Температуры в США 1880–2000 4 страница

– Скажите, – спросил он Эванса, – через какое время вы оказались на месте аварии?

– Точно не скажу, – ответил Эванс. – «Феррари» опережал нас примерно на полмили, может, даже больше… Ехали мы со скоростью около сорока миль в час, так что, наверное, где-то через минуту…

Паренек явно встревожился.

– Вы ехали со скоростью сорок миль в час в этом лимузине? И по такой дороге?

– Ну, что делать. Так уж вышло.

Паренек отошел, потом вернулся и спросил:

– Вы утверждаете, что первыми прибыли на место происшествия. И потом ползали по краю обрыва, верно?

– Да.

– И, должно быть, наступили на битое стекло?

– Да. Ветровое стекло было разбито. Осколки стекла прилипли к ладоням, когда я опустился на четвереньки.

– И еще ветровое стекло оказалось вдавлено внутрь?

– Да.

– Повезло, что вы не поранили руки.

Он опять отошел. Потом вернулся.

– По вашим подсчетам, в какое именно время произошла авария?

– В какое время? – Эванс взглянул на часы. – Понятия не имею. Нет, погодите, сейчас попробую сообразить. – Он начал подсчитывать в уме. Речь Мортон начал произносить в восемь тридцать. Из отеля они вышли в девять. Затем проехали через весь Сан-Франциско, потом – через мост… – Ну, приблизительно в девять сорок пять или десять вечера.

– Итого, получается, пять часов назад. Приблизительно, да?

– Да, – ответил Эванс.

– Ага… – пробормотал парнишка. И в голосе его слышалось удивление.

Эванс взглянул на грузовик-эвакуатор, на платформе которого сейчас находился разбитый «Феррари». Один из полицейских стоял рядом. Трое других остановились прямо посреди дороги и оживленно что-то обсуждали. Там был и еще один человек, в смокинге. Он говорил с полицейскими. И когда обернулся, Эванс с удивлением узнал в нем Джона Кеннера.

– Что происходит? – спросил Эванс парнишку.

– Не знаю. Просто они просили уточнить время инцидента.

Затем в кабину эвакуатора забрался водитель и запел мотор. Один из копов крикнул парнишке:

– Ладно, забудь, Эдди!

– Извините за беспокойство, – сказал паренек Эвансу. – Все нормально.

Эванс покосился на Сару. Интересно, заметила ли она Кеннера. Девушка стояла, привалившись спиной к капоту лимузина, и говорила по телефону. Эванс обернулся и увидел, что Кеннер садится в темного цвета седан. И что за рулем этого седана находится уже знакомый ему непалец. Машина отъехала.

Полицейские начали расходиться. Эвакуатор двинулся по дороге к мосту.

– Думаю, нам тоже пора, – сказал Гарри. Эванс сел в лимузин. И машина медленно двинулась к городу, навстречу россыпи золотистых огней.

ПО ПУТИ В ЛОС-АНДЖЕЛЕС

Вторник, 5 октября

Дня

Самолет Мортона вылетал в Лос-Анджелес в полночь. Настроение царило подавленное. Те же люди на борту, к ним присоединилось еще несколько человек, но сидели все они тихо и говорили мало. Последние выпуски газет уже раструбили известие о том, что знаменитый миллионер и филантроп Джордж Мортон, находясь в глубокой депрессии в связи с кончиной любимой супруги Дороти, выступил со странной речью («Сан-Франциско Кроникл» предпочла назвать эту речь «нелогичной» и «несвязной») на банкете. И несколько часов спустя трагически погиб в автомобильной катастрофе при испытании только что приобретенного им «Феррари».

В третьей колонке репортер упоминал, что такого рода несчастные случаи зачастую происходят из-за не выявленной вовремя депрессии и порой являются замаскированной формой самоубийства. Здесь же приводилась цитата из трудов известного психиатра, и смерть Мортона трактовалась именно так.

Через десять минут после взлета актер Тед Брэдли сказал:

– Думаю, мы должны выпить, помянуть нашего Джорджа. А потом почтить его память минутой молчания. – Стюардессы начали разносить бокалы с шампанским.

– За Джорджа Мортона! – торжественно провозгласил Тед. – За настоящего американца, верного друга, истинного защитника окружающей среды. Нам, да что там нам, всей планете будет его не хватать!

Еще на протяжении десяти минут знаменитости на борту хранили скорбное выражение лиц и молчали, но постепенно завязались разговоры, споры, и все пошло своим чередом, как обычно. Эванс сидел в хвосте, на том же самом месте, что и на пути в Сан-Франциско. И наблюдал за тем, что происходит в салоне. Теперь Тед Брэдли с пеной у рта пытался доказать, что американцы используют лишь два процента энергии из надежных и постоянных источников и что необходима революционная программа по созданию тысяч ветряных мельниц вдоль всей береговой линии, как, к примеру, делается в Англии и Голландии. Затем разговор перешел на создание «чистого» топлива, автомобилей, работающих на водороде и прочих чудесах современных технологий и разработок. Речь неминуемо зашла и о «гибридных» автомобилях, многие утверждали, что просто в восторге от них и специально купили такие машины своей прислуге.

Эванс слушал все это, и настроение у него постепенно улучшалось. Несмотря на гибель Джорджа Мортона, на свете осталось еще много знаменитых, богатых и здравомыслящих людей, готовых привести следующее поколение к более светлому и радостному будущему.

* * *

Он уже начал засыпать, но тут в кресло рядом подсел Николас Дрейк.

– Послушай, – тихо сказал он, – я должен извиниться перед тобой за вчерашнее.

– Ерунда, – ответил Эванс.

– Просто немного вышел из себя. Перенервничал. Мне стыдно, что я так себя вел. Хочу, чтоб ты знал: я был страшно расстроен и обеспокоен. Сам знаешь, последние две недели Джордж вел себя не лучшим образом. Говорил как-то странно, все время огрызался и запирался. Теперь-то я понимаю, у него был нервный срыв. Тогда я этого не знал. А ты?

– Я вовсе не уверен, что у него был нервный срыв.

– А как иначе? – удивился Дрейк. – Чем еще, по-моему, это могло быть? Бог ты мой, человек вдруг отказывается от дела всей своей жизни. А потом садится за руль и сводит счеты с жизнью. Кстати, можешь забыть о тех документах, что он вчера подписал. Учитывая обстоятельства, он был не в себе, когда подписывал их. И еще я думаю, – добавил он, – ты, как юрист, не станешь оспаривать эти бумаги. Тебе и без того досталось, эти вечные конфликты, выступал то на его стороне, то на нашей. Тебе надо позаботиться о своем здоровье и спокойствии, это прежде всего. Заверить все эти бумаги у какого-нибудь нейтрального юриста, и делу конец. Не хочу обвинять тебя в злоупотреблении доверием, но ты высказывал весьма сомнительные аргументы по этой проблеме.

Эванс молчал. Угроза была очевидна.

– Как бы там ни было, – сказал Дрейк и потрепал Эванса по коленке, – но я хотел перед тобой извиниться. Знаю, ты делал все от тебя зависящее в столь сложной и запутанной ситуации, Питер… Надеюсь, теперь мы из нее вышли.

* * *

Самолет приземлился в Ван-Найсе. Вдоль взлетной полосы выстроилось в ожидании пассажиров с дюжину черных лимузинов последних моделей. Знаменитости начали прощаться, обнимались, целовались и рассаживались по своим машинам.

Эванс выходил из самолета последним. Он не стал заказывать машину с водителем. Сел в свой маленький «Приус», оставленный на стоянке день тому назад, и поехал в город. Подумывал сперва, что надо бы заглянуть в контору, но тут на глаза неожиданно навернулись слезы. Он сердито смахнул их рукавом, не отрывая взгляда от запруженной автомобилями дороги. И решил, что слишком устал, чтоб прямо сейчас ехать на работу. Надо вернуться домой и хоть немного отоспаться.

Он уже подъезжал к дому, как вдруг зазвонил мобильник. Это была Дженифер Хейнс из команды вануату.

– Мне страшно жаль, что так случилось с Джорджем, – сказала она. – Нет, это просто ужасно! Можешь себе представить, как огорчены все наши. Он ведь, кажется, отозвал свой грант?

– Да, но Ник настоял на его переводе. Так что деньги вы получите.

– Знаешь, нам с тобой надо пообедать, – сказала она.

– Ну, я вообще-то…

– Как насчет сегодня?

Что-то в ее голосе заставило его ответить:

– Хорошо. Постараюсь.

– Позвони, когда доберешься.

И едва успела она отключиться, как телефон зазвонил снова. На этот раз звонила Марго Лейн, любовница Мортона. Она пребывала в ярости.

Что, черт подери, происходит?! – Ты это о чем? – спросил Эванс. – Почему мне никто даже не позвонил, мать вашу, а?

– Извини, Марго, но…

– Только что видела по телевизору. Якобы пропал в Сан-Франциско, считается погибшим. Там показывали снимки машины.

– Я как раз собирался тебе звонить, – сказал Эванс. – Когда доберусь до офиса. – Если честно, проблемы Марго напрочь вылетели у него из головы.

– Интересно, когда ты туда доберешься? На следующей неделе, что ли? Ты такая же сволочь, как эта твоя секретарша! Ведь ты его юрист, Питер. Так делай свою работу! Потому что, знаешь, если честно, меня это ничуть не удивило. Так и должно было случиться. Мы все это знали. Хочу, чтоб ты немедленно подъехал ко мне.

– У меня страшно сложный день, – пытался отговориться он.

– Ну, всего на минутку!

– Ладно, – ответил Эванс. – Всего на минутку.

ЗАПАД ЛОС-АНДЖЕЛЕСА

Вторник, 5 октября

Дня

Марго Лейн проживала на пятнадцатом этаже многоквартирного высотного жилого дома, что на Уилшир-бульвар. Привратник позвонил ей, только после этого Эвансу позволили пройти в лифт. Марго знала, что он поднимается, но все равно открыла дверь в довольно фривольном виде, обернутая махровым полотенцем.

– О! Не ожидала, что ты так скоро. Входи. Я только что из душа. – Она часто проделывала такие штучки, не упускала ни малейшей возможности продемонстрировать свою безупречную фигуру. Эванс вошел в гостиную и уселся на диван. Она села напротив. Полотенце едва прикрывало ее. – Итак, – начала она, – что же все-таки произошло с Джорджем?

– Мне страшно жаль, – сказал Эванс, – но Джордж разбился на своем «Феррари». Сильно превысил скорость, врезался в дерево, и его выбросило из машины. И он свалился с обрыва – внизу нашли его туфлю, – а потом упал в воду. Тело пока что не нашли, но обещают найти примерно через неделю или около того.

Он был уверен, что сентиментальная Марго тут же разрыдается. Но ничего подобного. Она смотрела на него ясными и злобными глазами.

– Муть все это, – сказала она.

– Зачем ты так говоришь, Марго?

– Да затем. Он просто прячется где-то. Сам знаешь, что это за тип.

– Прячется? От кого?

– Откуда мне знать. Может, и ни от кого. Он же сумасшедший. Ты это прекрасно знаешь.

Она вызывающе закинула ногу на ногу. Эванс старался смотреть ей только в лицо.

– Сумасшедший?.. – растерянно протянул он.

– Не притворяйся, будто этого не замечал, Питер. Это же очевидно.

Эванс покачал головой:

– Мне не очевидно.

– Последний раз он заходил ко мне пару дней назад, – сказала Марго. – Подошел к окну, встал за занавеской и смотрел, что происходит на улице. Был убежден, что за ним следят.

– А раньше он так делал?

– Не знаю. Последнее время мы виделись не слишком часто. Он где-то ездил. Путешествовал. И всякий раз, когда я звонила ему и спрашивала, когда приедет, говорил, что это для него небезопасно.

Эванс поднялся и подошел к окну. Выглянул на улицу.

– Тебя что, тоже преследуют? – спросила она.

– Не думаю.

Движение на Уилшир-бульвар было оживленное, близился час пик. Машины двигались в три рада в обоих направлениях. Даже здесь, на пятнадцатом этаже, был слышен рев и шум движения. А вот парковаться было совершенно негде. Вот на противоположной стороне улицы, у обочины, остановился маленький ярко-синий «Приус». Задние машины остановились и дружно загудели. Через несколько секунд «Приус» тронулся с места.

Стоять здесь негде.

– Ну, заметил что-нибудь подозрительное? – спросила она.

– Нет.

– Я тоже ничего не замечала. А вот Джордж – да, или ему это просто казалось.

– А он говорил, кто именно преследует его?

– Нет. – Она заерзала в кресле. – Я еще тогда подумала, может, ему стоит попринимать лекарства. И сказала ему.

– Ну а он что?

– Сказал, что я тоже в опасности. И что мне лучше на время уехать из города. Ну, допустим, навестить сестру в Орегоне. Но я отказалась.

Полотенце постепенно сползало все ниже. Марго рывком подтянула его повыше, чтобы прикрыть упругие, агрессивно торчащие груди.

– Так что лично я считаю, – сказала она, – что Джордж ударился в бега. И еще считаю, что ты должен найти его. И как можно скорей. Потому что ему нужна помощь.

– Понимаю, – протянул Эванс. – Но, допустим, он не в бегах. Действительно разбил машину и… Послушай, Марго, тебе следует кое-что сделать.

И он объяснил ей, что, если Джордж и дальше будет числиться без вести пропавшим, все его активы и счета будут заморожены. А это означает, что она должна немедленно снять свои деньги с банковского счета, который Джордж пополнял каждый месяц. Чтобы у нее остались средства на жизнь. – Но это же глупо! – воскликнула она. – Уверена, через несколько дней он объявится.

– Ну, это вряд ли, – заметил Эванс. Она нахмурилась.

– Ты что-то знаешь и не хочешь мне говорить, да?

– Нет, – ответил Эванс. – Я просто хочу сказать, возможно, вся эта история затянется.

– Послушай, – не унималась она, – поверь, он болен. А ты вроде бы всегда считался его другом. Найди его!

Эванс сказал, что постарается. Едва за ним затворилась дверь, как Марго бросилась в спальню одеваться. Она торопилась в банк.

* * *

Эванс вышел на улицу, на солнце, и тут на него навалилась страшная усталость. Больше всего на свете хотелось поехать домой и как следует выспаться. Он сел в машину и завел мотор. И едва успел отъехать от дома Марго, как снова ожил мобильник.

На этот раз звонила Дженифер, спрашивала, где он находится.

– Извини, – сказал он ей. – Боюсь, что сегодня никак не получится.

– Но это очень важно, Питер. Поверь.

Он снова извинился и обещал перезвонить ей позже.

Затем позвонила Лиза, секретарша Херба Ловенштейна. И сказала, что его разыскивает Николас Дрейк. Звонил уже несколько раз.

– Срочно хочет о чем-то с тобой переговорить.

– Ладно, – сказал Эванс. – Я ему позвоню.

– И голос у него был такой… испуганный.

– Понял.

– Только сперва позвони Саре.

– Зачем?

Но тут телефон отключился. Так бывало всегда, когда он оказывался в узкой аллее за своим домом, сотовая связь там не действовала. Он сунул мобильник в карман, решил, что позвонит Саре через несколько минут. Доехал до конца аллеи и поставил машину в гараж.

Потом поднялся к себе и отпер дверь.

И так и застыл на пороге.

* * *

Все в доме было перевернуто вверх дном. Обивка мебели вспорота, подушки – тоже, по полу разбросаны бумаги, книги сброшены с полок и из шкафов и тоже валяются на полу.

Он стоял, совершенно потрясенный. Затем вошел и комнату, поднял стул, поставил его и уселся. Надо позвонить в полицию. Он поднялся, нашел на полу телефон и набрал номер. Но в этот момент зазвонил мобильник в кармане. Тогда он повесил трубку и ответил по мобильному.

– Да?

Это была Лиза.

– Нас прервали. Позвони Саре, прямо сейчас. Она очень просила.

– А что случилось?

– Она дома у Мортона. Его ограбили.

– Что?!

– Ты позвони ей, – повторила Лиза. – Она очень расстроена.

Эванс отложил мобильник. Постоял немного, потом прошел на кухню. Там тоже царил сущий бедлам. Затем он заглянул в спальню. И здесь то же самое. В голове вертелась одна дурацкая мысль: «А ведь уборщица придет только во вторник, через неделю». Разве он сможет навести тут порядок без нее?

Он вернулся в гостиную и набрал номер.

– Сара?

– Это ты, Питер?

– Да.

– Что случилось?

– Потом, не по телефону. Ты уже дома?

– Только что вошел.

– И у тебя… то же самое?

– Да.

– Можешь подъехать? – Да.

– Как скоро? – В голосе ее звучал страх.

– Буду через десять минут.

– Хорошо. До встречи.

* * *

Эванс повернул ключ зажигания, мотор замурлыкал. Ему повезло, что удалось приобрести эту машину; в Лос-Анджелесе на гибриды записывались, очереди растянулись на полгода. Ему пришлось взять светло-серую, не самый любимый его цвет, но выбирать не приходилось. И машиной своей он был очень доволен. С чувством удовлетворения он отмечал, что на улицах появлялось все больше таких автомобилей.

Он ехал по боковой аллее до Олимпика. И вдруг заметил на другой стороне улицы синий «Приус», в точности такой, что он видел из окна квартиры Марго, синий «электрик», вызывающе яркий, бьющий в глаза цвет. Нет, его серая машинка куда как лучше. Он свернул направо, потом – налево и направился в северную часть Беверли-Хиллз. Скоро начнется вечерний час пик, и ему хотелось добраться до Сансет, пока машин еще не так много.

Подъезжая к перекрестку на Уилшир, он снова заметил позади синий «Приус». Тот же самый, безобразный вызывающий цвет. В машине двое мужчин, оба уже не молоды. Загорелся зеленый, и он двинулся вперед. Синий «Приус» не отставал, держался позади, прячась за двумя другими машинами.

Он свернул влево, двинулся к Холмби-Хиллз.

«Приус» тоже свернул. Следовал за ним.

* * *

Эванс подъехал к металлическим воротам у особняка Мортона, надавил на кнопку звонка. Камера наружного наблюдения над головой мигнула желтой лампочкой.

– Чем могу помочь?

– Это Питер Эванс. Я к Саре Джонс.

Пауза, затем тихое гудение и щелчок. Ворота начали медленно раздвигаться, за ними открылась извилистая асфальтированная дорожка. Самого особняка отсюда видно не было.

В ожидании, пока откроются ворота, Эванс оглядел улицу. И снова увидел синий «Приус». Машина ехала по дороге прямо к нему. Поравнялась, и, не сбавляя скорости, проехала дальше, а потом скрылась за углом.

Так… Может, просто померещилось, что его преследуют?

Ворота открылись полностью, и он въехал на территорию.

ХОЛМБИ-ХИЛЛЗ

Вторник, 5 октября

Дня

Было уже почти четыре, когда Эванс притормозил у дома Мортона. Кругом так и кишели сотрудники безопасности. Несколько человек что-то высматривали среди деревьев у изгороди, другие толпились на дороге возле фургонов с надписью «Охранное агентство Андерсона».

Эванс припарковался рядом с «Порше» Сары. И направился прямиком в дом. Сотрудник безопасности распахнул перед ним дверь:

– Мисс Джонс в гостиной.

Он прошел через просторный холл, поднялся по лестнице на второй этаж. Заглянул в гостиную, готовясь увидеть тот же беспорядок, что и у себя дома, но здесь все вроде бы было на своем месте. Комната выглядела в точности так же, какой помнил ее Эванс.

Гостиную Мортон превратил в выставку азиатского антиквариата. Над камином висела огромная китайская ширма с изображением золотистых облаков; была здесь и большая каменная голова, нечто вроде божка, которому в древности поклонялись камбоджийцы. Этот идол с толстыми губами и загадочной полуулыбкой размещался на пьедестале возле дивана; напротив, возле стены, стоял японский тансу^[9] семнадцатого века, полированное дерево отливало богатыми оттенками. Вверху стену украшали редчайшие двухсотлетней давности гравюры работы Хиросиге. У входа в смежную комнату красовался бирманский Будда из тусклого неотполированного дерева.

В центре комнаты, в окружении этих древних вещиц, сидела на диване Сара и тупо смотрела в окно. Она услышала, как вошел Эванс, и обернулась.

– Они и у тебя тоже побывали?

– Да. Там все перевернуто вверх дном.

– Сюда, по всей видимости, вломились прошлой ночью. Сотрудники безопасности пытаются выяснить, как такое могло произойти. Вот, смотри.

Она встала с дивана и толкнула пьедестал, на котором стояла каменная голова. Пьедестал, несмотря на солидный вес, легко сдвинулся с места, под ним, в полу, оказался сейф. Дверца его была открыта. Эванс увидел внутри сложенные аккуратной стопкой бумажные папки.

– Что забрали? – спросил он.

– Насколько я могу судить, ничего, – ответила она. – Вроде бы все на месте. Но я точно не знаю, что было у Джорджа в этих сейфах. Сама я редко в них заглядывала.

Она подошла к тансу, отодвинула панель в центре. За ней оказалась вторая, а затем открылась ниша в стене. Тоже сейф, и его тоже вскрывали.

– В доме шесть сейфов, – сказала Сара. – Три здесь, один в кабинете на втором этаже, один в подвале и еще один в спальне, во встроенном шкафу. Они открыли все.

– Выломали дверцы?

– Нет. Знали все комбинации цифр.

– Ты сообщила в полицию об этом? – спросил Эванс.

– Нет.

– Почему?

– Хотела сперва поговорить с тобой.

Сара наклонилась к нему совсем близко, он уловил слабый запах ее духов.

– Поговорить со мной? Почему?

– Потому что кто-то знал комбинацию, Питер.

– Считаешь, это кто-то из своих?

– Больше некому.

– Кто обычно оставался в доме ночью?

– Две служанки, у них комнаты в дальнем крыле. Но у них был выходной, и этой ночью они находились в городе.

– Стало быть, в доме никого не было?

– Верно.

– Ну а сигнализация?

– Сама ее включила вчера, перед тем как лететь в Сан-Франциско.

– И она не сработала?

Сара отрицательно покачала головой.

– Стало быть, кто-то знал код, – сказал Эванс. – Или же способ обмануть сигнализацию. Ну а камеры слежения?

– Они здесь повсеместно, – сказала Сара. – И в доме, и снаружи. И запись ведется на жесткий диск, устройство находится в подвале.

– Ты просматривала записи?

Она кивнула.

– Там ничего, только полосы. Все стерто. Служба безопасности пытается что-то сделать с этим, но… – Она пожала плечами. – Не думаю, что у них получится.

– Стало быть, взломщики оказались настоящими профессионалами, знали, как стереть записи на жестком диске.

– А кто знал коды отключения сигнализации и цифровые комбинации цифр?

– Насколько мне известно, только Джордж и я. Но, очевидно, знал кто-то еще. – Думаю, все же стоит позвонить в полицию, – сказал Эванс.

– Они ведь здесь что-то искали… – задумчиво произнесла Сара. – Нечто, принадлежавшее Джорджу. И считали, что Джордж мог отдать это нечто одному из нас. Тебе или мне.

Эванс нахмурился.

– Но если это так, – заметил он, – почему они действовали столь открыто и нагло? Мою квартиру просто в клочья разнесли, не заметить было невозможно. А здесь оставили дверцы всех сейфов открытыми, словно нарочно хотели подчеркнуть, что Мортона ограбили.

– Да, верно, – сказала она. – Они хотели, чтоб мы это заметили. – Сара задумчиво прикусила нижнюю губку. – Хотели, чтоб мы ударились в панику. Бросились искать пропажу, чем бы она там ни оказалась. Решили, наверное, следовать за нами по пятам, выследить, где мы прячем это нечто.

Эванс призадумался.

– Что бы это могло быть, как тебе кажется?

– Не знаю, – ответила Сара. – Представления не имею. А ты?

Эванс подумал о списке, о котором Джордж упоминал в самолете. Тогда он так и не успел объяснить, что это за список, а затем погиб. Возможно даже, Мортон выложил за этот список целую уйму денег. Но Эванс почему-то решил не упоминать сейчас об этом.

– Нет, – ответил он.

– Джордж тебе что-нибудь передавал?

– Нет.

– Мне тоже. – Она снова прикусила губку. – Думаю, нам лучше уехать.

– Куда?

– Просто уехать из города хотя бы на время.

– Мне твое желание понятно, – сказал Эванс. – Но знаешь, все-таки, думаю, надо позвонить в полицию.

– Джорджу бы это не понравилось.

– Джорджа больше нет с нами, Сара.

– Джордж просто ненавидел полицию Беверли-Хиллз.

– Но, Сара…

– Он никогда им не звонил. Доверял только личной службе безопасности.

– Быть может, однако…

– Да и потом, они все равно ничего не сделают. Примут заявление, этим все и кончится.

– Возможно, но…

– А ты сам в полицию звонил? Насчет ограбления твоей квартиры?

– Пока нет. Но обязательно позвоню.

– Ну что ж, попробуй. Позвони. Увидишь, чем это кончится. Напрасная трата времени.

Тут у Эванса зазвонил мобильник. Ему пришло сообщение. Он посмотрел на маленький экран. «Н. ДРЕЙК. ПРИЕЗЖАЙ В ОФИС НЕМЕД. СРОЧНО».

– Послушай, – сказал он Саре. – Мне нужно повидаться с Ником.

– Ничего страшного. Как-нибудь справлюсь одна.

– Я вернусь, – сказал он. – Постараюсь как можно скорей.

– Ничего, поезжай.

Он поднялся, она тоже. Неожиданно для самого себя он вдруг обнял ее. Сара была такая высокая, почти с него ростом.

– Все будет хорошо, – сказал Эванс. – Не переживай, все образуется.

Она не сопротивлялась, но когда он отпустил ее, вдруг сказала:

– Никогда больше не делай этого, Питер. И потом, я не какая-нибудь там истеричка. Поезжай. Скоро увидимся.

Он, ощущая неловкость, быстро направился к двери. И был уже на пороге, когда она вдруг спросила:

– Да, кстати, Питер, оружие у тебя есть? – Нет, – ответил он. – А у тебя? – Только девятимиллиметровая «беретта». Но все лучше, чем ничего. – О'кей, – кивнул он, развернулся и вышел, раздумывая над тем, до чего же они самоуверенные, эти современные женщины.

Затем Эванс сел в машину и поехал в офис к Дрейку.

* * *

Он уже припарковал машину и направлялся к главному входу в здание НФПР, как вдруг заметил припаркованный в конце квартала ярко-синий «Приус». В нем сидели двое мужчин.

Следили за ним.

БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ

Вторник, 5 октября

Дня

– Нет, нет и еще раз нет! – кричал Николас Дрейк. Он находился в рекламном отделе, в окружении полудюжины художников и дизайнеров. На стенах красовались постеры, знамена, афиши, на столах, между кофейными кружками, были разбросаны пресс-релизы и газетные вырезки. Но главное, что привлекало внимание, было огромное полотнище ярких тонов, с переходом от зеленого к красному, по нему тянулись слова: «РЕЗКОЕ ИЗМЕНЕНИЕ КЛИМАТА. ВПЕРЕДИ ОПАСНОСТЬ».

– Просто омерзительно! – не унимался Дрейк. – Хрен знает что. Мне это не нравится категорически!

– Но почему?

– Да потому что это скучно! Долбаная зеленая тоска, вот что! Нам здесь нужна какая-то мулька, что-нибудь эдакое…

– Если помните, сэр, – сказал один из дизайнеров, – вы изначально хотели избежать преувеличений.

– Разве? – воскликнул Дрейк. – Да ничего подобного! Это Хенли вечно боится преувеличений. Хенли считает, что все это мероприятие должно быть обычной научной конференцией. Но если мы проведем ее в таком ключе, никакого освещения в средствах массовой информации нам не видать. Черт!.. Да знаете ли вы, сколько научных конференций по изменению климата проводится ежегодно? Во всем мире?

– Нет, сэр. И сколько же?

– Э-э… так вот, сорок семь. Впрочем, не в этом дело. – Дрейк постучал по полотнищу костяшками пальцев. – Вы посмотрите на это. Вдумайтесь. «Опасность». Слишком расплывчато. Ни о чем не говорит.

– Но мне казалось, именно этого вы и хотели. Ничего конкретного, лишь обобщение.

– Нет, хотел! «Кризис» или «катастрофа». «Нас ждет кризис». «Впереди катастрофа». Так куда лучше. Само слово «катастрофа» гораздо весомее.

– Но мы уже использовали «катастрофу» на последней конференции. Ну, той, по исчезновению видов.

– Не важно. Используем еще раз, потому что это сработает. Конференция должна предупреждать человечество о катастрофе!

– При всем к вам уважении, сэр, – начал кто-то из художников, – правда ли то, что резкое изменение климата приведет к катастрофе? Потому что во вспомогательных материалах, которые мы получили…

– Да, черт побери, – рявкнул Дрейк, – это приведет к самой настоящей катастрофе! Поверьте мне, обязательно приведет! А теперь за работу! Все переделать!

Художники и дизайнеры взирали на гору материалов на столе.

– Но, мистер Дрейк, конференция открывается через четыре дня.

– Думаете, я этого не знаю? – снова взорвался Дрейк. – Считаете, мне это неизвестно?

– Не уверен, что мы успеем завершить столь…

– Катастрофа! Я же сказал, убрать «опасность». Добавить вместо нее «катастрофа»! Неужели не ясно? Неужели это так трудно сделать, а?

– Но, мистер Дрейк, мы, конечно, успеем переделать надписи на флажках и плакатах, а вот с кофейными кружками это проблематично… – В чем проблема?

– Мы заказывали их в Китае, и…

– Заказывали в Китае? В этой изгаженной и загрязненной до предела стране? Чья это идея?

– Мы всегда заказывали кружки в Китае для…