Ху Юнъэр продает глиняные свечи. Ван Цзэ[159]встречается со Святой тетушкой

Колдовство легко проникает в души

и омрачает народ,

Однако считают, что сила волшебная

мудрость святых превзойдет.

Юнъэр из глины лепила свечи

способом колдовским,

И они светили, как настоящие,

целую ночь напролет.

Итак, Ли Эру и за тысячу связок монет не надо было доносить на хэшана. Но раз уж он это сделал, получил наградные и открыл торговлю фруктами, то ему следовало отплатить добром за добро – почтительно встретить и угостить хэшана, когда тот пришел просить подаяние. А он вместо этого обрушился на своего благодетеля с бранью, рассердил его, хэшан же в отместку его погубил.

Когда Бао Чжэн подошел к упавшему, он увидел, что голова его от сильного удара ушла в плечи, а сам он мертв…

Мы не будем рассказывать о том, как горевала жена Ли Эра и как соседи помогли ей устроить похороны, а расскажем о хэшане, который все еще продолжал сидеть на верхушке флагштока. Внизу шумела толпа, людей нельзя было никак успокоить. Бао Чжэн тем временем все думал, как же схватить хэшана. Послать за дровосеком, чтобы они срубили флагшток? Бесполезно: отлитый из меди флагшток топором не срубишь…

А хэшан между тем насмехался над Бао Чжэном. Тот сердился, но ничего поделать не мог. И вдруг его осенило – он распорядился вызвать из военного лагеря сотню лучников и поразить хэшана стрелами.

Среди лучников были меткие стрелки, их стрелы пролетали совсем рядом с хэшаном, но тот прикрывался рукавом рясы. Бао Чжэн совсем было растерялся, но тут к нему обратился Жань Гуй.

– Я придумал, как изловить колдуна.

– Как? – спросил Бао Чжэн.

– Поскольку этот хэшан – колдун, в него надо пускать стрелы, смоченные в смеси из собачьей и бараньей крови, конской мочи и чеснока, – сказал он. – Только тогда его чары утратят силу.

По приказу Бао Чжэна все необходимое было тотчас же приготовлено. По сигналу все лучники разом выстрелили. Толпа ахнула – хэшан вместе со скамейкой летел вниз…

– Если монах не убьется, так уж наверняка искалечится, – говорили люди.

Надо сказать, что у западной стены зала Святого Будды находилось отхожее место, и, падая, хэшан угодил прямо в яму с нечистотами. Служители из ямыня тотчас вытащили его оттуда и, окатив с ног до головы собачьей и бараньей кровью, связали и поволокли в ямынь.

Бао Чжэн поднялся в зал и велел привести хэшана.

– Мерзкий колдун, – сказал он ему, – как ты посмел творить безобразие в храме, куда сам государь приезжает воскуривать благовония?! И все же ты попался мне в руки! Ну что теперь скажешь?

Он приказал надеть на хэшана самую тяжелую кангу, отправить в следственный приказ и допросить, нет ли у колдуна сообщников, а сам удалился отдыхать.

Связанный хэшан наконец утратил свое колдовское искусство и теперь был безопасен. Как только его доставили в следственный приказ, чиновник сразу начал допрос.

– Правитель области повелел мне выяснить, кто ты такой и есть ли у тебя сообщники. Отвечай!

Чтобы еще сильнее застращать монаха, он велел зажать его ноги в колодки и бить по ним палками. Служители дали хэшану триста палок, однако тот ни разу не вскрикнул и не пошевелился. Когда же изумленный следователь внимательно пригляделся, то увидел, что хэшан крепко спит и похрапывает.

– Чудеса! – подивился чиновник и велел отправить хэшана в тюрьму, а как только проснется, снова привести на допрос.

В этот день хэшана пытали трижды, однако он так и не произнес ни слова. Когда его начинали бить, он сразу засыпал. Судейский чиновник доложил Бао Чжэну:

– По вашему повелению я допросил колдуна, но он молчит, а во время пыток спит. Если держать его в тюрьме и дальше, боюсь, как бы не случилось беды. Жду ваших распоряжений.

– Таких колдунов нельзя оставлять в живых! – сказал Бао Чжэн и распорядился вывести хэшана на базарную площадь и обезглавить.

Жители столицы и ее окрестностей, услышав о предстоящей казни, бросились на площадь, даже торговцы прекратили торговлю. Народу собралось великое множество…

Когда стражники вели хэшана к месту казни, неподалеку от базарной площади он вдруг остановился.

– Ты что встал? – прикрикнул на него палач. – Иди!

Не слушая его, хэшан обратился к толпе:

– Почтенные люди, лишь за то, что я посмел потревожить правителя области, меня хотят лишить жизни! Здесь поблизости есть винная лавка, прошу вас, исполните мою последнюю просьбу, принесите чашечку вина!

Ничего не подозревая, палач разрешил. Вино принесли, и хэшан одним глотком осушил полную чашу. После этого процессия продолжила путь. Но только вступили на площадь, где должна была совершиться казнь, как хэшан вдруг остановился и прыснул в воздух вином, которое он держал во рту. Тотчас же с ясного неба хлынул ливень, поднялся ветер, и площадь погрузилась в непроглядную тьму, а на головы людям посыпались камни и обломки черепицы. Все стали в панике разбегаться…

Когда утих ветер и рассеялась тьма, тюремщики протерли глаза и увидели, что хэшан исчез. Бросились искать, но где там!.. Поистине, если рыба сорвалась с крючка, не надейся поймать ее снова!

Тюремные служители, начиная от начальника и кончая простым стражником, переполошились. Они боялись, что правитель их сурово накажет, но Бао Чжэн, прекрасно знавший о необыкновенных способностях колдуна, ни с кого не стал взыскивать. Он лишь представил доклад ко двору, испрашивая разрешения на особые меры, дабы предотвратить появление новых колдунов и могущих возникнуть в связи с этим беспорядков. За сим последовал высочайший указ, предписывающий выявлять колдунов на всех дорогах, по всем деревням и городам и беспощадно уничтожать. Указ этот пришел и в Бэйчжоу и был вывешен перед окружным ямынем.

Место перед ямынем оживленное, здесь всегда толпятся люди. А в день, о котором пойдет речь, в толпе как раз оказалась молодая женщина в белом траурном платье[160]с бамбуковой корзинкой в руке. Не отличайся она красотой, на нее вряд ли обратили бы внимание, но в том-то и дело, что она была настоящей красавицей и не могла остаться незамеченной. Вскоре к ней привязался молодой бездельник:

– Что это ты здесь прогуливаешься, сестрица?

– Не стану тебя обманывать, брат, но у меня недавно умер муж, а жить не на что, – отвечала красавица. – Вот и хочу кое-что продать из того, что умею делать, чтобы заработать на пропитание.

– Что же ты умеешь делать?

– Если хочешь, могу показать. Только для этого мне нужно немного свободного моста.

– Сейчас найдем, – сказал он и отвел ее в сторонку.

Женщина села на землю, поджав под себя ноги. Вокруг тотчас же собрались любопытные. Некоторые недоумевали:

– Что она собирается делать?

Между тем молодая женщина вытащила из корзинки чашку и, окинув взглядом собравшихся, сказала:

– Почтенные люди, женщина я не продажная, гадать и лечить тоже не умею. У меня умер муж, жить стало не на что – вот и приходится самой зарабатывать на прожитье. Может, кто-нибудь из вас принесет мне чашку воды?

– Сейчас принесу! – откликнулся из толпы молодой человек.

– Зачем ей вода? – удивлялись люди.

А женщина тем временем вынула из корзины нож.

– Ну, сейчас начнет показывать фокусы! – переговаривались собравшиеся.

Выкопав в земле небольшую ямку, женщина достала из нее комок глины, сбрызнула водой и размяла. Потом взяла бамбуковую трубочку и выдавила через нее размятую глину, а получившийся стержень, похожий на свечу, положила на землю рядом с собой. Таким же образом она сделала десять стержней.

Глядя на нее, люди подталкивали друг друга и посмеивались:

– Дурачит нас! Ничего интересного, зря только пришли. Подумаешь! Вылепила из глины несколько свечей – а к чему они?

Некоторые возражали:

– Погодите, посмотрим, что дальше будет.

Закончив работу, женщина вымыла руки оставшейся в чашке водой, вытерла их насухо и обратилась к толпе:

– Почтенные люди, я не торговка, я только хочу заработать на пропитание, и поэтому много не прошу – всего три монеты за свечу! Зато эта свеча будет гореть с вечера до самого утра!

– Насмехается над нами! – недоверчиво покачивали головами люди. – Где это видано, чтобы свечи из сырой глины горели?!

Так как покупателей не находилось, женщина сказала:

– Какие же вы все недоверчивые! Неужто я из-за трех монет стала бы вас обманывать? Принесите огня и смотрите!

Кто-то сбегал в чайную и принес горящий факел. Женщина вынула из корзинки серную спичку, зажгла ее, а от спички зажгла головку глиняной свечи.

– Великолепный фокус! – восторженно закричали зрители. – Сырая свеча, и горит! И стоит всего три монеты!..

Люди бросились нарасхват покупать свечи. Распродав все, что у нее было, женщина убрала в корзинку нож и чашку и ушла.

На следующий день она явилась снова. И опять собралась толпа.

– Вчера я немного заработала, – обратилась она к людям. – Но этих денег хватило только на один день. Не поможете ли еще?

– Поможем, поможем! – зашумели люди. – Твои свечи замечательные – целую ночь горят, дешево стоят и светят ярче масляной лампы!

Женщина снова попросила воды, вылепила десять свечей и быстро распродала их.

Так повторялось несколько дней подряд. Взбудоражилась вся округа, люди только и говорили:

– Какая-то женщина перед окружным ямынем торгует глиняными свечами. Удивительные свечи! Легко зажигаются и ярко горят!

В один из дней, когда женщина, как обычно, делала свечи, из ямыня вышел молодой человек по имени Ван Цзэ, служивший начальником ряда в охране правителя округа. Был он высок ростом, строен, с белым лицом и густыми бровями.

Однажды гадатель предсказал его отцу – известному и округе богачу – рождение знатных потомков, если он приобретет счастливый участок земли. Этот счастливый участок, на который указал гадатель, принадлежал соседу, и находилось на нем семейное кладбище. Сосед был беден, и богач Ван не очень с ним считался. К тому же некогда сосед взял у него в долг деньги, однако вернуть вовремя не смог. И вот теперь, когда благодаря процентам долг вырос вдвое, Ван потребовал вернуть все деньги сполна. Сделать это сосед был не в состоянии – пришлось уступить участок, облюбованный богачом. Богач Ван уничтожил семейное кладбище соседа, а на его месте захоронил останки своих родителей. Вслед за тем его жена, госпожа Лю, родила подряд восьмерых детей: одну дочь и семерых сыновей. Ван Цзэ как раз был ее пятым ребенком. В ночь накануне его рождения богачу Вану приснился сон, будто в его доме остановилась танская государыня У Цзэтянь и сказала: «У вас должен родиться выдающийся сын, который станет основателем династии и прославит ваш род». А на следующее утро ему доложили, что у жены действительно родился сын. Вспомнив о вещем сне, богач дал ему в честь танской государыни имя Цзэ.

Мальчик оказался умным и одаренным, к пяти годам уже выучился читать. Однажды дед по материнской линии приехал поглядеть на своих внуков. Мальчики ему очень понравились, но больше других поразил его пятый внук. Старик не удержался от восклицания:

– Еще мал, а умом превосходит взрослых!..

На что мальчик, точно вторя ему, отвечал:

– А станет взрослым, мир содрогнется перед его могуществом!

Дед похвалил внука за умный ответ и снова сказал:

– Достойных сыновей родила мать: если сейчас они подобны тиграм, то повзрослев – станут подобны драконам.

– Когда воин-дракон побеждает в бою, он становится государем[161], – отвечал на это Ван Цзэ. – А постигнет его неудача – объявят злодеем.

Ответ внука еще больше поразил деда, и он сказал своему зятю:

– Мальчик необыкновенный, однако счастья и покоя семье он не принесет. Когда подрастет, не позволяй ему учиться военному делу!

А вот другой примечательный случай. Однажды Ван Цзэ гулял с нянькой по улице. Им повстречался гадатель. Он внимательно поглядел на мальчика и покачал головой:

– Судя по его сложению, он в ближайшие тридцать лет совершит много необыкновенного. Но и наказание за это последует жестокое: он лишится всех своих близких и наследственного имущества. Правда, потом он все же обретет счастье, но вот каково оно будет, пока предсказать невозможно…

Перепуганная нянька поспешила домой и передала богачу Вану слова гадателя. Тот послал за гадателем, желая расспросить его поподробнее, однако его нигде не нашли…

Прошло два года. Богач Ван неожиданно заболел и умер. Вскоре на людей напал мор и унес одного за другим всех шестерых братьев Ван Цзэ. Мать занемогла от горя и умерла. Дед умер еще раньше, и Ван Цзэ остался круглым сиротой. Присматривать за ним стало некому, и он всецело предался удовольствиям. Начал увлекаться петушиными боями и конными скачками, приглашать учителей и биться с ними на копьях и дубинках. Особенно хотелось ему постигнуть искусство магии. Однако учителя, попадавшиеся ему, оказывались мошенниками, свои секреты не передавали, а только выманивали деньги… И, наконец, женщины!.. Женщины нравились Ван Цзэ с малых лет. Бывало, встретит красивую девчонку и все готов отдать, лишь бы погладить ее ручку! О женщинах легкого поведения и говорить нечего – тех он просто покупал!

Не прошло и десяти лет, как от наследства ничего не осталось. Пришлось искать средства на пропитание. И вскоре, благодаря незаурядным способностям, ему удалось устроиться начальником ряда в охране при окружном ямыне. Ван Цзэ снял себе неподалеку от ямыня домик и стал жить в нем. Женился было, но жена оказалась бесплодной, и он ее выгнал. Хотел снова жениться, но никто не соглашался отдавать за него дочь…

Следует, однако, сказать, что у Ван Цзэ были и хорошие черты: щедрость и общительность. Нет денег – сам живет впроголодь, появятся деньги – всех подряд угощает. Одно было плохо: если ему не угождали – сразу пускал в ход кулаки. Поэтому его и любили, и побаивались… Впрочем, не будем отвлекаться.

В тот день, о котором идет речь, Ван Цзэ перед рассветом явился в ямынь, быстро покончил со служебными делами, расписался в книге и решил уйти. У ворот ямыня толпились люди. Это его заинтересовало, он решил посмотреть, что происходит, и, подойдя поближе, увидел сидящую на земле в окружении толпы молодую женщину в траурном платье, прекрасную, как небесная фея.

– Что делает здесь эта женщина? – спросил он сопровождающего.

– Говорят, продает глиняные свечи, – сказал тот.

– Я об этом уже несколько дней слышу. Чиновники из ямыня покупали их и говорят, что горят они ярко. Как она их делает?

– Выкапывает в земле ямку, берет из нее глину, поливает водой и выдавливает через бамбуковую трубку. Получаются стержни, похожие на свечи, которые горят не хуже масляной лампы. Зажжешь такую свечу вечером, и она горит до самого утра.

Ван Цзэ про себя подумал: «Удивительно. Люблю интересные фокусы, надо бы поглядеть».

Он протиснулся в толпу и стал наблюдать за женщиной. Та между тем закончила работу и, вымыв руки, обратилась к толпе:

– Сегодня я продаю свечи по три монеты за штуку.

Люди бросились было покупать, но Ван Цзэ остановил их. Зная его крутой нрав, никто не осмелился перечить. Женщина подняла голову, окинула Ван Цзэ взглядом, затем торопливо поднялась и приветствовала его, пожелав всяческого счастья.

Ван Цзэ ответил на ее приветствие и спросил:

– Как могут гореть свечи из глины? Это невозможно!

– Я уже целых полмесяца их продаю, – отвечала женщина. – Если бы они не горели, разве их стали бы покупать?

– Смотри, со мной не шути! – предупредил Ван Цзэ, вынул кошелек, достал из него тридцать монет и подал молодой женщине. Та дала ему свечи. – Погоди немного, – продолжал Ван Цзэ. – Я покупаю твои свечи в первый раз и не уверен, будут ли они гореть. Зажги-ка одну при мне.

– Пожалуйста, – сказала женщина. – Только пусть дадут огня.

Принесли огонь, и она зажгла сразу все десять свечей. Ван Цзэ не мог удержаться от одобрительного возгласа:

– Поистине, удивительно!.. Впрочем, свечи мне не нужны, можешь оставить их себе.

Женщина погасила свечи, и их тут же раскупили. Положив в корзинку чашку и нож, женщина пошла прочь. Ван Цзэ отослал сопровождающего в ямынь и последовал за нею.

«Эта женщина, видно, нездешняя и живет в какой-нибудь пригородной деревне, – размышлял он. – Пойду-ка я за ней, предложу немного денег – пусть и меня научит своему фокусу».

Между тем женщина вышла через западные ворота и, миновав ближайшую к городу деревню, продолжала путь.

«Где же она живет?» – недоумевал Ван Цзэ, стараясь не отставать от нее.

Так они прошли еще около десяти ли. Ван Цзэ огляделся – место оказалось незнакомым, и он опять подумал:

«Странная она какая-то! Лучше вернусь пока в город, а завтра, когда снова придет торговать, расспрошу подробно».

Он повернул назад, но не узнал дороги: кругом громоздились непроходимые отвесные скалы. И нигде ни души! Ван Цзэ заволновался.

– Господин Ван! – внезапно услышал он голос шедшей впереди женщины и испуганно вздрогнул.

– Ты кто такая?

– Я посланница Святой тетушки, – отвечала та – Она желает поговорить с вами по важному делу. Следуйте за мной и ни о чем не беспокойтесь.

– Я пойду, но смотри – никаких подвохов! – предупредил Ван Цзэ.

Они вошли в сосновый лес и долго петляли по нему, пока не увидели усадьбу.

– Где мы? – спросил Ван Цзэ.

– У Святой тетушки. Она уже давно вас ждет.

Тотчас из ворот усадьбы вышли две девочки-служанки и осведомились:

– Это и есть начальник ряда Ван?

– Он самый, – отвечала им женщина.

– Святая тетушка уже давно его ждет.

Служанки провели Ван Цзэ в гостиную и доложили о нем. Появилась старуха в накидке из перьев аиста и звездной даосской шапке.

– Почему вы не приветствуете Святую тетушку? – обратилась молодая женщина к Ван Цзэ.

Ван Цзэ поспешно поклонился. Святая тетушка пригласила его войти и распорядилась подать вино и закуски.

Ван Цзэ сказал старухе:

– Я тронут вашей добротой, но не знаю, чем заслужил ее?

– Пейте вино, а я пока все вам расскажу, – сказала Святая тетушка. – Свершилась воля Небес. Вам предначертано прославиться и стать властителем тридцати шести округов Хэбэя![162]

– Святая тетушка, что вы говорите! – перепугался Ван Цзэ. – Власти всевидящи и всеслышащи! Да и кто я такой, чтобы повелевать тридцатью шестью округами?!

– Я бы не позвала вас сюда, если бы не знала о вашей счастливой судьбе! – строго сказала старуха. – Жаль будет, если вы упустите подходящий момент. Пока вы один, вам трудно совершить великое дело, но я дам вам помощницу…

С этими словами старуха указала на женщину, торговавшую глиняными свечами, и продолжала:

– Это моя дочь Юнъэр, которой еще пятьсот лет назад судьба предопределила стать вашей женой. Сейчас вы женитесь на ней, и она поможет вам во всех ваших делах. Согласны?..

Ван Цзэ не мог не обрадоваться – ему, двадцативосьмилетнему холостяку, предлагают в жены красавицу! Поистине, судьба к нему благосклонна!

– Святая тетушка, – сказал он, – разве посмею я отказываться от своего счастья?! Еще в детстве гадатель предсказал мне славу в ближайшие тридцать лет, а вы сейчас подтвердили это. Вот только не знаю, как быть с правителем округа? Недавно он попросил закупить для него золотой и серебряной парчи, а когда я купил, отказался за нее платить… Он уже разорил не одну сотню людей, все его ненавидят, бранят и клянут. Наши окружные войска вот уже три месяца как не получают жалованья, а когда его попросили уплатить хоть за месяц – отказался. А попробуй ему возразить! У него при дворе могущественные покровители, ему все сходит с рук…

– Теперь вы справитесь с ним! – улыбнулась Святая тетушка. – У вашей жены стотысячное войско, оно вас поддержит.

– Но ведь на содержание большой армии требуется по тысяче золотых в день!.. – робко сказал Ван Цзэ. – Да и где можно разместить такое войско?

Святая тетушка улыбнулась:

– Моему войску не нужны ни провиант, ни место для размещения. Я его вызываю по мере необходимости, а потом – удаляю.

– Это прекрасно! – заметил Ван Цзэ.

– Сейчас я вам покажу его, – сказала Святая тетушка и велела Юнъэр принести две корзины: одну – с бобами, другую – с нарезанной рисовой соломой.

Набрав горсть бобов и горсть соломы, Юнъэр рассыпала их на траве и скомандовала: «Живо!» И тотчас перед залом появились две сотни конников.

– Обладая таким искусством, можно не сомневаться в успехе дела! – восторженно воскликнул Ван Цзэ.

Почти в то же мгновение за воротами послышался возглас:

– Вот как! Власти издают указ вылавливать и истреблять колдунов, а вы тут занимаетесь колдовством! Бобы и солому в войско превращаете! Уж не мятеж ли замыслили?!

Ван Цзэ от неожиданности вздрогнул, будто его окатили ледяной водой. Правильно говорят: если что замышляешь, не забывай, что тебя могут подслушать…

Поистине:

Можно и от всесильного Неба

план сохранить в секрете,

Но подслушали люди, и тайну не скроешь

уже ни за что на свете.

Если хотите знать, чей это был голос, прочтите следующую главу.

Глава тридцать вторая.