Мисс Нэш, правда ли, что вы покинули родительский дом год назад? 2 страница

Он не может говорить это всерьез.

– Ты хочешь сказать, что я должна использовать это… использовать тебя для своей выгоды?

Он пожал плечами. – Что сделано, то сделано и не может быть отменено. Возможно, у тебя это не получится, но если ты желаешь стать адвокатом, то ты должна быть лучшей, иначе ты ничего не значишь ни для кого. Так что, делай все, что потребуется, чтобы добраться до вершины. Учитывая, кем была твоя мать, я думал, что ты будешь последней, кому мне придется объяснять это. Ты боролась за свое место, поэтому не отдавай его просто так. Ни сейчас, ни когда-либо.

Сжав челюсть и кулаки, я подошла к нему. Он так близко, что одно неверное движение неизбежно приведет нас к поцелую, и все же в этот момент у меня нет такого порыва.

– Во-первых, никогда ни при каких обстоятельствах не упоминай мою мать когда-либо вновь. Во-вторых, я хочу находиться здесь, я хочу стать великим адвокатом, и я не позволю ничему вывести меня из равновесия, потому что как ты и сказал, все в прошлом. Но не выставляй это так, словно я обманула тебя или солгала. Ты никогда не говорил мне, что ты профессор. И напоследок, я никогда не стану использовать это в качестве стартовой площадки для своей карьеры. Я никогда не предоставлю никому возможность сказать, что я оказалась там, где я есть, потому что трахалась со своим профессором. Я стану великой, и только потому, что добьюсь этого так же, как и ты.

Я полезла в свою сумочку и положила его часы и боксеры на стол. Затем, не говоря ни слова, я развернулась и направилась к двери.

– Подожди, – крикнул он мне.

Черт побери, почему я не могу просто уйти?

– Что? – огрызнулась я.

Он бросил мои трусики мне. – Раз уж мы возвращаем вещи прямо сейчас.

Уставившись на него, я засунула их в свою сумочку и стремительно выскочила из аудитории.

Черт бы его побрал.

Черт бы ее побрал.

Я провел всю неделю, исследуя все, что мог найти о ней в базе данных Гарварда, лишь обнаруживая сюрприз за сюрпризом. Тея Каннинг возрастом в двадцать три года была дочерью Маргарет «Акулы» Каннинг.

Я написал свою самую первую диссертацию по личности «Акулы», как она за всю свою карьеру продолжительностью в двадцать пять лет проиграла только три дела. Она была своеобразным гангстером уголовного права. Иметь ее, работающую над вашим делом, в основном походило на наличие в суде карты «освобождение из тюрьмы». Мы все еще изучаем и ссылаемся на ее дела до сих пор. Узнав все, это вдруг приобрело смысл, почему ее дочь нисколько не была напугана мной. Иметь «Акулу» в роли матери, должно быть, походило на наличие потрясающего ускоренного курса по праву.

Тея окончила с отличием Тоусонскую школу права и общественной политики, а затем окончила Принстонский университет с отличием за три года со степенью в области английских исследований. Очевидно, она была на пути, чтобы следовать по стопам своей матери, но вместо этого решила взять двухлетний перерыв, когда переехала в Мэриленд. И теперь, она в настоящее время обучается в Гарвардской школе права на полной стипендии. Ее увлечения были перечислены как: волейбол, теннис, фотография и литературное творчество. Ее самым большим достижением согласно ее файлу: «еще предстоит осознать, и поэтому ничего не имеет значения». Она вернулась в Бостон после того как узнала о диагнозе матери, четвертой стадии рака легких, и в настоящее время живет в своем старом доме, где провела детство.

– Почему?– задался я вопросом, вздохнув про себя, когда вернулся домой.

Сняв свою обувь, я рухнул на диван.

– Почему, что?

– Черт побери, Бетан! – вскочил я.

Моя сестра и ее гигантский беременный объект вышли из моей кухни с коробкой мороженого «rocky-road», которое она вытащила из моей морозилки. Она была одета в треники, футболку с эмблемой «Guns N' Roses»^[6], а на ее голове красовалась вязаная шапочка.

– Не кричи на меня! – завопила она в ответ.

– Я не кричал бы, если бы ты не пугала меня до чертиков. Что ты делаешь в моем доме? – требовательно спросил я, пытаясь звучать так, словно действительно сердит.

– У нас закончилось мороженое, – ответила она, качаясь из стороны в сторону, чтобы сесть на стул.

– Поэтому вместо того, чтобы пойти в продуктовый магазин, как нормальный человек, ты приехала, чтобы украсть мое?

– Ты всегда плохо умел делиться, – ответила она, взяв еще одну ложку.

Мне захотелось выхватить его у нее.

Какой мужчина станет отбирать еду у беременной женщины?

– Бетан, пожалуйста, скажи мне, что у тебя имеется более весомый повод приехать сюда, или клянусь, я позвоню Тристану.

– Это, как предполагается, угроза? Ты позвонишь моему мужу? Как думаешь, кто подвез меня сюда?

Я ненавижу их обоих.

– Бетан…

– Хорошо, хорошо. Тристан сказал мне, что ты грешил по всему городу с девушкой, а потом оказалось, что она одна из твоих студенток.

– Я не хочу говорить об этом с тобой…

– Леви, в течение тридцати лет ты был хорошей, умной, яркой выдающейся личностью, и я никогда не упрекала тебя за это и даже не завидовала тебе, потому что, честно говоря, твоя жизнь, казалось, была занозой в заднице. Но теперь, я человеческий инкубатор для крошечного человека, что означает, что мой муж больше не позволяет мне ходить в бар, который я основала, поскольку я отпугиваю клиентов. Мама продолжает уговаривать меня купить мне платье с оборками… оборками, Леви. Люди, находясь в моем положении, каждые десять секунд кричат о радостях материнства, но честно говоря, у меня такое чувство, словно я умираю. Мои ноги болят, я бегаю в туалет каждые двадцать минут, и я не могу пить. Мне никогда не было так скучно за всю мою жизнь! Поэтому я приезжаю к своему старшему брату, чтобы развлечься, либо тебе придется прийти мне на помощь, когда я закончу тем, что стану следующим человеком, которого ты будешь защищать в суде, когда я сломаюсь, как зубочистка.

Когда она сломается?

– Независимо от того, что ты пила или курила, тебе следует прекратить, – медленно сказал я, и она бросила диванную подушку в меня.

– Расскажи мне о своей неделе, дамский угодник.

– Из всех людей для замужества, почему им должен был стать мой лучший друг?

– Протестую! Увиливание от вопроса.

Закатив глаза, я откинулся назад на спинку дивана. – Мы встречались неделю. Это было просто невинное веселье, а затем на следующее утро, после того как неделя закончилась я увидел ее в своем классе. Конец.

– Почему ты не прогонишь ее? Разве это не в твоем духе «жуткого Профессора»?

– Я пытался, но она умна! Если бы она была любой другой студенткой, то я серьезно бы заинтересовался ее карьерой.

– Ну, если это было лишь однонедельной интрижкой, то тогда вам обоим следует просто двигаться дальше, как взрослые люди, верно? И не позволять этому все испортить.

Верно. Так, почему мы не можем… я… не могу?

– Ладно, тогда, – продолжила Бетан, – почему ты зашел такой мрачный?

– Поскольку я – мазохист.

– Слишком много информации, – съежилась она.

– Я взял ее на дело, над которым работаю. И сделал это, даже не подумав о нашей ситуации. Я думал о том, как могу использовать ее, чтобы выиграть дело. Что еще хуже, когда она заговорила об этом после занятия, то находилась так близко ко мне, что я хотел… – я оборвал свою речь, не в силах сказать правду об этом вслух.

– Так, возможно это не было лишь однонедельной интрижкой.

– Было, – сказал я быстро. – Это должно так быть. Мы очень четко определили все с самого начала. Одна неделя секса, вот и все.

– Итак, это все, чем вы ребята занимались всю неделю? Трахали друг друга по максимуму?

Я замолчал, не желая вновь переживать нашу неделю в своих мыслях, в то время как моя сестра сидела на стуле, пристально смотря на меня. Я очень тщательно подобрал свои следующие слова, стараясь изо всех сил скрыть свои эмоции и не проболтаться слишком сильно.

– Мы не занимались сексом все время.

– Хорошо, давай посмотрим на все с другой стороны; если бы она не была твоей студенткой, ты наплевал бы на однонедельную интрижку и пригласил бы ее на свидание еще раз?

Черт бы меня побрал. Я пригласил бы. Я так и планировал.

Я уставился на свою сестру и не приложил никаких усилий, чтобы ответить.

– Я приму это как «да».

– Это не имеет значения, – сказал я. – Ничего из этого не имеет значения. Она моя студентка, я ее профессор. Вот в таком положении наши взаимоотношения и останутся. У нее есть потенциал, и я прослежу, чтобы она получила то, в чем нуждается от моего курса.

Бетан молчала, затем тщательно обдумав, она спросила. – Нет, ну серьезно, что она сделала с тобой за эту неделю? Я никогда не видела, чтобы ты вел себя так хоть из-за кого-то.

Это был трудный вопрос, на который даже у меня не было ответа.

Что она сделала со мной?

– Ты, должно быть, разыгрываешь меня, – рассмеялась я, открыв его морозилку. – И ты еще осуждал меня за поедание хлопьев.

– Я сладкоежка, ну что тут еще скажешь? – ответил он, когда подошел сзади, обняв меня за талию и поцеловав в плечо. – Выбери уже свое мороженое.

– Такой большой выбор, – размышляла я.

И дело в том, что моя реакция не беспочвенна. Половина его морозилки забита каждым видом мороженого, которое я могла припомнить. Оно было все идеально сложено в линию, словно мы находились в кафе-мороженом.

– Ну, ты не сможешь ошибиться с шоколадом, – прошептал он, обхватив мою грудь руками через его рубашку. Теперь я все время носила его одежду. К счастью он, казалось, не возражает.

– Что? – спросил он, как только подавил смех.

Я протянула руку, вместо этого взяв ведерко ванильного, прежде чем вывернуться из его рук.

– Ничего.

– Ты ужасная лгунья, – сказал Леви, последовав за мной в гостиную. Я запрыгнула на его серый диван… мы уже сломали его по крайней мере четыре раза.

– Тот комментарий о шоколаде… это звучало, как что-то из порно 80-х годов.

– Ну, извините! Как ребенок 80-х, я не уверен, что сказать по этому поводу…

– Разумеется, – упрекнула я, опустив свою ложку в ведерко. – Но 90-е были намного лучше.

Леви рассмеялся, съев мороженое с моей ложки, прежде чем я успела это сделать. – Ох, да ладно! Весь этот секс запудрил тебе голову.

– Ты шутишь? Сотовый телефон…

– В 80-е тоже были сотовые телефоны, ты же знаешь.

– Тот булыжник, который все носили с собой, как пещерные люди, не считается сотовым телефоном, – проинформировала его я.

– Мое поколение испытало технологию, поэтому вы смогли иметь красивый раскладной телефон, – ответил он. – В 80-х Мадонна была восхитительна, а также были New Kids on the Block^[7]. Вдобавок ко всему Уилл Смит стал «новым принцем»^[8], и на вершине этого «Симпсоны»…

– «Симпсоны» вышли в 1989 году, тем самым они относятся к 90-м.

– Что идет после числа 19? – он наклонил ухо ко мне.

– Это называется округлением в большую сторону.

Он выпучил глаза от моих слов. – В 80-х был Клуб «Завтрак»^[9].

Проклятье.

– В 90-х был Клуб «Завтрак» 2.

Он замолчал на мгновение, выглядя потрясенным. – Ты только что сравнила оригинальный Клуб «Завтрак» с его продолжением?

– Ну, ты не можешь просто бросить карту «Клуб «Завтрак»» на стол вот так, по крайней мере, не подождав пока я не перечислю еще несколько фильмов из классики 90-х, ты зануда, – надулась я, зная, что повержена.

– А у меня еще припасена карта в виде Майкла Джексона, поскольку альбом «Thriller»^[10] был отпадным.

По какой-то причине я ощущала себя так, словно подвела все свое поколение. Хмурясь, я полностью набила рот мороженым. Леви посмотрел на меня, ожидая моего возражения, но мой мозг был столь же заморожен, как и мороженое, которое я поглощала.

– Не имеет значения, что ты говоришь, я не присужу 80-м поб…

Он поцеловал меня, прежде чем я смогла закончить.

Я оперлась спиной на подлокотник дивана, после чего обхватила руками его за шею, когда Леви навис надо мной.

– В 90-х была ты, – сказал он, теперь его голос смягчился.

– Ты подлизываешься ко мне, – надула губы я, когда он расстегивал пуговицы моей рубашки. – Умный ход, мистер Блэк.

Он усмехнулся, уже целуя мою грудь. – Я тоже так подумал.

Закрыв глаза, я уронила мороженое…, в любом случае он заставил меня дрожать сильнее.

Она храпела. Это не было громко или неприятно; на самом деле это было отчасти мило. Она закутана в простыни, а ее ноги слегка выглядывают, и она держится за мою руку, пока спит, но я не возражаю. Странно, что не возражаю. Я действительно немного знаю о ней, но мне очень хотелось бы узнать ее.

– Я чувствую, что ты пялишься на меня, – прошептала она, когда зашевелилась под простынею.

– Ты храпишь.

– Я не храплю! – сразу же ответила она, звуча смущенной и обиженной от моего замечания.

Я рассмеялся. – Ты храпишь.

– Знаю, – сдалась она со смехом, закрыв лицо руками.

Я засмеялся вместе с ней. Ее смех заразителен.

– Все в порядке, это на самом деле мило.

Она посмотрела на меня всего мгновение, словно пытаясь понять, но с небольшим вздохом все же сдалась и поднялась со своего места, после чего слезла с кровати, потянув простынь с собой.

– Я собираюсь принять душ.

– Хорошо, тогда я приготовлю нам что-нибудь поесть, – сказал я, уже встав на ноги.

Она остановилась, повернувшись ко мне. – Ты еще и готовишь?

– Да?

– Пожалуйста, скажи мне, что только яйца или что-то вроде того.

– Что? Нет, я умею готовить.

– Черт побери, Леви, мне нравится, когда мои мужчины чуть менее идеальны, если такое вообще возможно!

– Хочешь, я сожгу одну сторону твоего тоста?

– Было бы неплохо, – она сверлила меня взглядом, и я быстро поцеловал ее в губы.

– Не волнуйся Тея, я и близко не похож на идеального.

– Так ты говоришь.

Она поцеловала меня в ответ еще раз, прежде чем направится в ванную.

– Ты удивительно странная, кто-нибудь говорил тебе об этом?

– Это часть моего очарования, мистер Блэк.

Засмеявшись, я покачал головой и направился в кухню. Интересно, она правда хочет, чтобы я сжег ее тост.

– Я просто сделаю один подгоревший, а другой нормальный.

Что происходит со мной?

Пока Леви на кухне делал для нас завтрак, я знала, что у меня есть, по крайней мере, двадцать минут для себя. Взяв свою сумку из-под его раковины, я взяла щипцы для завивки, гель для бритья и дезодорант вместе со всеми остальными принадлежностям, которые мне потребуются, чтобы я смогла все еще казаться проклятой леди.

Этим утром я чувствовала колючесть своих ног, и мне захотелось провалиться сквозь землю. Вчера я планировала побриться, но он присоединился ко мне в душе, и уже в который раз я забыла все, что предполагала сделать со своей жизнью.

Что не так со мной?

Я глубоко вздохнула, включив душ.

Я не знаю так уж много о нем, но хочу этого. Когда мы впервые задумали этот недельный роман, то честно говоря, я думала, что это будет просто секс, быстрые милые разговоры, возможно немного еды, и затем мы занимались бы своими делами до следующего дня. Но вместо этого, мы расстаемся только на несколько часов, которые ощущаются, как вечность.

– Я становлюсь зависимой, – признаюсь себе. – Я становлюсь слишком зависимой от Леви Блэка.

Это должно беспокоить меня больше…

– Аййй, черт! – закричала я от того, что порезалась рядом с пяткой.

– Тея? Ты в порядке?

Я ничего не ответила всего мгновение, стараясь не закричать. Это больно, как мать…

– Тея? – позвал он, открыв дверь.

Почему я не заперла дверь? Проклятье! Разве я не могу просто побыть немного сексуальной хоть иногда?

– Все хорошо, – крикнула я. – Просто немного порезалась…

Он открыл занавеску, и я инстинктивно скрестила руки на груди в попытке скрыть свою наготу и, пытаясь удержать равновесие, стоя на неповрежденной ноге. Я, вероятно, выгляжу, как идиотка.

– Выходи оттуда, у меня есть средство для обработки раны.

– Серьезно Леви, я в порядке.

– Посмотри вниз, – дал указание он.

Когда я посмотрела, то мне просто захотелось спрятаться на всю оставшуюся жизнь. Наблюдать, как моя кровь проливается впустую, окрашивая его ванну… это было отвратительно.

– Хорошо, – вздохнула я.

Я попыталась выйти из душа, но он встал передо мной и поднял. Со мной на руках он взял два полотенца из шкафа, и мы направились в спальню. Сидя на кровати, я обернула одно из полотенец вокруг себя, в то время как он прижал другое к моей истекающей кровью ноге.

Смотря на него, я заметила, что он одет в повседневные пижамные штаны и легкую хлопчатобумажную рубашку… но на нем также были и очки.

Даже когда он не пытается быть сексуальным, то все равно сексуален, в то время как я с другой стороны наоборот пыталась показаться сексуальной, но вместо этого больше походила на Эдварда Руки-ножницы^[11] по отношению к своей ноге.

Черт подери, мою жизнь.

– Извини, – пробормотал он, как только я вздрогнула, оттого что крем коснулся моей пятки.

– Ох, пожалуйста, только не извиняйся, это итак достаточно неловко. Так сильно я старалась быть сексуальной, – вздохнула я.

Леви на мгновение замолчал, смотря на меня, как на сумасшедшую. – Я зашел в ванную и увидел тебя, стоящую под моим душем, влажную, голую, и красивую. Затем мне пришлось вынести тебя из душа, как настоящий мужчина, а теперь ты сидишь на моей кровати насквозь промокшая, и на тебе нет ничего кроме полотенца. Единственное, что может сделать тебя еще сексуальнее так только это, – сказал он, протянув руку и стянув шапочку для душа.

Черт возьми! Я забыла, что она вообще на мне. Почему, Боже? Почему?!

– Ты сексуальна даже без стараний, – сказал Леви, оставив легкий поцелуй на моей коленной чашечке. – Так что прекрати калечить свое тело ради меня.

Я молчала, позволяя ему закончить перевязывать мою ногу. По крайней мере, я побрила ноги на девяносто процентов, прежде чем поранилась.

– Я закончу приготовление завтрака, а ты пока собирайся, – сказал он, когда отступил от меня.

Приподнявшись, я ухватилась за край его рубашки, и когда села на кровать, то позволила полотенцу упасть. Леви с трудом сглотнул, а его глаза сконцентрировались на каждом сантиметре моего тела.

– Ты нравишься мне в очках, – все, что я успела сказать, прежде чем он поцеловал меня.

Постанывая в его рот, он приподнял меня и передвинул нас чуть дальше на кровать.

– Ты убиваешь меня, Тея, – пробормотал Леви напротив моих губ.

– Боже, надеюсь, что нет. Неделя только начинается! – усмехнулась я, сняв его очки и положив их на прикроватную тумбочку. Я достала коробку презервативов, которую заметила. – У тебя заканчиваются.

– Коробка потрачена с пользой, – ответил он, забрав ее из моих рук, когда я поцеловала его. Ему потребовалось лишь мгновение, после чего он схватил меня за талию и толкнулся в меня.

– Ах… – простонала я, сжимая его.

Когда он сжал мою задницу, то я поняла, что этот раунд не предназначен затянуться надолго, он собирается сделать это жестко и быстро. Леви стоял на коленях, сжимая мои бедра, пока вдалбливался в меня снова и снова.

– Леви, – ахнула я, когда отпустила его и откинулась назад, чтобы ухватиться за изголовье кровати.

Я выкрикивала его имя много раз, но единственное, что он дал мне в ответ на мои крики, выражалось в виде короткого мычания…, пока он не замедлился к моему огромному разочарованию.

– Что ты…? – спросила я.

Открыв глаза, я увидела, как он пристально наблюдает за мной, а легкая улыбка задержалась на его губах. Я знаю, что ему доставляет удовольствие видеть меня умоляющей его. Каждый медленный толчок вперед сводил меня с ума. Я хочу его, и он знает это.

– Быстрее, – потребовала я.

Но он лишь ухмыльнулся, двигаясь медленнее, чем когда-либо. – Прости, что?

Черт бы его побрал.

Отпустив изголовье кровати, я перевернула его на спину.

– Я сказала быстрее, и если ты не дашь это мне, то я возьму это сама, – сказала я, оставив быстрый поцелуй в центре его груди, перед тем как оседлать его.

– Тея… – ахнул он, когда я начала объезжать его.

Его руки переместились к моей талии, но я смахнула их прочь.

– Тея, – проворчал Леви, его глаза закрылись.

– Видел бы ты свое лицо, – дразнила я его, как он дразнил меня.

Он перевернул меня на спину, его лицо лишь в нескольких сантиметрах от моего. – Не провоцируй меня, – прорычал он.

– Тогда не сдерживайся.

Это произошло. В любом случае вся сдержанность ушла, исчезла, когда он вновь погрузил себя глубже в меня.

Хлопок.

Хлопок.

Хлопок.

– Да!

Это все, что я могла сказать, но это и все, что должно быть сказано. Его хватка на мне так сильна, что это почти болезненно, и даже это заставляет ощущать все еще лучше.

Притянув его к себе, я поцеловала его снова. Я груба и небрежна, но мне все равно.

– Леви.

– Тея, – прошептал он как раз перед тем, как упасть на меня сверху. – Думаю, что становлюсь зависимым от тебя.

Я рассмеялась. – Это хорошо, потому что я чувствую то же самое. Давай не отказывать себе в удовольствии.

Поскольку это было греховно во всех уместных способах.

– Ну, посмотрите, что тут у нас. Кто-то пришел на пять минут раньше.

Здесь только одна личность с этим раздражающим акцентом, и он самый последний человек, с которым мне хочется иметь дело с утра.

– Чего ты хочешь Аттикус? – я нажала кнопку лифта еще два раза, желая, чтобы он поскорее приехал.

– Я все-таки припоминаю, что профессор Блэк выбрал нас обоих для этого дела, – ответил он, шагнув внутрь вместе со мной. – В любом случае, думаю, нам следует вести себя профессионально, пока мы здесь. Кто знает, может у нас появится возможность работать здесь через несколько лет. Я – Аттикус Логан.

Он протянул мне руку для рукопожатия.

– Тея Каннинг.

– Я слышал, что каждый год профессор Блэк берет студента под свое крыло. Прямо сейчас тебе следует понять; я не проиграю тебе или кому-либо еще. Так что не стой на моем пути, – заявил он, шагнув наружу, когда двери открылись.

Не навреди. Не причини телесных повреждений этой заднице в ковбойских сапогах.

– Так, вы ребята – свежее мясо, – прозвучал голос.

Я обернулась, ища его владельца. Этот голос, он был таким знакомым…

Как только я повернулась, то оказалась лицом к лицу ни с кем иным, как с Тристаном. Тристан, тот мужчина, который подавал мне напитки в баре. Тот мужчина, который носил шляпу-цилиндр и у которого были подведены глаза. В ясном дневном свете он выглядел абсолютно по-другому. Его волосы были прекрасно уложены, а обувь сияла до предела, что я могла увидеть свое отражение в ней, и он одет в костюм, который, вероятно, будет стоить мне всех сбережений. Аспект, который говорит многое о моем текущем финансовом положении дел.

– Мистер Нокс, рад стараться, сэр. Я очарован вашей работой в деле Дрейера, – сказал Аттикус, уже подлизываясь.

– Откуда ты? – спросил Тристан его.

– Гринвилл, Южная Каролина, – ответил Аттикус с гордостью.

– Я родился и вырос в Молдине.

– Вы шутите.

– Я никогда не шучу по поводу своего родного города.

Аттикус оглянулся на меня и подмигнул.

– Мир тесен. Вы – мой новообретенный герой.

Вот так люди из клуба приятелей и разговаривают.

– Я слышал, вы работали на «Акулу» какое-то время в вашей карьере, – усмехнулся Аттикус.

«Акула»? Моя мать, «Акула»?

– Мистер Нокс, – сказала я, прерывая Аттикуса. – Рада встретить вас снова, – я шагнула вперед, протягивая руку.

Я не потерплю неудачу в борьбе.

– Снова? – переспросил Аттикус, смотря на меня с недовольным взглядом.

– Да, мистер Нокс работал на мою мать, Маргарет Каннинг, – солгала я.

Ну, это не совсем ложь. Я виделась с ним раньше, и он когда-то работал с моей матерью, верно?

– Да, конечно. Я очень сожалею о ее кончине, – Тристан ухмыльнулся мне.

Аттикус широко разинул рот, и в этот раз, я стала той, кто повернулся и подмигнул.

– Вы все опаздываете, – ругал Леви, направляясь к лифту.

– Мы пришли на пять минут раньше.

– Вы пришли на пять минут раньше, но провели эти минуты, мои минуты, замечу, болтая о твоей личной жизни, верно Тристан?

– Я не мог заставить их замолчать.

Они, черт возьми, настраивают нас друг против друга.

– Во всяком случае, в этом офисе, если вы не приходите на полчаса раньше, то можете вообще не объявляться. Пока что я переосмысливаю решение по поводу вас обоих, – ответил он, после чего двери лифта закрылись.

– Вы, как предполагалось, должны были находиться в этом лифте с ним, – сказал Тристан позади нас. – Если вы не доберетесь до автомобиля, прежде чем он окажется у него, поверьте мне, он оставит вас обоих в этом месте.

Аттикус и я посмотрели друг на друга всего мгновение, после чего я сняла каблуки и направилась к лестнице.

– Ты с ума сошла? Тут, по крайней мере, шестьдесят лестничных пролетов! – заорал Аттикус мне вслед, но я проигнорировала его, побежав так быстро, как только могла.

Когда я добралась до сорок девятого этажа, то открыла дверь и помчалась к лифту, нажимая кнопку вызова снова и снова, словно моя жизнь зависела от этого.

– Мисс? – спросил охранник, подойдя ко мне. К счастью, двери открылись и, конечно же, там находился Леви, читающий свою газету.

– Я работаю на него! – крикнула я, указывая на Леви, когда заскочила внутрь.

Он посмотрел на меня в замешательстве, когда я зашла запыхавшаяся.

– Я был бы более впечатлен, если бы вы пробежали по всей лестнице, – сказал он, больше не заинтересованный мной. Пока я стояла там, пытаясь отдышаться, он продолжил чтение.

– Пошел ты.

– Что вы сказали? – повернулся он, чтобы взглянуть на меня, его глаза сузились.

– Апчхи, – чихнула я. – Простите, – солгала я, и он знал это, но между тем я надела обратно каблуки.

– Где Аттикус? – спросил он, пока двери открывались.

– Не знаю, возможно, он просто не жаждет… – я замолчала, увидев Аттикуса уже стоящим у двери автомобиля.

Леви взглянул на меня. – Он победил.

Аттикус позволил Леви пройти, прежде чем вклиниться между нами и влез на сиденье рядом с Леви, тем самым вынудив меня сесть на переднее сиденье.

– Мы собираемся увидеться с Арчибальдами. Не высовывайтесь, ни с кем не разговаривайте, особенно с репортерами, даже не дышите в их микрофоны, и ни при каких обстоятельствах не устанавливайте с ними зрительный контакт. То же самое касается и Арчибальдов. Вы – не что иное, как мухи на стене. Вы делаете заметки и держитесь в стороне от моих помощников, потому что они, безусловно, не будут уделять внимание вам. Если у вас есть вопросы, держите их при себе. Если у вас есть идеи и мнения, держите их при себе, если я не спрашиваю о них. Понятно? – мы кивнули. – Хорошо.

Это был первый раз, когда я видела одетым его по высшему классу. Когда он был со мной, то всегда носил джинсы и расстегнутую рубашку или просто боксеры, а иногда ходил и вообще без всего. В университете, он всегда придерживался полу-повседневного стиля. Но независимо от того во что он одет, Леви выглядит прекрасно во всем.

Нет, Тея нет! Это работа. Думай о деле, не о нём!

Когда мы добрались до многомиллионного бостонского особняка Арчибальдов, то все было хуже, чем я предполагала. Пресса сдерживалась стеной из охранников на лестнице.

– Если кто-либо из вас напортачит с моим делом хоть как-нибудь, то я позабочусь о том, чтобы вы не смогли даже изучать право, не говоря уже о практике, – предупредил он.

Только открыв дверь, толпа СМИ уже кишила вокруг и начала выкрикивать вопросы нам. Как только мы начали подходить к парадной двери, десятки фотовспышек сработали около наших лиц.

– Помни, не высовывайся, – прошептал Аттикус мне, когда мы направились вперед.

– Мистер Блэк, вы действительно верите, учитывая новые доказательства, что Ричард не намеревался убивать свою бывшую подружку?