году, о женской обуви:

«Только вот что очень некрасиво: наши английские женщины носят слишком просторную обувь. Никогда я не видал у наших женщин обуви по ноге. Очевидно, местные башмачники не имеют настоящих колодок для дамской обуви. Сколько раз я слышал от присевшей у дороги женщины, что она не может идти дальше, так как натерла себе ноги слишком просторной обувью.

По-моему, пора произвести и в этой области необходимую реформу. От имени отцов и мужей старой Англии взываю к изготовителям женской обуви: перестаньте же, наконец, господа, уродовать и истязать наших жен, дочерей, сестер и прочих дорогих нашему сердцу, ни в чем не повинных существ! Ведь для того чтобы не быть такими мучителями, вам достаточно брать в образец чулки, так легко и удобно облегающие женские ноги; по крайней мере, таково мнение большинства женщин».

Шляпки

Этикет запрещал появляться на улице без шляпки, и они были возведены в ранг искусства. На протяжении XIX века в моде были то тюрбаны, то капоры, то шляпы с огромными полями и перьями, а то маленькие и неприметные шляпки, держащиеся на голове исключительно силой мысли и булавок.

В первой половине XIX века в моде господствовали чепцы и капоры, именно они украшали прелестные головки героинь Джейн Остин. Шляпы как таковые были не в почете: цилиндр надевали на охоту наравне с амазонкой, широкополая соломенная шляпа защищала лицо во время приморской прогулки, в остальных же случаях обходились капорами или чепцами. Для каждого фасона было свое время. Встав спозаранку, хозяйка дома облачалась в утренний чепец, батистовый или льняной, с пышными накрахмаленными оборками, обрамлявшими лицо. В полдень дама меняла и платье, и чепец на нечто более нарядное. За неимением второго платья можно было переменить только чепчик, как поступали сельские дамы из романа Гаскелл «Крэнфорд»: «Если голова была спрятана под щегольским новым чепцом, наших дам, как и страусов, не заботила судьба их тела». С течением века фасоны чепцов изменялись, они то сжимались, то обрастали новыми кружевами и лентами, но к 1880-м годам чепцы стали пользоваться спросом только среди старушек и вдов. Молодежь предпочитала более стильные головные уборы.

Капоры, головные уборы с высокой тульей и широкими полями изготавливали из соломы. В Англии соломенными шляпками прославились графства Бердфордшир, Хертфордшир и Бэкингемшир, но разборчивые модницы предпочитали итальянскую соломку из Тоскани. Другими материалами служили китовый ус, тростник, конский волос и щепки деревьев светлых пород. К 1850-м годам капоры становились все причудливее: длинные ленты спадали на плечи, под подбородком завязывался пышный бант, лицо утопало в кружевных оборках. Все вместе создавало впечатление маленькой клумбы вокруг лица. Украшения, такие как ленты, перья, кисейные и шелковые оборки, можно было без труда отпороть и прикрепить на новый капор, если старый трескался. Во время балов капоры сменялись вариациями на тему тюрбанов и беретов, пришедших с Востока.

Во второй половине XIX века это ленточно-кружевное великолепие уступило место маленьким и изящным шляпкам, которые перекочевали ближе ко лбу, иногда опускаясь так низко, что практически касались бровей. Уменьшение их размеров объяснялось тем, что в моду вошли парасоли, и шляпы стали выполнять чисто декоративную функцию. Их по-прежнему украшали искусственными цветами, перьями, а держались они за счет тонкой шелковой ленты. В отличие от чепцов эта лента проходила не под подбородком, а сзади по затылку под поднятой вверх прической. Такие шляпы практически не скрывали прическу: они располагались на макушке, немного съезжая на лоб, а роскошные волосы (или шиньон) виднелись сзади, собранные на затылке в тяжелые туго завитые локоны или сложные пучки.

В 1870-е и 1880-е годы шляпки были на пике моды. Очень высокие шляпы середины 1880-х годов стали известны как «трехэтажные шляпы» или «цветочные горшки». Они забрались на самый верх прически и располагались там, как вишенка на торте или замковая башня. Популярными материалами, наравне с вездесущей соломой, стали плюш и бархат.

Часто в качестве основного элемента шляпки выступало большое страусиное перо, выкрашенное в светлые оттенки, или пара голубиных крыльев, а то и целое чучело птицы. Перья всегда считались признаком богатства и экономической стабильности, ведь такое украшение могли позволить себе немногие. Помимо шляп они служили материалом для вееров, муфт и боа. За перья экзотических птиц платились огромные деньги: великолепные «пернатые» шляпы в конце XIX века могли стоить до 100 фунтов. Тем не менее, даже в XIX веке англичан заботила экология: в конце 1880-х годов Общество по сохранению птиц встало на защиту пернатых к вящей досаде модниц, утверждавших, что страусам совсем не больно, когда из них выдирают перья.


Перчатки

Перчатки на тонкой женской ручке – дань не только моде, но и этикету. «Советы по этикету», изданные в 1837 году, давали рекомендации относительно перчаток как мужчинам, так и женщинам. На балу «мужчина должен избегать снимать перчатки, даже если в помещении жарко. Конечно, не случится ничего предосудительного, если он ее снимет, но лучше не рисковать показаться грубым и не предлагать даме голую руку». Оба пола должны были носить перчатки в церкви и театре, но дамам следовало снимать перчатки во время приема пищи, «если только их руки не настолько ужасны, чтобы скрывать их от чужих глаз». При этом появляться в публичных местах без перчаток означало бы расписаться в своем дурном вкусе. Справочники по этикету были наполнены информацией не только о том, когда следует носить перчатки, но и какие перчатки надевать по определенному поводу. Например, если дама предпочитает цветные перчатки, они должны гармонировать с платьем, а ярких расцветок следовало избегать. Перчатки застегивались на пуговицы, которые не полагалось расстегивать без нужды. «Но мама, а если руки вспотеют? – Настоящие леди не потеют!».

К середине XIX века в Европе и Англии образовались промышленные центры, специализировавшиеся на производстве перчаток. Они находились в Вудстоке, Лимерике, Ворчестере, Данди и Джерси, однако особенно ценились перчатки из Франции: они считались более эластичными по сравнению с английскими. Материалами для перчаток служили хлопок, шелк и камвольная шерсть, их ткали, плели или вязали. Над улучшением внешнего вида и удобства перчаток постоянно работали: например, в середине 1846 года впервые были запатентованы перчатки с эластичным запястьем. Как гласит закон рынка, спрос определяет предложение, и в середине XIX века один за другим появляются мастерские и магазины, предлагающие полный ассортимент перчаток. Обычно перчатки продавались среди прочих галантерейных товаров, но с 1860-х годов под них начинает выделяться особый отдел в магазине.

Длина перчаток зависела от текущей моды. Например, в начале XIX века они обычно доходили до локтя, под стать вечерним платьям, которые были глубоко декольтированы и имели короткие рукава. В 1840-е, с изменением моды, вечерние перчатки резко опустились до запястья, оставаясь на этом уровне до середины 1860-х годов. Дневные перчатки и митенки, которые носили с дневным платьем в тот же период, также доходили до запястья. Вечерние перчатки начали удлиняться с 1860-х годов, они поднимались до локтя и насчитывали от 8 до 10 пуговиц, а в конце 1870-х годов и вовсе до 15.

Отделка и дневных, и вечерних перчаток была похожа: их изготавливали из выкрашенной в светлый цвет кожи или светлого шелка, и носить их можно было не дольше одного дня. Учитывая, как быстро пачкались перчатки, покупать их следовало с запасом. Справочник «Как одеваться подобно леди на 15 фунтов в год» (1874) советовал городским жительницам держать в гардеробе 7 пар лайковых перчаток (6 из шкуры козлят и одну, более прочную пару, из собачьей кожи). Помимо белых перчаток дамы носили бежевые и желтые, причем изготовить последние можно было в домашних условиях – замочить старые белые перчатки в настойке шафрана. В 1850-е годы в моду вошли цветные перчатки, хоть их порою считали вульгарными. В 1854 году рекламировались такие цвета, как гранатовый, Наполеон, смородиновый, оливковый, Аделаида, рубиновый, каштановый, кофейный, миртовый.

Одежда последней четверти XIX века отличалась пышной отделкой, и перчатки были под стать: их украшали вышивкой, бусинами, бисером, лентами, кружевом и рюшами. Вошла в употребление замша, но до поры до времени оставалась чересчур новомодной для консервативной Англии. В 1882 году было объявлено, что «Ее Величество запретила носить замшевые перчатки в салонах; также они недопустимы в театре».

Помимо перчаток как таковых, весьма популярны были митенки – перчатки без пальцев. Женщины часто вязали их сами, например, «Дамская газета» (Lady’s Newspaper) предоставляла схемы вязания митенок из берлинской шерсти с вплетением тонких шелковых лент. Митенки пользовались спросом до конца 1870-х годов, а затем стали уделом пожилых дам.


Веера

Большинство вееров производились во Франции и продавались по всему миру. Как и другие аксессуары Викторианской эпохи, веера были подвластны веяниям моды: в 1840-х дамы предпочитали веера из раскрашенной плотной бумаги с ручками из перламутра и слоновой кости, в 1860-х годах их сменили кружевные веера, а 1870-х – веера из перьев. В 1880-х светские модницы обмахивались огромными конструкциями из страусиных перьев, шелка и атласа, но десятилетие спустя веера уменьшились в размерах. На протяжении всего столетия из моды не выходили веера «бризе», собранные из изящно обработанных пластин слоновой кости. Помимо обычных складных вееров дамы пользовались жесткими веерами, имевшими круглую, овальную или квадратную форму. Дома они служили защитой от каминного жара, на улице – от солнца. Начиная с 1860-х годов вместе с интересом к восточному искусству, в Европу пришли веера с японскими или китайскими мотивами. В конце века стали модными веера из черно-белого кружева или бархата того же оттенка, в каком было выполнено платье.

Внешнюю сторону веера расписывали сюжетами из литературы, баллад или средневековых легенд, которые были тогда очень популярны. Другой излюбленный сюжет – группа людей в нарядах прошлых эпох. В последней четверти XIX века работа становилась более тонкой и изящной, в ход шли новые материалы. Темы оставались прежними, но теперь для пасторалей использовались репродукции картин известных мастеров XVIII века. Поскольку такой шедевр мог стоить столько же, сколько и картина прославленного живописца, викторианки придумали себе новое хобби: сами украшали веера аппликациями с птичками, цветами и амурчиками. В то же время, начиная с 1870-х качество машинной росписи и вышивки на веерах стало соперничать с росписью вручную. В производстве вееров проявилось одно из самых значимых противоречий XIX века: веера, выпускаемые на конвейере, потеряли свой эксклюзивный статус. В отличие от прошлых веков веер стал незаменимым аксессуаром для женщин среднего класса, а не только для аристократок. Те, кто не мог себе позволить веера ручной работы, наслаждались прелестями промышленной эпохи: яркие анилиновые красители, машинные кружева, броские эстампы.


Парасоли

Зонтики являлись поистине многофункциональными устройствами, защищая не только от дождя, но и от солнца. Ведь солнце – а вместе с ним и загар – были одним из кошмаров светской дамы. Нет уж, оставьте темную кожу крестьянкам, которые трудятся в полях и даже не заботятся о том, чтобы укрыть кожу шляпкой или парасолем. Настоящая леди, если она желает так называться, будет избегать солнца подобно вампиру. Прежде нежную кожу защищали чепцы и капоры размером с ведро, но с 1860-х они вышли из моды, сменившись маленькими шляпками. Насущной необходимостью стал парасоль – зонтик от солнца.

В 1838 году журнал «Мир моды» (World of Fashion) объявил о появлении зонтика «Виктория» для открытых карет, что послужило началом эпохи парасолей. Зонтик «идеально подходил для своего назначения, был маленьким и с длинной ручкой, затенял лицо наподобие веера». Сейчас разница между зонтом от дождя и парасолем не так очевидна, однако в викторианские времена она была ясна: если женщина несла зонт, она прилюдно расписывалась в том, что не имеет средств, чтобы нанять экипаж и укрыться в нем от дождя. Напротив, женщина с парасолем считалась леди, ведь она брала зонтик для прогулки в хорошую погоду. Если же она ехала в экипаже, то просила кучера откинуть верх, чтобы миру предстала она сама и ее зонтик, свидетельствовавший о ее статусе.

Начиная с 1840-х годов каждый год выпускались новые модели парасолей – во все времена ценилась новизна и эксклюзивность. Например, в 1843 году появился «Пекинский» зонтик с полосками, в 1844 – зонтик «Сильфида», а в 1845 – «Клермонт», который весил в два раза меньше обычного парасоля. Некоторые зонтики были отделаны бахромой, другие – вышивкой по краю, ручки делали из резной слоновой кости. На Всемирной выставке 1851 года были представлены последние новинки, расшитые шелковыми нитками, украшенные перьями, кружевом или альпакой. Со временем парасоли уменьшались в размерах, но приобретали все более разнообразные и причудливые формы. Появлялись новые материалы для их оформления, например, моржовый клык с севера России, а в середине века излюбленным материалом для зонтиков стала тафта.

Зонтики стоили недешево, но настоящие модницы имели по одному для каждого наряда. Будучи столь желанными и дорогими, парасоли стали одним из лучших подарков, который воздыхатели преподносили своим любимым. Как и украшения, зонтик можно было принять от молодого человека, только если его намерения были серьезны. Согласно «Домашнему журналу англичанки» от марта 1862 года, в приданое приличной девушки среднего класса должен входить один зонтик и два парасоля.

Парасоль, как и веер или кружевной носовой платок, использовали для флирта. В изящных женских ручках он затенял лицо, придавал ему загадочность, скрывал направление ее взгляда, мягко указывал на изменение ее настроения, подчеркивал сияние глаз и улыбку, прятал несовершенства.

А так описывается зонтик, подаренный в 1851 году королеве Виктории:

«Зонтик имел позолоченный шестигранный ствол и золотую ручку с алмазом. Он был украшен девизом Ордена Подвязки, написанным на лакированной синей спиральной ленте, заканчивающейся гроздью рубинов и изумрудов. На открывающем механизме было выгравировано готическим шрифтом «Я правлю». Сверху он был выполнен из розового муара и атласных кружев, наконечник был сделан из золота в форме рога изобилия». Настоящая драгоценность!


Сумочки

В Викторианскую эпоху сумки предстали в том виде, в каком мы знаем их теперь; были созданы различные модели и фасоны, перепробованы всевозможные материалы и украшения. Сумочки стали различаться по своим целям: так появились и ридикюли для прогулок, и маленькие театральные шатлены и большие кожаные саквояжи для путешествий.

С тех пор и до нашего времени сумочки являются неотъемлемым дамским атрибутом и сопровождают свою хозяйку, куда бы она ни направлялась.

В течение XIX века мода на сумочки менялась, появлялись новые декоративные элементы, так что выбор у женщин был огромен. В 1830-е и 1840-е годы сумочки шили из шелка или бархата, простыми по форме, гладкими, с завязками в верхней части. Согласно «Дамскому журналу» (Lady’s Magazine) от 1832 года, самой популярной формой была треугольная. Сумочки часто дополняли определенное платье или шляпку и делались из того же материала. В отличие от современных они часто крепились к поясу.

Рукодельницы сами украшали сумочки, зачастую вышивкой из шелковых нитей. Такая работа не требовала большой детализации, и малыми усилиями мастерицы добивались впечатляющих результатов. Популярной техникой в 1840-е и 50-е годы XIX века стали раскрашенные по бархату цветы. Контуры рисунка наносились карандашом на материал, а затем раскрашивались индийскими чернилами.
С появлением кринолинов объемные карманы в платьях стали пропадать: новые юбки держались на каркасе и расширялись непосредственно от талии, и карманам не оставалось места, тогда как раньше они терялись в складках юбки. Тем не менее, сменившие их сумочки к середине века стали такими крошечными, что странно, если в них вообще что-то вмещалось. В 1859 году «Домашний журнал англичанки» называл такие сумочки «либо безделицей с благотворительной ярмарки, либо возможностью покрасоваться перед друзьями». Одной из самых ярких тенденций 1850—1860-х годов было украшение сумок золотой тесьмой в «турецком» стил, – сказывалось влияние Крымской войны. Экзотический эффект также достигался благодаря вышивке изумрудно-зелеными, темно-синими и ярко-красными нитками.

Во второй половине XIX века широкое распространение получили шатлены. Традиционно шатленами называли носившийся на поясе крючок с цепочками, на которые подвешивали ключи, ножницы и прочие атрибуты хозяйки дома. С 1840-х годов шатлен пережил второе рождение, не в последнюю очередь благодаря повальному увлечению Средневековьем. Шатлены стилизовали под старые добрые времена, стоили такие безделушки немало, и их могли позволить себе только состоятельные дамы. Магазины продавали множество вещиц, которые можно было носить на шатленах, от театрального бинокля до вееров или коробки спичек. Более практичной альтернативой служили сумочки-шатлены, которые тоже подвешивали к поясу.

Наши рекомендации