Глава II Дневник Ангелины. 1 страница

Несовместима с Миром

Пролог

Глава I О нет! Как…сестра…

Глава II Дневник Ангелины.

Глава III Двойной удар!

Глава IV Время откровений!

Глава V Старое, новое, забытое.

Глава VI Свежее дыхание лёгкого, нежного ветерка.

Глава VII Ново приобретённое, потерянное старое…

Глава VIII Я другой поверь!

Глава IX Расплата за грехи.

Эпилог

Пролог

Тонны, миллионы слов,

Сказано было про любовь!

О чувстве – нечто,

О чувстве – вечном,

О чувстве, согревающем кровь,

О чувстве, под названием – любовь!

Как Вы догадались друзья, речь в произведении пойдет о любви, а именно об образе женщины, о влиянии её на сильную половину населения человечества!

Как там говориться в истории библейской, про возникновение человечества: «Бог вылепил человека (Адама) из «праха земного», вдохнул жизнь в его ноздри и поместил его в Сад Эдемский. ( Быт. 2:7) Позже Бог усыпил Адама, взял одно из рёбер и сотворил из него первую женщину – Еву, которая стала женою для первого человека (Быт. 2:21-22). «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились».

Это говорит лишь об одном и о многом! Женщина, недостающая часть пазла имя, которому – мужчина, и когда пазл складывается, мужчина способен на чудеса!

Единственная задача мужчины на Земле, отведенное Богом – создавать, подобно Ему, второй же половинки, по замыслу Божиему, возложена ноша на её хрупкие плечи по тяжелее – созидать!

Созидать своей красотой, добротой, мудростью, всепрощением и многим ещё чем, но главное - искренней любовью, которая способна зажечь всё и всех, распарить океаны, заставить солнце пробить своим дающим жизнь теплом густые, налитые свинцом равнодушные тучи!

Направлять…

Мне не выпало такого счастья, пока, до чудес ещё не дорос, но искорка, та чистая, светлая проскользнула, не так давно, прямиком из глубин моей души!

Был влюблён, розовые очки вот – вот должны были сменить мои тёмные, любимые Рей – Бан, готов был полюбить, с головой в омут, без остатка, честно, безо лжи, но, увы!

Единственным намёком на чудо, в этот маленький, светлый период времени, стал стих (Просто, Ты!), который писал не я, а выплескивала на белую бумагу в клетку моя Душа, стих который я очень сильно полюбил, люблю:

Просто, Ты!

Чувствительная, добрая,

Мучительно – хорошая!

Эталон – женской красоты.

Просто, Ты!

Как небеса Ты легкая,

Как ветер в море – строгая!

Упорная, достойная.

Просто, Ты!

Прагматичная, капризная,

К судьбе своей привыкшая, -

Скульптор жизни!

Просто, Ты!

Бережливая, заботливая,

Как волчица – жёсткая

В защите Ты, своей семьи,

Просто, Ты!

Как облака прекрасные:

Нежна, «бела» и страстная

Во время яростной грозы!

Просто, Ты!

Ты просто Ангел

В обличии земном,

Сгусток Ты любви!

Всё это – просто, Ты!

Речь пойдет не об этой девушке, нет, нет; строчки её, но, так же я адресую их миленьким божьим созданиям, украшающие жизнь, дарующие смысл и желание жить!

Произведение это, намного многограннее, чем Вы могли подумать! Под вуалью, под нагнетённым мною красивым туманом, скрыты многие вопросы, которые трогают меня, волнуют, не оставляют равнодушным.

Но основная мысль, звенящая в резонансе, заключённая в этом произведении, можно поймать и сформулировать следующим образом:

«Красота спасёт Мир или разрушит её?!»

Наша планета красива, но бессмысленна; смысл придают ей живые!

А самые жизнь – дающие, нежные, Ангелы воплоти среди живых,

это, - ЖЕНЩИНЫ!

Глава I О нет! Как…сестра…

Зашарпанный, темный коридор районной больницы, пытается покинуть молодой парень лет двадцати. Его шаги, быстрые, мелкие, остановился и навалился всем телом на холодную стену, выкрашенную голубой краской, без капли тепла. Затхлый запах сырости, еле-еле доносившийся до него, раздражает его ноздри, фыркая, прерывисто и тяжело дыша.

Он дрожащей правой рукой потянулся, к левому нагрудному карману рубашки, в клетку, в надежде достать фото, той единственной, которой был верен и безумно влюблен. Его жизнь в самом расцвете, но ему живется нелегко, виной всему - череда потрясений, надломавшие его изнутри.

Внешне, выглядит старше своих лет. Приятный на вид черноволосый парень. Черты лица строгие, смугловатый цвет кожи, нос с горбинкой, красивые немного пухлые губы, взгляд глаз хоть потерянный, но они источают, то обаяние, которое привлекает к нему интерес. Он всегда одет с ног до головы, дорого и по моде. Любопытство окружающих вызывает, также маленький шрамик, исказивший край его губ, с левой стороны.

Сейчас, парень услышал те факты, окончательно взорвавшие его мозг. Он потерян.

Легкая джинсовая куртка не согревает его в этот пасмурный, сырой осенний день, весь дрожит, в мурашках. Сырость и холод с улицы проникают в коридор больницы, на первом этаже, и причина дрожи тела не холод, а шок, в котором он прибывает.

Взглянул на фотографию.

- Ладно, - произнес, медленно и тихо. После оторвался от стены, держа фото в руке, уверенно прошагал до выхода.

- Александр, возьмите зонт! – уважительно, сказала одна из стоящих у выхода, и сплетничавших, молоденьких медсестричек. – На улице, дождик моросит! – продолжила она, игриво улыбнувшись.

Александр, посмотрел на неё с таким призрением, что девушке стало не по себе, её рука так и застыла на весу с протянутым зонтом. Громко хлопнул огромной, железной дверью, выбежав на улицу. Остановился на ступеньках, широких, высоких, бетонных. Шарит в карманах, пытаясь найти ключи от автомобиля, по щеке сползла слеза, вспомнив, то, что отец разбился за рулем его автомобиля и находится в реанимации на втором этаже этой больницы. А в одной из палат, находится якобы его сестра, чуть ранее признавшись в родстве, которая была в этой проклятой машине, которую, увидел недавно. О существовании, которой не знал раньше. В которую влюбился.

Алекс, не мог разобрать все варианты, приходившие ему в голову.

- Что они делали?! Почему мне не сказали раньше?! Что скрывать? Зачем? - бормотал он.

Сделав пару осторожных шагов, стоял на первой ступеньке, этой старой казённой больницы.

Погода, действительно, была ужасной. Александр не любил, моросящий дождь. Это его сильно раздражало! Но сейчас Алекс находился в своих мыслях, не обращая внимания, что потихоньку мокнет, прохладный ветерок довершает картину, очередного промерзлого осеннего вечера. На небе местами виднеются звезды. Луна, изредка, скрываемая тучами освещает его высокую, статную фигуру. Вдали от её света, блестят «седые» вершины, величавых гор.

Он, вытащил из кармана синих, джинсовых штанин сотовый телефон, набрал в фирму такси. Вызвал автомобиль.

Алекс, начал движение к ларьку, напротив больницы, время было позднее и ему было интересно, почему он ещё работает.

С детства был любознательным, умным мальчиком, все его хвалили и сейчас в этом состоянии это никуда не исчезло.

На его вопрос ответила вывеска, то горевшая то нет: «Круглосуточно, все 22 часа»!

Увидев надпись, Алекс улыбнулся, увидел и продавца, выглянувшего из окошка. Лысина мужчины блестела под светом уличного фонаря.

Алекс крикнул:

- Уважаемый, у вас опечатка на вывеске, и я думаю, по - этому она изредка, загорается!

Тот, подождал, пока молодой человек, приблизится к нему, и он сможет в свете фонаря разглядеть его.

Продавец был в годах мужчина, с круглым, холеным лицом. Он пристальным, рассматривающим взглядом провел по нему снизу вверх, несколько раз, сделал паузу, произнес:

- Шутник! Ты не учёл, перерыва на обед! – голос его был серьезным.

Алекс, улыбнулся, сквозь искажённое болью выражение лица.

- В это время, мы закрыты, вот и получается двадцать два часа, - мягким, тоном произнёс улыбаясь. Продавцу самому, эта ситуация показалась забавной. До этого паренька его в этом никто не упрекал, - понял!

- Так вы обманываете, клиентов! – весело произнес Алекс. – Вы не круглосуточный магазин, а с перерывами на обед!

Представитель торговли, улыбнулся, потом нахмурив брови, угрожающе посмотрел на него, сказал:

- Хорош, малец. Посмеялись и хватит! Что тебе?

Алекс, убрал улыбку с лица, хоть радость, маленькая, все же осталась. Несмотря, на ту всю горечь, кипевшую у него внутри. Умел находить, что то смешное в незначительном. Шутить, веселить себя и остальных.

- Пачку сигарет.

- Каких?

- Хм, а вы, что курите? – с интересом задал вопрос Алекс.

- Я не курю и тебе не советую, малец! – с той же серьезностью произнёс продавец.

Алекс, начал рассматривать сигареты на витрине ларька, по все четыре стороны относительно окошка, из которого продавец просунул свою голову. Это ввело его в затруднение, не имея этой вредной привычки, не знал, что выбрать, хотел лишь отвлечь себя от боли, терзающую его душу.

- Прима. – Сказал продавец. - Я курью сигареты «Прима». – Продолжил. Он понял, что мальчик, хочет отвлечься, что он в растерянности, разбит. – Что-то серьезно приключилось с кем то, из близких тебе людей?

- Да. – Тяжело произнёс Алекс, также тяжело выдохнув.

- Мой тебе совет, сигаретами не заглушить тревогу за близкого человека. Не уберёшь боль. Не развеешь проблемы, как и, впрочем, алкоголем! И упаси Боже – наркотиками. – С той же привычной серьезностью произнёс мужчина.

- Да, вы правы, пожалуй. – Алекс, снова, прочувствовал весь груз проблем, касающихся, в первую очередь его души. Материальными средствами Алекс был обеспечен, столетиями вперед. Глаза его потускнели.

- Иди домой, хорошенько выспись, а утром помолись за здоровья родных. Время расставит всё на свои места.

- Вы такой мудрый человек и работаете продавцом…

Продавец засмеялся.

Тем времен подъехала, темная «девятка». Автомобиль такси.

Алекс нехотя подошел к машине, небрежно открыл дверь, усевшись рядом с водителем на переднем пассажирском кресле, хлопнул за собой дверь. Это вызвало не довольство на лице таксиста.

Не аккуратно постриженные кудрявые волосы на его голове, вились и колыхались под струями воздуха задуваемого через переднее, водительское открытое окно движущегося автомобиля. Лицо было его, истинно, кавказского типа: запущенная щетина на лице, кривой нос с выдающейся горбинкой, сухие губы, припавшие щеки и страшный, хмурый взгляд. Черная, кожаная куртка смотревшегося на нём шикарно, пожалуй, было единственной вещью которая, хоть как то принял Алекс. Все остальное, начиная с сырой погоды на улице, кончая, таким же холодным отношением этого таксиста к нему, подверглось деструктивной критике.

- Вам куда? – вдруг прервал рассуждения Алекса, таксист, выключив магнитолу.

- Мне, пожалуйста, в Калиновую рощу. – С осторожностью ответил Алекс, так как предполагал последующей реакции извозчика двадцать первого века.

«Калиновая роща» – это был район, в данном, городе для наиболее зажиточных граждан. Огромные особняки, сплошная охрана, красивые насаждения, радовавшие глаз. В центре всего этого великолепия, находилась калиновая роща, обустроенного, как парк, окруженного высоким, железным забором по всему периметру, напичканную камерами видеонаблюдения.

Таксист, засмеялся.

- И ты. О, простите, вы! Жалуетесь на жизнь?! Я с утра до ночи работаю! Днем учителем физики, а ночью развожу, в основном, мудаков! Но вы… - видно было, по блестящим глазам таксиста, что он выведен из себя, зол. –

Хуже, у вас есть всё, и вы имеете совесть жаловаться, на что-то ещё!

Будучи импульсивным, Алекс, забыв боль души на мгновенье, дал чувствам волю.

- Я не виноват, в том, что мой отец заработал всё, что сейчас имеет! Не виноват! А все, все мы имеем проблемы и тебе не представить какие. – Алекс, было, хотел сказать, о том, что остался в раннем возрасте без матери, что сейчас может остаться без отца, но сдержал в себе этот порыв. Замолчал и паник, опустил взгляд на пол, этой старой, давно заржавевшей «девятки». Вспомнил мать.

Воспользовавшись молчанием, таксист добавил:

- Вы мните себя королями этого города, этого Мира, но вы никто! Мы с женой из кожи вон лезем, что бы заработать для нашей дочки на операцию. А вы, купаетесь в не нужной никому роскоши. Просаживаете пачку денег за час, которую мы зарабатываем целый год! Проблемы, решаемые за деньги, не могут считаться проблемами – это расходы. Я буду рад, если один из королей уйдет из жизни. – Сказав это, таксист чуть, опешил. Не хотел желать, кому - либо зла, считал это грехом, но сейчас, его вывел этот пацан! Этот молокосос! Не вступивший ещё во взрослую жизнь. Читающему ему мораль.

Услышав, что ему отцу пожелали смерти, Алекс завёлся не на шутку.

- Ты убогое, тупое существо, сожалею твоей дочке, её отец, бестолковый, «нулёвый» человек, который к сорока своим годам не смог заработать ей на светлое будущее, у которого эта ржавая, «гробовозка на колесах»! «Чудо» нашего автопрома!

Таксист со всех сил, ударил по тормозам. Алекс понял, что сейчас будет.

- Я могу терпеть оскорбления в свой адрес, но моих родных и мою «ласточку»… - говоря эти слова, таксист открыл дверь автомобиля, вытолкнул Алекса, тот не сопротивлялся особо, понял, что сказал много лишнего. Алекс лишь нервно смеялся, когда таксист поволок его на обочину, схватив за шиворот.

Таксист, оставил его на обочине. Развернулся в направлении своей «ласточки».

- Это всё! Я думал люди с таким лицом, как у тебя, убивают и забирают деньги!

- А ты прав. – Развернувшись к нему, вздохнув, ответил таксист. Сделал пару резких шагов к Алексу, ногой ударил его в грудь. Алекс, сидевший на пятой точке, улетел на пару метров.

Алекс, открыл глаза, чувствуя, что по его карманам шарит таксист. Его обкрадывают, а он лежит, разведя руки по сторонам. Замерзший, обессиленный, угнетённый, озабоченный проблемами, которых не решить не за какие деньги. Мозг его вырублен. Сердце вот-вот выскачет из груди, прорвав нещадно, грудную клетку. Душа его горит…

- В правом кармане штанов крупные, возьми их… - с трудом выговорил Алекс.

Таксист, с подозрением посмотрел на него, потом повел рукой по штанине, нащупал пачку денег, вытащил их, сказал спасибо, собрался уходить, как Алекс добавил:

- Этот город катится, прямиком, в ад.

- Ты опять прав! – таксист подошел к нему. Наклонился. Левым боковым, вырубил его. Оттащил к кустам, растущим около дороги, с опавшими, полностью мелкими, ломкими листьями. Взял со своего кармана, телефон Алекса, который хотел позаимствовать, что-то напечатал, кинул ему на грудь. Завел «ласточку», буксуя, умчался, растворившись в ночной мгле, освещаемой лишь луной и светом фар автомобилей изредка проезжающие в это позднее время.

Около десяти минут спустя, Алекс очнулся от гудка проезжающего мимо грузовика. Вскочил резко. Ухмыльнулся, взяв в руки телефон. Дрожал, как осиновый лист. Переохладился.

- Кто мог подумать, что побои оказывают терапевтический эффект!

И в правду, ему стало легче. Голова хоть болела, чувствовал не прежнюю тяжесть от мрачных мыслей, съедающих его мозг, на подобии червей сжирающих сочное, спелое яблоко, он стал легче и светлее соображать. Стук сердца стал привычным. Душа его успокоилась, на этот момент времени. Было темно и сыро, но отнюдь, не страшно.

Алекс, мало чего боялся, с ранних лет. Потеряв мать, того единственного человека, который любит тебя бескорыстно, чисто и такого какой ты есть, каким плохим ты бы ни был, конечно, но не убийцей, не вором! Хотя…

Мать его умерла в результате дорожно-транспортного происшествия, когда ему было семь лет. После её смерти в столь раннем возрасте у него были попытки суицида. Два раза прыгал в горную реку, с высокого моста. Алекса спасал телохранитель, приставленный ему, его отцом, и не полноводная река, которая не дополучила свою мощь, львиную долью воды, от таяния ледников, весной. Один раз резал себе вены на руках, но будучи маленьким, толком так ничего не смог. Последующий год провел под домашним арестом, в загородной даче отца, высоко в горах, под наблюдением лучших детских психологов страны. После этого периода своей жизни, пережитого с трудом и в мучениях, с осознанием того, что у него есть ещё и отец, который любит и нуждается в нём, Алекс стал не соответствовать своим годам. Стал мудрее, взрослее, бесстрашнее многих старшеклассников и некоторых взрослых. Его отцу это не нравилось, чувствовал себя виноватым в смерти своей жены и краже детства у сына. Выполнял любые капризы своего единственного ребёнка.

Алекс разблокировал телефон, увидел заметку, оставленную ему таксистом, начал читать вслух: «Не все катятся к черту, прости, но ты вынудил меня, разозлил, обидел мою «ласточку». Я оставил тебе, твой дорогущий телефон, для того чтоб ты позвонил. У тебя не сомневаюсь, есть свой Альфред! Хотя желание украсть этот телефон было велико!» Прочитав, заулыбался. Махнул левой рукой, как бы говоря этим: «Да ладно, забрал бы и телефон! Я не был бы в обиде!»

Алекс набрал начальнику охраны отца – Тимуру.

- Да один Альфред есть, и он сейчас будет! Хоть чувство юмора у людей присутствует! – весело и живо проговорил, еле-еле слышным голосом. Уселся на куст, хрустя листвой и ломая сухие ветки. Обхватил себя руками, в надежде согреть так спину. Начал, терпеливо, ждать своего дворецкого.

Тимур был экстраординарным, и в то же время легко угадываемым для Алекса обыденным человеком, но сейчас Тимур его поразил:

- Ты что твою мать, творишь Тимур?! – голосом не довольного, разгневанного начальника Алекс его спросил. Тот лишь пожал своими широчайшими плечами. – Ты приехал ко мне на своем, мотоцикле! На мотоцикле Тимур! Я тебе говорил, что промок насквозь и озяб! Говорил?!

Тимур, смеялся, умиляясь видом напыщенного индюка, как в этот миг ему казалось.

- Я тебя понял, друг! Добрался за четыре не полных минут, за это время, успел бы выгнать одну из машин из гаража, так какие претензии, ко мне малыш! Ну, чуть тебя, ветерок побьёт на обратном ходу, но домой, к теплу доберешься быстрее! И знаешь что?! – угрожая Алексу пальцем. – Мы бы добрались бы уже! – с ухмылкой на лице говорил это всё Тимур.

- Ты прав! Поехали!

Алекс запрыгнул на спортбайк. Как то уселся и они с визгом заднего колеса и рыком мощного двигателя, тронулись к теплу родного очага, к чашке горячего кофе с неприятной новостью крутившегося у него на устах.

И вот родной «домик». Так Алекс называл особняк своего отца. Трёхэтажный, качественный, из ряда вон выходящий замок, выполненный из горного камня с центральным, возвышающимся куполом. Продолговатым огромным залом именовавшейся гостиной, с двумя разведёнными в разные стороны спальными крылами, где справа была башня с зубчиками. Перед домом был фонтан.

«Домик» греет тело Алекса, но не согревает его душу. Вся роскошь в этом доме не как ни влияла на него. Интерьер его комнаты был довольно аскетичным, простым.

Третий этаж. Голые стены, местами, украшенные постерами автомобилей не вызывали интереса. Но вот, огромные четыре, клубные колонки – сабвуферы, выносившие все мозги охране, были довольно любопытны.

Алекс, устало кинул себя на огромное, красное кресло в центре комнаты. На пульте управления нажал кнопочку. С потолка на уровень его глаз опустилась огромная плазма. Кровати у него тут не было.

Это было место его уединения. Он слушал музыку, не редко, раздвигая шторы под стеклянным потолком, смотря на бескрайнее небо. Вглядываясь ввысь. Мечтая, хоть на миг приблизиться к звёздам. Сливался с мелодиями разных жанров музыки в симбиоз, успокаивая себя. Отвлекаясь на время от груза проблем, от самого себя, забывая, что он человек. Чувствуя себя частью Вселенной!

Самое страшное для находившихся в доме людей, плоховато ему было – часто, очень.

Отец не редко пропадал в последнее время. Только его мог Алекс послушаться и «спустить» звук стереосистемы. Мачеху! Хм! Он специально делал звук таким, что крышу отрывало и соседям! Не смотря на то, что расстояние между граничащим домом с «домиком» Алекса было приличным.

Его маленькая сестричка сама напрашивалась к нему суда. Они вместе балдели от громких басов, заставляющих «танцевать» в ренессанс все окна в доме! «Вырубал» музыку, только тогда, когда она засыпала. Алекс относил её в свою спальную. Медленно, бережно укладывая на кровать. Далее, ложился рядом с ней, долго смотря на неё спящую, мирную, безмятежную, любимую. Радуясь, что в его жизни есть человечек, который так, искренне, бескорыстно, сильно его любит. Засыпал - детским, блаженным сном с этой мыслью.

Его сестричка была от второго брака. Мачеху Алекс ненавидел. Считал, что она воспользовалась моментом, после смерти его матери, охмурила, страдающего отца.

«Очень подвижный, озорной, смышленый ребёнок» - говорили практически все, родителям и Алексу, про его сестричку. Отец Алекса видел её копией Алекса! Такие же карие глазки, как у него. Всегда с огоньком любознательности. Она очень сильно любила Алекса, большую часть своего времени проводила с ним, тот был только рад этому. Сестрице пять лет.

По этой причине мачеха, иногда специально, ночью, подсылала её к Алексу.

Вот и сейчас, Алекс готовился включить всё на полную мощь, но его отдых прервала, та которую не мог видеть.

- Марина, тише, ты так сломаешь, мою дверь! – Алекс специально поставил акцент на слове «мою», говоря таким образом, что это его дом.

- Ты, паршивец, когда собирался мне сказать!

- Что?!

- То, что Артур, в больнице! – с беспокойством произнесла, Марина.

- Разве тебя, это волнует! Ты бы рада, чтоб Артур Борисович скончался поскорее! А красивая ты кукла! – Алекс не сдержал гнева. Швырнул пульт дистанционного управления всеми примочками комнаты, в «плазму».

- Журналисты, трубят, что он был не один, а с той, стервочкой, твоей преподшей по психологии, кажется!

- И! – с ревностным, защитным тоном, крикнул Алекс. Не понятно было, кого он защищает: отца или новоиспеченную сестру.

- Бог знает, чем они там, в машине занимались, на ходу! – ух, как сильно это вывело Алекса из-за пределов допустимого, взяв в руку чашку с горячим кофе, выпитым на половину, хотел было уже запустить ей в лицо, но обдумав, кинул в белоснежную дубовую дверь. Крикнув, чтоб она сейчас же проваливала.

Марина, нервно с испугом на смазливом личике, открыла залитую кофеем дверь, с грохотом хлопнув её.

Алекс, с глубоким вздохом упал снова на кресло. Слабая, голубоватого тона неоновая подсветка его комнаты, расслаблял глаз. Сфокусировал взгляд на огромной, распечатанной фотографии Артура Борисовича со Светланой Евгеньевной, сделанной в день их свадьбы.

Родители, сверкали в тот день, сильнее праздничного салюта в их честь! Этот свет радости, удивительным образом запечатлела фотокамера. Свет счастья родителей – являлся несомненным своеобразным успокоительным для него.

Вспомнив, все хорошее что было, когда они были все втроем вместе и счастливы Алекс, вспомнил первую встречу со своей, якобы сестрой. Вспомнил всё, что случилось с ним за этот последний месяц.

Было начало сентября. Старт учебного года. Алекс, третьекурсник, местного университета, гремевшего в своё время. Сейчас – этот ВУЗ такой же коррумпированный, как и страна в целом.

Внутри всё создано для комфортного пребывания всех, кто как - либо связан с ним. Студенты, преподаватели и многие разные рабочие, поддерживающие «здоровое» функционирование образовательного учреждения.

Обновленные здания старой постройки, сверкают, как новые. Деревья, создают обворожительный антураж. Зелёные газоны без изъянов - оголённой почвы. Декоративной плиткой, отделаны фундаменты корпусов, учебных зданий, тропинки вымощены тротуарной плиткой с витым, простеньким узором красных и белых плиток, повсюду маленькие фонтанчики. Возле главного входа, красуется экспонат архитектуры – композиция скульптур, передающие ужас войны, придающая дополнительный шарм. Благоустроенные, под огромными, высокими липами зоны отдыха, радуют глаз. Деревянные лавочки, повторяющие старину девятнадцатого века, удобно расставлены под тенью деревьев. Будто большинство их, напрягались, чтоб отдыхать в этом великолепии!

Алекс, этим будничным, скучным днём сидел на одной из этих лавочек, возле огромного фонтана, сооруженного довольно оригинально. Небольшая площадка, в центре, которого овальный бассейн, посередине него большущий, не обтесанный валун, в высоту под три метра, в ширину чуть больше полутрометра, обливаемый со всех сторон струями воды, вырывающихся со стенок этого бассейнчика, вырастающего над землей на полметра.

Ветер слабо шевелил листья деревьев. Солнце пробивалось сквозь листья, изредка, ослепляя его. Было прохладно. В компании друзей он страдал от безделья, часом надоевших ему пустых разговоров. Других вариантов у него не было, так как Артур Борисович дал наставление лично ректору ВУЗа: «Контролировать моего сына и сообщать о его успехах в учебе!»

В голове у Алекса же, крутились последние дни августа прошедшие на пляжах Ибицы, в компании единственного лучшего друга, который в отличие от него учился за границей.

Вдруг, все притихли. Взгляды всех привлекла – она.

Высокая, привлекательная девушка. Безумно, красивые карие глаза её, Алексу показались знакомы. Привлёк его внимание чёрный, как смоль, цвет волос. Прическа каре, тоненькая талия, с не менее грациозными, длинными ножками возбудили в нём животный инстинкт.

К Алексу клеились многие девушки. Кто то, из-за богатого отца, кто из-за его с ног сшибающей внешности. В общем: за то и за это…

Но он не с кем близко не общался. Имел много друзей среди девушек, с которыми был собой: веселым, жутко обаятельным и крайне интересным для них, как парень, и как не глупый человек. Определённо, что-то было в нём!

К нему тянулись и парни! Ставя его себе в пример.

В основном при общем времяпровождении досуга с друзьями, у него было понурое настроение, но в моменты его душевного подъема было хорошо всему окружению.

Посмотрите, на эту шлюху, как она одета! – кто-то сказала, из девочек.

Зачем, ты так! – пресёк её Алекс, намекая на то, что комментарии излишне. Продолжив. – Да, она одета легко. Для неё может это новое место, новый регион. Может быть, не учла, что погода меняется у нас по нескольку раз за день! Ты согласна, со мной Анжела?! – посмотрел, на недовольную девушку. Она, нахмурив брови, смотрела на него непонятно. Алекс, махнул рукой. Поправил, свою челку. Вскочил со своего места, побежал вдогонку за этой незнакомкой.

Догнал. Снял с себя мастерку, с гербом ФК Барселоны на всю спину.

Одевался Алекс, конечно, модно, но иногда странно. Сейчас это мастерка была бы на ком то не корректна, но только не на нём. Строгая, белая, дорогая сорочка, элегантные, тёмно - синие джинсы, рыжие мокасины, сочетавшиеся с золотыми часами на правой руке, и она – спортивная мастерка!

То ли мастерка всему виной, то ли новый носитель её был таким же уникальным человеком. Но на этой мисс, одетой в голубую, шёлковую кофту с черной, как её волосы юбкой, она и накинутая на её плечи мастерка Алекса, образовали нечто убийственное! Все, представители противоположного пола, сворачивали шеи в след ей! Милая улыбка, была венцом данного создания. Её улыбка, возбуждала всё и всех!

Алекс, не стал исключением. Предложил ей провести экскурсию. Во время экскурсии, смог выпытать у неё только имя и то, что она столичная девушка.

Алекс, после сидел в летнем кафе, находившегося на территории ВУЗа, вспоминал её особенную улыбку, строгие, нежные, милые черты лица. Звонкий, незнакомый для него заразительный смех. Завораживающий голос. Грациозную, высокую, идеальную фигурку. Модельную походку. Вспоминал, и не хотел идти на пару. К нему, подбежал его однокурсник. Изрядно запыхавшись, сообщив, что был в ректорате и узнал одну вещь, которая поразит всех. Алекс был заинтригован, друг не говорил ничего до самого конца.

И вот Алекс, сидит за зашарпанной партой, в довольно уютной аудитории, с недавно проведенным, совестливым капитальным ремонтом. Но как всегда, что - то да должно быть сделано не так. На оборудование аудитории достойной мебелью средств не хватило.

Открывается дверь и входит она! Милая незнакомка, что кружила всем головы. Она будет им преподавать! Все друзья Алекса думали, что она студентка, которую перевели с другого ВУЗа.

На первый взгляд, ей никто бы не дал больше девятнадцати, двадцати лет. А ей скоро должно было исполниться тридцать лет. Нежная кожа, которая так и манила к ней всех парней, задорный, эротичный блеск глаз, легкие, местами, даже детские движения её тела, необычная манера общения, притягивали к ней ребят, как мух на горящую лампочку в Райском саду! И как любая лампочка, раскалённая, она обжигала!

Обжигала, она своим светом, непонятным поведением Алекса. Он увязался за нею.

Алекс не понимал, что она с ним делает. То, подпускает к себе, то отталкивает. Беспричинно. Был в смятении на протяжении, двух недель. Общался с нею, всячески ухаживал, оказывая знаки внимания красиво и напористо. Даря каждый день цветы. Веселя её, подобно клоуну. Но не встречал в ней ничего, что могло бы подсказать ему о взаимности с её стороны. Не понимал, почему она так хорошо к нему относиться. Не понимал!