Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 6 страница

— Там больше нечего делать. — Он упал на пол и начал быстро отжиматься.

Дима кивнул Кроллю:

— Отведи его в здание, сообщи детали, дай поесть что-нибудь приличное. Этот человек два года питался отбросами. — Затем он сделал знак двум спецназовцам. — Хорошо, испытание вы прошли. Избавьтесь от фургона.

Грегорин хотел было что-то сказать, но Дима не стал слушать:

— Потом. Сейчас нужно поторапливаться со сборами.

К аппарели подкатили два автомобиля. Из одного вылез Бурдуковский, ответственный за транспорт, и махнул Диме:

— Довольны?

Бурдуковский похлопал по капоту, словно торговец машинами.

— «Пейкан». Иранская «лада». Самые лучшие экземпляры, какие мне удалось добыть.

Дима был хорошо знаком с этими машинами. Они чаще всего встречались на дорогах Ирана. На дверце одной красовалась вмятина, крылья другой были выкрашены в разные цвета, багажник совершенно проржавел. Да, именно то, что нужно. Бурдуковский указал на номерные знаки:

— Это настоящие, из Тебриза — почти.

— Ты сам себя превзошел. Они ездят?

— Новые двигатели и трансмиссия. Заглохнуть не должны. Баки полные. Если получится, верните их мне; сейчас трудно достать такую машину в приличном состоянии.

Он велел солдатам завозить машины в вертолет, затем жестом пригласил Диму следовать за собой.

— У меня есть кое-что еще.

Он отошел довольно далеко от Ми-26, так что весь вертолет был виден, затем снова махнул Диме. Вид у Бурдуковского был возбужденный, как у мальчишки, оказавшегося в автосалоне «феррари».

— Вам повезло — все только самое лучшее. Видите это? — Он указал на обтекатель ротора, имевший вид тазика для мытья посуды. — Подавитель шума. Сверхсекретно. Американцы приделывали его на «Блэк Хоуки», когда летали на охоту за бен Ладеном. Они не знают, что он у нас есть. Это огромное корыто, но на нем стоят все игрушки с военного Ми-двадцать восемь. Возможность полета на низкой высоте, огибания рельефа местности, радар плюс тепловизор. Дублированные гидравлические системы и системы контроля, бронированная кабина с особым керамическим фюзеляжем, пуленепробиваемые стекла и бронированные внутренние перегородки, самозапечатывающиеся топливные баки.

Он вернулся к вертолету и провел ладонью по фюзеляжу, словно это был бок призового скакуна:

— Пощупайте.

Дима пощупал.

— Специальная краска, подавляющая инфракрасное излучение. Используем ее впервые.

Дима указал на Ми-24, на котором предстояло лететь солдатам радиационной защиты:

— А это?

Бурдуковский пожал плечами; энтузиазм его угас.

— Стандартный вертолет, так что пусть держатся подальше, пока вы не зачистите территорию.

Дима подошел ко второму вертолету. Шенк, командир отряда, вместе со своими солдатами в последний раз проверял средства радиационной защиты. Увидев Диму, он прекратил свое занятие и выпрямился, сложив руки на груди, словно преграждая дорогу. Его вытянутое мрачное лицо скорее подошло бы гробовщику. Дима мысленно посочувствовал его жене — если таковая существовала.

— Вам что-то нужно? — спросил Шенк, выпятив подбородок.

Дима подавил желание врезать ему с размаху и доброжелательно улыбнулся:

— Просто пришел пожелать вам удачи.

— Главное, чтобы вы все сделали как надо.

Остальные солдаты тоже замерли и уставились на командиров.

Дима не сдавался:

— Мне нужны фотографии этого устройства, чтобы показать своим людям. Им нужно знать, что мы ищем.

Шенк медленно покачал головой:

— Это секретная информация.

— Ха-ха, очень смешно.

Шенк снова выставил подбородок:

— Нет, совсем не смешно. Все фото, изображения и описания доступны только тем, кому это разрешено приказом министра обороны. Ваша задача — зачистить лагерь и найти объект. Остальное — наше дело.

Дима зашел в грузовой отсек вертолета, взглянул на разложенное оборудование. Счетчики Гейгера — а как же, без этого никуда — и планшетник. Надо будет выяснить, что в нем особенного, возможно, какой-то сканер.

Дима взял планшетник и повертел его, тщательно осматривая. Шенк выхватил предмет у него из рук.

— Извините, это только для специально обученного персонала. Очень тонкая штука.

Дима снова взял в руки планшетник и принялся разглядывать, слегка прищурившись.

— Выглядит несерьезно.

— Послушайте, — начал Шенк, опять отбирая компьютер. — Вообще-то, это просто спутниковый навигатор, но его несколько модифицировали, и он принимает сигналы от нужного нам объекта. Он даст координаты чемоданов с точностью до пятисот — семисот метров, с расстояния до шестисот пятидесяти километров. Если нажать на эту кнопку, затем на эту в появившемся меню, информация отображается на карте. Этот прибор точнее любого сканера и поэтому категорически запрещен к использованию для вас и ваших людей.

Дима придал лицу виноватое выражение и постарался как следует запомнить, куда нажимать, чтобы в нужный момент сообщить об этом Кроллю.

— А теперь прошу прощения, — сказал Шенк, — мы должны готовиться к операции.

— Конечно-конечно. Извините.

Дима еще какое-то время понаблюдал, как Шенк и его команда возятся со своими игрушками. В России подобных людей были тысячи. Мужчин, которые большую часть сознательной жизни проводили в постоянном недовольстве, которые считали, что заслуживают лучшего, но ничего не делали, чтобы достичь этого «лучшего», которые ревностно охраняли свой кусочек территории. В Российской армии таких было полно. Жизнь Шенка была посвящена исправлению чужих ошибок — начиная от чернобыльской катастрофы и кончая радиацией, просачивающейся из бесчисленных просроченных ядерных ракет. Россия нуждалась в таких Шенках. Основная часть российского ядерного потенциала безнадежно устарела, и в случае войны использовать его было невозможно, хотя об этом не принято было говорить. Но в безумном мире, стремящемся к самоуничтожению, только ядерные державы были «на коне». Это был источник самодовольства Шенка — спасителя мира от последствий его собственной глупости. Очевидно, он считал главной фигурой в этой операции себя, а отнюдь не Диму.

— Увидимся в зоне высадки. Постараюсь все подготовить к вашему приходу.

Дима отдал честь и направился прочь. Однако внутренний голос говорил ему, что все будет не так просто.

Воздушное пространство Азербайджана

Ми-26 с ревом поднимался в воздух, оглушая шумом винтов; база осталась далеко внизу. В грузовом отсеке быстро холодало. На солдатах из передового отряда Димы под комбинезонами были иранские костюмы. Высадиться предстояло в максимально короткое время. В качестве места высадки выбрали окруженный лесом клочок земли в пятнадцати километрах от лагеря террористов; оттуда нужно было сорок пять минут ехать на машине по грунтовым дорогам, прижавшимся к крутым склонам. Это было укромное место, но чем быстрее они выгрузятся и уедут оттуда, тем меньше вероятности, что появление машин свяжут с толстопузым русским вертолетом.

Кролль и Владимир укрылись от холода в одном из «пейканов». Владимир сразу же задремал после своего первого нормального завтрака за два года. Лицо стало свежее, но шрам по-прежнему бросался в глаза. Кролль неподвижным взглядом смотрел перед собой. Он ненавидел вертолеты. Он испытал в своей жизни две жесткие посадки, а в третий раз чудом спасся, когда вертолет упал в Каспийское море.

На скамьях, тянувшихся вдоль стен, сидели члены группы захвата, которую Дима должен был вызвать по рации. До этого момента они обязаны были ждать его на небольшом аэродроме за азербайджанской границей. Они были в полном боевом снаряжении, во всем черном, в руках держали АКСУ — укороченный вариант АК-74, — оснащенные прицелом с тепловизором, необходимым для работы в зоне задымления или действия слезоточивого газа. АКСУ также легче было скрыть под одеждой: в сложенном состоянии он составлял менее пятидесяти сантиметров в длину. У некоторых десантников были с собой пистолеты Макарова и пистолеты «Грач». Ружья «Сайга-12» хорошо подходили для вышибания дверей, а КС-23 со слезоточивым газом вполне могли пригодиться при зачистке зданий. Несмотря на обилие разведданных, солдаты по-прежнему понятия не имели, с каким сопротивлением им придется столкнуться.

Для некоторых недавних выпускников школы спецназа это было первое боевое задание. Дима неохотно взял их на эту рискованную операцию. «Наверное, я старею», — подумал он. Долгое время Дима работал один или с Кроллем. Когда-то у него была репутация хорошего командира, за которым люди шли в огонь и воду — и часто не возвращались. Но это было еще в те времена, когда он официально служил в спецназе. Сейчас он превратился во фрилансера, наемника. Когда-то Кролль сказал ему: «Из спецназа уйти нельзя — даже если тебя выгонят. Даже если тебя посадят в тюрьму». Наверняка кое-кто из этих молодых людей спрашивал себя, следует ли доверять свою жизнь этому человеку, отверженному, которого бывшие начальники подозревали в измене. Но затем он вспомнил себя в молодости — вспомнил, как отчаянно ждал любого задания. В этом и состояла сущность работы спецназа — ожидать неожиданного.

Внезапно Дима осознал, что эти солдаты не старше того молодого человека на фотографиях Палева. Он постарался отогнать неуместную мысль и сосредоточиться на предстоящей работе. Если он провалит задание, он никогда не получит обещанных сведений и все будет напрасно. Необходимо отключить все эмоции — абсолютно все.

Дима проверил вещи, спрятанные в багажниках «пейканов». Тот же набор оружия, что и у солдат. И еще винтовки Драгунова — не самое лучшее снайперское оружие, но с магазином на десять патронов и четырехкратным увеличением для стрельбы с близкого расстояния. Дима потребовал полный набор приборов ночного видения — бинокли для рекогносцировки, специальные очки. Прежде чем вызывать группу, он собирался заглянуть за стены лагеря. Для того чтобы забраться, а потом прыгать с них, он взял канаты. И все-таки Дима знал: наверняка они что-то забыли. Так всегда бывает во время спецопераций, когда стараешься собрать достаточное количество снаряжения и одновременно остаться мобильным.

Дима пробрался к кабине пилотов, которая находилась на высоте двух этажей над полом грузового отсека. Надел наушники и принялся смотреть из-за спин пилотов вперед, в безлунную ночь. Низкие облака и мелкий дождь надежно скрывали и так почти невидимый вертолет от посторонних глаз. Навигационные приборы не давали им сбиться с курса или врезаться во что-нибудь.

— Толчки продолжаются. Внизу черт знает что творится, — произнес второй пилот, Ергин, помахав распечаткой, и ухмыльнулся. — Не забудьте каски.

— Сколько времени вам потребуется, чтобы сбросить вторую группу?

— Если они не будут ковырять в носу, максимум три минуты.

— Тогда ждите данные разведки, а то мало ли что за пушки у них там внизу.

— Не волнуйтесь: со мной Сила. — Ергин взмахнул в воздухе воображаемым световым мечом. — Приготовьтесь. До места высадки две минуты.

Северный Иран, поблизости от Базаргана

Под гул винтов они готовились съезжать на землю прямо в «пейканах» — Дима, Кролль и Владимир в первой машине, Зирак и Грегорин — во второй. Автомобили стояли, развернувшись к хвосту вертолета. Как только открылся люк и выдвинулась аппарель, Дима осторожно дал задний ход, затем поехал вперед; на нем был прибор ночного видения, фары они решили не включать, по крайней мере до того момента, пока не удалятся от места высадки и не выедут на шоссе. Они не стали смотреть, как Ми-24 отрывается от земли, но прекрасно слышали его гул и надеялись, что люди в соседней долине, удерживавшие Кафарова, ничего не заметили.

— Добро пожаловать в Иран. Желаем вам приятно провести время, — заговорил Дима.

Владимир проснулся, завозился на заднем сиденье. Кролль, оказавшись на твердой земле, явно почувствовал себя более уверенно.

— Надеюсь, это будет недолго, — добавил он. — Хочу вернуться домой к завтраку.

Было три часа ночи, но адреналина в их крови было достаточно, чтобы не спать целую неделю. Освоившись с «пейканом», Дима поехал быстрее. Все едва не закончилось на крутом повороте, из-за которого внезапно вырулил бензовоз, сверкающий огромными фарами. Водитель увидел их лишь в последний момент. Мелькнул яркий свет, за которым последовал мощный рев. Цистерна, занимавшая почти всю неровную, извилистую дорогу, пронеслась буквально в нескольких сантиметрах от легковушки. Дима с облегчением обнаружил, что автомобиль снабжен антиблокировочной системой, и они сумели резко остановиться прямо над пропастью.

— Ух ты, хорошая машина, быстро реагирует, — произнес Кролль. — Жаль, жена у меня не такая расторопная.

— А мне кажется, именно такая, — возразил Владимир.

— Точно, — раздался из рации голос Зирака. — И в отличие от гориллы, присылает потом цветы.

Дима улыбнулся. Несмотря на окружавшие их опасности, недоверие к Палеву и явно безумный характер операции, он чувствовал себя в своей стихии — он вел команду лучших людей на задание, собираясь совершить почти невозможное. Ничто так не объединяет людей, как сознание того, что все они могут скоро погибнуть, — ну разве что шуточки насчет жен.

Они проехали через небольшую деревушку — горстку погруженных во тьму домов. Единственным признаком человеческого присутствия являлся молитвенный коврик, сохнувший на веревке. Деревня казалась безлюдной, но следов землетрясения видно не было. В прохладном ночном воздухе разнесся какой-то звук — нечто среднее между лаем и воем.

— Шакал, — сказал Кролль.

— А может, твоя жена?

Дорога шла в гору; они добрались до перевала, затем, развернувшись, поехали по серпантину вниз. Кролль разглядывал горы в прибор ночного видения.

— Вижу. Черт, вживую он, оказывается, намного меньше, чем на картинке.

— Прямо как твой член, — ответили с заднего сиденья.

— Стены целы. Похоже, землетрясением их не повредило.

Дорога впереди разделялась; одно из ответвлений уходило к главным воротам. Дима замедлил ход, вглядываясь во тьму.

— Прямо так и хочется подойти и позвонить в дверь — это было бы гораздо проще.

— Ну и останешься без головы.

В двухстах метрах от развилки Дима остановил машину, подождал вторую. Когда ее огни приблизились, он очень медленно двинулся вперед, пока не обнаружил подъездную дорогу, которую видел еще на фотографиях Дарвиша. Дорога была изрезана глубокими колеями, и через сотню метров они застряли. Кипарисовые деревья загораживали их от лагеря, и Дима открыл дверцу:

— Ладно, ребята, берите снаряжение.

Воздух был влажным, насыщенным ароматом кипарисов. Испуганная куропатка вылетела прямо у них из-под ног, яростно хлопая крыльями, но, кроме этого звука, они не слышали ничего — даже ветра.

Владимир достал канаты и приспособления для подъема и прихватил винтовку Драгунова. Дима взял его с собой в том числе и из-за опыта в подобных трюках. Девятилетним мальчишкой Владимир сбежал из колонии для несовершеннолетних, перебравшись через стену высотой с четырехэтажный дом. Несколько лет спустя он лазил на свидания к своей подружке на второй этаж прямо по стене дома, пока ее ни о чем не подозревающий отец сторожил у двери. «Как Дракула», — рассказывал он, обнажая в ухмылке остатки зубов.

Они цепочкой отправились к выбранному Димой участку стены. Камер видно не было, но, возможно, они просто были хорошо спрятаны. Сверившись с фотографиями, Дима нашел место, где стена немного изгибалась; он решил, что здесь находится мертвая зона.

Стены оказались на десять метров выше, чем рассчитал Кролль, но Владимира это не испугало. Прицепив канат к поясу и приказав своим спутникам медленно разворачивать его, он полез вверх по стене так быстро, что казалось, будто у него на руках присоски.

— Здорово, — сказал Кролль. — Как Человек-паук, только с яйцами.

Владимир скрылся из виду — его загораживали росшие у стены деревья. Через две минуты он спустился, успев обмотать канат вокруг какого-то выступа и закрепить петлю специальной защелкой.

— Здесь у них весело. Тебе лучше самому посмотреть.

Дима взобрался на стену. Что он ожидал увидеть? Пустынный двор, несколько машин, ни одного человека вокруг. Все оказалось совсем наоборот.

С тех пор как были сделаны последние спутниковые снимки — прошло четыре часа, — это место превратилось буквально в какой-то пчелиный улей, кишащий занятыми по горло людьми. У ворот стояли три огромных грузовика, задние дверцы фургонов были открыты. Около машин топталось примерно пятьдесят молодых людей, почти мальчишек; вид у них был такой, словно они только что вылезли из фургона и ждали приказаний. Рядом стояли еще двадцать мужчин в форме, напоминавшей военную, вооруженных дробовиками и автоматами. Это выглядело отнюдь не как уединенное убежище Аль-Башира, а скорее как штаб-квартира. Стена, на которой сидел Дима, была слегка повреждена. Никакой тропы поблизости не было. Вряд ли патруль мог его здесь обнаружить, камер он тоже не заметил. Он подергал за канат — знак остальным следовать за ним. «Бессмысленно пытаться напасть на лагерь, когда здесь столько народу», — подумал он. Но он также понимал, что вторая команда, попытавшись спуститься с вертолета посреди площади, будет моментально уничтожена, если боевиков не отвлечет нечто серьезное. Места для приземления Ми-24 с отрядом радиационной защиты вполне хватало, но сначала следовало очистить площадь.

Кролль оглядел толпу и вздохнул:

— Ну почему жизнь такая непростая?

Владимир уже сидел рядом с ним, протягивая руку Зираку.

— Так интереснее.

Именно поэтому Дима взял Владимира в свою команду. Тот получал удовольствие от экстремальных ситуаций — он жил ради них. Дима осмотрел вражеских солдат, пытаясь понять, что происходит. Какой-то человек в форме толкал стволом «Калашникова» пожилого мужчину. Если это новобранцы, вряд ли они пришли сюда добровольно. Скорее, их согнали силой. Где же Кафаров? Прежде чем начинать поиски, необходимо избавиться от этих людей. Следующей задачей будет освободить место для «вертушки» Шенка.

Огромного «мерседеса», якобы принадлежавшего Кафарову, видно не было.

Дима обернулся к Кроллю:

— Вызывай «Корову». Пусть готовятся к бою.

У него начал формироваться план: сосредоточить огонь в одной точке, чтобы толпа — и те, кто с оружием, — забилась в угол. Но в следующий момент он отбросил эту идею. Четыре человека вели к дальней стене пленника, полуодетого, в наручниках и с мешком на голове. Пленник сопротивлялся. Может, это Кафаров? Человек был невысокого роста, судя по всему, подходящего возраста. Что бы ни думал о нем Дима, его заданием было привезти этого человека целым и невредимым.

Он повернулся к Кроллю:

— Скажи «Корове», пора. Ожидается вооруженное сопротивление. Пусть готовятся стрелять на ходу. — Затем, указывая на человека в мешке, обратился к остальным: — Если это тот, о ком я думаю, придется снять палачей.

Пленника тащили к помосту, над которым с толстой балки свисало несколько петель. Жертва яростно пиналась. Несмотря на мешок на голове, человек прекрасно понимал, что его ждет.

Дима дал знак Владимиру:

— Приготовь пять канатов — спускаемся все одновременно. — Он посмотрел на Зирака и Грегорина. — Кто из вас лучше стреляет? — (Оба указали друг на друга.) — Ладно, давайте в алфавитном порядке: Грегорин. Отойди на двадцать метров вправо и убери палачей. Не задень пленника — возможно, это Кафаров. Кролль, скоро они там?

— Одна минута.

Он услышал далекий рокот Ми-26, но люди внизу были слишком заняты, чтобы его заметить. Грегорин наблюдал за палачами через прицел, стараясь как можно дольше задержать первый выстрел. Затем произошло одновременно три события. Несколько солдат подняли головы, услышав по-прежнему невидимый вертолет, и Грегорин выстрелил. Один из палачей упал. Остальные, старавшиеся засунуть в петлю голову жертвы, решили, наверное, что он поскользнулся или его задел извивающийся приговоренный, но тут второй выстрел уложил еще одного. Двое оставшихся бросили человека в мешке, словно раскаленный уголь, и кинулись в укрытие, а неизвестный рухнул на эшафот и скрючился, поджав колени к животу. В следующее мгновение Дима краем глаза заметил фары двигавшегося грузовика. Водитель прорывался к воротам, не обращая внимания на людей.

— Стреляй по колесам! — заорал Кролль. — Не дай ему уйти!

Но колес не было видно из-за охваченной паникой толпы. Невозможно было пробить шину, не задев людей вокруг машины. Все задрали головы, уставившись на появившийся вертолет, его шум заглушил все другие звуки. Из люков упали канаты, затем первые солдаты начали спускаться на землю. Они выпустили слезоточивый газ, но это не помогло — их встретил град пуль. Дима выругался, заметив, как два солдата упали на землю, мертвые или раненые.

— Стреляйте! — крикнул он своим людям, но они не нуждались в приказаниях. — Выбирайте тех, кто с оружием.

А потом он заметил его. Менее чем в ста метрах от «Летающей коровы», словно призрак на фоне ночного неба, завис второй вертолет — он приближался, как будто собирался садиться. Он прилетел слишком рано. И был виден всем радарам. Этот вертолет не предназначался для боевых действий в тылу врага. «Откуда они здесь взялись?» Затем Дима увидел, как открылся люк и люди Шенка начали стрелять. Некоторые боевики заметили второй вертолет и принялись обстреливать его.

Дима закричал, обращаясь к Кроллю:

— Назад! Прикажи Шенку убираться отсюда, немедленно!

Но Кролль не слышал его. Он был занят стрельбой. Дима поднял голову и увидел ее. Луч яркого света поднялся над горизонтом и, описав дугу, устремился к ним; сама ракета была практически невидима на фоне своего ослепительного хвоста.

— Ракета!

Дима ничего не мог поделать; он беспомощно смотрел, как ракета, угодив в кабину вертолета Шенка, срезала ее начисто; пылающие тела пилотов полетели на землю. Покалеченный вертолет потерял равновесие, опустил хвост и, вращаясь, словно гигантский бумеранг, устремился к Ми-26. Пилоты транспортника, смотревшие в противоположную сторону, так и не узнали, кто их подбил. Дима и его люди прижались к стене; лопасти двух вертолетов соприкоснулись. Маленький вертолет упал первым, врезался в дальнюю стену, задрожал и соскользнул на эшафот носом вниз. Второй вертолет продержался еще немного, с помощью оборудования пытаясь исправить последствия столкновения, но оно оказалось слишком сильным. Вертолет задрал нос, ветер от его лопастей едва не сбросил Диму со стены, а затем машина рухнула прямо посреди площади и превратилась в гигантский огненный шар.

Передовая оперативная база «Спартак», Курдистан, Ирак

Вода была ледяной и текла тонкой струйкой, но Блэкберну этот душ показался самым замечательным в его жизни. Он стоял в кабине гораздо дольше отведенного времени, решив, что если это кому-то не нравится, пусть убираются в задницу. Намыливаясь, он ощутил жжение от многочисленных порезов и ссадин и смотрел, как пена смешивается с пылью, сажей и засохшей кровью, превращается в знакомый боевой коктейль и устремляется в сток. Но он знал, что даже если простоит здесь месяц, то все равно не сможет смыть с себя того, что произошло сегодня. Неужели настал тот момент, который навсегда изменит его жизнь? — спрашивал он себя.

Когда Блэк вылез из «Оспри», вернувшегося на базу, все уставились на него, открыв рты. Монтес побежал было к нему, но вдруг остановился:

— Пропади ты пропадом, ты похож на мертвеца.

Заметив свое отражение в зеркале заднего вида одной из машин, Блэкберн понял почему. Его лицо и волосы были покрыты коркой из пыли и копоти, смешанных с потом. Футболка стала жесткой от засохшей крови — его и убитой им девушки. Монтес обнял его, и несколько ран отозвались острой болью.

— А мы тебя уже похоронили, приятель.

Монтес отправился вместе с Блэкберном к трейлеру с душевыми кабинами и по дороге рассказал ему, как они после его исчезновения в доме с бомбой почувствовали первые толчки и решили убраться на открытое место и как в следующий миг начали рушиться здания. Он руками изобразил ядерный гриб:

— Бум! Привет из Хиросимы. Город превратился в жуткое местечко, как в тех сумасшедших играх, в которые мама не разрешала тебе играть. Дальше ничего не помню, очнулся, когда за нами прилетел «Оспри».

Он говорил так, как каждый солдат после боя, — мысленно превращал события в сцену из фильма, оставляя за кадром все самое страшное. О страшном рассказывали капелланам или психиатрам.

— Кстати, я заметил снайпера, который попал в Чаффина: огромный камень придавил его в том самом месте, где у него был член, и вид у него был весьма удивленный. У него возникнут большие проблемы с гуриями там, наверху.

Блэк делал вид, что слушает, но перед глазами у него мелькали другие сцены. Ему нужно было узнать имя обезглавленного солдата.

— Давай теперь ты рассказывай, — попросил Монтес.

Блэк постучал себя по лбу:

— Ничего не помню.

Если бы так.

Выйдя из душа, он заметил, что база изменилась. Экскаваторы заполняли песком огромные контейнеры из ткани и проволочной сетки, а автокран устанавливал их на место — поверх существующих укреплений. Солдаты строили новую сторожевую вышку. База, созданная якобы для поддержания порядка, готовилась к войне.

Блэкберн и лейтенант Коул смотрели друг на друга через складной стол, заваленный картами. Это были не знакомые потрепанные, покрытые кофейными пятнами карты приграничного участка, который они патрулировали, а новые карты соседнего государства — Ирана. Ноутбук Коула был включен. Он склонился над ним и, пристально глядя на экран, быстро набирал текст одновременно слушая рапорт Блэкберна. Блэк описал сцену, которая снова и снова вставала у него перед глазами, которой предстояло навечно остаться в его мозгу, хотел он этого или нет, и стать главным экспонатом в его галерее неприятных воспоминаний.

Но Коул, казалось, набрал гораздо больше слов, чем услышал от Блэкберна.

— Погодите секунду. Как далеко вы находились в момент убийства?

— Как я уже сказал, на расстоянии примерно ста метров, может больше.

— Спрятавшись за большим камнем?

— Так точно, сэр.

— И вы не сдвинулись с места.

— Да, именно так, сэр.

Коул поднял голову.

«А какого черта я мог сделать?» — хотелось спросить Блэкберну.

— У меня не было выбора, сэр.

Коул наконец прекратил печатать. Перечитал текст и закрыл документ.

— Мы установили личность погибшего. Рядовой Джеймс Харкер из Коди, штат Вайоминг. Девятнадцать лет.

Имя.

— Не хотите узнать, как мы это выяснили?

Где-то в груди Блэка возник тяжелый ледяной ком.

— Дайте мне посмотреть.

— Вы уверены?

— Я видел это своими глазами.

Коул развернул ноутбук экраном к нему, нажал на кнопку. Камера, находившаяся в метре от лица Харкера, зафиксировала, как менялось выражение его лица — от облегчения оттого, что его нашли, до недоумения, затем ужаса, когда он понял, что сейчас произойдет. В конце оно исказилось от бессильной ярости.

— Включите звук.

— Громче не будет.

Убийцы говорили что-то, обращаясь к Харкеру, точнее, разглагольствовали, и из этой речи Блэкберн различил лишь несколько обрывков. «Американские свиньи… явились сюда незваными… пусть вас постигнет судьба…» Внизу экрана бежала строка — не перевод, скорее, отдельное заявление. «Завоеватели, осмелившиеся воспользоваться трудной ситуацией в стране, получат по заслугам. Это предупреждение». Блэкберн хлопнул крышкой ноутбука. Он увидел все, что ему было нужно. Он не нуждался в напоминаниях о дальнейшем. Блэкберн протянул лейтенанту фотографии, найденные около тела. Коул быстро взглянул на них и спрятал в папку. Затем вздохнул.

Несколько мгновений оба молчали. Коул заговорил первым:

— Значит, вы ничего не могли сделать?

Блэк взглянул ему в лицо, чувствуя, как его захлестывает ярость, но Коул кивнул. На этот вопрос не существовало ответа. Коул отодвинул ноутбук и пошуршал картами. Они меняют позиции. Коул разгладил ладонью участок, на котором был изображен Северо-Восточный Иран. Блэкберн обратил внимание на шум, стоявший на базе. Мимо палатки прогремела вереница грузовиков. Наверху гудели вертолеты, садившиеся один за другим.

Коул хлопнул по карте:

— У нас большая и чертовски серьезная проблема там, по другую сторону границы.

— Насколько серьезная?

— Весьма. Башир в полной мере воспользовался хаосом, вызванным землетрясением, и усилил свои позиции. ССО объявило, что кое-какие территории на юге и на востоке находятся под его контролем. Тегеран бессилен.

— Вы шутите.

Лейтенант забарабанил пальцами по столу:

— Информация не подтверждена, но ходят слухи, будто бы Аль-Башир заполучил ядерное устройство. Если это правда, то ситуация коренным образом меняется.

Коул пристально посмотрел на сержанта. Блэкберн уже видел этот взгляд. Он уважал Коула как командира. Но в нем была некая холодность, которая могла означать одно из двух: либо он в действительности был бесчувственным, либо хорошо скрывал свои истинные чувства.

Коул кивнул:

— Вчера вы прекрасно справились с заданием, нейтрализовав это взрывное устройство. Мы эвакуировали раненых из отряда Картера и забрали ваших ребят. Если бы произошел взрыв, нам не удалось бы этого сделать.

— Я просто выполнял свою работу, сэр.

— Не многие солдаты способны настолько хорошо выполнять ее. Значит, эта работа для вас.

Наши рекомендации