Подлежит ли применению ст. 797 ГК к требованиям грузоотправителей к перевозчикам о взыскании излишне уплаченной провозной платы в связи с применением повышенного тарифа?
Ситуация, сложившаяся в связи с рассмотрением данной категории споров, во многом схожа с описанной выше. В абсолютном большинстве случаев суды рассматривают требование о восстановлении записи на счете (или взыскании средств) с учетом положений ст. 797 ГК*(202). Можно встретить дела, в которых суды прямо отрицают возможность применения к такого рода спорам норм о неосновательном обогащении*(203), а на требования о взыскании убытков из договора суды также распространяют сокращенный срок исковой давности*(204).
Наряду с этим можно выделить весьма немногочисленную группу судебных актов, в которых возможность применения к искам о возврате излишне перечисленной провозной платы положений ст. 797 ГК отрицается*(205).
Прежде чем анализировать указанную практику, обратим внимание на две особенности, отличающие ее от рассмотренных выше судебных актов по спорам о возврате необоснованно списанных сборов за нарушения правил подачи и уборки вагонов. Первая особенность состоит в том, что в отдельных случаях истцы требовали признать частично недействительным договор перевозки (в части неправильно примененных тарифов) и возвратить излишне уплаченную сумму как последствие недействительности сделки (а к такому требованию субсидиарно применяются нормы о неосновательном обогащении в соответствии со ст. 1103 ГК). В некоторых случаях окружные суды соглашались с позицией истца (см., например, постановления ФАС ВСО от 04.07.2003 N А19-2571/03-31-Ф02-2047/03-С2 и ФАС СЗО от 14.08.2002 N А21-1794/02-С2), однако в большинстве рассмотренных дел возобладала противоположная точка зрения (см. постановления Президиума ВАС РФ от 22.07.2003 N 3309/03, ФАС ВСО от 15.01.2004 N А19-20747/02-14-Ф02-4842/03-С2, ФАС ДО от 27.07.2004 N Ф03-А73/04-1/1688). Последний подход представляется правильным по следующим соображениям.
Во-первых, сделка ничтожна в силу ст. 168 ГК, если она не соответствует требованиям закона или иного правового акта. При этом под "иным правовым актом" гражданское законодательство понимает указы Президента РФ и постановления Правительства РФ (п. 6 ст. 3 ГК). В настоящее время действуют тарифы, утвержденные постановлением ФЭК РФ от 17.06.2003 N 47-т/5. Данное постановление к числу "иных правовых актов" в смысле ст. 168 ГК не относится. Усмотреть частичную ничтожность договора перевозки в том, что он противоречит абз. 2 п. 1 ст. 422 ГК, можно лишь с очень большой натяжкой. Данным положением не предусмотрено, что договор непременно должен содержать цены, соответствующие утвержденным тарифам. Согласно этой норме стороны руководствуются тарифами, установленными иным правовым актом, безотносительно к содержанию договорного условия.
Во-вторых, определенные сомнения вызывает возможность применения последствий частичной недействительности сделки. Формальное возражение в пользу такого подхода можно увидеть в п. 1 ст. 1103 ГК, который говорит о возможности субсидиарного применения норм о неосновательном обогащении к требованию о возврате исполненного по недействительной сделке (но не ее части). Также не вполне понятен сам механизм такой реституции, поскольку она оказывается односторонней, а случаи односторонней реституции перечислены в законе. Скорее всего, недействительная часть сделки просто не должна порождать никаких юридических последствий.
В-третьих, в подобного рода спорах речь должна идти не о недействительности части сделки, а о незаконности самого списания денежных средств в большем (чем это предусмотрено прейскурантом) размере. А такое списание едва ли можно признать сделкой или частью сделки.
Другая особенность, встречающаяся в арбитражной практике, состоит в одновременном применении к отношениям сторон как норм о неосновательном обогащении, так и ст. 797 ГК (см. постановления ФАС ДО от 24.11.2003 N Ф03-А73/03-1/2930, ФАС СКО от 17.08.2005 N Ф08-3655/2005). ФАС ДО в данном случае рассуждает следующим образом. Согласно п. 3 ст. 797 ГК, ст. 141 ТУЖД срок исковой давности по требованиям, вытекающим из перевозки грузов, устанавливается в один год со дня наступления событий, послуживших основанием для предъявления претензии. Исходя из смысла указанных норм права, их применение возможно не только при рассмотрении исковых требований, возникших непосредственно из договора перевозки, но и иных, связанных с перевозкой.
Такая точка зрения несет в себе рациональное зерно. Большинство норм гл. 40 ГК регулируют не заключение договора, а возникающие из договора отношения. Не является исключением и п. 3 ст. 797 ГК, согласно которому срок исковой давности по требованиям, вытекающим из перевозки груза (а не из договора перевозки), устанавливается в один год. Договор является лишь юридическим фактом, из которого возникает обязательственное правоотношение. Однако отсюда еще не следует, что такое же обязательственное правоотношение (например, отношение перевозки) не может возникнуть в силу неких иных юридических фактов, тем более что их перечень не является исчерпывающим*(206).
Тем не менее, подход, предложенный ФАС ДО (несмотря на его новизну и определенные преимущества), не может быть признан верным. Раздел III части первой ГК содержит общую часть обязательственного права, в которую помещены общие положения об обязательствах (подразд. 1) и общие положения о договорах (подразд. 2).
Нормы, содержащиеся в общей части, подлежат применению к любому обязательству, независимо от оснований его возникновения. В части второй ГК помещены главы, описывающие отдельные виды обязательств. Никакой иерархии в применении этих норм друг по отношению к другу не существует (если иное не предусмотрено законом). Это и невозможно, поскольку к отношениям сторон должны применяться нормы, их регулирующие, а не иные.
В силу п. 2 ст. 307 ГК обязательства возникают из договора, вследствие причинения вреда и из иных оснований, указанных в ГК. Таким образом, неосновательное обогащение и договор являются самостоятельными основаниями возникновения обязательств и регулируются нормами, содержащимися в различных главах второй части ГК. Никаких указаний, позволяющих распространить нормы о перевозке на обязательства из неосновательного обогащения, в гл. 40 не отыскивается. Нельзя также расширительно толковать п. 3 ст. 797 ГК, поскольку он содержит в себе исключение из общего правила. Таким образом, позиция ФАС ДО в данном вопросе представляется неверной.
Приведенные соображения еще не предрешают вопрос о допустимости применения к отношениям сторон ст. 797 ГК. Разумеется, в тех случаях, когда истцом заявлено требование о возврате излишне уплаченной провозной платы со ссылками на нормы, посвященные договору перевозки, у суда просто нет возможности переквалифицировать данное требование, поскольку он связан предметом и основанием иска.
В тех же случаях, когда заходит речь о возврате неосновательного обогащения, с нашей точки зрения, ст. 797 ГК применению не подлежит. Мы руководствуемся следующей логикой рассуждений. В силу абз. 2 п. 1 ст. 422 ГК в предусмотренных законом случаях применяются цены (тарифы, расценки, ставки и т.п.), устанавливаемые или регулируемые уполномоченными на то государственными органами. Следовательно, отношения сторон в части прав и обязанностей, не связанных с определением цены услуг, регулируются законом и договором, а в части цены - тарифами, установленными иным (правительственным) правовым актом. Эти тарифы допустимо рассматривать в качестве предписанного договорного условия. В результате применения неверного тарифа у перевозчика возникает неосновательное обогащение в размере разницы между правильным и неправильным тарифами. Перевозчик в данном случае без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобретает имущество за счет другого лица (п. 1 ст. 1102 ГК).
Проиллюстрируем нашу мысль на следующем примере. Лица заключают договор купли-продажи, в соответствии с которым цена вещи установлена в размере 100 руб. Продавец по ошибке выставляет счет на оплату в большем размере (например, 120 руб.), а покупатель оплачивает этот счет. По нашему мнению, 20 руб. представляют собой неосновательное обогащение, поскольку продавец обладает правом требования из договора на сумму 100 руб. Приведенный пример аналогичен рассматриваемому случаю с той лишь разницей, что цена установлена не договором, а законом, что нисколько не должно отразиться на конечных выводах.