Глава 3. красота, спасающая мир

Савелий шёл, куда глядели глаза, думая о совершенно разных вещах. В его раздумьях нашли место нынешние проблемы и те, что беспокоили его ещё два года назад. С каждым днём он всё острее переживал свой выбор, который в то время казался ему правильным. Лишь сейчас он мог с уверенностью сказать, как ошибся и, что самое важное, как желает изменить содеянное. Но уже ничего нельзя было исправить. Ни расставание с девушкой, ни оскорбление друга, который прилагал все свои силы, искренне желая помочь. А взамен получил от Савелия пощечину в виде мнения о его личной жизни и его мировоззрении. Савелий уже начал раскаиваться, понимая, что так не думает. Он верит Марату и в то, что тот говорил, ведь он никогда не предавал Савелия. Наверное, Марат был прав насчёт его прежней любви и не мог понять всего, но в силу своей честности… Также, он, скорее всего, прав насчёт родителей. Чтобы не говорил Савелий, какие аргументы не высасывал из пальца, его родные заботятся о нём и любят. Они точно помогут ему в этот сложный момент его жизни. Он достал телефон и, найдя нужный контакт, попытался дозвониться. Отец не отвечал. Возможно, он был сейчас на другом континенте. Савелий вздохнул, не надеясь на что-то другое и, с полным надежды сердцем, набрал телефон матери. Он довольно долго слушал гудки и лишь когда совсем отчаялся, желая повесить трубку, услышал её голос.

- Алло? Савва, это ты?

- Да мам, это я.

- В чём дело, сынок? Ты же знаешь, что я просила не беспокоить меня на работе. У меня важная встреча.

- У меня проблема…

- Ну, хорошо, я позвоню вечером. Если нужны деньги, сними с карты. Люблю тебя… - Сказала она, тоном человека, которого отвлекли из-за пустяка и отсоединилась.

Савелий вздохнул и положил телефон в карман, совершенно не зная, что ему делать. Ему никто не мог помочь так, как ему хотелось бы. Лишь он сам был в состоянии, что-то изменить. Но ему ничего не хотелось делать… Он до такой степени отчаялся и не верил в то, что всё перемениться в лучшую сторону, что вспомнил про свою роковую дату и предсказание. Он сумел испортить не только свои отношения, но и дружбу. Ему было неприятно своё собственное общество. Хотелось одного – перестать быть… Умереть, чтобы не чувствовать груз вины и тяжесть осознания. Он поднял взгляд и увидел впереди одиноко стоящее высокое здание. В голове промелькнула страшная мысль, и он не прогнал её, позволив остаться. Он сделает это… Давно пора…

***

Поднимаюсь по ступенькам в подъезде, Савелий обдумывал слова Марата о том, что будет, если его не станет. На этот раз его умный друг ошибся, слишком высоко оценив способность родителей Савелия к волнению. Савелия хватятся спустя несколько дней или недель. Родителям будет только в радость то, что их не отвлекают звонками. А больше про него никто и не вспомнит. Сотни его друзей и знакомых в одно мгновение забудут про него, пару секунд изображая тяжесть утраты, и продолжат жить дальше. Он специально пошёл по лестнице, чтобы не привлечь внимание жильцов, вызывая лифт. К тому же подъём вверх дал ему время всё обдумать. Он осознал свои ошибки, пусть и через какое-то время после того, как допустил их… Лучше поздно, чем никогда… Эти слова, сказанные ею, расстраивали его ещё больше. Она знала, что он никогда не придёт извиняться первым и поэтому сама обрекла их отношение на крах, согласившись с его предложение расстаться. Дура!!! Глупая эгоистичная дура, которой не было дела до его чувств. Оно и к лучшему, что Савелий расстался с ней… Нет. Совсем не к лучшему, сказал сам себе Савелий. Последние месяцы без неё стали для него будто бессмысленными и ничем не запоминающимися. Но было слишком поздно извиняться и искать спасения. Он в шаге от гибели и готов принять её, как подобает мужчине. Чтобы не говорили про суицид, не каждый решиться на это – нужно мужество и храбрость. Жаль, что такие качества не используются для чего-то более значимого…

Савелий дошёл до последнего этажа и распахнул дверь. В лицо ударил свет и ветер. Выходя из подъездной полутьмы, Савелий, щурясь, посмотрел перед собой. Отсюда открывался чудесный вид, на который стоило немного посмотреть перед тем, как шагнуть вниз с шестидесятиметровый высоты. Савелий улыбнулся, понимания, что никогда не смотрел на рассветы или закаты, не видя в них ничего особенного. Но сейчас, в одном шаге от падения, он смотрел на город, панораму, облака и всё остальное, как будто стараясь хоть ненадолго задержать свою казнь. Он закрыл глаза, понимая, что время пришло и нет никого, что сможет ему помешать…

В этот момент, провидение, словно насмехаясь над его мыслями, заставило его остановиться – Савелий повернулся на скрип двери, который слышал сам, когда выходил на крышу. На мгновение, он подумал прыгнуть, боясь, что незваные гости пришли помешать ему умереть… Но увидев, что на крышу вышел всего один человек, расслабился, решив немного отложить своё самоубийство. Приглядевшись, он понял, что это девушка. Савелию стало интересно, что ей здесь нужно. Не всё ли равно когда умереть – сейчас или чуть позже…

Между тем девушка его не заметила и, выйдя на середину крыши, осмотрелась, словно выбирая открывающийся вид и начала обустраиваться. Только сейчас Савелий понял, что она пришла сюда, чтобы рисовать, видя у неё в руках художественные принадлежности и мольберт. Уже через минуту она начала делать наброски, периодически поднимая глаза, чтобы освежить ощущения и достовернее передать красоту открывающегося вида, который, однозначно завораживал. С одной стороны взгляду представал индустриальный район, где монументальные трубы заводов разрывали небо, синева которого переливалась ещё десятком оттенков. А с другой, в противовес промышленному западу города, находился лес, который был настоящим оазисом зелени в раскинувшихся бетонных джунглях.

Савелий гадал, кем же была эта незнакомка, вторгшаяся прямо на его эшафот. У неё были длинные чёрные волосы, собранные в хвост, чтобы ветер постоянно не развевал их, мешая рисовать. Её изящные руки порхали над листом бумаги, каждую секунду внося новые элементы в набросок. Савелию стало любопытно, что она рисует и кто такая. Он медленно пошёл в её сторону, не желая напугать. Но девушка, сразу заметила его боковым зрением и, не испугавшись, посмотрела на него. Савелий улыбнулся и подошёл поближе, чтобы поздороваться.

- Привет. Извини, если напугал. Я был здесь до того, как ты пришла. – Начал он и представился. – Меня зовут Савелий.

- Привет Савелий. – Коротко ответила она, словно изучая своего собеседника.

- Что ты здесь делаешь? – Спросил её Савелий и сразу же чертыхнулся про себя, понимая, что зря задал этот вопрос, на который и так имел ответ.

- Прихожу сюда, когда ищу вдохновения. – Ответила девушка, продолжая работать с изображением и, параллельно, беседуя. – К тому же здесь чудесная панорама. Это вдохновляет. А тишина не отвлекает от творчества.

- Прошу прощения, если отвлёк.

- Нет. Всё в порядке. Просто я всегда одна. Ну, то есть, рисую в одиночестве. – Немного оговорилась она. – Не думала, что кто-то знает про это место.

- А что ты обычно рисуешь? – поинтересовался Савелий, поражаясь, как совершенно случайно выбрал именно этот дом для суицида.

- Всегда разное, Савелий. Зависит от вдохновения. Мне нравятся натюрморты за то, что они несут смысл. Люблю абстракции за загадочность. Портреты за красоту и память, которую они оставляют. Но я совру, если не скажу про пейзажи. Они нравятся мне больше всего остального. Погляди вокруг. Смотри как это прекрасно. Подними глаза к небу. Наша планета сама, как гениальная художница сотворила первозданную природу вокруг, красоту которой можно лишь запечатлеть, но не повторить.

Девушка продолжала говорить, а Савелий зачарованно её слушал, не подозревая, что может быть так увлечён чьим-то рассказом. Она замолчала, закончив свой монолог, а Савелий улыбался, начиная понимать смысл её слов.

- А что ты тут делал? Наслаждался видом или искал уединения? – Спросила девушка.

- Наверное, второе. Я пришёл сюда, чтобы разобраться с кое-чем.

- И что же это? О чём ты размышляешь? – Спросила незнакомка, заметив, что Савелий хоть и улыбается, но смотрит до краёв наполненными печалью глазами.

- О разном. О жизни. Её смысле. О любви и её роли. О бытие и смерти… - Проговорил Савелий, но потом, услышав себя, умолк, понимая, что это не самая лучшая тема для обсуждения с девушкой. – Извини, десять минут знакомы, а я начал нести какую-то серьезную чушь… Сменим тему?

- Нет, в этом нет необходимости. Знаешь, многие не готовы обсуждать такие вопросы, опасаясь даже задумываться об этом. Но ведь это не избавляет нас от всего вышеперечисленного. Поэтому лишь глупый человек никогда не задавался такими вопросами. Другое дело, что заставило тебя размышлять об этом? Почему тебя волнует тема жизни и смерти?

- Она всегда рядом… Жизнь и смерть всегда идут рядом. Пугает, что мы не просто смертные, а как говорил Булгаков устами своего персонажа «иногда внезапно смертные».

- Этот персонаж Воланд и его монолог из романа «Мастер и Маргарита»? Это моя любимая книга. – С улыбкой пояснила она и ответила. – Да, я согласна, этот вопрос очень сложен. Могу лишь сказать, что я отношусь к этому философски – нет смысла думать о смерти, пока мы живы. А когда она придёт за нами, нас уже не будет.

Савелий внимательно слушал её доводы, удивляясь, как такая красивая девушка может быть такой талантливой и приятной в общении. Она очень хорошо аргументировала своё мнение, интересно говорила и её, было приятно слушать.

- И вообще, Савелий, в этом мире столько всего вокруг. Меня тоже иногда посещают подобные мысли, но глупо, предаваться им, когда рядом с нами сотни способов реализации себя и познания красоты окружающего мира.

- Не спорю, можно жить в такой динамике, что не будет времени на такие размышления. Но не соглашусь насчёт того, что наш мир такой прекрасный. Всё-таки человечеству далеко до утопии – в мире есть войны, ксенофобия, ненависть, убийства, геноцид, голод и ещё множество вещей…

- Нужно начинать с себя. Многое ли ты сделал, чтобы избавить мир от тех ужасов, которые ты назвал? Лишь если люди отрекутся от своей злобы и научаться ценить природу вокруг, они смогут вступить в новую эпоху развития. А пока, наши мнимые достижения и большинство технологий лишь губят тонкий баланс окружающей среды, превращая экологию планеты в помойку, а её информационную сферу в губку для ненависти и других дурных чувств.

Савелий слушал девушку, мысленно соглашаясь с её позицией, которую, как ему показалось, он начал разделять. Но он не мог удержаться от того, чтобы не спросить её, почему она так уверена, в том, что понимание красоты и гармония с природой самая важная часть в жизни человека.

- Я расскажу тебе одну историю, которая убедила меня в том, во что я сейчас верю. – Девушка отложила карандаш и, взглянув на собеседника, продолжила. – Многие не понимают этого, потому что не ценят, пока не потеряют. Слушай историю… Холодной зимой в переходе стоял человек с протянутой рукой и табличкой с небрежной надписью «Помогите слепому». Но ему почти никто не давал денег, люди проходили мимо, делая вид, что ничего не заметили. Лишь очень редко слепой слышал звон монетки и тихо благодарил того, кто не пожалел мелочь. Однажды он услышал, как его спросили.

- Прошу прощения. Можно я перепишу вашу табличку? - Услышал слепой.

- Кто вы?

- Я поэт. Обещаю, если я перепишу слова на вашей табличке, вам будут давать больше денег. Вы позволите? – Спросил таинственный голос.

- Пожалуйста. – Ответил бездомный, не веря в то, что людей можно чем-то разжалобить.

Он услышал звук открывающегося портфеля и скрип маркера. Через несколько секунд, загадочный незнакомец вернул слепому его табличку и первым положил ему бумажную купюру.

- Вот так. Теперь вы точно не будете голодать. Всего вам доброго…

- Спасибо. – Ответил слепой, но поэт уже ушёл.

С этого самого дня, как и говорил незнакомец, старику начали давать деньги. Казалось, люди выстраиваются очередью, чтобы подать ему хоть немного. Одолеваемый любопытством, слепой старик спросил у продавца из соседнего киоска, что же там написано.

- Когда-нибудь наступит весна, но я её никогда не увижу… - Ответил продавец, с полными слёз глазами смотря на старика.

Девушка умолкла и, посмотрев на то, что успела нарисовать, нахмурилась и, взяв карандаш, начала исправлять набросок. Савелий молчал, завороженно наблюдая за тем, как мило порхают её ресницы, на мгновения скрывая ярко-изумрудные глаза. Но её история поразила его ещё больше, заставив задуматься. Продолжая исправление, девушка подытожила свой рассказ.

- Мир прекрасен Савелий. Но нам сложно объективно оценить это, пока он есть. Мы будем сожалеть, лишь потеряв его. – Она замолчала, внося последние штрихи, доводя до совершенства своё творение, а потом улыбнулась ему и сказала. – Красота спасёт мир Савелий!

Её лицо, осветлённое доброй и понимающей улыбкой, было самым лучшим из всего, что Савелий видел за последнее время. Её рассказ, озвученный мягким и приятным голосом, был как глоток воды в жаркий день. Он словно отрезвил Савелия, заставив забыть про то, что ещё совсем недавно казалось неразрешимым и смертельным.

- Ты права. Тебе удалось меня убедить. Теперь мне совершенно не хочется размышлять о чём-то другом, кроме как об имени красивой и очаровательной девушки, убедившей меня в том, что нужно ценить жизнь и красоту этого мира.

- Ох, не смущай меня… - Она залилась румянцем, ещё шире улыбнувшись Савелию. – Ты тоже очень хороший парень, я рада, что помогла тебе. А зовут меня Надя.

- Надежда…

***

Савелий и Надя ещё долго разговаривали на крыше, обсуждая что-то им обоим интересное. Им казалось, что вокруг никого нет и они одни во вселенной, с удовольствием составляя пару друг другу. Лишь когда облака ускорили свой бег и окрасились багряными цветами заката, Надя спохватилась и взглянула на часы.

- Ох, уже довольно поздно. Мне нужно идти домой. – Сказала девушка, собирая свой инвентарь и явно жалея, что наступил вечер. – Мне было очень приятно с тобой познакомиться.

- Мы же ведь ещё встретимся? – Спросил Савелий, осознавая, что самая желанная вещь для него сейчас это её согласие на новую встречу.

- Конечно. Давай завтра встретимся вон в том парке. – Сказала она улыбнувшись. – Днём такая хорошая погода, несмотря на то, что сейчас осень. Я буду рада погулять с тобой.

Они обменялись телефонами и спустились вниз. Савелий проводил Надю до остановки и попрощался с ней, ещё долго смотря в след автобусу, на котором она уехала. На лице Савелия была так редко посещавшая его в последнее время улыбка, а в душе надежда.

***

Савелий не заметил, как вернулся домой. Он был слишком увлечён тем, что вспоминал их бесконечно долгий разговор и то, как им было интересно общество друг друга. В квартире ничего не изменилось, разве только сам Савелий, который уходил отсюда раздосадованным и грустным, а вернулся полным надежд на будущее.

Его эйфория была прервана звонком телефона. Слушая монотонный голос определителя, Савелий понял, что это звонит мама. Он с радостью взял трубку, желая поделиться первыми приятными новостями в его жизни, за последние дни.

- Привет, мам! У меня всё в порядке! Извини, что днём отвлёк. Мне казалось, что всё плохо, а сейчас уж лучше. Нет, я не пьян. Просто… Что?!

Савелий на секунду замолчал, чтобы мать могла повторить то, что он только что услышал, но надеялся, что ему показалось.

- Алло, Савва, ты слышишь? Я говорю, что как раз сегодня подписывала бумаги, а ты уже совершеннолетний, проблем не возникнет. – Сказала она, а потом, слыша, что Савелий молчит от изумления, переспросила. – Разве отец ничего не сказал тебе о нашем разводе?!

Савелий смог выдавить лишь короткое «нет», чувствуя подкативший к горлу ком. Он чувствовал, как в нём просыпается старая обида, которая, словно ядерная реакция необратимо влечёт за собой ещё большие разрушения. Он опять вспомнил все ошибки и произошедшее с ним за последнее время и то, что родителям каждый раз было всё равно…

Неужели они были так заняты, что забыли предупредить сына о том, что у него скоро появиться отчим и мачеха? Савелий, пытался успокоиться, но тут услышал, совершенно безобидную фразу, которая была последней каплей.

- Сынок, извини, что так получилось. Я думала, что договорилась с Ромой, и он тебе скажет. Но твой отец забыл позвонить. Ты же знаешь, когда он в командировке, то сильно занят…

- Вам всегда было плевать на меня! Вас интересуют только деньги! – Закричал ослеплённый гневом Савелий, одновременно испытывая горечь и ярость. Не желая слушать оправдания матери, он швырнул телефон в угол, а сам удалился в другую комнату.

Но если бы он остался и дослушал, то узнал бы очень важную вещь. Его родители любили его, просто особенным, понятным для них способом. Ведь они оба были из бедных семей и с детства видели, что нехватка денег делает с отношениями внутри семьи. Поэтому они пообещали себе, что их дети никогда не будут ни в чём нуждаться. Савелий давно ушёл в другую комнату, а из телефонной трубки всё ещё доносился голос.

- … понимаешь? Ты для нас очень важен. Мы тебя любим. Но нужно жить дальше. Последние годы мы были вместе только из-за тебя, чтобы ты не переживал. Но наше расставание не значит, что ты нам безразличен. Наоборот. Я в тебе души не чаю. И отец тоже. Он назвал тебя Савелий неспроста. Твоё имя переводится как «выпрошенный у Бога». Я очень ждала твоего рождения и долго не могла забеременеть… Всё из-за работы… Знаю, я сама вижу, что могла чаще быть с тобой и видеть твою радость. Но я считаю, что мы дарим тебе эту радость. Это не оправдание, но отчасти тоже проявление нашей любви – дарить тебе возможность ни в чём не нуждаться… Поверь мне. Я бы многое хотела поменять, но мы можем лишь не делать ошибок в будущем. Подумай над этим сынок. К тому же мы пропадаем на работе не зря – почти готовы документы для твоей учёбы в Лондоне и проплачены два года обучения. Как ты и хотел. – Голос умолк, женщина ждала, пока сын ответит, но он молчал и она продолжила. – Мы всё обсудим завтра сынок. Обещаю. Я приеду и мы поговорим. Уверена, в банке справятся и без меня. А пока иди спать. Отдыхай, спокойной ночи, мой мальчик. Мой Маленький Савелий.

В это время, Савелий, сжигаемый злостью и отчаяньем зашёл в комнату, и увидев рамку с фотографией, где были он, мама и отец, со злостью швырнул её в стену. А потом, подойдя к стеллажу с книгами, опрокинул его, утробно прохрипев проклятье всем окружающим его людям. Через несколько минут погрома, он остановился. Прерывисто дыша, словно причинённый ущерб отрезвил его, он выдохнул и мысленно направил себя в ванную.

- Мне нужно умыться, успокоиться. Всё обдумать… Стоп. Хватит! Хватит всё обдумывать, для этого было достаточно времени. Теперь пора действовать…

Савелий шёл к двери ванной комнаты, прокручивая в голове то, что он собирался сделать. Марат не посоветовал ему ничего дельного, пытаясь убедить в том, что суицид ужасный способ выйти из кризиса. Ужасный, но действенный способ… Зайдя внутрь, Савелий придумал, что он сделает. Он открыл шкафчик над раковиной, где хранились лекарства, и достал упаковку анальгина.

Савелий улыбнулся. Такой способ умереть полностью его удовлетворял. Он будет съедать по несколько таблеток каждую минуту, чтобы не было рвоты и медленно погрузится в сон. Вечный сон, избавляющий от всего этого и сулящий покой. Он даже подумал о людях, которые когда-нибудь заметят его отсутствие и начнут его искать. Его тело не будет изуродовано падением с высоты или огнём. Савелий усмехнулся, понимая, что даже не написал предсмертной записки, которая должна была пролить свет истины на его поступок. Но подумав ещё раз, он решил, что не станет облегчать задачу разобраться в случившемся его родным и друзьям, которым не было дела до его проблем при жизни. Не будет и при смерти…

Савелий вынул несколько таблеток и, положив на ладонь, горстью отправил их в рот. Он посмотрел на часы, чтобы не пропустить следующий раз, понимая, что каждый последующий приём может стать последним. Он думал о том, что многое в мире зависит от случая… Его друзья, интересы, мотивы. Даже его жизнь. Если бы его родители не встретились, его бы сейчас не было и ему бы не пришлось устранять это недоразумение. Достав новую порцию таблеток, Савелий приготовился проглотить их. Но поднеся руку к губам, он почувствовал, как изображение перед ним начало плыть и заволакиваться мутной дымкой. Он испытал страх и радость, от осознания того, что скоро умрёт и попытался запихнуть таблетки в рот. Но промахнулся. Чертыхнувшись, он попытался поднять их, но почувствовал, как сознание покидает его, затормаживая его движения и устилая темнотой зрение. Он завалился и начал падать. Медленно, словно многотонная конструкция при демонтаже. Последнее, что он запомнил, были падение и темнота.

Глава 4. Фантасмагория

Савелий медленно открыл глаза, пытаясь понять, где он оказался. Вокруг него на сотни метров не были ни души. Лишь тёмная пустыня, с ландшафтом, разнообразие которого заключалось в скрюченных деревьях, будто пострадавших от пожара и торчащих из песка чёрных гранитных камнях. Сначала Савелию показалось, что это надгробия, но он, набравшись смелости, взглянул на ближайшее и убедился, что на нём нет ни единой надписи. Но место не стало от этого менее жутким.

На нём была его обычная одежда, но казавшаяся лёгкой и невесомой, словно паутина. Встав на ноги, Савелий не ощутил привычно веса тела, будто он и сам стал нематериальным. Стараясь не паниковать, он пытался сориентироваться, оглядываясь по сторонам. Его чувства по очереди сходили с ума – сначала его бросило в жар, а через мгновение он почувствовал сильный озноб, из-за могильного холода этого странного места. Его зрения не хватало для того, чтобы разглядеть линию горизонта, словно вуаль тьмы накрыла это странное место, а обоняние и слух, не могли дать ровным счётом никаких ощущений, как будто Савелий находился в вакууме. Но почему же тогда вокруг была не сплошная темень космоса, а мрачная пустыня? Быть может, Савелий умер…

Эта мысль ледяным холодом пробежала по позвоночнику. Он ещё раз огляделся вокруг, ища хоть какое-то подтверждение его физического присутствия здесь. Бесконечные долгие секунды он провел, убеждая себя в том, что этого всего не может быть. К его величайшей радости, он услышал доносящийся откуда-то звук, напоминающий равномерное постукивание. Потом он почувствовал дуновение чего-то. Это был приятный аромат, ласкающий обоняние. Савелий пытался вспомнить, откуда этот запах так ему знаком, но безуспешно. Он бы ещё долго силился понять своё дежавю, пока не услышал, что источник звука совсем рядом. Равномерным постукиванием оказались шаги фигуры в плаще с низко надвинутым капюшоном. Савелий с трепетом взирал, как она приближается к нему, понимая, что не сможет скрыться и, поэтому, приготовился встретить свою судьбу лицом к лицу.

- Ты всё такой же смелый. Даже не пытаешься убежать… - Донёсся до боли знакомый голос.

Савелий понял, что это голос загадочной фигуры в капюшоне и, вглядываясь в то место, где должны были быть глаза, спросил её.

- Кто ты? И что это за место? И как отсюда выбраться?

- Такой же нетерпеливый и невнимательный. – Произнесла фигура, медленно кружа вокруг Савелия, который телом чувствовал её взгляд, но не поворачивал голову. – Ты находишься в глубинах своего подсознания, месте, которое отождествляет твоё внутреннее ощущение. Как видишь, тут не очень приветливо и виноват в этом только ты сам. Отсюда очень сложно выбраться. Для этого нужно встретиться с собственным страхом и взглянуть в его глаза. Для этого тебе потребуется помощь…

- Кажется, я узнаю тебя… - Прервал её речь Савелий. И подойдя, откинул капюшон.

Под ним оказалась девушка с золотыми волосами и глазами цвета лазури, вспыхнувшими яркими точками в окружающем их сумраке.

- Маргарита… - Проговорил Савелий, узнавая свою любимую девушку… Брошенную им, но от этого не меньше любимую. – Это ты?

- Да. Потому что ты не можешь отпустить меня. Держишь здесь, причиняя страдание себе и мне. Отпусти меня Савелий. То, что ты хранишь в памяти минуты нашего счастья, прекрасно. Но ты должен смотреть в будущее и перестать винить себя во всём. То, что было прошло. И не нужно горевать и искать виноватых. Быть может, их нет, и мы были вместе, чтобы сделать друг друга лучше и сильнее, а наше расставание лишь предначертанное действие, уготованное судьбой. Нас разделила жизнь, но я не хочу, чтобы тебя забрала смерть. Ты достоин большего. Кому как не мне это знать. – Она замолчала, давая время осознать сказанное, а потом, заключив руки Савелия в свои ладони, продолжила. – Поэтому отпусти меня. Не томи здесь. Это приносит тебе страдания, которые довели тебя до ужасной мысли о том, что только смерть и забвение помогут тебе забыть меня. Это неправильно. Забудь плохое, оставь лишь хорошее. То, чего мы достигли, то, о чём мечтали… Вспомни. Ведь было так много хорошего. Как ты можешь упиваться печалью и скорбеть о былом, забыв о нашем счастье. Пусть и недолгом…

- Уходи. Я обещаю, что больше не потревожу тебя и не стану терзать пленом в своих воспоминаниях… - Савелий вздохнул и, закрыв глаза, спросил свою первую любовь. – Но перед тем как навсегда уйдёшь, ответь мне. Как завладеть счастьем? Я достиг его с тобой, но потом упустил. Что мне делать, чтобы этого не повторилось?

- Глупый. Пойми всего лишь одну вещь. – С улыбкой ответила она, а её мягко мерцающие голубым сиянием глаза, продолжали освещать пустошь вокруг. – Счастье – это путь, а не пункт назначения. Путь есть истинное счастье. И можно по-разному добраться до нужного тебе места.

Её силуэт начал медленно исчезать. Савелий поспешил обнять её, но лишь схватил пустоту. Напоследок он услышал её голос.

- Помни об этом Савелий. Как только ты усвоишь это, ты обретешь успокоение и вновь станешь для кого-то тем, кем ты был для меня…

Савелий вновь остался один. Но полученные им знания, помогли ему понять, что делать дальше. Он посмотрел вдаль, где вырисовывалось очертание тёмных холмов. Догадываясь, что должен преодолеть возникшее препятствие, Савелий принялся карабкаться вверх. Он несколько раз чуть не сорвался, с ужасом осознавая, что совершенно не желает упасть вниз, ругая себя за то, что у него хватило глупости планировать прыжок с высоты как способ самоубийства. Наконец, он добрался до вершины и с тревогой заметил, что на плато он не один. Прямо перед ним находился большой горный выступ, напоминая формой трон. На нём сидел человек, склонивший голову, словно предаваясь раздумьям. По разные стороны от него стояли ещё несколько фигур. Савелий начал медленно приближаться к ним и сумел разглядеть, что это близкие для него люди. Справа от трона стояли родители, а слева Марат и девушка, с которой Савелий познакомился совсем недавно. Подойдя ближе, Савелий увидел, что он отделен от остальных провалом, неизвестной глубины. Взглянув на всех присутствующих, он понял, что сам виноват в этом. Каждый раз, когда ему хотели помочь, он сам отдалялся от людей, не желая принять необходимую помощь, лишь ещё больше увеличивая размеры пропасти между собой и ними. Он вспомнил, как обходился с родителями, «мстя» за то, что их часто не было рядом. Сейчас он видел, что каждое такое действие с его стороны создавало новую трещину, бесчисленное множество которых слились в одну бездонную пропасть.

В этот момент фигура, сидящая на троне заговорила, и Савелий узнал, человека, которого его подсознание запечатлело таким образом. Не богатый на жестикуляцию и мимику, но смотрящий внимательными серо-зелёными глазами, доктор Эрлих обратился к нему.

- Савелий, помнишь, как я говорил тебе об этом во время нашей короткой беседы? Вижу, ты уже сумел преодолеть себя и отпустить воспоминания. Молодец. Но это лишь первый шаг. Теперь ты должен собраться с мыслями и прыгнуть к нам.

- У меня ничего не выйдет. Слишком далеко… Я не смогу…

- Да. У тебя ничего не выйдет, если ты будешь делать это один. Но всегда есть люди, которые помогут тебе. Те, кому ты дорог. Только усвоив это, ты сможешь преодолеть это испытание. Лишь научившись принимать помощь, можно стать по-настоящему счастливым. Не только помогать, но и самому знать, что от тебя не отвернуться в сложной ситуации.

Савелий глубоко вздохнул и сосредоточился. Психиатр прав. Он был прав во всём. А Савелий отказался от его помощи… В этот момент, края разлома словно немного сблизились. Обрадовавшись, Савелий начал вспоминать другие моменты своей жизни, когда он не захотел принять помощь, не желая уязвлять свою гордость. Открыв глаза, Савелий с ликованием увидел, что разлом стал значительно меньше. Он посмотрел перед собой. Марат и Надя протянули ему свои руки и Савелий кивнув, отошёл на пару шагов и, разбежавшись, прыгнул вперёд. Его прыжок был словно замедленной съемкой. Савелий продолжал лететь в их сторону, думая о том, что он ошибался, не принимая помощь… Но затем он на секунду вспомнил про то, что его родители без его ведома решили расстаться. Они вообще редко посвящали его в свои планы, словно Савелий был питомцем, о котором надо заботиться, а не родным сыном… Воспоминания обдали его волной горячей злости и тягучей смолой отчаянья. Он почувствовал, что перестал двигаться вперёд, а начал падать. До края обрыва оставалось совсем немного, но Савелий понял, что не успеет. К краю подбежала Надя и протянула ему свою ладонь. Савелий попытался ухватиться за неё, но очередное воспоминание, резко дернуло его вниз и он начал падать в темноту, с каждой секундой всё ускоряясь. Савелий с ужасом попытался развернуться, чтобы видеть, как скоро он приземлиться… Несколько раз ему казалось, что дно совсем близко, но удар так и не происходил. Савелию начало мерещиться, что он падает в пустоту. Он потерял счёт времени, постоянно вспоминая самые тёмные моменты из своей жизни, когда его гордость и гнев, одерживали верх, и он принимал неправильные решения. Савелий молил, чтобы это прекратилось, так как, он больше не мог снова и снова видеть сотни своих ошибок, совершенных им за последние годы…

Его желание исполнилось, и он резко упал на что-то твёрдое. Савелий осторожно пошевелил конечностями, чтобы удостовериться, что они целы. Столь долгое падение никого бы не оставило в живых, но Савелий поднялся на ноги, пытаясь понять, где он оказался. Стены и полы вокруг него были сделаны из какого-то гладкого чёрного материала. Оглядевшись, Савелий, холодея от страха, понял, что помещение представляет собой гигантский гроб, крышка которого начала медленно, но неуклонно закрываться.

Савелия сковал ужас, не давая шелохнуться. К тому же он понимал, что бесполезно звать на помощь… Ведь он сам рьяно отказывался от этого. Поэтому когда его саркофаг сомкнул свои стены, Савелий успел лишь пожалеть, что он одумался так поздно. За последнее время, которое постоянно меняло скорость своего бега в этом жутком месте, Савелий, наконец, полностью осознал смысл слова отчаянье. Ведь до этого в его жизни ему не приходилось испытывать ничего похожего. Лишь сейчас он понял, каково это – остаться по-настоящему в полном одиночестве.

На мгновение Савелий подумал, что навсегда останется здесь и это место действительно станет его могилой, где он в скором времени сойдёт с ума от того, что не может умереть и постоянно думает о том, что был неправ. Его вновь охватила паника, но он постарался успокоиться, несколько раз глубоко вздохнув. Да, он был одинок, как никогда прежде – его окружала замкнутая в грани бесконечность, которая вызывала приступы клаустрофобии и боязни открытого пространства одновременно. Савелий, наконец, осознал, как он обманывал себя, говоря, что вокруг никого нет и в его жизни нет ничего светлого. Лишь сейчас, потеряв всё это, он научился ценить то, что имел. Как же Надя была права. А он готов был пожертвовать всем ради того, чтобы доказать себе, что во всём виноват кто угодно, но только не он сам. Савелий смотрел на стену перед собой, в матовой поверхности которой он видел своё отражение. Хмурое и печальное. Савелий понял, каким его видят окружающие, осознавая, как же им, наверное, было с ним сложно. Ведь он сам до конца не понимал, того, что с ним происходило, а требовал этого от близких людей. Савелий всё понял. Он с уверенностью поднялся на ноги, ища выход из своей темницы, которая исполнила свою роль, указав Савелию на его ошибки. В этот момент, в одной из стен появились очертания двери. Она выглядела так же, как вход в кабинет Эрлиха – похожая ручка, тип древесины и узоры. Дверь медленно открылась, позволяя мягкому свету, вырывающемуся из неё литься во все стороны. Савелий прикрыл глаза руками, чтобы не ослепнуть от казавшегося нестерпимо ярким света, после длительного нахождения во тьме. Он уверенно зашагал в сторону двери, но вдруг услышал пронзительный вопль. Обернувшись, он в очередной раз испытал все ужасы, которые только мог представить. Позади него стояло существо в тёмном балахоне, ткань которого словно чёрная дыра, пожирала льющийся из двери свет. Пугающее существо медленно приближалось к Савелию, будто не желая выпускать его отсюда. Призрак приблизился вплотную и резким движением откинул капюшон. Савелий с удивлением и ужасом разглядывал лик монстра, понимая, что видит своё лицо. Такие же глаза, брови, нос, рот, черты и линии, но до неузнаваемости изуродованные вечной печатью ненависти, горя и необузданного гнева. Существо протянуло к Савелию свои костлявые пальцы, пытаясь схватить глупца, который добровольно попал в эту тюрьму. Савелий отпрянул от него, видя, что призрак злиться, теряя власть над своим заключенным. Савелий понял, что эта тварь лишь персонификация тех тёмных чувств, которые породили эту пугающую фантасмагорию. Савелий знал, что лишь отказавшись от всего тёмного, что медленно сжигало его душу, он сможет побороть этого призрака и покинуть это страшное место. Бросив последний взгляд на своего тёмного двойника, он увидел смятение на его обезображенном лице.

- У тебя больше нет власти надо мной! Это место будет разрушено. Мои чувства формируют его и поэтому ты исчезнешь! – Прокричал Савелий своему ужасному близнецу.

Призрак издал вопль отчаянья, спеша спрятаться в оставшейся темноте, которая начала пропадать в потоках бьющегося отовсюду света. Но через мгновение в него ударил луч света, и призрак рассыпался прахом, оставив на обсидиановом полу лишь горсть пепла и рваный балахон. Савелий повернулся обратно, надеясь на то, что дверь не исчезла. К его величайшей радости проём остался, и он смело зашагал в его сторону, утопая в потоках света, радуясь тому, что сумел рассеять тьму в своём сердце.